Женщина на все времена 6 страница

В те дни союзники осознали свою ошибку. В декабре немцы начали новое сражение, и британцы потеряли почти всю отвоеванную территорию. И на фронт снова прибывали солдаты. Прибыли французские войска. Железные дорога были переполнены, и раненых приходилось отправлять в Париж на грузовиках, что отнимали гораздо больше времени.

Холодным утром 15 декабря на одном из таких грузовиков в путь отправились Кенди, Флэмми и Жюльен. Кенди хотела остаться в Камбре, несмотря на все приказы и распоряжения, но ее подруги так горячо настаивали на ее отъезде, что ей пришлось подчиниться. Ей были непонятны причины отъезда, ведь она была здорова и в полевых условиях показала себя не с худшей стороны. С началом немецкого контрнаступления в госпитале ощущалась нехватка рук, и было абсурдом отправлять ее в Париж. Тем не менее, она радовалась возможности продолжить лечение Флэмми, пока они не доберутся до французской столицы.

Медсестры и раненые выехали рано утром. Их вез старый солдат. Путешествие было немного рискованным, потому что вот уже несколько дней валил снег, и дорога была довольно опасной, поэтому они ехали очень медленно.

Жюльен сидела около водителя, а Кенди вместе с ранеными устроились в фургоне, который не был приспособлен для перевозки стольких людей. Кенди постаралась устроить всех как можно удобнее и развлекала солдат веселой беседой, так как путь обещало быть долгим и трудным.

Через несколько часов начали пролетать хлопья снега. Кенди смотрела на нежные пушинки, парящие в воздухе, и почувствовала легкий испуг. Ей приходилось быть свидетельницей свирепых морозов на Холме Пони, и сейчас она чувствовала приближение одного из них. Им нужно было поторопиться.

- Красивый вид, правда, Флэмми? – спросила она, пытаясь выбросить из головы мрачные мысли.

- Ты умудряешься увидеть красоту даже в старом разбитом горшке, Кенди, - с усмешкой заметила Флэмми.

- Да ладно, Флэмми, - отозвалась Кенди, не отводя взгляда от маленького окна. – Этот заснеженный лес с высокими соснами, мертвая тишина – все это напоминает мне дом.

Закрыв глаза, Кенди представила себе дом своего детства, и ее сердце на мгновение наполнилось теплом. «Я так далеко от дома», - подумалось ей. Вдруг в груди появилась слабая боль, и Кенди не могла понять, что бы это могло быть.

А снег тем временем шел все сильнее и сильнее. К полудню маленькие снежинки превратились в огромные белоснежные хлопья в морозном воздухе. Кенди попыталась вздремнуть, но ее внезапно разбудил грубый толчок. Едва она успела открыть глаза, как из кабины водителя послышался женский крик, заставивший ее вскочить и распахнуть единственную дверь. Грузовик остановился, а Жюльен звала на помощь.

Кенди выпрыгнула из фургона, и ее ноги увязли в глубоком снегу. Она попыталась добраться до кабины. Жюльен в это время отчаянно пыталась помочь старику, который свалился на руль.

Резким движением Кенди открыла дверцу.

- Что происходит, Жюльен? – смогла выговорить она, прежде чем увидела все собственными глазами.

У водителя был сердечный приступ. Без лишних слов женщины бросились на помощь челочек, находившемуся без сознания. Кенди отчаянно пыталась вернуть его к жизни. Казалось, весь мир вокруг нее застыл, словно они находились в огромном шаре. Она не слышала голоса Жюльен, не ощущала собственного дыхания. Была лишь тишина и необходимость спасения жизни.

- Кенди! – звал далекий голос. – Кенди!

Не ответив, она продолжала массировать грудь мужчины.

- Кенди! - Снова повторила Жюльен, положив руку на ее плечо. – Кенди, все кончено.

До сознания Кенди дошли ее слова. Ветер, голос Жюльен, крики Флэмми в глубине грузовика.

- Его больше нет, Кенди, - мягко пробормотала Жюльен.

