Глава 3. Первые знакомства 1 страница

«Никто не может вернуться назад и начать всё заново, но любой может начать сегодня и изменить конец». ~ Мария Робинсон.

Каллен проснулся ото сна, наполненного звуками, и этот факт изрядно его удивил. Возможно, он слишком измотал себя всем этим заговором против гребаного Майка Ньютона. Утром, направляясь в туалет, он улыбался, продумывая изощренную месть ублюдку. Этот болван понятия не имеет, с кем связался.

Ему было наказано оставаться в камере до четырех (еще ебучих два часа) - и тогда его двадцатичетырехчасовое наказание закончится. Рано утром приходил Гарретт и с сочувствием в глазах сообщил о переносе встречи с Джейком, отчего внутри Каллена все вскипело.

Гарретт ненавидел переносить эти встречи, зная, что Джейк Блэк плохо влияет на Эдварда, но все равно занялся этим вопросом. И подтолкнул его на это телефонный звонок некому Карлайлу Каллену.

Даже притом, что на словах Карлайл смирился с неприятием сына, тон его голоса поведал Гарретту совершенно иную историю. Совершенно ясно, что он был опустошен, и Гарретт, тоже будучи отцом, пришел в бешенство оттого, что Эдвард не хотел этого понимать. Вместо мужчины, который со всей душой заботился о своем сыне, он видел отца в другом человеке.

Карлайл Каллен не видел своего единственного сына больше года, и это разрывало его на части. У них с Эдвардом всегда были натянутые отношения. Они были слишком похожи, и Эдвард обвинял его в тех вещах, которые Карлайл никогда бы не смог ему объяснить. Он был слишком вспыльчив - как и его проклятая мать - и именно с этим комментарием Карлайл, хлопнув дверью, покинул квартиру своего сына. А спустя пятнадцать месяцев услышал о том, что его снова арестовали, от его соседа.

Частично он понимал, почему Эдвард так его ненавидел - черт возьми, он был уверен, что премия «Отец года» ему не светит, - но продолжал надеяться хоть на какое-то примирение - именно это он и сказал Гарретту.

Гарретт же попытался обнадежить его, но понимал, что несет полную чушь. Эдвард хотел видеть только Джейка. Несмотря на то, что Эдвард не рассказывал о том, как скучает по своему другу, Гарретт об этом знал и хотел сделать все, что было в его силах, лишь бы помочь своего подопечному. Он испытывал к этому малому теплые чувства и терпеть не мог, когда тот становился таким угрюмым. Во время последних встреч он старался не замечать агрессивные выпады Эдварда в сторону отца и других членов семьи, но этот упрямый дурак не собирался сдаваться.

Каллен, хоть и отрицал, но оценил жест Гарретта, учитывая, как охренительно редко он делился с ним размышлениями о Джейке, и в очередной раз мысленно дал себе подзатыльник за то, что ведет себя как ублюдок по отношению к своему наставнику.

Казалось, что он просто не может закрыть свой полный дерьма рот.

- Как понимаю, философия тебе не нравится? - с легкой ухмылкой спросил Гарретт.

Каллен усмехнулся в ответ. - Можно сказать и так.

Гарретт кивнул и провел рукой по задней стороне шеи. - Благодарю, кстати, за всплеск дерьма от Майка Ньютона. Буду должен.

За день до этого Ньютон ворвался в его кабинет и вел себя как полный козел, требуя, чтобы Гарретт поговорил с Калленом и предупредил его, что тот сильно рискует.

- Это твоя работа говорить с ним о подобной херне! - вопил он, тыча в него указательным пальцем. - Так что выполняй свою работу и поговори с ним! Он должен прекращать так себя вести, мне насрать, какие у него связи!

Гарретту пришлось вспомнить все успокаивающие упражнения, которым он научился за двадцать с лишним лет работы наставником, чтобы не сорваться и не ткнуть этого урода мордой в разделявший их стол.

