СЕРГЕЙ. Я видел, как пришельцы передали Веды землянам

Сергей. Его возраст – сорок «с хвостиком», он хороший технический специалист, семейно вполне устроен, имеет широкий спектр интересов без особых акцентуаций на каких-либо темах. Причина, которая привела его на сеанс регрессии – простое любопытство. Причем, поначалу он вполне открыто выражал свой скепсис в отношении возможностей применяемого метода.

Первая картина, которая возникла перед его мысленным взором – первозданная природа средней полосы России, неширокая, но достаточно глубокая река с очень чистой водой. На берегу реки – мостки, около них полуистлевшие рыбацкие снасти. У мостков кого-то ждала кучка людей, одетых в простую одежду из грубой льняной ткани, не белой, но и не совсем чтобы серой. Примерно так неокрашенный лен выгорает под солнечным светом. Люди белокурые, высокие. У реки двое мужчин – постарше и помоложе, чуть подальше – женщина и дети. Дети играют, шумят. Женщина занимается какими-то растениями, похожими на крапиву (возможно, это была конопля, из которой некогда делали очень хорошее волокно для бытовых целей). Мужики разговаривают. У мостков лодок нет. Лето. Полдень.

Сергей: Они кого-то ждут. Ну, правильно, они лодку и ждут. Вот она, показалась издалека. Странно – в лодке не рыбаки и не торговцы. Это воины.

Оператор: Почему ты решил, что это воины?

Сергей: У них круглые деревянные щиты, окованы медью (как обруч), и в центре медный пятак большой. Щиты висят на лодках, а они гребут. Еще доспехи, кольчуги.

Оператор: Из чего мечи?

Сергей: Не вижу, они в ножнах. Но, видать, железо, потому что кольчуги и латы металлические. Лица спокойные, но натруженные, уставшие. Они куда-то плавали, ходили, вернее, вверх по течению. Безрадостные все, но и не печальные. Лодку к мосткам привязывают. Теперь все сошли на берег и пошли в лес. Дети притихли, не шумят. Ни лошадей, ни повозок, они все несут на себе. То есть явно не за добычей ходили. Идут небыстро, спокойно. Но почему нет лошадей? А, здесь через лес недалеко городище – деревянные красивые постройки, дома обыкновенные, как и сейчас, только немного по-другому сделанные. На окнах стекло, нет, орголит… Нет, не орголит, а очень похоже на плексиглас – матовое чуть-чуть, не совсем прозрачное.

Вот такие детали очень важны в анализе рассказа регрессанта. Сергей никак не мог подобрать подходящее сравнение материалу, которым были закрыты окна. Дело в том, что в некоторых местностях для остекления использовали природный листовой минерал - слюду, но Сергей этого не знал.

Сергей: Интересно, крыши там – не черепица, но похоже на нее: из дерева выпиленные досочки. Очень красиво.

Это еще одна деталь, которая показывает непридуманность увиденной картины. В некоторых местностях России крыши, действительно, покрывались деревянной черепицей, для изготовления которой применялась осина – она не гнила под дождем и делала такое сооружение почти вечным. Правда, в силу трудоемкости изготовления эта технология применялась нечасто, а потом и вообще была забыта.

Сергей: Такое ощущение, что они понимают друг друга, не разговаривая. Смотрят, кивают, пару фраз скажут – и все.

Оператор: Встань возле тех, кто разговаривает, и услышь эти пару фраз.

Сергей: Ходили зазря. Опоздали. А, вот! Всё, понял. Ходили на печенегов, они нападали на соседнее городище, выше по реке. Опоздали, то есть городище разграбили и людей забрали в плен. Поздно пришли, поэтому все печальные. То есть это одно племя, но разные поселения. Нет у них главных, вождя. Вождя вообще нет, здесь есть у них старец, но он не вождь – красивый, седой, в белой одежде. Хранитель традиций, знаний. Ведун. Он все знает – законы, уклад. Он не руководит, но все обращаются к нему.

В этом обществе знания хранились и передавались по наследству. Традиция таким образом передавать информацию из поколения в поколение была заложена существами, которых считали человеко-богами. Хотя и письменные источники информации тоже были. Во всяком случае, Сергей узнал о существовании неких книг, числом тридцать шесть, написанных на тончайшей бумаге. Каждая из них содержала сведения на отдельную тему. Например, Книга времён описывала, как начиналась история и как все закончится. Часть книг находились в доме у Хранителя.

