А) Материализация чувственно невосприемлемых объектов. - Трансцендентальная фотография

Александр Аксаков

АНИМИЗМ
И
СПИРИТИЗМ

КРИТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

медиумических явлений и их объяснение гипотезами
"нервной силы", "галлюцинации" и "бессознательного"

В ответ Э.ф.Гартману

Глава I

МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ

А. Несостоятельность галлюцинаторной гипотезы Гартмана с точки зрения фактической

Сочинение Гартмана не представляет в отношении теоретическом ничего нового: нервная сила, умственная передача мысли, сомнамбулизм, ясновидение и, вообще, бессознательная психическая деятельность уже с самого начала спиритического движения служили гипотезами для естественного объяснения медиумических явлений. Только позже, когда начались явления материализации, стали прибегать к толкованию посредством галлюцинаций. Главная заслуга труда Гартмана состоит в том систематическом развитии, которое он дал этим способам толкования, в той методической классификации явлений, к которым упомянутые гипотезы могут быть прилагаемы; он указал, при каких условиях данного факта приложима данная гипотеза; какие требуются условия для допущения другой гипотезы и какие опять новые условия для допущения третьей и т.д.
Полагая, что для немецких читателей моих, а также и для самого Гартмана было бы не безынтересно познакомиться, хотя в беглом очерке, с трудами тех, которые были его предшественниками в этом направлении, я и предпослал этой главе, в немецком подлиннике, исторический обзор антиспиритических теорий, заканчивающийся пространными выписками из книги Дассье «О посмертном человечестве». Подробное изложение содержания этого сочинения вместе с критикой притязаний и заключений автора были уже напечатаны мною в «Ребусе», а затем и изданы особой брошюрой под заглавием «Позитивизм в области спиритизма»; там же был помещен мною и краткий обзор антиспиритических теорий; хотя этот обзор в ответе моем Гартману гораздо подробнее, но останавливаться здесь на нем и повторять выписки из книги Дассье будет, очевидно, излишним.
Теории, посредством которых Дассье рассчитывал справиться с спиритическими фактами, имеют также явное сходство с теориями Гартмана. «Месмерическая личность» первого - это «сомнамбулическое сознание» последнего; гиперэстезия памяти, умственная передача мысли ясновидение - таковы общие орудия обоих противнике Что же касается знакомства с предметом и систематического развития теории, то, разумеется, книжечка Дассье не выдерживает никакого сравнения с сочинением Гартмана; но, с другой стороны, гипотеза первого, признавая реальное, т.е. объективное и независимое, хотя и временное существование месмерической или флюидической личности, имеет положительное преимущество над гипотезами последнего; это дает автору возможность представить довольно удовлетворительное объяснение всей той серии явлений, так называемых мистических, для которых теория Гартмана является уже недостаточною.
Мне не трудно было возражать Дассье, когда он говорит, «что призраки, вызываемые медиумом, даже и в том случае, когда они облекаются в оптическую форму, нечто иное, как галлюцинация» (с. 60, рус. изд.); с его стороны это просто была логическая погрешность, ибо, раз признавши реальность флюидического призрака, а равно и факта его прижизненного появления - видимого и осязаемого, ему уже не подобало говорить о галлюцинациях. Иное дело теория Гартмана, который не признает существования флюидического человеческого существа или чего-нибудь подобного. Он признает факт появления фигуры, но не признает в ней объективной реальности; эта последняя должна быть доказана иными путями, чем чувственные восприятия человека, которые всегда могут быть обманчивы.
Я начну свой критический разбор воззрений Гартмана именно с этой стороны вопроса, так как в этом пункте я расхожусь с ним совершенно и так как именно вопрос о реальности этого явления может быть разрешен физическими средствами, и, даже при настоящем положении вопроса, совершенно положительно. Я утверждаю, что явления, которые принято называть в спиритизме «материализациями», не суть галлюцинации, не суть «продукты фантазии без чувственной основы для восприятия», - как смотрит на них Гартман, опираясь на те факты, которые были ему известны, - но что это продукты, одаренные своего рода материальностью, хотя и преходящей, что это, выражаясь слогом Гартмана, объективно реальные явления с чувственной основой для восприятия. Гартман готов допустить эту реальность при достаточном доказательстве, и таковое, говорит он, может представить нам только фотография, но с непременным условием, чтобы медиум и появляющаяся фигура были сняты одновременно. В послесловии своем Гартман выражается еще определеннее, и так как он входит тут в некоторые подробности, то я и считаю полезным воспроизвести здесь это место:
«Вопрос, в высшей степени интересный теоретически, состоит в том, может ли медиум не только возбудить в другом лице определенный образ галлюцинаторно, но даже произвести таковой на самом деле, как нечто реальное, хотя и состоящее из весьма тонкой материи, но тем не менее существующее на самом деле в объективно реальном пространстве комнаты, где происходит заседание, - причем для такого образования медиум выделяет вещество из своего собственного организма и формирует его в определенный вид. Если бы была известна максимальная сфера действий медиума и ее определенная граница, за которую действие не может переступать, то доказательство объективной реальности материализованных фигур могло бы быть дано посредством механических действий с остающимся результатом, - действий, происходящих вне сферы, доступной влиянию медиума; но так как, во-первых, подобная граница еще неизвестна и так как, во-вторых, материализованные фигуры, по-видимому, никогда не удаляются от медиумов за пределы сферы физического действия, то, мне кажется, одна лишь фотография может служить доказательством, что материализованное явление представляет поверхность, способную отражать свет и существующую в объективно реальном пространстве.
Необходимое условие для такого фотографического доказательства состоит, по моему мнению, в том, чтобы к фотографическому аппарату, к кассетке и к пластинке не допускался ни профессиональный фотограф, ни медиум - для того, чтобы исключить всякое подозрение относительно подготовления заранее кассетки или пластинки (еще не покрытой коллодиумом), а также и относительно каких-либо последующих манипуляций. Такие предосторожности, насколько я знаю, еще не были соблюдены, -по крайней мере о них не сообщается в отчетах, а следовательно, важность их не сознавалась теми лицами, которыми наблюдения были сделаны; без этих же предосторожностей те негативы, на которых медиум и фигура видны одновременно, не имеют ни малейшей доказательности; и само собою разумеется, что позитивные отпечатки таких пластинок или механическое воспроизведение с них изображений еще тем менее доказательны. Только исследователь, не возбуждающий ни малейшего сомнения, взявший с собою все аппараты из своих собственных запасов, принесший их туда, где происходит материализационный сеанс и работавший исключительно собственноручно, мог бы дать положительное и доказательное решение в этом опыте первостепенной важности (experimentum crucis), и ни в одном материализованном сеансе не следует упускать случая производить подобные опыты, где только возможно» (с. 152-153).
Не могу при этом не заметить, что как бы эти условия ни были соблюдены, со всеми упомянутыми предосторожностями, никогда «всякое подозрение не будет исключено», ибо значение подобного опыта всегда будет опираться на нравственный авторитете экспериментатора, имеющем обыкновенно вес только для небольшого числа людей, знающих его лично. Догадкам и подозрениям не бывает границ. Опыты в этой области будут цениться только тогда, когда медиумические явления будут более распространены и наконец всеобще признаны. Примером служит то, что совершается теперь с гипнотизмом

а) Материализация чувственно невосприемлемых объектов. - Трансцендентальная фотография