- Посмотрим, что я смогу сделать, - прорычал он в ответ, сжимая ручки своего стула и изо всех жалея, что это не шея Ньютона. Тот выскочил из кабинета как ураган, бормоча что-то про рапорт о проклятом инциденте и хлопнув дверью так сильно, что фотографии жены и дочери Гарретта, висевшие на стене, качнулись.

- Мудак, - вспомнив об этом, прошептал Гарретт.

- Кстати, - пробормотал Каллен, чувствуя, что своим поведением лишь доставил Гарретту неприятности. - Это моя вина.

Извинением это было сложно назвать, но, черт побери, навряд ли Гарретт получит что-то большее от Эдварда Каллена.

- Да, твоя, - согласился Гарретт, кивнув и хлопнув ладонью по бедрам. - Видишь, Эдвард, ты уже исправляешься.

Каллен подавленно вздохнул и, продолжая сидеть на кровати, подтянул к груди колени. - Парень нес хуйню, Гарретт. Он заслужил.

- В любом случае, тебе придется это исправить.

- Да? - спросил Каллен, с приподнятыми бровями смотря на наставника.

- Да, - быстро ответил Гарретт, находясь не в настроении для его ублюдства. - Я записал тебя на литературу. Ты же любишь читать. - Он махнул рукой в сторону полок на правой стене, которые ломились от потрепанных экземпляров книг, о которых даже он никогда не слышал. - И преподаватель - женщина… так что не будь таким уж… враждебно настроенным.

- Враждебно настроенным? - повторил Каллен с небольшой улыбкой.

- Ты понял, что я имею в виду, Эдвард, - отрезал Гарретт. - Ты обещал, что постараешься, так что докажи мне. Мне пришлось расцеловать этого суки… - Он прикусил язык и быстро оглянулся назад. - Мне пришлось вежливо поговорить с Ньютоном и попросить его дать тебе еще один шанс, так что не говори, что я впустую потратил время.

Каллен вздохнул и наклонился вперед, проводя руками по взъерошенным волосам. Этот жест был признаком стресса, что Гарретт замечал за ним очень редко, и это его беспокоило.

Некоторое время он наблюдал за молодым человеком, желая понять, что творится в его сложно устроенной голове. Несмотря на бахвальство, в броне Эдварда Каллена все же была брешь. Он не часто ее демонстрировал, но когда это происходило, то он места себе не находил.

- Ты справишься, Эдвард, - тихо сказал Гарретт, подходя к его кровати.
Охранник позади него подошел тоже.

- Да, - пробормотал Каллен себе в грудь. Он поднял голову и улыбнулся. - Вот и посмотрим, да?

Даже после долгого сна он все равно чувствовал себя уставшим, но не мог этого объяснить - не то чтобы не хотел. Стены вокруг него начали немного смыкаться, и в голове у него загудело. Девятнадцать часов, проведенных запертым в этом комнате, могли повлиять подобным образом на любого мужчину - даже на него.

- Среда, утро, - сказал Гарретт, ободрительно кивнув. - Преподаватель - мисс Свон. Она очень хорошая. Времени, чтобы познакомиться с ней, у тебя не будет, поэтому… попытайся быть… - Он силился подобрать подходящее слово. - Просто попробуй, ладно?

Каллен рассмеялся, громко фыркнув, и кивнул. - Ладно, - передразнил он, поднимая три пальца вверх. - Слово бойскаута.

Гарретт ухмыльнулся и повернулся, чтобы выйти из камеры.

- И не рискуй, - пробормотал он, бросив на Каллена беглый взгляд через плечо. - Я удостоверился, что все стулья в той классной комнате привинчены к гребанному полу.

Каллен был не в силах удержаться от смеха. Лишь однажды он слышал, как ругается Гарретт, и было это во время одной из самых первых их сессий, когда кулак Каллена соприкоснулся с его челюстью.

- Хорошенько над этим подумаю, Ги, - крикнул он ему вслед, пока охранник закрывал дверь камеры, оставляя его наедине с самим собой.