Кенди непонимающе уставилась на подругу. Они не могли помочь старику и очутились одни посреди холодного зимнего леса, за много миль от Парижа. Жюльен прервала ее мысли.

- Что нам делать, Кенди? – со страхом спросила она.

- Я… возможно, я смогу вести грузовик, - отозвалась та, пытаясь успокоиться. – Знаешь, у меня был кузен, который пытался научить меня водить… Я могу попробовать… Но сначала нужно решить, как поступить с телом, Жюли.

- Что у вас происходит? – снова выкрикнула Флэмми.

Кенди оставила Жюльен, чтобы пойти и успокоить ее. Когда Кенди вернулась в фургон, Флэмми пыталась подняться на ноги. Остальные пациенты тоже взволнованно смотрели на нее.

- Почему мы остановились, Кенди? – разволновалась Флэмми.

- Капралу Мартину стало плохо, Флэмми, - солгала Кенди, не желая волновать Флэмми и пациентов. – Оставайтесь здесь, а мы с Жюльен управимся.

Флэмми отнюдь не убедили ее слова, но ей хотелось верить в лучшее и не тревожить раненых своими подозрениями.

Обсудив ситуацию, Кенди и Жюльен решили оставить тело снаружи, потому что у них не было сил и времени похоронить его. Мороз все крепчал, и Жюльен не могла находиться на таком холоде. Помолившись о душе усопшего, Кенди села в кабину, а Жюльен забралась в фургон.

Девушка взглянула на карту, пытаясь понять, где они находятся, ведь дороги было не видно под белоснежным покрывалом. В те дни большинство людей путешествовало поездами, и дороги были в ужасном состоянии. К тому же война уничтожила все признаки цивилизации. Кенди не могла понять, где они очутились… Ей приходилось прислушаться к своей интуиции.

Молодая женщина глубоко вздохнула и повернула ключ.

«Стир, - подумала она. – Прошу, помоги мне».

По правде говоря, она никогда в жизни не сидела за рулем, но видела, как водит машину Стир, и надеялась, что сможет проделать это сама. Она нажала на акселератор, и грузовик поехал.

«Вот так. Господи, - мысленно говорила Кенди, ухватившись за руль. – Ты спас нас с Флэмми не для того, чтобы оставить умирать в снегу».

И она снова принялась молиться, не зная, что по ту сторону океана тоже произносятся молитвы в ее защиту. Грузовик продолжал продвигаться по снегу в течение двух часов, а мороз и ветер становились все сильнее. От этого медленного размеренного движения пассажиры провалились в сон. Лишь Жюльен, встревоженная своим постоянным кашлем, не могла уснуть. Холодный безликий лес сковывала морозная красота, такая прекрасная и такая смертоносная одновременно. С горизонта медленно приближались тени.

Этот день, 15 декабря, Жюльен никогда не сможет забыть, все время вспоминая чувство безнадежности и отчаяния, охватившее ее, когда в 7 часов вечера грузовик навсегда остановился. В темноте фургона она слушала, как Кенди пытается завести мотор… еще… и еще… бесконечное количество раз. Бесполезно… Жюльен стало казаться, что это лишь ночной кошмар, когда дверца кабины открылась и заставила ее понять, что все происходит на самом деле.

- Жюли, - услышала она тихий шепот. – Жюли.

Жюльен приблизилась к выходу и увидела Кенди, стоявшую снаружи. Посреди белоснежной пустыни, по колено в снегу, Кендис Уайт смотрела на Жюльен таким взглядом, какого той еще не приходилось видеть. На мгновение Жюльен показалось, что она смотрит на ангела на стене церкви в ее родном городке. Когда она была ребенком, этот ангел с карающим мечом казался ей воплощением всего самого прекрасного и самого ужасного на земле и на небесах. А теперь на лице молодой американки застыло такое же выражение.

- Кенди, что случилось? – спросила Жюльен, боясь услышать ответ.

