Вода, Земля и Воздух уже почти исчезли, но Огонь продолжала светиться во тьме комнаты. Она подошла ко мне и взяла мою руку в свою. Её кожа была на ощупь словно атлас

- Я верю, что ты справишься, Лина.

- Я делаю это не ради себя, - ответила я.

- Знания – вот твой ключ, - шёпотом сказала Огонь.

- Знания? Какие…? – я не договорила, так как Стихия Огня оглянулась на исчезающие во тьме души моих жертв.

Чуть погодя, она с уверенностью сказала: «Мёртвые не возвращаются к жизни, если они этого не заслуживают, если они не имеют белой души».

- Но моя душа не была белой. Я видела её отражение в ониксовом потолке. Она серая.

Огонь отступила к белой полоске света и начала исчезать.

- Ты сейчас здесь, Лина, - она подняла свой взгляд наверх, и я последовала её примеру. В отражении ониксового потолка я вновь увидела свою душу, маленький шарик, только на этот раз он был белый, чистый.

Уголки моих губ поползли в разные стороны, и я, казалось бы, впервые за очень долгое время, кажущееся вечностью, по-настоящему улыбнулась.

- Подожди! – сказала я, делая шаг к Стихии Огня, которая теперь уже колыхалась, словно догорающая свеча, - Род… будет ли он счастлив?

Огонь улыбнулась и исчезла во тьме.

Я повернулась к двери и покрутила ручку, рассчитывая вернуться в библиотеку. Но вместо этого я оказалась на крыльце, которое озаряло предзакатное солнце. Впереди была дорога, по которой мы с Вайкеном приехали сюда. Я заслонила рукой глаза от яркого света. Вайкен тут же вскочил со своего места: он сидел на ступеньке крыльца и курил сигарету.

Он развернулся и буквально задушил меня в объятьях. Я тоже в ответ обхватила его руками за спину. От него пахло табаком. На мгновение я полной грудью втянула в себя этот дурманящий запах, чтобы запомнить.

- Сейчас я чувствую себя как никогда паршиво, болезненно, - сказал он, и я почувствовала, как голос его еле заметно дрогнул, - Теперь я понимаю, как себя чувствуют эти глупые смертные, когда волнуются.

- Со мной всё в полном порядке, - сказала я и отстранилась.

- Сейчас уже без десяти шесть, Лина. Нам нужно идти, - сказал Вайкен. Я порылась у себя в кармане и, отыскав там ключи от машины, протянула ему их. Но он не побежал к машине. Вместо этого Вайкен спросил, - Ну так что? Мы будем сражаться?

- Аэрис сказали, что несмотря ни на что, мы должны преуспеть в сражении с Одеттой. Это разорвёт порочный круг последствий ритуала.

- Разорвёт круг?

- Всё, что мы натворили из-за этого ритуала, закончится, исчезнет из истории мира, если мы победим Одетту, - пояснила я.

- Отлично. Разве Сеньоры Без Клыков или Огненная Женщина не сказали тебе, что произойдёт, если мы победим?

Я не могла рассказать ему, что на самом деле случится, если мы выиграем этот бой. Ведь тогда Вайкен попытается убедить меня остаться в этом мире, остаться вместе с ним, потому что я единственный дорогой ему человек, который нужен ему здесь, которого он любил последние сто шестьдесят лет своей жизни. Но мне нужно было отправить его туда, где он и должен был остаться много лет тому назад, в тот мир, которому он по-настоящему принадлежал.

Я покачала головой и улыбнулась, когда странное чувство спокойствия вдруг захлестнуло меня. Мы вернулись к машине. Когда мы поехали, я откинулась на спинку сидения и стала прислушиваться к звуку двигателя. Я слушала мотор, радио и звук коробки переключения передач. Я смотрела на уличные фонари, то и дело мелькающие за окном. Я старалась запомнить каждый миг жизни в этом мире. Запомнить всё то, чего не будет в 1418 году.

Дверь скрипнула, когда я вошла в свою квартиру. Я ожидала, что мне удастся побыть в одиночестве, но тут же заметила чью-то фигуру, сидящую на моём диване: длинные ноги, согнутые в коленях, сгорбленное положение тела, чёрные волосы. Род держал свою голову руками, опершись ими о ноги. Когда я впервые стала человеком, и Род вышел на балкон, чтобы умереть, он был так в этом уверен. Абсолютно уверен в том, что умрёт. Что он поступает правильно. Услышав щелчок входной двери, он поднял голову.

- Что ты сделала? – спросил он. Я села рядом с ним. Он посмотрел на меня, широко распахнув свои прекрасные голубые глаза.

- Несколько месяцев я думала, что ты постоянно пытаешься навредить себе. Что ты думаешь, что не заслуживаешь своей человечности или что-то в этом роде, - призналась я.

- Почему ты так думала? – спросил он.

- После того, как ты вернулся из Хатерсейджа, я была каким-то образом связана с тобой. Я могла видеть твои мысли. Иногда воспоминания. И я чувствовала и понимала твою боль. Именно это вновь и произошло со мной сегодня в Доме Зеркал.

- Ты была со мной связана? – спросил Род, недоумевая.

- Но теперь я знаю, что ты боролся вовсе не с самим собой, а с Пустотниками. С их условиями сделки. Ты не мог отказаться от своей любви ко мне.

Род нахмурился и встал с дивана.

- Вижу, тебе удалось узнать у Пустотников о наших с ними делах, - сказал он и подошёл к зеркалу. Он дотронулся до него руками и склонил подбородок к груди. Я наблюдала за движением его мышц на спине через тонкую футболку, когда он говорил, - Когда я очнулся после ритуала, ты лежала на диване, спала. Я просто наблюдал за тобой. Ты наконец-то вновь была человеком. Мне удалось воплотить в жизнь то, чего ты так давно хотела.

Он повернулся ко мне и прислонился спиной к зеркалу. Я боялась что-либо ему ответить. Боялась прервать ход его мыслей, когда он рассказывал мне то, что я так долго хотела от него услышать.

- Я не мог тогда успокоиться. Я был так горд, - сказал он, быстро покачав головой, - Нам удалось выполнить ритуал. Да ещё как! Мы оба стали людьми. Это было просто неслыханно. Всего лишь какая-то простая комбинация трав и заклинаний. И намерение, решающее весь исход ритуала. Самое трудное, пожалуй, было именно намерение. Потому что мы оба должны были найти его в себе.