=PoF=

Заключительные два часа его наказания текли с черепашьей скоростью, и когда охранник наконец открыл камеру, чтобы освободить его, Каллен чуть не сбил его с ног. Он, потягиваясь, отвел руки назад и пошевелил шеей, отчего та захрустела, и быстрым шагом направился во двор, где, как обычно это бывает в каждый вторник до и после обеда, должны были находиться все заключенные.

Он вышел на палящее солнце и часто заморгал, пока его глаза не привыкли к яркому свету.

- Сукин сын, - проворчал он, потирая руками лицо.

- Эй, Каллен! - раздался голос с другого конца баскетбольной площадки, и Каллен улыбнулся тому, как свободно разнесся этот звук вокруг него.

- Маккарти, - ответил он, подходя к позвавшему его гиганту.

Эмметт чертовски вспотел, играя в баскетбол целый час и упиваясь жаром, проходящим через все его тело, когда он толкал локтями, распихивал других игроков на площадке и прикрикивал на них. Это был единственный способ получить столь необходимую ему дозу адреналина, не имея возможности угнать «сексуальную леди» с восьмилитровым двигателем и кожаными сидениями.

- Где шлялся, ублюдок? - спросил Маккарти, широко улыбаясь и хлопнув Каллена по плечу, отчего тот пошатнулся. - Я скучал по твоей преступной роже.

- Дай сигарету, и я тебе все расскажу, - ухмыляясь, ответил Каллен, чуть поморщившись от той силы, что приложил к нему Маккарти. Гребаный Эмметт…

Эмметт вытащил из кармана сигарету и кинул Каллену зажигалку, направляясь к скамейкам позади площадки.

- Пошли вон! - рявкнул Эмметт двум парням, которые сидели на них.

Каллен фыркнул, увидев, как бросились врассыпную эти два сопляка. Как только скамья освободилась, он сел, медленно закрывая глаза от светившего на него солнца, и выдохнул дым сигареты.

- Ну что там? Что, со вчерашнего дня только и делал что дрочил? - рассмеялся Эмметт и зажег сигарету, застонав, как только дым проник в его легкие.

- Если бы, - ответил Каллен, наблюдая за возобновившейся без Эмметта игрой в баскетбол. - Нет, снова Ньютон.

- Козел, - пробормотал Эмметт, тряхнув головой. Он реально ненавидел этого сученыша…

- Согласен, - сказал Каллен, выдохнув дым. - У меня возникло небольшое «разногласие» с одним из преподов, и этот болван в качестве наказания запер меня в клетке на двадцать четыре часа.

- Козел, - повторил Эмметт, и Каллен, повернувшись к нему, кивнул.

- Так и есть, Эмметт. Бля буду.

Эмметт увидел решимость во взгляде Каллена, ударил его кулаком и ухмыльнулся, зажимая губами сигарету.

- Лучше тебе поверить в это, малыш, - подмигнув, с энтузиазмом согласился он.

Каллен всегда был рядом. Они много лет были знакомы - и до, и после заключения в тюрьму, и это наименьшее, что он мог сделать, мать вашу. На воле Каллен несколько раз выручал Эмметта, дважды спасая его задницу. Да, если Каллену понадобится помощь, он поможет ему, особенно если это обещает возможность стереть улыбку с отвратного лица уродского Ньютона.

Услышав громкий свист и улюлюкивания с площадки, они оба резко повернули головы - привычка, которой они научились за свои частые пребывания за решеткой со сволочами, которые могли оказаться слишком хитрыми и быстрыми.

Эмметт фыркнул и улыбнулся. - Кстати, о преподах, - пробормотал он, удовлетворенно приподняв бровь.

Каллен проследил за его взглядом и через ограждение заметил быстро удирающую через автостоянку к милому Мини Куперу маленькую брюнетку с самой упругой, которую он когда-либо видел, попкой, обтянутой черной юбкой-карандаш до колен. Ее бледные ноги, обутые в черные туфли на шпильке, выглядели ошеломительно и даже с того места, где сидел Каллен, буквально кричали о сексе.