- Грузовик уже никуда не поедет, Жюли, - мрачно, что было так необычно для нее, отвечала Кенди.

- Кенди! – выдохнула Жюльен, не в состоянии подобрать слова.

Кенди положила руки на плечи Жюльен, и женщины приблизились друг к другу.

- Жюли, я хочу тебе кое-что сказать, - медленно, словно каждое слово давалось ей с трудом, пробормотала Кенди. – Грузовик сломался и к тому же застрял в снегу. Мы не можем двигаться дальше, но если останемся здесь, то попросту замерзнем. Надо искать помощи, и я единственная, кто может осилить этот путь, так что не возражай мне. Иди внутрь, позаботься об остальных и молись, просто молись.

- Кенди, - повторила Жюльен, не зная, что сказать.

- Сделай, как я сказала, Жюли, - ответила та, опуская руки. – Иди, - повелительно добавили она. – И плотно закрой дверь.

Словно маленькая девочка, опасающаяся гнева матери, Жюльен послушно забралась в фургон. Через узкое окно она видела фигуру Кенди в темном пальто, исчезающую в лесу. Женщина перекрестилась и пробормотала:

- Pere! que ton nom soit sanctifie; que ton regne vienne! . . . (Отче наш! Да святится имя твое, да прибудет царствие твое!…)

Женщина на все времена 6 страница - student2.ru

«Так холодно, - думала Кенди, ступая по белому негу. – Я помню этот холод… зимой на Холме Пони. Помню, Энни боялась снега, когда была маленькой, глупышка… Интересно, где она сейчас. Готовится к Рождеству? На следующий год, когда война закончится, я попрошу мисс Пони приготовить мой любимый фруктовый пирог, целый пирог, о котором я всегда мечтала, только для меня одной».

«Господи, как холодно! Этот упрямец Том всегда отбирал у меня пирог. А Альберт и Арчи тоже готовятся к празднику? Надеюсь… не хочу, чтобы они говорили о делах, когда я вернусь… Я хочу сказать им, как я их люблю, как мне повезло иметь таких друзей… Когда вернусь… Господи, если я оказалась здесь по твоей воле, то не дай мне умереть, позволь найти помощь… Так темно, так холодно, но я должна держаться… ради них… Господи, там остались семь человек! Помоги мне выжить не ради себя, ради них!»

Кенди старалась идти как можно быстрее. Она мысленно боролась со страхом, обращаясь к Богу и вспоминая лучшие моменты своей жизни. Ей надо было выжить, дойти. Милые сердцу воспоминания были единственным утешением на этой ледяной европейской земле посреди мрачного леса.

«Эти деревья так похожи на леса в Америке, - продолжала говорить она, поднимая глаза и бросая взгляд на огромные сосны, бывшие безмолвными свидетелями ее пути. – Свобода ветра, дующего мне в лицо, когда я сидела на верхушке дерева…. Прохладный майский ветерок… Розы в особняке Лейквуд… домик на дереве… Стир был таким необыкновенным, таким изобретательным… У Энтони была такая чарующая улыбка… А его улыбка была еще прекраснее… Где он теперь? Эта боль в груди… По возвращении в Париж надо пойти к врачу».

Женщина на все времена 6 страница - student2.ru

Дункан Джексон приказал беспокоить его во время игры в шахматы лишь в случае крайней необходимости. Но этой зимней ночью не должно было произойти ничего непредвиденного. Он бросил взгляд на календарь на столе.

- 15 декабря, - со вздохом отметил он. – Еще не зима, а на дворе стоит такой холод. Кажется, нас совершенно замело снегом.

Человек, сидящий напротив, не ответил на его замечание. Джексон уставился на доску, сосредоточив свое внимание на фигурах. После долгих раздумий он переставил пешку и взглянул на лицо противника, пытаясь прочесть его реакцию. Но, как он и ожидал, лицо молодого человека было бесстрастным. Тут капитан Джексон поднял глаза и увидел, что в палатку вошел рядовой Стюарт.

- Прошу прощения, сэр, - робко проговорил он. – Но случилось непредвиденное.

