Йога интегрального знания 12 страница

Это наше индивидуальное бытие является тем, благодаря чему возможно невежество для самосознающего ума, однако оно, в то же время, представляет возможность освобождения в духовное бытие и в наслаждение божественным бессмертием. Это не вечный в Его трансцендентности или в Его космическом бытии приходит к этому бессмертию; это индивидуум, который поднимается в знании себя, он владеет им и осуществляет его. Вся жизнь, духовная, умственная или материальная, это игра души с возможностями ее природы; ибо без этой игры не может быть самовыражения и относительного самопереживания. Даже тогда, когда мы осознаем все, как наше большее Я и в нашем единении с Богом и другими существами, эта игра может и должна продолжаться, если мы только не хотим отказаться от всякого самовыражения и от всего, кроме самоопыта транса и поглощения. Но этот транс или свободная игра реализуется в индивидуальном существе; транс представляет собой погружение ментального существа исключительный опыт единения, свободная игра – это возвышение его ума в духовное бытие для свободного проявления и восторга единства. Ибо в природе божественного существования постоянное владение его единством, но владение им так же в безграничном опыте, всесторонне, на многих уровнях, через многие сознательные силы или я его самого, индивидуальности – на нашем ограниченном интеллектуальном языке – единого сознательного бытия. Каждый из нас – одна из этих индивидуальностей. Отделиться от Бога в ограниченном эго, ограниченном уме, это – отделиться от себя, лишиться своей истинной индивидуальности, быть кажущимся, но не настоящим индивидуумом; это сила нашего невежества. Быть поднятым в божественное Бытие и почувствовать свое духовное, безграничное и вселенское сознание как то, в котором мы живем, значит обладать своим высшим и интегральным Я, своей истинной индивидуальностью; это наша сила самопознания.

Узнавая вечное единство этих трех сил вечной манифестации, Бога, Природу и индивидуальное Я, и их взаимную необходимость друг в друге, мы приходим к пониманию самого существования и всего того, что мы наблюдаем в мире, что приводит в замешательство наше невежество. Наше самопознание ничего этого не исключает, оно исключает только наше невежество и те обстоятельства, вызванные невежеством, которые нас связывают и подчиняют эгоистическим детерминациям нашей природы. Когда мы возвращаемся к нашему истинному бытию, эго отпадает от нас; его место занимает наше высшее и цельное Я, истинная индивидуальность. В качестве высшего Я оно становится единым со всеми существами и видит весь мир и Природу в своей собственной бесконечности. Под этим мы просто подразумеваем, что наше чувство отдельного существования переходит в сознание безграничного, безраздельного, бесконечного бытия, в котором мы больше не чувствуем себя привязанными к имени и форме и особенным умственным и физическим определениям, связанным с нашим теперешним рождением и становлением, и больше не отделимы от чего бы то или кого бы то ни было во вселенной. Это то, что древние мыслители называли Нерождением, или уничтожением рождения, или Нирваной. В то же время мы продолжаем жить и действовать через свое личное рождение и становление, но с другим знанием и совсем другим опытом; продолжает существовать и весь мир, но мы его воспринимаем как часть своего существа, а не как что-то внешнее, отличное от нас самих. Быть в состоянии постоянно жить, имея такое новое сознание нашего истинного, цельного бытия – значит добиться освобождения и обладать бессмертием.