Ебать меня…

- Твою мать, кто это? - спросил он, пытаясь украдкой вытянуть шею, чтобы не потерять ее среди других заключенных, слоняющихся вдоль забора, как дети в зоопарке, и загораживающих обзор. Ублюдки…

- Это мисс Свон, - медленно вздохнув, ответил Эмметт, откинувшись на локти и скрестив лодыжки. - Новый учитель литературы. Она классная на самом деле. Сегодня у меня был с ней первый урок.

Каллен резко развернулся к нему, выдохнув струйку дыма. - Ты выбрал литературу? - недоверчиво спросил он.

- Да, - быстро ответил Эмметт. - А какого хрена? - Он поднял плечи в защитном жесте, отчего стал выглядеть еще крупнее. Каллен чуть подпрыгнул на своем месте.

- Никакого, мужик, - сдался он, пожав плечами. Он снова посмотрел в сторону Мини с откидным верхом, промчавшегося мимо ограды к выходу. - Дерьмо, - пробормотал он.

- Согласен, - сказал Эмметт и, щелкнув сигаретой, уронил ее возле ног Квила Эмбри, который в ответ сузил глаза. Каллен и Эмметт рассмеялись. Они терпеть не могли Квила Эмбри. Тот был дерзким наглецом, который не знал своего места, а оно находилось возле того окурка, что бросил Эмметт.

- По крайней мере, хоть какой-то плюс, - пробормотал Каллен, затушив свою сигарету о скамейку.

- Какой? - спросил Эмметт, хмуро на него глянув.

- Учитель… - махнул он рукой в сторону исчезнувшего Мини Купера. - Мисс…

- Свон, - закончил за него Эмметт.

- Да, мисс Свон, - признал он. - Хоть что-то хорошее в том, что я выбрал литературу.

Эмметт заржал. - И ты тоже?

- Да, - закатив глаза, ответил Каллен. - Гарретт хочет, чтобы я доказал власть имущим, что могу исправиться. Какое-то дерьмо, которое поможет мне получить условно-досрочное освобождение. А я и не надеюсь даже.

- По мне, так звучит дерьмово, - нахмурившись, добавил Эмметт.

- Согласен, - ответил Каллен, откинувшись назад и продолжая наблюдать за баскетболом, мгновенно позабыв о маленькой брюнетке в ее милом Мини Купере.

=PoF=

Сделав глубокий вдох, Изабелла бросила сумку рядом с входной дверью и положила ключи в фарфоровый шар. Она была одержима тем, чтобы класть все на положенное ему место, и крайне педантично относилась к чистоте. Как говорил ее терапевт, это был ее способ содержать свою жизнь в порядке. А Джейми, к ее раздражению, называл это неврозом.

Она нажала на автоответчик, чтобы прослушать полученные сообщения, и тут же услышала по громкоговорителю голос своей матери.

«Надеюсь, ты еще жива и здорова, хотя я со вчерашнего вечера не слышала от тебя ни словечка. Я уповаю на то, что ты не забыла о сегодняшнем ужине у нас дома. Если в семь тебя не будет, я вышлю поисковую группу вместе с Филом. До встречи».

Изабелла закатила глаза и, не отключая громкую связь, нажала кнопку «ответить» на своем телефоне. Она подошла к аквариуму с тропическими рыбами и высыпала на гладкую водную поверхность корм, улыбнувшись, когда рыбки подплыли к поверхности и стали клевать хлопья.

- Изабелла? - встревоженный голос ее матери наполнил гостиную.

- Да, мам, это я. Я жива, я в безопасности и приеду в семь, так что отменяй свою треклятую поисковую группу!
Она услышала, как ее мать вздохнула и цокнула языком.

- Очень смешно, юная особа, - отчитала она ее. - Мне позволительно волноваться, Изабелла. В конце концов, я твоя мать.

- Знаю я, знаю. Просто действительно была очень занята.

Это было правдой, и, честно говоря, после прошедшего дня она бы с радостью отменила этот ужин.

