Возвращение памяти прошлых жизней Аркону и Мирану. Пир в честь Морея на Буяне. Испытание подаренных диковинных вещиц Киром.

Армея встретила Аркона у края озера. Ступил тот на берег, и посох вновь принял прежнее обличье. Поглядев на него, женщина заметила, что одёжи юноши остались сухие.

Было то не просто сделать даже умелому волхву, и поняла она, что грядёт на верху, и предположила для себя, кем был Аркон прежде, да промолчала.

Сродниться так с посохом лунным, было под силу лишь людям древнего рода с луны, что Луной называется. Видать душа Аркона много лет прожила уж на свете белом и по своей воле вернулась обратно на Мирград Землю, чтобы помогать людям добрым в делах и начинаниях.

Пройдя немного вдоль берега, Армея окинула взглядом хоромы, что простирались по-над Белым Озером, и молвила слова, которые не были знакомы ни Аркону, ни Мирану. Да всё ж чуял сын Одина, что понимает всё ей сказанное.

Разошлось тут небо синее и прям перед ними ступени показались, что было воистину дивом. Ступая вверх, все трое со скоростью невиданной поднялись к воротам хором светлых, кои приоткрылись - первой зашла хозяйка, пригласив вслед за собой юношей.

На удивление просторными показались палаты. Да были то не палаты, а выглядели изнутри, словно град целый со множеством изб, мостов, и даже небольшая речушка текла и зелёная трава произрастала, тут и там покрытая цветами ухоженными, которые источали дивный аромат.

Невообразимо свободно почувствовал себя Аркон, очутясь внутри тех палат.

Трое направились, проходя мимо людей, что были заняты своим делом, не обращая никакого внимания на пришедших. Пройдя немного вглубь града, путники остановились подле небольшой избы причудливой формы шара. Приоткрылась дверца, и первым Армея направила внутрь Мирана. Тот свободно и расковано зашёл внутрь, скрывшись за стенами, и дверь тут же затворилась.

Едва преодолевая любопытство, Аркон, еле удержался от того, чтобы подглянуть за товарищем, но всё же решил ожидать, когда придёт его черёд, разглядывая ладные хижины, что находились неподалёку, и веселящуюся детвору, которая возилась тут и там.

***

На Буяне все готовились ко встрече урского князя, что должен был прибыть с минуту на минуту. Было то увлекательное зрелище. Столы ломились от яств, и люди смотрели на друг друга, не скрывая радости. Скоморохи веселили народ, коротая время перед пиром. Кир и Ория от души смеялись, взирая на проделки талантливых шутников, которые кувыркались в воздухе, показывая необычные трюки.

Вот уж птица огненная, та самая, на которой когда-то прибыл Кир, присела на землю в специально отведённом для неё месте. Морей с Мизидой были тоже полны чувств. Привезли они всех, кто желал навестить свою землю из народа, что был с малого острова.

Только вышли из чрева птицы князь урский с супругой, как началось настоящее веселье. Засверкали тут и там вспышки огней, приветствуя гостей. Кир пожал могучую руку своего былого противника и на этот раз искренне был рад этому.

***

Распахнулась дверца и из избы-шара вышел Миран. Взор его был не похож на прежний. Очи от напряги были красные, словно не спал он время долгое. Не молвил ни слова, а пройдя чуть немного, прилёг вдоль дороги под извилистым деревом, что произрастало из землицы жёлтого цвета подле избы, где слышался шум ребетят.

Настала пора Аркону зайти и узнать, кем был он прежде. То был выбор его, мог он отказаться от затеи, да будь, что будет - решил изведать себя и шагнул вперёд.

Комната внутри была устлана чем-то мягким, словно ковёр. Почуяв это, юноша скинул с себя сапоги и босиком остался стоять.

Скамья была посреди тех палат малых и три огнища горели с трёх сторон келии. Не было даже оконца, и дверца затворилась, исчезнув посреди стенки. Огоньки мерцали цветом разным – один из них был жёлтым, другой синим и третий красным, словно огонь обыденный.

На краю скамьи стояла чаша со студёной водой. Плеснул, было, сын Одина на лицо водицы да присел, не торопясь, облокотив свой посох об угол скамьи.

Мал по малу дрёма одолевать стала Аркона и через несколько мгновений, словно прежде, в Нави, стали представать образы пред очами, да в этот раз видел всё юноша со стороны.

***

Кир с Орией да Морей с Мизидой сидели во главе стола, посредь празднества великого. Люди ели и пили, восхваляя обоих правителей, желая им здравия от всего сердца.

Принял дары Кир от бывшего своего противника, но ни тот, ни другой не помнили зла.

Так шло всё своим чередом. Улучив минуту, предложил Морей князю буянскому уединиться. Тот отправился, ведомый своим новым другом, в глубину палат княжеских.

Подошли оба к оконцу, расписанному цветными узорами, и поведал урский владыка, что три птенца – то вещицы диковинные да нет им равных в быстроте и прочности во всём небе тёмном.

Решил тут Кир испытать одну из вещиц. Морей лишь заулыбался да предложил испробовать вместе, на что его умельцы способны.

Порешили вдвоём отправиться на Землю, где росли плоды на древе чудесном, кое давало урожай дюжину раз за срок малый. Фрукты с древа того могли накормить своим соком и мякотью весь остров Буян, и оставались сытыми бы люди дюжину дней длинных. Землюшка та была далёка от Мирград Земли и коли забредали туда птицы железные али колесницы огненные с Буяна – непременно привозили те плоды.

Сказано – сделано! Раскрыли чрево птенцов малых да уселись каждый в свой, Кир да Морей.

Вот вспархнули уж птенцы - птахи малые. Средь пира никто и не заметил, что хозяин его и гость дорогой отлучились.

***

Пробежало струйкой тонкою по спине начало светлое, словно заря осветила росы, и память возвернулась к Аркону. Завидел он себя, глядячи со стороны посредь площади огромной, что кишела людьми, и знал он, что то было одно из событий, которое повернуло душу его лицом к свету.

Знал так: Мол, была то Мирград Земля во времена давние, и жили люди в счастье, не ведая невзгод, да служили народу звери диковинные, в причудливых формах выродившиеся, и всё вокруг было зелено. Травы да цветы не походили на те, что нынче произрастали, и избы были ладно сложены да по-другому.

Но не было то главным, почуял Аркон, что был в те поры женщиной и матерью, и двое сыновей его были прилежными учениками у старца седовласого и, словно часть души его была где-то не с ним. Остро почуял он это в один миг и осознал, что ровно половины не достаёт.

Завидел и вспомнил когда-то забытые времена. Да опосля, крови было пролито немало людьми пришлыми из земель иных, что за краем тёмного неба, да народ сдюжил, прогнав скверных духом.

Долго смотря в глубины души своей, не заметил юноша, как быстротечно время. Уж прошёл день, другой, а он так и глядел со стороны на всё и вся, и помнил мелочь любую, и знал, что может на много больше того, чему был обучен, и ведал, где искать вторую половину души своей.