Джексон пожирал беднягу разъяренным взглядом, пока тот не покраснел.

- Непредвиденное, говорите, - повторил он. – Надеюсь, это так, или завтра вам придется работать до кровавого пота.

- Сэр, - запнулся Стюарт. – Это правда.

- Так говорите же, черт возьми! – взорвался Джексон.

Стюарт заметил молодого сержанта, который смотрел на шахматную доску так, словно в палатке не было ни души. От входа Стюарт видел лишь его спину, темные волосы и широкие плечи, скрытые в темноте. На мгновение ему показалось, что этот человек каменный. Стюарт пытался подобрать слова, чтобы объяснить капитану ситуацию, а сержант не обращал на них ровным счетом никакого снимания.

- Сэр, - начал Стюарт. - В лагере… находится…. женщина! – наконец, закончил он.

Глаза Джексона остановились на Стюарте. Было ясно, что капитан готов взорваться.

- Неплохо, рядовой, - с иронией сказал Джексон. – А теперь скажите, что происходит на самом деле.

- Это правда, сэр, - честно ответил Стюарт, - Там женщина. Молодая девушка… ей нужна помощь.

- Ближайшее селение находится в сотнях миль отсюда, рядовой, - вскричал Джексон. – И вы говорите мне, что снаружи кто-то просит помощи, и этот кто-то – женщина?

- Я понимаю, в это трудно поверить, - ответил Стюарт, опуская глаза, не в состоянии выдержать взгляд Джексона. – Но снаружи женщина.

- Впустите ее, - сказал Джексон, все еще не веря солдату.

Безразличный ко всему, что происходило вокруг него, молодой сержант не двигался с момента, когда рядовой Стюарт сообщил о женщине в лагере. Он не произнес ни слова, когда женщина, наконец, вошла. Казалось, ему не дела до этого необычного события. Его синие глаза блуждали по черно-белой шахматной доске, и он был полностью сосредоточен на игре. Странная боль в груди была сильнее, чем обычно. Этого было достаточно, чтобы не обращать внимания на происходящее. Посмотрев на выражение лица молодого человека, капитан поразился его рассеянности. В это мгновение вошла женщина.

- Бог мой, миледи! – воскликнул Джексон, когда увидел молодую женщину в длинном черном пальто, впервые за два месяца забыв о сержанте. – Что такая девушка, как вы, делает здесь, во имя Христа?

- Я Кендис Уайт Одри, хирургический ассистент американского экспедиционного корпуса, сэр, - сказала девушка. – Мы перевозим раненых солдат в Париж, но наш шофер погиб, а грузовик сломался. Я оставила своих товарищей – все они больны, сэр, - в грузовике, чтобы найти помощь.

Если бы капитан Джексон посмотрел на молодого сержанта, то заметил бы, как исказилось его лицо, едва женщина произнесла первое слово. Его синие глаза широко открылись, сердце остановилось, рука уронила фигуру слона, упавшую на доску; его лицо выражало тысячу различных эмоций. «Этот голос! Ее голос! Голос, хранящийся в моем сердце! Неужели это видение? Или я действительно слышал ее имя, произнесенное ею? Такая боль в сердце… Кенди!»

Джексон посмотрел на девушку и не слишком поверил ее рассказу: такая хрупкая девочка блуждала в снежную ночь в поисках помощи?

- Как я могу быть уверен в правдивости ваших слов, юная леди? – спросил он.

- Вы можете быть уверены, - ответил молодой сержант, вставая и оборачиваясь к женщине. – Я знаю эту юную леди и могу гарантировать, что она говорит правду, - закончил он.

Перед изумленными глазами Кенди предстал человек лет двадцати, высокий, широкоплечий, с коротко остриженными темными волосами. Его лицо отличалось тонким носом, тонкими, но чувственными губами, волевым подбородком и самыми глубокими синими глазами, которые ей приходилось видеть. Услышав его глубокий бархатный голос, она узнала его обладателя прежде, чем увидела его лицо. Перед ней, в безупречной зеленой форме Американской армии и черных ботинках, стоял Терренс Г. Грандчестер.