После того, как полночи ей снился повторяющийся день ото дня сон, она проснулась слишком поздно. Тем вечером Изабелла пыталась уснуть без таблеток и пожалела о своем решении в ту же минуту, как ее голова опустилась на подушку.

Однако сон впервые за долгое время оказался новым. На сей раз в нем не было безликих мужчин или влажного песка, а вот отец ее был еще жив. Он что-то шептал ей, но, как ни старалась, она не могла приблизиться к нему, чтобы услышать его слова.

Именно в этот момент возник незнакомец в капюшоне и оттащил ее от отца, как это произошло несколько лет назад.

После того как он без следа пропал из того здания, в котором удерживал ее, пока она плакала по своему папе, он так и остался для нее незнакомцем - и наяву, и в ее снах. Полиция и ее мать думали, что она сошла с ума, когда пыталась описать то, что произошло - что какой-то незнакомец с закрытой капюшоном головой заставил ее уйти оттуда, где до смерти забивали ее отца.

Она знала лишь то, что это был мальчик и, возможно, ненамного ее старше. Но его так и не обнаружили, так что было неудивительно, что больше его никто не видел. Но каждую ночь он продолжал являться в ее подсознании и оттаскивал в безопасное место.

Проснувшись от звука будильника и быстро приняв душ, она сэкономила целых пять минут на то, чтобы подготовиться к своему первому уроку в Артур Килл. Она бегала по всей квартире, пытаясь найти книгу для Сэма, и в классе обнаружила, что не может провести запланированный ею урок, потому что ноутбук и интерактивная доска ни хрена не работали.

И вот, стоя перед двумя техниками, одним охранником, Анжелой Вебер, Майком Ньютоном и четырьмя заключенными, она отчаянно пыталась придумать, чем восполнить эту незадачу, когда на нее внезапно снизошло вдохновение.

- Ладно, - выдохнула она, проводя рукой по волосам. - Давайте начнем со словесных ассоциаций.

- Словесных - чего? - рассмеялся Квил, сидящий во втором ряду вместе с Сэмом Ули.

- Ассоциаций, херов остряк, - прорычал Эмметт со своего места возле стены, которая, казалось, задрожала под его могучей спиной.

- А что это? - немного нахмурившись, спросил Тайлер.

- Словесная ассоциация, - повторила она. - Когда мы связываем одно слово с другим.

Она вытащила из кейса маркер и написала это предложение на доске, а Майк Ньютон и два техника тихо вышли из комнаты.

- Я так и не понял, - сгорбившись, сказал Тайлер.

- Да, мисс Эс, я с Тайлером согласен, - сказал Эмметт и, словно извиняясь, пожал плечами.

Изабелла улыбнулась. - Эмметт, если бы я произнесла слово «машина», какое слово пришло бы тебе на ум?

- Горячий, - ответил он, дернув правым плечом.

- Почему? - спросила Изабелла, подходя к нему.

Он прикусил изнутри щеку и выдохнул через нос. Он действительно задумался над этим, и Изабелла не смогла унять восторженного волнения.

- Потому что когда в машине работает двигатель, он нагревается, а когда я слышу его, то это меня заводит. Гребанный звук GT 500, наверное, самый сексуальный звук в мире.

Он усмехнулся и подмигнул ей, отчего она заулыбалась.

- Отличный ответ, - прошептала Изабелла.

Она медленно отвернулась от него, записала слова «автомобиль» и «горячий» на доске, объединив их маленькой линией.

- Тайлер, когда я говорю «горячий», о чем думаешь ты?

Изабелла услышала, как Квил пробормотал нечто, подозрительно напоминающее «о заднице мисс Свон», но переспросить не успела, поскольку Эмметт с завидной скоростью кинул в него карандашом, но тот упал на стоявший позади него стул. Везучий козел…

Охранник сделал шаг по направлению к Эмметту, но Изабелла покачала головой и резко на него глянула. Она справится. Придется.