К сожалению, более подробную информацию из этих книг Сергей получить не сумел. Видимо, он не входил в число немногих посвященных, которым был открыт полный доступ к тем знаниям.

Однако, как показало дельнейшее погружение в более древние временные пласты, некогда Сергей являлся свидетелем процесса передачи этих книг предкам нынешнего Хранителя.

Оператор: Кто кому передает?

Сергей: Какие-то высокие красивые люди передают людям, внешне похожим на этого красивого старца. Слушай, да это не совсем земляне! Они одеты не так. У них костюмы серебристые облегающие. Не просто как трико, а с карманами, какими-то застежками, деталями, назначение которых я не знаю. Высокие, красивые, стройные, у них совершенно правильные фигуры. Удивительные лица – чистые, светлые, голубоглазые.

Оператор: А где это происходит?

Сергей: На берегу моря. Видать, северное море, потому что довольно-таки прохладно.

Оператор: Вот эти, высокие люди – у них есть имена?

Сергей: Наверное. Но я не знаю. Они друг другу говорят «Вы». «Вы» и «мы».

Оператор: Знаешь ли ты вот что? Те, кто в серебристых костюмах, как сюда попали?

Сергей: А сзади них корабль стоит. Похож на «летающую тарелку» - немного не такую, как показывают по телевизору.

Оператор: В чем отличие?

Сергей: У нее есть антенны дугообразные, как усики у насекомых, с маленькими шариками на конце, и есть вход и выход - люк, трап. Она очень, очень большая. Можно сравнить с огромным лайнером, кораблем.

Примечание: тип НЛО, имеющий такие признаки, достаточно редко встречается. Сергей, который уфологией не интересуется принципиально, вряд ли мог получить из обычных источников описание такого аппарата.

Оператор: Давай внутрь войдем.

Сергей: Туда никому не разрешают входить. Мне надо как-то с кем-то войти туда, а они туда не идут. Иллюминаторы есть, но в них ничего не видно – они черные и совершенно непрозрачные. Вот дверь - открыта. Желтовато-золотистый свет внутри. Я стою прямо у самого входа. Очень толстые стенки - сверху серебристый металл, а дальше какой-то красноватый состав, похожий на дерево, но это не дерево. Внутри все тоже золотистое, похожее на металл. Там как город внутри, столько проходов, переходов, там можно заблудиться, и она многоуровневая. Между этажами не лифты, а дорожки, ведущие вверх или вниз.

Оператор: Это ты уже внутри нее находишься?

Сергей: Да, попал вот как-то, пока никто не видит... Удивительный принцип – дорожки слегка изогнуты, они, кажется, должны тереться друг о друга, но они катятся плавно и бесшумно. Дорожки черного цвета, гладкие, но не скользкие. Но это между этажами. А на этаже – просто коридор, на пол встал, и тебя понесло вперед. Вокруг множество отсеков, переходов, дверей, все имеют свои символы – такие же, как в этих книгах. Это не буквы – треугольнички с хвостиками, квадратики, кругляшки.

Вот так незамысловато, первым пришедшим на ум сравнением («треугольнички с хвостиками»), Сергей описал старый рунический алфавит. Такого названия, как «руны», он даже и не слышал никогда. Тем временем, Сергей продолжал по-партизански осматриваться внутри межпланетного корабля.

Оператор: Теперь попробуй сориентироваться в этом городе-корабле с тем, чтобы определить, есть ли здесь некий центр.

Сергей: Он сейчас пустой. Все, кто в нем были, они вышли. Вот я попал в совершенно круглый зал – плоский только пол, остальное - круглое, как сфера. Из этого зала видно все, что делается вокруг, за пределами корабля, причем в любой стороне. Например, вот сейчас он на воде стоит, только дверь открыта и трап выдвинут на песок. Берег желтый песчаный, люди в серебристых костюмах ко мне спиной стоят, объясняют что-то остальным. Говорят, что вернутся в нужное, в книге написанное время.

Оператор: Почему они передают эти книги, почему они не могут остаться?