Женщина на все времена 6 страница - student2.ru

«Это он!» – изумленно подумала она.

«Это она!» – с недоверием сказал он себе.

Если бы можно было измерить скорость человеческой мысли, то Кенди и Терри достигли бы высшей отметки за мгновение, когда капитан Джонсон все еще находился под влиянием событий.

«Это ты! – думал он, опьяненный ее присутствием. – На этот раз это не видение! Это, правда, ты, все та же… нет, ты уже другая… ты еще более красива, еще более соблазнительна, чем прежде. Как мне удержаться, чтобы сейчас же не обнять тебя! Твои волосы, о Боже, никогда не думал, что они такие длинные. Как солнечные лучи до твоей талии! Твои глаза такие зеленые, словно два горных озера; твои губы как лепестки роз. Моя фея! Ты теперь еще очаровательнее, любимая!»

«Это ты, - пораженно думала она, чувствуя головокружение под его пьянящим взглядом. – Ты стал выше! Ты поправился… последний раз, когда я видела тебя, ты был так бледен, и это сковывало мое сердце болью… а теперь… Твои плечи стали шире, твои руки – сильнее, ты стал мужественнее… Ты так красив в этой форме, любовь моя. Я так боялась, Терри! Как бы я хотела подбежать к тебе и утонуть в твоих объятиях! Но… я не могу даже пошевелиться!»

ГЛАВА 6

Конец легенды

Как и любая женщина, Кенди хотела подобающе выглядеть при такой встрече… Но на самом деле все оказалось наоборот. Сетка для волос потерялась в лесу, так что волосы беспорядочно ниспадали на грудь и спину, и, влажные, они прибрели оттенок бронзы. Вместо роскошных платьев, которыми она щеголяла в особняке Одри, она была одета в синюю форму с прямой юбкой до лодыжек и черное шерстяное пальто. К тому же, вся ее одежда была в снегу. «У меня, наверное, жалкий вид», - подумала Кенди, не имея представления о настоящих мыслях Терри. Для молодого человека она была самой прекрасной женщиной, которую он видел в своей жизни.

- Итак, сержант, - прервал молчание капитан. – Так как вы человек слова, думаю, вы говорите правду об этой леди. Поэтому мы должны найти способ помочь ей.

Терри молча кивнул, не в состоянии произнести ни слова: он обратил внимание на одежду Кенди. Девушка совершенно промокла и дрожала.

«Она дрожит от холода!» - подумал он.

- Думаю, мы должны предложить леди сухую одежду, сэр, - озабочено предложил Терри, снял свое пальто и подошел к Кенди.

- Так достаньте сухую одежду, а потом решим, что можно сделать для раненых, - подытожил Джексон. Его глаза широко открылись от изумления, когда он заметил заботу в глазах такого хладнокровного, как ему казалось, человека, когда он подошел к девушке, чтобы накинуть пальто на ее плечи.

- Я покажу, где ты можешь сменить форму, Кенди, - мягко сказал он, наклонив голову к ней.

Слишком ошеломленная, Кенди смогла лишь кивнуть капитану Джексону, когда Терри собственнически положил руку поверх ее плеч, чтобы проводить ее к другой палатке. Оказавшись снаружи, Кенди замерзла еще больше. Снег все еще падал, и Терри сжал ее плечи, пытаясь защитить ее от ветра, сильнее, чем следовало. Оба они чувствовали теплоту внутри, сердца больше не были скованы льдом, а боль в груди бесследно исчезла.

Терри повел Кенди в большую палатку. Десяток солдат, находившихся внутри, поспешно встали при появлении пары, частично потому, что вошедший был офицером, но и из-за присутствия в лагере женщины. Мужчины с недоверием смотрели друг на друга, не в состоянии произнести ни слова.

