Пересечение Сахары; вторая попытка

«Самой вели­чайшей вещью, на которую способен человек в этом мире является способ­ность добиваться наилучшего из имею­щегося. В этом на­стоящий успех и ни в чем другом» Оризон Свит Маден.

Э

ТОТ ПЛАН ПЕРЕБРАТЬСЯ ЧЕРЕЗ Сердце пустыни Сахары в Лагос, а за­тем вернуться, как будто сходить за угол в соседнюю бакалею был са­мым неудачным и тупым решением в моей, жизни.

С содроганием, оглядываясь назад, ни о каких прошедших событиях я не вспо­минаю с таким чувством неприязни, ра­зочарования и недопустимой беспечно­сти, как о нашем решении путешество­вать автостопом в пустынях Алжира. Более жалкий и некудышний способ путешествия, наверное, не мог существовать. Температура, которая поднималась в те­чение дня к 120 градусам по Фаренгейту, без единого дунове­ния ветра, расстояния между городами в 50 миль и более при отсутствие транспорта на дороге, только в краткие интервалы по утрам и вечерам, все это относило такую разновидность путешествий к низшему способу передвижения.

Запекаясь под солнцем пустыни

Мы остановили свою первую машину сразу после 10 утра, что показалось нам хорошим началом. Но она довезла нас до маленькой деревни на окраине города в 10 минутах езды. Там мы просидели в ожидании следующей машины 5 долгих запе­кающих часов на дразнящем палящем солнце. Мальчишки из ближайшей деревни смеялись над нами и кидали в нас камня­ми. Однако мы устали от игры, которую они нам навязывали. У нас была другая цель. И вскоре они нас оставили одних

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ САХАРЫ: ВТОРАЯ ПОПЫТКА

жариться на солнце. Нашим настоящим врагом было солнце Этот безжалостный пламенный шар, который излучал жару, в возможность которой трудно было даже поверить, проез­жая прохладные горы Британской Колумбии.

Она была не только возможной, но и реальной, и в нашей сложившейся ситуации, неизбежной. Было мало транспорта на дороге, и поскольку мы боялись пропустить попутку мы не могли отойти в тень. Итак, мы очень отставали от графика. Вопреки сложностям, которые возникали, нам надо было как можно быстрее добраться до пункта назначения. Невыноси­мую жару, с которой мы столкнулись, мы принимали как дол­жное испытание, которое нужно было сносить как неизбеж­ную часть работ мировых покорителей.

Наша вторая попутка

В 4 часа вечера, после того как мы прождали весь день, нам удалось остановить вторую попутку. Мы забрались в ку­зов овощного грузовика, груженного луком, апельсинами и арабами. Мы были так рады оказаться снова в пути, что гото­вы были бы ехать даже в мусоровозе.

Когда арабы затянули родные напевы, мы присоединились к ним и тоже завыли. Пока они смеялись над нами между собой, мы стащили у них все апельсины, которые могли помес­тить в наши набитые рюкзаки так, чтобы никто ничего не заметил. Водитель повернул на Абадлу и остановился, чтобы дать нам возможность выйти. Но как только мы вышли и отошли в сторону он внезапно попросил нас вернуться назад. Подойдя к кабине, он достал мешок и дал каждому по 4 апель­сина, улыбнувшись и пожелав нам счастливого пути.

Мы поблагодарили его и смущенно поковыляли прочь, чув­ствуя себя неблагодарными свиньями, укравшими злосчастные апельсины. Мы тащили свои тяжелые рюкзаки, наполненные консервами из Гибралтара к руслу реки на дальней стороне Абад-ла. Еще раз мы остановились, проводя часы в ожидании у доро­ги. Уже стемнело, прежде чем нас подобрал один француз и подвез пять километров, свернув на маленькую грязную дорогу оставив нас вдали от обитаемых мест среди наступающей ночи.

Любой приют в шторм

Спустя несколько часов из темноты появилась следую­щая машина, остановившаяся возле нас. Араб, ведущий ма­ленький перегруженный трейлер марки Ситроен, утверждал,

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

что у него полно места для нас. Нас не надо было долго угова­ривать, но он был не совсем точен в том, что тут было полно места. Считая его многочисленную семью, корзины и узлы, места там было не так уж и много. Тем не менее, мы пролезли в внутрь и снова были в пути, а он, между тем, безостановочно с нами разговаривал.