Сергей: Они должны заселить эту планету вот этим племенем, чьи старцы. Цивилизация была привнесена сюда извне и значительно раньше, чем этот момент передачи книг. Местные уже имеют знания, грамоту, потому что они свободно с пришельцами общаются. А сейчас происходит передача этих Вед – этих сведений - для потомков, чтобы не нарушались законы, люди жили в гармонии, мире и согласии. Там есть книги обо всем – о мирах, параллельных мирах, о магии, как мы ее называем, то есть об овладении силами природы, технические книги. Даже есть книги, которые учат, как создавать такие корабли, на которых прилетели эти инопланетяне. Но эти корабли нужны для перемещений в другие миры, на планете они не нужны. На планете используются другие – маленькие, которые могут стать невидимыми. Интересно!

Удивительным образом то, что сказал Сергей, перекликается с обнаруженной в Индии и записанной только в ХХ веке книгой «Виманика шастра» - руководством по созданию и применению виман – летательных аппаратов. Книга эта передавалась из века в век и из уст в уста, пока ее, наконец, не изложили на бумаге. Вполне возможно, что и остальные Веды тоже передаются от отца к сыну в неизвестных нам родах хранителей древних знаний. Хранятся и ждут назначенного времени.

Оператор: Те, кто передали книги, они собираются улететь и никого здесь не оставляют, или у них кто-то остается?

Сергей: Они улетают все. Они не здешние, это не их дом, но это их племя по крови, по роду. Просто разные планеты.

Оператор: Среди тех, кто передает книги, есть мужчины и женщины?

Сергей: Да, женщин - две. Но тоже высокие. Они все выше, чем земляне.

Оператор: Они же все – родственники по крови? Почему часть из них ниже ростом, чем другие?

Сергей: Когда предки вот этих пришельцев прибыли на нашу планету, они были такого же роста, как и все. А потом пришельцы эволюционировали, прошло много времени. Эволюция изменила их рост.

Оператор: Эти старцы, они знают, что они являются родственниками тех, кто прилетел? Они знают историю, когда, что и как произошло?

Сергей: Да, со слов родителей, дедов.

Оператор: А зачем они сюда пришли на эту Землю?

Сергей: Несчастный случай привел. Что-то случилось в космосе во время странствий, наша планета была самая ближайшая, и они здесь приземлились. На корабле было много людей. Какая-то авария - корабль смог сесть, но не смог уже больше летать.

Оператор: Как их встретила планета? Были ли другие разумные существа?

Сергей: В этом месте нет, в другом месте – да. Туда дальше, на юг.

Оператор: Кем еще была заселена эта планета?

Сергей: Да она какая-то аварийная!

Оператор: Как это понять?

Сергей: Она – как перекресток между мирами. Раньше было так же и на соседних планетах – если кто терпит какое-то бедствие, то спасались здесь, потому что этому виду существ подходит эта атмосфера – позволяет выжить и продолжить род. Почему их нашли? Хорошие маяки на кораблях постоянно передавали в космос координаты. Эта миссия, с которой мы сейчас общаемся – это их работа. Они, как «скорая помощь», перемещаются по планетам, где находятся соплеменники.

В течение нескольких часов, не выходя из транса, Сергей по крупицам восстанавливал знания о сородичах древнего человеческого (по-видимому, славянского) племени. Эти высокие красивые люди так же, как и мы, были движимы жаждой знаний. Причем знания далеко не всегда должны были иметь утилитарное применение – просто им было интересно узнавать все новое и новое о мире, в котором они жили. Они были, скажем так, двуплановые, то есть имели и физическое тело, и тонкоматериальное образование, которое мы сейчас называем душой. Причем они знали, что такое же парное устройство имеют и многие другие, даже негуманоидные обитатели Вселенной. Разница только в строении физического тела. Например, плотное тело вполне может быть нами невидимо, так как по своему устройству, например, может не излучать электромагнитные волны в оптическом диапазоне. И вот тут-то Сергей произнес те самые любопытные слова.

Сергей: … у них странные тела, на самом деле! Они закрыты костюмами, но они почти что светятся. А лица у них излучают матовое бело-золотистое свечение. Быть такого не может!

Напоследок мы, по принятой традиции, провели сравнение увиденных Сергеем образов и полученной информации с привычными, хорошо или хотя бы чуть-чуть знакомыми ему в обычной жизни. Он никак не мог справиться со своим удивлением, потому что все это для него было ново, незнакомо и удивительно. А для нас опять и опять оказался удивительным тот факт, что очередной уже регрессант заявляет, что Земля не только была заселена пришельцами из космоса, но и что таких пришельцев было несколько типов, представлявших разные места в космическом пространстве. Даже среди соплеменников этих старцев уже произошел раскол, в результате которого часть племени была изгнана, то есть стала изгоями.