Здесь мы встречаемся с запутанностью идеи о том, что бессмертие возможно только после смерти, в других мирах, на более высоких уровнях существования, или что освобождение уничтожает все возможности умственной или телесной жизни и навсегда уничтожает индивидуальное существование, которое переходит в безличную бесконечность. Убедительность этих идей берет свое начало из определенной проверки опытом и некоторой необходимости, или стремления ввысь, которое чувствует душа, когда она сбрасывает с себя [ранее] непреодолимые узы ума и материи. Есть ощущение, что эти узы неотделимы от всей земной жизни или от всякого ментального существования. Смерть – царь материального мира, ибо жизнь, по-видимому, существует только благодаря ее покорности смерти, в процессе постоянного умирания; бессмертие может быть покорено с большим трудом, и оно представляется по своей натуре отвержением всякой смерти, а потому и всякого рождения в материальном мире. Область бессмертия должно находиться на каком-то нематериальном уровне, в каком-то раю, где тело либо совсем не существует, либо изменилось и представляет собой только форму души, или имеет второстепенное значение. С другой стороны, те, кто идет даже дальше бессмертия, чувствуют, что все уровни и небеса – это только обстоятельства конечного существования, а бесконечное Я свободно от всех этих вещей. Над ними доминирует необходимость исчезновения в бесконечное и безличное, и неспособность уравнять каким-либо путем блаженство безличного существования с восторгом души в ее становлении. Придуманы философии, которые оправдывают для интеллекта эту потребность в погружении и исчезновении; однако, что действительно важно – так это зов Потустороннего, потребность души, ее восторг – в данном случае – в каком-то безличном существовании или в небытии. Ибо, что решает, так это определяющий восторг Пуруши, его воля установить отношения со своей Пракрити, опыт, полученный в результате следования по принятому пути развития своего индивидуального самопереживания среди всех различных возможностей своей природы. Наши интеллектуальные оправдания, которые мы предлагаем рассудку, это только отчет об этом опыте, и те средства, при помощи которых мы помогаем уму согласиться с тем направлением, которому следует душа.

Причиной нашего существования в мире не является эго, хотя поверить в это нас склоняет наш теперешний опыт; ибо эго – это только результат и обстоятельство нашего способа существования в мире ¹¹⁵. Это те отношения, которые обладающий многими душами Пуруша установил между индивидуализированными умами и телами, отношения самозащиты, взаимоисключения и агрессии, с целью иметь, среди всех зависимостей вещей друг от друга, возможность независимого ментального и физического опыта. Но абсолютная независимость невозможна на этих уровнях; поэтому безличность, которая отвергает все ментальное и физическое становление, является единственно возможной кульминацией этого исключительного движения: только так можно получить абсолютно независимое самопереживание. Тогда кажется, что душа существует абсолютно, независимо, сама в себе; она свободна в том смысле, который выражен индийским словом svadhina, зависит только от себя, не зависит от Бога и других существ. Поэтому в этом случае отрицается все – Бог, личное я и другие существа, они отстраняются как различия, присущие невежеству. Именно эго осознает свою недостаточность и устраняет как себя, так и свои противоположности для того, чтобы осуществить свою насущную потребность независимого собственного опыта; ибо оно находит, что его усилия осуществить это через отношения с Богом и другими обречены быть иллюзорными, тщетными и ничтожными. Оно перестает допускать их, ибо, допустив, становится зависимым от них; оно прекращает принимать свое существование ¹¹⁶, ибо принятие его означало бы допущение того, что оно старается исключить как не я, допущение космоса и других существ. Самоуничтожение Буддиста по своей природе является исключением абсолютно всего, что постигает ментальное существо; самопогружение Адвайты в свое абсолютное бытие это та же самая цель, понятая по другому: в обоих случаях мы имеем высшее самосогласие души на исключительную независимость от Пракрити.