В течение следующих двух часов мы кое-как сидя на пере­днем сидении, энергично соглашались с ним, что арабский са­мый важный язык в мире, что у его худощавой дочери самый прекрасный голос и, что каждый должен увидеть Алжир, перед тем как умереть.

В полночь он нас высадил на повороте на Бени-Аббес. Крошечный двухкомнатный домик одиноко стоял на пересе­чении дорог, рядом с которым по каким-то причинам алжирс­кая полиция при свете фонарей проверяла документы. Нам пришлось прождать полчаса вместе с несколькими водителя­ми грузовиков, прежде чем мы показывали наши паспорта до­кучливому полицейскому. После чего мы, взгромоздив наши рюкзаки на плечи, 15 минут шли в тишине под безмолвным, усыпанным звездами небом пустыни. Затем в стороне у тихой дороги мы расстелили свои спальные мешки и благодарственно погрузились в сон.

Мы были в дороге 14 часов, прошли, внушительное расстоя­ние с каждой милей движение транспорта к югу пустыне умень­шалось. Следуя тому пути, который мы выбрали, можно было идти бесконечно.

Мы все еще не едим

Разбуженные прилетевшими, мухами чтобы напомнить нам, что солнце встало, первое что мы заметили утром, было умень­шение растительности вокруг, Земля была голой, скалистой и разбитой, с дорогой, тянувшейся через нее с севера на юг, от горизонта к горизонту. Крошечное здание на пересечении до­рог выглядело как игрушечная коробка, оставленная после тщательного подметания песчаного пола, и мы почувствовали себя муравьями в пустом огромном бальном зале.

За те пять часов, что прошли с момента нашего пробужде­ния и до прямого солнцестояния, прошло только 3 грузовика по направлению к югу. Каждый из останавливающихся води­телей спрашивал нас, куда нам надо добраться, но так как ни один из них не ехал так далеко, все они советовали нам ждать другого шанса.

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ САХАРЫ' ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Было еще жарче, чем вчера. И уже к 11 часам дня жара была настолько невыносима, что мы уже больше не могли оставаться без укрытия от нее. Попуток не было еще в тече­ние двух часов, и мы, надев наши рюкзаки, направились обрат­но к маленькому белому зданию, чтобы переждать там, пока не спадет жара. Мы прошли только одну милю, показавшуюся нам пятью. Мы и потели, и пыхтели от усилий, пока, наконец, не свалились на скамейку на бетонной веранде.

И снова полуденная жара

Это здание оказалось второсортным кофе, торгующим толь­ко теплым апельсиновым соком для проезжающих водителей. Владелец явно не собирался в ближайшее время разбогатеть.

К полудню приблудилось несколько арабов двое мальчи­шек, 4 молодых парня и трое грязных взрослых мужчин. Они появились, желая пересидеть жару. Вскоре все присоедини­лись к молодому ясноглазому алжирцу, который припарковал свой грузовик у дороги и лениво сидел с журналом в руках за столиком на веранде. Мы сидели весь день в бездействии и, в конце концов, разговорились с дружелюбным водителем, кото­рый сразу же предложил подвезти нас назад на север, в Ко-ломб-Бекар, если нас это устраивало.

Мы отказались, но по мере того, как солнце становилось все жарче и жарче, мы стали задумываться над всей идеей автостопа в целом.

«Джефф, это самая глупая вещь, какую мы когда-либо де­лали», - сказал я.

За пределами здания волны заполняющего пекла замутни-ли видимость на расстоянии 100 ярдов. Даже в тени нам было трудно дышать, соленый пот капал с наших подбородков и проступал на одежде. Воздух гудел от неистребимых вездесу­щих мух.

«Что еще мы можем сделать?» — подал он голос через некоторое время.

«Я не знаю, но должно быть какое-то другое решение. Здесь так оглушительно жарко, что можно консервировать эту жару и иметь ее дома».