Терри кивнул им и направился в угол палатки, чтобы достать из походного рюкзака рубашку, пару носков и брюки. Он колебался в течение секунды, но взгляд, брошенный на ноги Кенди, решил дело. Он захватил еще и пару черных ботинок, стоявших под одной из кроватей.

- Я знаю, это слишком велико, - смущенно сказал он, - но все же лучше, чем ничего.

- Да, конечно, - ответила она, впервые за весь вечер обращаясь к нему.

- Мы оставим тебя одну, - сказал молодой человек, отчаянно пытаясь не потерять голову. Потом он обернулся к удивленным солдатам. – Все вон отсюда, - свирепо приказал он, и подождал, пока все вышли.

Кенди пристально посмотрела на одежду, оставленную Терри. Она поспешно, с непостижимой нервозностью стала раздеваться… Не только из-за холодной ночи, огромной опасности, которой она подвергалась в течение своего путешествия, волнения за раненых солдат и покинутых друзей… Это было волнение иного рода, и Кенди знала его причину. Это было то сладкое томление в сердце, сумасшедший ритм пульса, причиной которых мог быть только один человек на земле, и теперь она должна раздеться и носить его одежду.

Некоторое время она оставалась неподвижной, прижимая рубашку Терри к обнаженной груди и позволяя аромату лаванды проникнуть в ее ноздри…но в следующий момент перед ней предстали образы Флэмми и Жюльен, и она поспешно надела форму. Когда волны дразнящего запаха достигли ее кожи, Кенди почувствовала, что он, как в прошлом, сжимает в своих объятиях ее тело. «Боже мой, Кенди! – набросилась она на себя, обувая ботинки, которые были слишком велики для ее ног. – Соберись, дорогуша!… помни о своем положении… о его положении». Последняя мысль окатила ее сердце холодным душем.

А снаружи искрилось другое пламя отчаяния. Охраняя место, внезапно ставшее святым, Терри не находил себе места. Его сердце нарушало все биологические законы, пускаясь в бешеную гонку. Сознавая невозможность происходящего, он был уверен, что слышит звуки падающей одежды в палатке. Возможно, это лишь жестокая игра воображения? Тихий шум казался пыткой, одновременно сладостной и раздражающей. Терри не думал ни о чем, кроме присутствия Кенди после такой долгой разлуки здесь, рядом с ним. Ничто на свете не имело значения, казалось, все препятствия, не позволяющие им быть вместе, исчезли; он был опьянен тем, что снова видел ее. Как приятно было осознавать, что всего лишь шаг отделяет его от небесного зрелища. Но он не двинулся с места, пока Кенди не появилась в его форме и пальто.

- Я готова, - сказала она, избегая смотреть в его глаза.

В ней что-то изменилось, он почувствовал, что за время, пока она переодевалась, между ними снова выросла стена. Она медленно пошли к палатке Джексона, пытаясь справиться со своими чувствами и не зная, что оба они страдают от одной муки.

Капитан Джексон решил, что лучшим выходом будет перевезти раненых в лагерь и ухаживать за ними, пока погодные условия не позволят им продолжать путь в Париж. Поэтому он приказал Терри немедленно собрать два грузовика и отправиться на поиски. Кенди должна присоединиться к спасательной экспедиции, чтобы указывать путь.

Пока они ехали, Терри любовался чертами лица Кенди при лунном свете, радуясь, что он не ведет грузовик и может исследовать глазами каждую линию любимого лица. К нему вернулось то удовольствие, которое он испытывал, глядя на чуть вздернутый нос, зеленые глаза, окруженные темными тенями усталости, губы, от которых вздрагивало его сердце, едва они произносили слово. Он был полон чувств, которые были скрыты в его душе более трех лет. Внезапно глаза, отражающие лунные блики, встретили его взгляд, заставляя его очнуться от сладких грез. Что-то засверкало на левой руке Кенди, когда она указывала путь шоферу. Это было бриллиантовое кольцо, рассеивающее своим сиянием мрак зимней ночи. И жестокая правда – или то, что Терри считал правдой, – пронеслась перед его глазами, заставляя увидеть собственное безрассудство. «Кольцо, кольцо с бриллиантом на безымянном пальце с золотым ободком… обручальное кольцо! – сказал он себе. – Разве ты забыл, глупец? Она замужем, она запретна. Как легко ты упустил из внимания эту маленькую деталь! Разве нет? И этот стук сердца, бьющегося так дико и мечтающего о губах, которые принадлежат другому!»