Эта тенденция подкреплена опытом, который мы прежде всего получаем, идя укороченным путем к освобождению, описанным нами как движение отхода от ума, жизни и тела. Ибо это – разрушение эго и отказ от привычек ментальности, которыми мы сейчас обладаем; ибо это относится к материи и физическим ощущениям, в результате вещи воспринимаются только как формы, объекты, внешние явления и имена, которые мы придаем этим формам. Мы непосредственно не воспринимаем субъективную жизнь других существ, кроме как по аналогии с нашей собственной, или как предположительное производное наблюдение, основанное на внешних признаках речи, действия и так далее, которые в нашем уме переводятся в понятия нашей собственной субъективности. Когда мы вырываемся от эго и физического ума к бесконечности духа, мы все еще видим мир и других так, как наш ум приучил нас видеть их, как имена и формы; только благодаря нашему новому восприятию непосредственной и высшей реальности духа, они теряют ту непосредственную объективную реальность и ту свою косвенную субъективную реальность, которая воспринималась умом. Они кажутся совершенно противоположными в той более верной реальности, которую мы теперь испытываем; наша ментальность, успокоенная и безразличная, больше не пытается знать и реально себе представлять те промежуточные элементы, которые содержатся в них, как и в нас, и знание которых, для своей утилитарности, должно служить мостом через пропасть между духовным я и объективными феноменами мира. Мы удовлетворены блаженной бесконечной безличностью чистого духовного существования; для нас больше не существует ничего и никого. Теперь нам кажется нереальным и ничего не стоящим все, что дает нам физическое ощущение и все, что воспринимается и думается умом в этом отношении, все, что вызвало столь преходящий и несовершенный восторг; мы не владеем и не хотим владеть промежуточными истинами бытия, через которые Единый наслаждается этими вещами, и которые обладают для него той ценностью его бытия и восторга, что делает, можно сказать, космическое бытие прекрасным для Него и достойным проявления. Мы больше не в состоянии разделять Божий восторг в мире; наоборот, нам представляется, что Вечный унизил себя, приняв в чистоту своего бытия грубую природу Материи, или фальсифицировал истину своего бытия, вообразив ненужные имена и нереальные формы. Если же мы наблюдаем весь этот восторг, то с далеким отрешением, что предотвращает возможность нашего участия в нем с каким-либо чувством близости, либо же оказываемся привлеченными высшим восторгом поглощения и исключительного самопереживания, которое не позволяет нам задерживаться на этих низких уровнях долее, чем мы вынуждены в результате продолжения существования физических жизни и тела.

Но, если в процессе нашей Йоги, или в результате свободного возвращения нашего действительного Я в мир и свободного возвращения к обладанию Пракрити Пурушей в нас, мы начинаем ощущать не только тела и внешние самопроявления других, но также сокровенно воспринимаем их внутреннее существо, их умы, их души и то в них, о чем не знает их собственный поверхностный ум, тогда мы видим реальное Бытие в них тоже, и мы воспринимаем их как многочисленные я нашего Я, а не простые имена и формы. Они становятся для нас реальностями Вечного. Наши умы больше не подвергаются заблуждению тривиальной ничтожности или иллюзии нереальности. Материальная жизнь теряет для нас свою старую, всепоглощающую ценность, но обнаруживает большую ценность, которую она представляет для божественного Пуруши; она больше не воспринимается как единственное условие нашего становления, а лишь как имеющая подчиненное значение по отношению к более высоким факторам ума и духа, и благодаря этому ее ценность не уменьшается, а увеличивается. Мы видим, что наше материальное существование, жизнь, природа, это только одно из положений Пуруши по отношению к Пракрити, и что их истинное намерение и значение может быть понято только тогда, когда они рассматриваются не как вещи в себе, но как зависящие от более высоких проявлений, которые их поддерживают; из этих высших отношений они черпают свое значение и, поэтому, при сознательном единении с ними, они могут осуществить все свои действительные тенденции и цели. Тогда жизнь становится для нас оправданной и больше не бессмысленной – таков результат обладания освобожденным самопознанием.

Это большее целостное знание и свобода, в конце концов, освобождают нас и являются осуществлением всего нашего существования. Когда мы обладаем этим, мы видим, почему наше существование проходит между этими тремя элементами – Богом, самими нами и миром; мы больше не видим их или кого-либо из них в оппозиции друг к другу, как непоследовательных и несовместимых, с другой стороны мы не рассматриваем их как элементы нашего невежества, которые в конце концов исчезают в чистом безличном единении. Мы видим их необходимость как факторов нашего самоосуществления, которые сохраняют свое значение после освобождения или, скорее всего, только тогда получают свое настоящее значение. Мы больше не ощущаем свое существование как нечто исключительное по отношению к существованию других, благодаря чему наши отношения с ними дают нам переживание мира; в этом новом сознании они все содержатся в нас, а мы в них. Они и мы больше не являемся многочисленными взаимоисключающими эго, каждое из которых ищет свое независимое осуществление или самопревосхождение, и в конечном счете не преследует какой-либо другой цели; все они Вечное, и я в каждом тайно охватывает в себе всех и ищет различными путями, как сделать высшую истину своего единства эффективной и явной в своем земном бытии. Божественной истиной нашей индивидуальности является не взаимное исключение, а взаимное включение, высший закон – любовь, а не независимое самоосуществление.