«За последние два дня мы проехали только 140 миль. Ты представляешь, на сколько дней мы можем застрять в пусты­не?»

Несколько минут мы просидели в полной задумчивости.

«Нам нужно больше денег. Нам придется занять еще. Есть

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

ли канадское посольство в Алжире».

«Есть только один способ выяснить это. Ты лучше гово­ришь на французском. Скажи нашему другу, что мы принима­ем его предложение ехать с ним».

Новая стратегия

В этот же день в угнетающей жаре мы выработали новую стратегию, упразднив идею автостопа по очевидным причинам. Высасывающая энергию 120 градусная жара заставила нас почувствовать, насколько трудно прочесть победную сагу в лицах измотанных, как посудные тряпки, скитальцев. Чтобы ехать дальше нам была необходима наша машина, и нам нужен был способ отремонтировать ее, чтобы ехать дальше.

Мы решили этой же ночью вернуться с водителем грузови­ка в Бекар. Завтра Джефф отправиться в Алжир, где расскажет в Канадском посольстве тяжелую историю о том, как мы переве­ли по почте большую часть наших денег в Лагос и сейчас из-за непредвиденных обстоятельств нуждаемся в небольшом займе, чтобы добраться до Лагоса. Мы пообещаем сообщить о себе в Канадское посольство сразу же по прибытию.

А я тем временем, останусь в Коломб-Бекаре, чтобы про­дать наши съестные запасы, собрать кое-какие деньги и сде­лаю необходимый ремонт. Этот план казался нам неплохим и намного более логичным, чем все наши разбивающие сердце, игнорирующие смертельный риск неумелые усилия пробивать­ся автостопом.

Второй завтрак для каждого

Приблизительно в 3 часа дня мы одолжили у владельца кафе плиту, достали консервы с бобами и стали готовить, ланч. Голодными глазами арабы следили за каждым нашим движе­нием, сидя в усталых различных позах на веранде, на полу, вдоль скамейки у края веранды, нечего не делая и не говоря. Не один из них не имел ничего съестного, это было очевидно по тем лохмотьям, которые свисали со старых и молодых из них. Голод и лишения не были опытом, новым для них.

«Джефф, у меня появилась идея получше, нежели тащить всю эту еду обратно в Бекар», — сказал я, указывая на объемные паки.

Он, взглянув в голодные глаза арабов, и перевел взгляд на паки.

«Да» - сказал он, «эти люди единственные из известных мне, чувствуют себя хуже, чем мы».

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ САХАРЫ: ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Позаимствовав большой горшок, снятый с одной из стен в кафе, мы заполнили его десятью консервами бобов и спагетти. Неопрятный владелец кафе, который жил в одной комнате, а в другой продавал свой товар, задумчиво наблюдал за нами, уже догадываясь, что мы делаем. Ему было не интересно присут­ствие рваной ватаги на веранде, он отдавал предпочтение нам: Джеффу, мне, водителю грузовика, так как мы были потенци­альными покупатели с наличными. И сейчас он почувствовал, что ему надо приступить к действию. Возможно, он не хотел потерять лицо перед иностранцами, собирающимися накормить его соплеменников.

Когда бобы начали кипеть и вариться, он достал огромную буханку хлеба и несколько оловянных тарелок, которые рас­ставил на неряшливом столе. Он помог разложить еду по та­релкам и передать их каждому. Вся ватага, села на корточки, хлебая еду по двое из одной тарелки, проливая на пол и безо­становочно весело болтая по-арабски. Владелец не присоеди­нился к нам, но принес в дар следующую бутылку апельсино­вого лимонада и сидел с интересом наблюдая за тем, как мы едим. Из-за языкового барьера приготовление и сервировка производились, не уделяя должного внимания беседе, что еще больше способствовало приятному общению за едой.

В жизни вы, вероятно, будете раскаиваться во многих вещах, но никогда вы не станете сожалеть о том, что были слишком добры или честны, слишком щедры или слишком участливы. От того, кому многое дано, больше ожидается. Охотно делитесь со­бой и тем, что у вас есть. К вам это всегда вернется.