- Тайлер, - повторила она, проигнорировав убийственный взгляд, которым одарил Квила Эмметт. Она надеялась, что этот маленький засранец окаменеет.

- Солнце? - нервничая, спросил Тайлер.

- Превосходно, - похвалила его Изабелла, записывая слово на доске.

- Сэм, - продолжила она, - какое слово ассоциируется у тебя с солнцем?

- Луна, - тихо ответил он, бросив на нее беглый взгляд. Она улыбнулась ему и кивнула.

- Квил, - резко сказала она. - Хватит глазеть на мою задницу и посмотри мне в лицо. - Он бросил испепеляющий взгляд на Тайлера, который издал приглушенный смешок, прижимая ко рту кулак. - Твоя ассоциация с луной?

Изабелле пришлось признать, что она даже саму себя удивила, и, посмотрев на лица тех людей, что находились в комнате, включая Анжелу, она поняла, что все они были также потрясены, как и она.

- Хм… - Квил поерзал на месте и огляделся на каждого, изо всех сил стараясь не выглядеть смущенным.

Изабелла внезапно почувствовала вину. - Когда ты думаешь о луне, Квил, о чем еще ты можешь подумать?

- О звездах? - пробормотал он, опустив голову.

- Прекрасно, - ответила она, быстро записав слово. - Господа, то, чем мы сейчас занимались, и есть словесная ассоциация. Когда мы думаем об одном слове, нам в голову тут же приходит миллион других. Например, когда я думаю о слове «красный», то вспоминаю любовь, страсть, пламя… кровь. - Она заправила волосы за уши. - Когда мы можем записать на странице больше одного слова, это и называется нестандартным мышлением.

- Я хочу, чтобы сверху, на первой странице вы написали слово, которое лично для каждого из вас имеет свой особый смысл. Ты, Эмметт, если хочешь написать слово «машина», пожалуйста. - Он усмехнулся ей и кивнул. - А затем ты должен перечислить все слова, которые ассоциируются у тебя с первым. Горячий, топливо, кожа…

- Мисс Эс, - подразнил он, громко выдохнув через рот. - Вам лучше остановиться прежде, чем я слишком… хм… переволнуюсь. - Он кивнул в сторону своей промежности и пошевелил бровями. Она действительно не понимала, какой эффект оказывали на него эти слова.

Даже Сэм рассмеялся над этим комментарием, в то время как Изабелла, вытаращив глаза, смотрела на огромного мужчину.
- Продолжай, Маккарти, - ответила она, пододвинув к нему лист и улыбнувшись Анжеле.

- Да, мэм, - ответил он.

Она прошлась по комнате, посмотрев, с чего начали остальные, цокнула, увидев выбранное Квилом слово «секс», и заулыбалась, как идиотка, слову Сэма «надежда».

- Прости, Сэм, если это задание кажется тебе слишком простым, - тихо сказала она, присев возле него.

Он покачал головой и вежливо улыбнулся, смотря на нее с весельем в глазах. - Все нормально, мисс Свон. Мне нравятся такие задания.

- Ладно, - ответила она, заглядывая в список его ассоциаций и увидев такие слова, как «мама», «двенадцатое сентября» и «прощение».

- Двенадцатое сентября? - спросила она, проводя указательным пальцем по надписи.

Он кивнул и глубоко вздохнул. - В этот день родилась моя дочь, - тихо ответил он.

- Понимаю, - сказала Изабелла, скрыв удивление в своем голосе. - И она дает тебе надежду?

- Она - единственная оставшаяся у меня надежда на то, что я могу стать лучше. - В его взгляде вспыхнула решимость, и у Изабеллы пробежали мурашки по телу.

В этот момент она решила, что ей и в самом деле нравится Сэм Ули.

Позже, тем же вечером, Изабелла попыталась объяснить это своей матери и ее спутнику Филу, но, казалось, они совершенно ее не поняли.