Пуруша, наше истинное бытие, всегда независим и является господином Пракрити, и мы стараемся достичь этой независимости по праву; в этом польза эгоистического движения и его самопревосхождения, однако его правильное завершение заключается не в том, чтобы сделать абсолютным эгоистический принцип независимого существования, а в том, чтобы придти к другому, высшему состоянию Пуруши по отношению к его Пракрити. Здесь превосхождение Природы; но также и владение Природой, полное проявление нашей индивидуальности, а также совершенное проявление наших отношений с миром и с другими. Поэтому индивидуальное спасение в запредельных небесах, без заботы о земле, не является нашей высшей целью; освобождение и самоосуществление других в такой же степени является нашей заботой,– мы можем сказать, нашей божественной личной заинтересованностью,– как наше собственное освобождение. Иначе наше единение с другими не имело бы эффективного смысла. Нашей первой победой над собой является преодоление соблазна эгоистического существования в этом мире; преодоление соблазна индивидуального счастья в запредельных небесах – наша вторая победа; последней и величайшей победой является преодоление соблазна избавления от жизни и самопоглощающего блаженства в безличной бесконечности. Тогда мы избавлены от всякой индивидуальной исключительности и владеем своей полной духовной свободой.

Состояние освобожденной души есть состояние Пуруши, который вечно свободен. Его сознание трансцендентно и представляет собой всесознающее единство. Его знание себя не избавляется от всех элементов самознания ¹¹⁷, но объединяет и приводит к гармонии все сущее в Боге и в божественной природе. Высокий религиозный экстаз, который знает только Бога и нас, и вытесняет все остальное, для него является интимным переживанием, которое подготавливает его к разделению божественной Любви и Восторга, распространяющихся на все существа. Небесное блаженство, которое объединяет нас с Богом и с благословленными, но позволяет нам взирать с отстраненным безразличием на неблагословленных и их страдания, невозможно для чистой души, ибо они тоже являются ее я; будучи лично свободной от страдания и невежества, она естественно должна повернуться к ним и вести их к своей свободе. Но, с другой стороны, еще более невозможны отношения между своим я и другими, и вселенной, исключающие Бога и Запредельное, поэтому невозможно ограничиться земными или даже самыми высокими и самыми альтруистическими отношениями между людьми. Ее активность или ее достижение не направлено на то, чтобы устраниться или совсем отказаться от себя ради других, а на то, чтобы реализовать себя в обладании Богом, свободе и божественном блаженстве, и чтобы этим самым дать возможность реализовать себя другим. Ибо только в Боге, постигнув Божественное, можно покончить с диссонансами жизни, поэтому единственный эффективный путь, чтобы помочь человечеству, это вознести человека до Божественного. Всякая другая активность и реализация нашего опыта, хотя и имеет значение, однако, в конце концов, хождение по этим забитым толпами обходным путям или по одиноким тропам приводит к необходимости повернуться в сторону широкого интегрального пути, на котором освобожденная душа превосходит все, обнимает все и становится обещанием и силой свершения для всех в их проявленном бытии Божественного.