Назад в Бекар

На пути обратно в Бекар мы остановились в Абадле (го­род, который мы уже не могли видеть) пока водитель, болтал с парочкой своих друзей, мы сидели в грузовике и все время ворчали, хотя осознавали, что лучше сидеть здесь и ждать, чем слоняться вдоль пустой трассы. С наступлением заката в Ко-ломб-Бекаре мы расположились в каменистом русле реки у пальмовой рощи, чтобы провести нашу шестую ночь в Алжи­ре. За исключением того, что дно оказалось не слишком су­хим, все остальное было точно так же, как в вечер нашего отъезда несколько дней назад.

Два дня, проведенные на немилосердной жаре дали о себе знать. Джеффу повезло он заплатил только физическим изне­можением, сразу же после наступления темноты, провалившись

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

в глубокий мертвый сон. Я знал об этом потому, что был разбужен желудочными спазмами и дизентерией в ранние пред­рассветные часы.

Во все последующее время нашего путешествия по Афри­ке дизентерия (независимо от того, называлась ли она алжир­скими бегами, нигерийской рысью, Живовой болтовней или громыхающими кишками) была частью нашей жизни. Она могла быть вызвана погодой, водой, насекомыми или местной едой, но она всегда присутствовала. Запор слово, несуществу­ющее и не наспринимаемое в Африке за исключением тропи­ка Козерога.

Деньги и ремонт

На следующее утро, взяв с собой 4 консервы, спагетти, 2 консервы гороха и имея 10 динаров в кармане, Джефф отпра­вился в Алжир, прихватив все бумаги, подтверждающие его историю. Он полагал, что вернется через три дня. Я пожелал ему удачи и помахал рукой. Он отправился в дорогу, чтобы выполнить свое задание, а я отправился назад в дорожный департамент, чтобы начать свое.

В задней комнате бунгало дорожного департамента была ванная и две маленькие спальни, в одной из которых радиоопе­ратор предложил мне расположиться и подождать возвраще­ния Джеффа. Предложение было немедленно принято. Все же я продолжал удивляться тому, как я собираюсь сохранить наши вещи, если машина находится в ремонте.

Вперед на рынок

После принесения всех наших вещей в комнату, я отло­жил достаточное на 12 дней количество съестных припасов, включая 6 банок консервированного гороха со спагетти, и за­тем отнес оставшееся в город на продажу.

Оценив полки небольшого магазинчика с точки зрения цен на подобные мной товары, я подсчитал сумму, сбросил 20% и начал торг. Араб, хозяин магазина, не был новичком в этой игре. Он также вычислил стоимость моих вещей, по боль­шей части гороха, сгущенного молока, бобов и спагетти сло­жил все на листке бумаги и сделал мне «окончательное пред­ложение». Двадцать минут окончательных предложений и пос­леднего ультиматума завершились компромиссом приблизи­тельно в 60% от продажной стоимости, что составило 104 динары или около 24$, в точности столько же, сколько мы

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ САХАРЫ: ВТОРАЯ ПОПЫТКА

отдали за этот товар на Гибралтаре.

Ремонт Ровера

Наши финансы как-то пополнились и переместили Ровер в крупнейший гараж-магазин Бекара, где я объяснил молодо­му менеджеру отдела ремонта все детали происшествия. Он сказал, что им придется его разобрать и посмотреть.

«Возвращайтесь завтра после обеда», — сказал он.

Мы, кажется, делаем некоторые успехи, подумал я. Безус­ловно, я надеялся, что ремонт обойдется не больше 40$, что составляло наши общие сбережения. Нечего было, и говорить о том, насколько успешным будет Джефф" со своим рассказом в Алжире. Для него будет трагедией, вернувшись найти меня здесь в таком же положении, с Лендровером в ремонте и при­лагаемым к нему счетом.

Два дня спустя Ровер наконец-то вернулся ко мне. Одна из колесных балок согнулась, сократив расстояние между даль­ними краями передних колес и вызвав их преждевременный износ. После обнаружения причины поломки, механик вынул ее, накалив ацетиленовой лампой, выправил и установил обрат­но. От начала до конца работа заняла полчаса, не потребовала ни одной новой запчасти и обошлась в общей сложности в 20 динаров или около 2,50$.