МИФ КАК ДРАМАТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДОГМЫ. опыта полевых исследований и из внимательно прочитанной лите­ратуры




МИФ КАК ДРАМАТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДОГМЫ. опыта полевых исследований и из внимательно прочитанной лите­ратуры - student2.ru МИФ КАК ДРАМАТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДОГМЫ. опыта полевых исследований и из внимательно прочитанной лите­ратуры - student2.ru опыта полевых исследований и из внимательно прочитанной лите­ратуры, совершенно ясно, что предположение о полном отличии ментальности людей, создавших мифы, от ментальности тех, кто применяет их на практике, является совершенно неубедительным. События, излагаемые в мифе, так тесно связаны с тем, что делают люди сегодня, при всех преувеличениях и странностях изложения, что ни одно эзотерическое объяснение не пригодно для разъяснения сущности мифа. Другой порок подобных интерпретаций в том, что не только все содержание мифов представляется символическим, но и весь символизм связывается лишь с одним природным явлением. Так, согласно некоторым авторам, все мифы можно свести исклю­чительно к движению солнца; согласно другим — к фазам луны; третьи же видят в них только аллегорию процессов роста и развития растений или животных. Но если предлагаемая в нашем обсуждении точка зрения верна и соотносима с верой, ритуалом и моралью, тогда следует признать, что даже эти указания на природные процессы или астрономические события, которые мы действительно находим в мифах, должны отличаться от племени к племени и от района к району. Там, где климат и почва позволяют людям развивать зем­леделие, магия и религия народа будет сосредоточена вокруг жизни растений, а миф будет содержать упоминания о росте и увядании растений, влияниях солнца, ветра и дождя. И хантеровская* луна, конечно, будет здесь очень важна, потому что она управляет жизнью племени, формируя его календарь. Поэтому, отнюдь не преумень­шая значения поклонения природе, ее обожествления в религии и ее отражения в мифологии, я настаиваю на том, что и то, и другое следует изучать посредством подхода, охватывающего и религиоз­ную догму, и этику, и ритуал.

Выступая против аллегорических интерпретаций Макса Мюлле­ра, Эндрю Лэнг выдвинул этиологическую теорию примитивного мифа. В определенном смысле это было шагом вперед, так как его теория приписывала мифу более прагматическую роль в примитив­ной культуре. Однако она существенно проигрывала от того, как автор формулировал ее. Позвольте мне процитировать его собствен­ные слова: "Дикари подобны нам своим любопытством и нетерпе­нием, "causas cognoscere rerum"**, но, обладая нашим любопытст­вом, они ограничены отсутствием внимания, присущего нам. Они

• Имеется ввиду исследователь Хантер, который связывал внутренний, скры­тый, смысл мифологии с луной и ее фазами. ** Стремлением познавать причины вещей (лат.). — Ред.

столь же легко удовлетворяются, сколь нетерпеливы в поисках объ­яснения". "Уровень развития дикаря", который цивилизованному наблюдателю напоминает "временное умопомрачение" (Мюллер), характеризуется тем, что дикарь ищет объяснения возникающего перед ним явления, "и это объяснение он составляет для себя сам или получает из предания в форме мифа... Мифология дикаря, ко­торая является также и его наукой, имеет ответы на все вопросы " (о происхождении мира, человека и животных)3. Но на самом-то деле ни мы, ни дикари не обладаем природным любопытством, нам совсем неинтересно знать причины явлений. В мире цивилизован­ного человека такое любопытство — удел исключительно специа­листов с научным складом ума и соответствующей подготовкой, что является следствием развитого разделения труда. В то же время, дикари, подобно нам самим, нуждаются в здравых, эмпирических и практических знаниях, необходимых им во всяком техническом процессе, в хозяйственной деятельности и крупномасштабных кол­лективных действиях — при ведении войны, мореплаваниях или переселениях. Приравнивание мифологии дикаря к примитивной науке является одной из величайших ошибок, когда-либо имевших место в теоретической трактовке человеческой культуры. Именно это дало начало последующим теориям о совершенно ином складе ума примитивного человека, о дологической ментальности дикарей и их неспособности к научному или эмпирическому мышлению. Сам факт, что мы имеем свою собственную мифологию, настолько же развитую, как и примитивная, и выполняющую аналогичную функцию, должен был бы подсказать тем теоретикам мифа, которые представляют его продуктом совершенно иного первобытного разума, что их теории, мягко говоря, неудовлетворительны. Однако подобные взгляды до сих пор оказывают влияние на современную научную мысль4.

Несколько эклектичное и туманное изложение этой темы проф.Рут Бенедикт в "Энциклопедии социальных наук" под рубри­ками "Миф" и "Фольклор" представляет собой шаг вперед по срав­нению с предшествующими теориями мифа. В последней из назван­ных статей мы находим следующее резюме: "Современное изучение фольклора освобождается от предвзятых мнений и далеко идущих аллегорий и исходит из понимания значения фольклора как соци­ального явления и как средства выражения настроений социальной группы и ее культурной жизни. Если принять фольклор за такой же характерный атрибут культуры, как технология, социальная ор­ганизация или религия, нет нужды особо говорить о его коллектив-



Б. Малиновский

Наши рекомендации