115. mode of world-existence

116. its own persistence

117. does not get rid of all the terms of self-knowledge

Глава XIX. Уровни Нашего Существования

ЕСЛИ Пуруша, который в нас, должен стать, путем единения со своим высшим я, Божественным Пурушей, знающим, господином, свободно наслаждающимся Пракрити, то это, очевидно, невозможно, пока мы пребываем на данном уровне нашего бытия; ибо это материальный уровень, на котором безраздельно правит Пракрити; здесь божественный Пуруша совершенно скрыт в ослепляющем потоке ее активности, в грубой помпезности ее трудов, и индивидуальная душа, возникшая в результате инволюции духа в материю, подчиненная во всех своих действиях вовлеченности в свои материальные и виталические инструменты, не может испытывать божественную свободу. То, что она называет своей свободой и господством – это только неуловимое подчинение ума Пракрити, в действительности более легкое подчинение, ближе к возможности свободы и господства, чем грубое подчинение виталических и материальных объектов, таких как животные, растения и минералы, но все же это не настоящая свобода и господство. Поэтому нам пришлось говорить о разных уровнях нашего сознания и о духовных уровнях ментального существа; ибо если бы таковые не существовали, освобождение телесного существа здесь на земле было бы невозможно. Ему пришлось бы ждать, в лучшем случае – подготавливать себя для поиска этого в других мирах и в другом физическом или духовном воплощении, не так прочно запечатанном в своей скорлупе материального опыта.

В обычной Йоге знания достаточно узнать только два уровня нашего сознания, духовное и материализованное ментальное; чистый разум, находясь между этими двумя, видит оба, пробирается через иллюзии феноменального мира, превосходит материализованный ментальный уровень, видит реальность духовного; и тогда воля индивидуального Пуруши, в единении с равновесием знания, отрекшись от низшего, возвращается к высшему уровню, находится там, теряет ум и тело, сбрасывает жизнь и, погружая себя в высшего Пурушу, освобождается от индивидуального существования. Он знает, что это не вся истина нашего бытия, которое гораздо сложнее; он знает, что есть много уровней, но игнорирует их или уделяет им мало внимания, так как они не имеют большого значения для его освобождения. Они на самом деле задерживают освобождение, так как жизнь на этих уровнях приносит новые привлекательные психические переживания, психические удовольствия, психические силы, новый мир феноменального знания, погоня за которыми является камнем преткновения на пути его единственной цели – погружения в Брахмана, и создает неисчислимые западни на пути, ведущем к Богу. Но поскольку мы признаем существование мира, и для нас все мирское существование есть Брахман и наполнено присутствием Бога, то нам это не страшно; надо принимать и преодолевать любую опасность отвлечения. Если мир и наше собственное существование столь сложно, то мы должны знать и принимать эти сложности для того, чтобы наше самопознание и знание взаимоотношений Пуруши со своей Пракрити было полным. Если существует много уровней, то мы должны владеть всеми ими для Божественного, так же, как мы стараемся духовно овладеть и перестроить наш обычный образ мысли, жизни и тела.

Древнее знание во всех странах отличалось поиском скрытой истины нашего бытия, и оно создало то обширное поле практики и поиска, которое известно в Европе как оккультизм,– на Востоке нет соответствующего этому слова, ибо все это не кажется нам столь далеким, таинственным и ненормальным, как это представляется западной мысли; это ближе к нам, и завеса между нашей нормальной материальной жизнью и этой более обширной жизнью гораздо тоньше. В Индии ¹¹⁸, Египте, Халдее, Китае, Греции, в Кельтских странах они создали часть различных Йогических систем и дисциплин, которые когда-то имели большое влияние повсюду, но для современного ума кажутся основанными только на суеверии и мистике, хотя факты и опыт, на которых они основаны, так же реальны в их области и подчинены их собственным доступным пониманию законам в такой же степени, как факты и опыт материальной жизни. Мы не намерены погружаться здесь в обширную и сложную область психического познания ¹¹⁹. Но теперь необходимо рассмотреть некоторые общие факты и принципы, образующие его структуру, ибо без этого наша Йога знания будет неполной. Мы находим, что в различных системах всегда оперируют одинаковыми фактами, однако теоретические и практические подходы при этом значительно отличаются, что является вполне нормальным и неизбежным при рассмотрении такого важного и трудного вопроса. Некоторые вещи здесь упущены, а в другом месте им придается самое важное значение, здесь они недооцениваются, там переоцениваются; некоторая область опыта, которая в одних системах рассматривается как подчиненная и побочная, в других принимается за отдельное царство. Но здесь я буду последовательно придерживаться Ведической и Ведантистской классификации, о чем много сказано в Упанишадах, прежде всего потому, что это мне кажется одновременно наипростейшим и наиболее философским подходом, и, главное, потому, что с самого начала это исследовалось с точки зрения использования этих различных уровней для высшей цели нашего освобождения. В основу этой классификации положены три принципа нашего обычного бытия – ум, жизнь и материя, триединый духовный принцип Сатчитананды и связующий принцип vijnana, сверхразум, свободный или духовный интеллект, и таким образом организованы все большие возможные положения нашего бытия в виде яруса из семи уровней,– иногда их рассматривают как только пять, ибо только нижние пять полностью доступны нам – по которым развивающееся существо поднимается к своему совершенству.