- С тобой все в порядке? – спросила Кенди, прерывая его мучения. – Ты побледнел, - добавила она с внезапным беспокойством.

- У меня все в полном порядке, - пробормотал он, отворачиваясь, чтобы она не заметила смятения на его лице.

В этот момент Кенди почувствовала, что он воздвиг стену между ними, как это сделала она, переодеваясь в палатке. «Так лучше, - грустно подумала она. – Я не могу выдерживать взгляд его глаз и не чувствовать, что я рано или поздно сдамся».

Через несколько минут они увидели припорошенный снегом грузовик. Как только машина остановилась, Кенди выскочила из нее и поспешила на помощь друзьям. Дверца грузовика открылась, и из него выбежала черноволосая женщина, выкрикивающая имя блондинки. На полпути женщины радостно обняли друг друга.

- J’ai pense que je ne te reverrais plus, mon amie!(Я уж и не думала, что увижу тебя!) – сказала Жюльен, слишком взволнованная, чтобы говорить по-английски.

- Неужели я могла покинуть вас? - смеясь, ответила Кенди.

Терри с восхищением наблюдал за женщинами, несмотря на тяжесть на его сердце, появившуюся после того, как он увидел обручальное кольцо на руке Кенди. «Все любят мою веснушчатую малышку, - сказал он себе, но внутренний голос прервал его: - Она не твоя малышка, не забывай этого». «Да, я знаю, - отвечал он. – Но … этот человек!» В его сердце вдруг проник сильный яд. Впервые за вечер его глаза открылись, чтобы увидеть жестокую правду. Его мысли пронзились внезапным пониманием, что женщина, которую он любил, была здесь, в самом вихре войны, вместо того, чтобы находиться в целости и сохранности за много миль отсюда. Она пришла морозной ночью, рискуя своей жизнью, хуже того, она пришла с передовой! Она была так близко от врага! Каким человеком был ее муж, допустивший такое безумие? Ангел, блуждающий в аду! Что за жалкий, презренный, проклятый идиот этот человек?

Терри овладела такая безумная смесь ревности и негодования, что, окажись здесь предполагаемый муж Кенди, молодой человек придушил бы его. Но, сознавая невозможность сейчас же убить «презренного идиота», Терри ограничился тем, что отдавал приказы своим людям с грубостью, поразившей Кенди и Жюльен.

Благодаря безудержной энергии Терри, они всего за несколько минут прибыли в лагерь, где были препоручены заботам походного доктора, одобрившего уход Кенди за Флэмми. Блондинка почувствовала огромное облегчение, услышав диагноз доктора: Флэмми выздоравливает и не нуждается в ампутации.

Когда все разместились в палатке, чтобы отдохнуть от переживаний, которые преподнес им день, Кенди вышла наружу в надежде, что рассвет поможет ей успокоиться. Разве она могла уснуть в одежде Терри? Тем не менее, она не осмелилась переодеться в собственную форму, теперь, когда она нашла свои вещи… когда она чувствовала близость этого человека, несмотря на попранные принципы и приличия, которые не могли сдержать ее чувств к женатому, как она считала, человеку.

Робкие лучи восходящего солнца ласкали щеки Кенди, окрашивая их румянцем. Пурпур отбрасывал розовые и золотые тени на белоснежный ковер между деревьями. Ветер, свистящий в ветвях, казалось, повторял имя, которое она пыталась забыть. Кенди глубоко вдохнула морозный утренний воздух. Ее горло вдруг почувствовало странное раздражение, ставшее следствием лесного холода. Тем временем она словно ощутила внутренний толчок, спиной почувствовав его присутствие.