Она попыталась объяснить, что почувствовала, когда Сэм написал эти слова; тот скачок адреналина, когда учитель осознает, что его студенты показывают понимание предмета. Ее мать лишь усмехнулась. Она постаралась скрыть это от своей дочери, но Изабелла слишком хорошо ее знала. Фил, как и всегда, кинул на нее сочувствующий взгляд, сидя на другом конце стола.

Хотя Изабелла любила свою мать и пыталась понять ее точку зрения, но та до сих пор имела чрезвычайное предубеждение насчет преступников и всего, что было с ними связано.

По правде говоря, в тот день, когда единственное дитя Рене Свон объявило, что хочет работать в тюрьме, у нее чуть не случился чертов инфаркт.

Почему она хочет быть рядом с этими животными?

Это никак не укладывалось в голове Рене, неважно, сидели они за злоупотребление наркотиками или убийство - все они были для нее одинаковыми, все представляли из себя зло, все без исключения заслуживали только наказания.

Мысль о том, что Изабелла будет находиться рядом с ними, не говоря уже о том, чтобы работать и помогать им, приводила ее в ужас.

Ее девочка, брошенная в логово львов, в точности как и ее муж.

Разве она не понимала, что может с ней произойти? Разве она не видела, как опасна ее работа?

Изабелла попыталась объясниться со своей матерью, рассказав, что она будет в безопасности, и, как бы ей не было сложно принять и осознать, но не эти мужчины много лет назад убили человека, которого они обе обожали. После сеансов терапии, на которых она обсуждала те же самые страхи, Изабелла удивилась, как легко слетели с ее языка эти слова.

Может, все будет легче, чем она себе представляла?

Не то чтобы она была наивной, но то чувство облегчения, что нахлынуло на нее, когда она увидела, как трудятся ее студенты, оставалось с ней даже в этот тяжелый для нее ужин.

Она ушла пораньше, чтобы прочесть все работы и оценить их до следующего утреннего урока. Заходя в квартиру, она скинула туфли и, подойдя к мигающему автоответчику, нажала клавишу «прослушать». Почти до безумия желая выпить, она направилась на кухню, где в холодильнике ее дожидалась бутылка белого вина.

«Мисс Свон, это Майк… Майк Ньютон…»

- Да не может этого быть, - пробормотала она, с громким хлопком вытаскивая из бутылки пробку.

«Надеюсь, ваш первый день прошел хорошо… помимо очевидного…»

Он нервно рассмеялся, и Изабелла закатила глаза, наливая вино в большой бокал, что подарила ей на Рождество Лея.

«Техники заверили, что проблема, возникшая сегодня утром, больше не произойдет… хм… Но вообще-то я просто хотел объявить, что завтра в вашем классе появится новый заключенный… Он, кхм, проблемный, но я уверен, что вы справитесь. Объясню все утром… приятного вечера. До свидания».

Изабелла, не моргая, уставилась на телефон. Новый заключенный?

Проблемный? Она как чувствовала, что той непринужденности, с которой она провела свой первый рабочий день, ей больше не светит. Охрененно символично.

- За вас, мистер Ньютон, - саркастично пробормотала она, вытаскивая из кейса бумаги, и села на диван, скрестив ноги и уверенно сжимая в руке бокал вина.

«Привет, Беллс, это Джей. Надеюсь, все прошло, как ты и хотела. Я… ладно, я думал над этим… Я в «Мэлони», так что приезжай, если хочешь, - выпьем… Здесь Виктория… Если нет… поговорим потом. Пока».

Она вздохнула и сделала глоток вина. Изабелла была благодарна Джейми за то, что он пытался оказать ей поддержку. После того, как вчера вечером она немножко вспылила, он пообещал ей, что изо всех сил постарается понять и принять ее решение. Засыпая на его плече, она понимала, что он имел в виду. Она всегда может на него положиться, но первоначальное его недоверие в ее силы причинило ей боль. Он берег ее, и она не возражала, но все же ему лучше понять, почему она выбрала эту работу.

«Хей, Свон! Ты, я, завтра, теннис - и я надеру тебе задницу! Хорошо звучит? Вот так и думай! Перезвони!»