Но прежде всего нужно понять, что мы подразумеваем под уровнями сознания, уровнями существования. Мы имеем в виду общее установившееся равновесие или мир отношений между Пурушей и Пракрити, между Душой и Природой. Ибо все, что мы можем назвать миром, есть ни что иное, как разработка общего отношения, сотворенного или установленного вселенским существованием между им самим или, скажем, между вечным фактом или потенциальностью и силами его становления. То существование, в своем отношении к становлению и опыте становления, это то, что мы называем душой, или Пурушей, индивидуальной душой в индивидууме, всеобщей душой в космосе; принцип и силы становления – это то, что мы называем Природой, или Пракрити. Но поскольку бытие, сознательная сила и восторг бытия всегда являются тремя составными условиями существования, природа мира в действительности определяется тем, как Пракрити расположена обращаться с этими тремя главными вещами, и теми формами, которые ей разрешено давать им. Ибо существование само является и всегда должно быть веществом собственного становления, оно должно сформировываться в субстанцию, с которой имеет дело Сила. Сила, опять же, должна быть той властью, которая вырабатывает эту субстанцию и ведет ее к какой-то цели; Сила это то, что мы обычно называем Природой. Затем, назначение, цели, ради которых создаются миры, должны быть выработаны сознанием, которое внутренне присутствует во всем существовании, силе и во всех их деяниях, и целью должно быть обладание собой и своим восторгом существования в мире. К этому должны сводиться все обстоятельства и все цели любого мирового существования в мире; это есть существование, вырабатывающее свои условия бытия, свою силу бытия, свое сознательное наслаждение бытием; если они вовлечены – их эволюция; если они завуалированы – их самопроявление.

Здесь душа живет в материальной вселенной; только это она непосредственно осознает; ее проблема заключается в реализации своих потенциальных возможностей в нем. Но Материя означает инволюцию сознательного наслаждения бытия в самозабывающую силу и в самоделящуюся, раздробленную на бесконечно малые формы субстанцию. Поэтому весь принцип и усилия материального мира направлены на разворачивание того, что свернуто, и развитие того, что недоразвито. Здесь с самого начала все сокрыто в насильственно действующем бессознательном сне материальной силы; поэтому основная цель любого материального становления заключается в том, чтобы разбудить сознание в бессознательном; полным завершением материального становления должно стать снятие завесы с Материи и просветленное раскрытие полностью самосознающего Бытия своей собственной лишенной свободы душе в становлении. Поскольку Человек является такой лишенной свободы душой, то такое яркое высвобождение и достижение знания себя должно быть его высшей целью и условием его совершенствования.