- Что ты здесь делаешь? – с непонятным раздражением в голосе спросил Терри.

Несмотря на огромный страх, Кенди нашла в себе силы обернуться и посмотреть в холодные глаза, в ледяной переливчатости изменявшие свой цвет от синего к зеленому. Когда-то давно она уже видела это выражение в его взгляде … Терри был зол на нее, но она не могла понять причину его гнева.

- Я не могла спать и решила посмотреть на восход солнца, - ответила она, опустив глаза, не в салах выдержать его глубокий пристальный взгляд.

- Я имел в виду не это, - резко бросил он. Его тон больно уколол ее. Она боролась с желанием броситься ему на шею и кричать о своей любви к нему, а он говорил так, будто она совершила преступление. Боль в сердце стала еще сильнее. Но Кенди прошла слишком много испытаний и выработала своего рода защитную реакцию. Именно она помогла ей собраться и храбро ответить на выпады Терри.

- А чего же ты ждал? – так же резко ответила она.

На этот раз Терри почувствовал покалывание в груди. Однако он был готов ответить:

- Что ты делаешь здесь, на этой войне, вдалеке от дома? Разве ты не видишь, что женщине здесь не место? Ты не могла остаться дома, с семьей? – ожесточенно воскликнул Терри.

Глаза Кенди широко открылись. Так это всего лишь нападки женофоба? В ней взыграла женская гордость. В конце концов, она не собиралась сдерживать негодование. Если кто-то выступал против женщин, Кенди всегда бросалась на их защиту, и, несмотря на ее любовь к Терри, он не стал исключением.

- Не думала, что ты так старомоден, Терренс! – сердито ответила она, не зная, что произнесла слово, разрывающее сердце Терри на части. Она никогда не использовала его имени при обращении к нему, начиная с ночи их первой встречи, предпочитая неофициальную форму. А теперь она бросила его с таким раздражением! «Терренс! – подумал он. – Значит, теперь ты зовешь меня Терренсом! Жизнь разбросала нас так далеко, что ты уже не помнишь, как называла меня раньше, любовь моя?»

Кенди так разозлилась, что не заметила вспышку боли, которая осветила глаза Терри. Напротив, она продолжала возмущаться:

- Возможно, ты не заметил, но мы живем в ХХ веке. Женщины доказали, что они способны работать где угодно, а я, позволь тебе напомнить, опытная медсестра! – выдвигала она свои аргументы.

Каждое слово действовало на Терри, как струя ледяной воды. Ведь он имел в виду совсем не это! Он лишь хотел знать, как этот грязный ублюдок, ставший мужем Кенди, мог позволить ей рисковать собственной жизнью и приехать во Францию.

- Я имел в виду не это! – отчаянно выкрикнул он, сожалея о своих словах.

- Неужели? – с иронией спросила она. – В таком случае, что заставило тебя требовать объяснений касательно моего присутствия здесь, Терренс?

«Она опять назвала меня Терренс!» - грустно подумал он, отвернувшись, что Кенди также истолковала превратно.

- Возможно, мне следует задать тот же вопрос, - продолжала она, выдавая страхи за его безопасность. – Что здесь делаешь ты, а, Терренс? Ради Бога! Ведь ты не солдат, ты… актер, художник! Зачем ты рискуешь жизнью в этой бессмысленной борьбе? Твое место не здесь.

- Это разные вещи! – Терри также захлестнула волна гордости. – Я здесь, чтобы защищать нашу страну. Это - вопрос чести, девушке не понять.

- Вопрос чести! Наша страна! – презрительно засмеялась она. – Ерунда! Это не вопрос патриотизма, это всего лишь дьявольский, безумный и глупый кошмар, созданный, чтобы успокоить амбиции политиканов и бизнесменов! – говорила Кенди с пылающим от негодования лицом, повышая голос. – Наивные юноши вроде тебя жертвуют самым драгоценным сокровищем – жизнью – ради этих богатых дураков!

Наши рекомендации