Она прыснула, прижимая к губам бокал. Лея, сестра Джейми, была той силой, с которой приходилось считаться. Всю свою жизнь она заставляла Изабеллу рисковать и быть смелой, особенно после смерти отца. Вначале она сопротивлялась этому, желая лишь закрыться в своей комнате и оплакивать его. Но Лея заставила ее выйти и снова стать ребенком, позабыв о роли взрослой девочки, которая пыталась разговорить свою мать, чтобы та обсудила с ней их общую потерю.

Их отношения всегда были соперническими, но ей это нравилось. Да, Лею трудно было воспринимать в больших дозах, но она всем сердцем любила ее, как и ее брата. Втроем они вместе закончили школу, вместе объездили мир и всегда были рядом друг с другом.

Удобно было дружить втроем, несмотря на то, что Лея донимала Изабеллу, поощряя избавить ее брата от «его страданий». Но с той историей между Изабеллой и Джейми этому не суждено было случиться. Она должна сосредоточиться на работе, а отношения никак не поспособствуют этому намерению.

Кроме того, Джейми сказал, что с ним в баре Виктория, так может быть они дадут друг другу шанс?

Она быстро избавилась от этих мыслей и поставила бокал на стол, успокаивая себя перед тем, как приняться за чтение работ, написанных ее новыми учениками.

=PoF=

Следующее утро было приятнее.

На одну ночь она избавилась от снов - благодаря половине бутылки калифорнийского белого вина, которую Изабелла прикончила, дочитывая оставшиеся работы. Сказать, что она была ошеломлена ими, не сказать ничего. Она была покорена, изумлена и находилась в абсолютном восторге.

Она попросила написать их несколько параграфов о том, что они чувствовали, когда подбирали слова для их урока по словесным ассоциациям. Эмметт с энтузиазмом описал свой первый угнанный автомобиль и то, что при этом чувствовал.

У него была явная дислексия, но усердие, с которым он написал свою работу, было бесспорным. Он приравнивал свою любовь к машинам к сексу и наркотикам - к склонности усмирить непомерное желание - и писал с такой страстью, что предмет уже не казался столь уж важным. В своем отношении к машинам он был забавен и фанатичен, и это полностью отразилось в его строках.

Сэм особенно запал Изабелле в душу, заставляя ее всплакнуть, когда она прочитала о любви к его «девочке» и дочери. Надежда, которую этот скромный мужчина хранил в сердце благодаря своему ребенку, стала последней каплей, и Изабелла не могла избавиться от мыслей о своем отце и его надеждах, которые он возлагал на нее до того, как умер.

Она влетела в комнату для педагогов Артур Килл и налила себе кофе, горя от нетерпения побыстрее начать урок.

- Похоже, вечер у тебя прошел удачно, - донесся до слишком задумавшейся Изабеллы смешок Анжелы.

- Да, - ответила она, наливая немного молока в чашку. - Анжела, они написали удивительные работы.

Анжела понимающе улыбнулась и кивнула. - Знаю. Они чертовски усердно стараются, особенно когда им нравится преподаватель.

Изабелла немножко покраснела, не будучи уверенной в том, что она имеет к этому непосредственное отношение, ведь прошел всего один урок. Они продолжили обсуждать класс, уделяя в своей беседе особое внимание Эмметту и Сэму, и Изабелла рассказала о том, что они написали.

- Надеюсь, Маккарти не доставил вам слишком много проблем, - сказал мистер Ньютон, без сантиментов врываясь в их разговор, что рассердило Изабеллу больше, чем она ожидала. Какой же он льстивый козел…

- На самом деле он отлично справился. Был очень отзывчивым и вчера написал для меня замечательную работу.

Лицо мистера Ньютона исказила вспышка то ли раздражения, то ли удивления, но исчезла она так же быстро, как и появилась.

- Превосходно, - с каменным лицом произнес он и, прежде чем Изабелла успела ответить: «Можете поспорить на вашу льстивую задницу», взял ее за локоть и отвел в другой конец комнаты.