Но ограничения материального мира кажутся враждебными должному осуществлению этой цели, которая остается неизбежно самой высокой целью ментального существа, рожденного в физическом теле. Вначале существование сформировало себя здесь, свое основание, в виде Материи; оно было объективизировано, стало ощутимым и конкретным для его собственного самопереживающего сознания-силы в форме самоделящейся материальной субстанции, и, путем соединения частей этой Материи, для человека было создано отдельное физическое тело, отделенное от других и подчиняющееся определенным привычкам процесса или, как мы их называем, законам бессознательной материальной Природы. Его сила бытия также есть природа или Сила, действующая в Материи, которая медленно вышла из несознания в жизнь и всегда ограничена формой, всегда зависит от тела, всегда отделена им от остальной Жизни и от других живых существ, всегда встречает препятствия в своем развитии, существовании, самосовершенствующаяся по законам Бессознательного и посредством ограниченности телесной жизни. В равной степени его сознание – это ментальность, проявившаяся в теле и в резко индивидуализированной жизни; поэтому оно ограничено в своей деятельности и возможностях, и зависит от органов тела, которые не на многое способны, и от очень ограниченной жизненной силы; оно отделено от остального космического ума и закрыто для мыслей других ментальных существ, внутренняя работа которых является книгой за семью печатями для физического ума человека, за исключением того, что он может прочесть в ней по аналогии со своей собственной ментальностью и по их неадекватным телесным знакам и самовыражениям. Его сознание постоянно впадает назад в бессознательное, в котором всегда находится значительная его часть, его жизнь обращена к смерти, его физическое существо – к распаду. Его восторг существования зависит от отношений этого несовершенного сознания с его окружением, основанных на физических ощущениях и чувственном уме, другими словами, на ограниченном уме, пытающемся овладеть внешним и чуждым ему миром при помощи ограниченного тела, ограниченной виталической силы, ограниченных органов. Поэтому его власть обладания ограничена, его сила восторга ограничена, и каждое прикосновение мира, которое превышает его силу, которого эта сила не в состоянии вынести, за которое она не может ухватиться, не может ассимилировать и овладеть, должно превратиться во что-то другое, не восторг, а в боль, дискомфорт или печаль. Или она должна встретиться с невосприятием, нечувствительностью, а если же и будет принята, то отстранена безразличием. Более того, тот восторг бытия, которым он обладает, не является естественным и вечным владением, подобно самовосторгу Сатчитананды, а дается опытом и приобретением во Времени, и поэтому может поддерживаться и продлеваться путем повторения опыта, и по своей природе является ненадежным и преходящим.

Все это значит, что естественные отношения Пуруши с Пракрити в материальном мире есть полное поглощение сознательного существа в силе ее творений, поэтому полное самозабвение и самоневежество Пуруши, полное господство Пракрити, и подчинение души Природе. Душа не знает себя, то, что она знает,– это труды Пракрити. Проявление индивидуальной самосознающей души в Человеке само по себе не аннулирует эти первоначальные отношения невежества и подчинения. Ибо душа живет на материальном уровне существования, в позиции Пракрити, в которой материя все еще является главным детерминантом ее отношений с Природой, и ее сознание, будучи ограничено Материей, не может быть полностью самообладающим сознанием. Даже мировая Душа, если она ограничена материальной формулой, не может полностью владеть собою; в еще меньшей мере это возможно для индивидуальной души, для которой остальное существование становится, благодаря телесному, виталическому и ментальному ограничению и отделению, чем-то внешним по отношению к ней, от которого она все еще зависит для своей жизни и своего восторга, и своего знания. Эти ограничения его власти, знания, жизни, восторга бытия являются всей причиной неудовлетворенности человека собой и вселенной, И если бы материальный мир был всем, а материальный уровень – единственным уровнем его бытия, тогда человек – индивидуальный Пуруша – не достиг бы никогда совершенства и самоосуществления, и какой-либо другой жизни, кроме животной. Должны существовать либо миры, в которых он был бы освобожден от этих неполных и неудовлетворительных отношений Пуруши и Пракрити, либо уровни его собственного существования, достигнув которых, он мог бы превзойти их [отношения], или же, в крайнем случае, уровни, миры и высшие создания, от которых он мог бы получить знание, силу, радость, или помощь в овладении ими, иначе рост его существа невозможен. Все это, утверждает древнее знание, существует – другие миры, более высокие уровни, возможности общения, восхождения, роста путем контактов и влияния того, что находится выше его по теперешней шкале его реализованного существования.