Причина этого изгнания заключалась в нарушении неких жизненных устоев, законов. Когда оператор предложил пояснить, как, по каким признакам можно отличить изгоя, ответ был таков: «Они воняют, и вы это сразу поймете. Мы не воняем». Возможно, смысл этого утверждения - в этимологии слова «вонь» (от слова «вон» - выйти вовне). Вонью называли запах тех, кто был «вне» данной общности людей, живущей вместе. «Воняет» тот, кто «пахнет не по-нашему», т.е. в этом случае определение «свой-чужой» происходило как в животном мире – по запаху.

Иногда воспоминания регрессантов открывают сюжеты и детали, назначение которых пока вообще сложно понять. Неясно ни то, где происходили описываемые ими события, ни их смысл и назначение. И тем не менее, эти сюжеты также необходимо фиксировать – может быть, когда-нибудь у нас на пороге появится человек, из памяти которого удастся извлечь смысл и назначение этих образов. Такую вот, пока непонятную, но очень подробную картину описал Николай – инженер по образованию и по роду деятельности, немного пофигист по натуре. Пока нам не совсем ясно, кем был он сам в то время, когда перед его глазами (глазами ли?) разворачивались события, рассказ о которых – ниже. Возможно, он был кем-то из обслуживающего персонала этого технического объекта или же представителем фауны той планеты, на которой располагался этот технический комплекс. Дело было так.

НИКОЛАЙ. Инопланетное производство «мармеладных человечков»

Завершив очередное воплощение, в котором он был рыбаком в одной из скандинавских стран, Николай застрял в межвременье, ощущая себя некоей абстрактной личностью, не имеющей ни особых желаний, ни качеств. Только что закончившаяся жизнь сразу забылась, новых стремлений не было. Окружающее его пространство представлялось ему наполненным осмысленными «облаками», каким-то образом ощущавшими его собственное присутствие в этом пространстве. Никаких других образов, кроме образов серых хаотично движущихся облаков на сером фоне, у него не было. Кстати сказать, ощущения человека, попавшего в межвременье (то есть в период между окончанием одного воплощения и началом другого), они также разные и, видимо, зависят от типа личности. Но об этом – дальше, а пока оператору стоило большого труда вывести Николая из этого «никакого» состояния. Это напоминало способ выхода из наркоза, когда нужно привлекать внимание пациента хоть чем-то, лишь бы не дать ему опять впасть в сон.

Оператор: Ты в этом пространстве, будем здесь чего-то ждать. Что-то должно произойти. Что-то приближается. Какое-то изменение. Что это за изменение будет? Изменение цвета, пространства вокруг. Может быть, изменение сознания твоего. Может быть, еще что-то. Может быть, кто-то или что-то появится рядом, что привлечет твое внимание. Что-нибудь происходит?

Николай: Какие-то странные облака летают вокруг меня. Они все время передвигаются. Исчезают, трансформируются – что-то непонятное.

Оператор: А чем они странные?

Николай: Живые какие-то.

Оператор: Ты к этому как-то относишься?

Николай: Абсолютно никак. Я практически никто и ничто. Ни тактильных ощущений, ни звуковых, только видео. И то, видео, как мне кажется, внутреннее, не глазами - эти облака, которые я вижу, я их не глазами вижу. А чем-то, непонятно чем. Ни холода, ни жары, ни звуков.

Оператор: Давай все равно потихонечку вперед продвигаться до того момента, пока что-то не изменится. Есть ли у тебя ощущение, сколько продлится это безвременье?

Николай: Совершенно никакого нет ощущения.

Оператор: Ну, тогда заставим себя продвинуться вперед на земной месяц.

Николай: Ничего не происходит.

Оператор: Тогда на земной год вперед.

Николай: Ничего.

Оператор: Еще на год.

И вот так, короткими шагами, Николай все-таки подошел к моменту, когда перед его мысленным взором появилась некая картина.

Николай: Те же серо-белые облака. Они кружатся, разваливаются, опять соединяются. Они время от времени образуют какой-то тоннель, но он недолго существует, быстро рассыпается.

Оператор: Ныряй в тоннель.

Николай: Нет дна в этом тоннеле. Я лечу, лечу, лечу, лечу…

Оператор: Лети. Где-то все равно дно будет. Что впереди?

Николай: Там планета какая-то. Причем видно только ее небольшую часть, потому что тоннель-то узкий.

Оператор: Приближайся к концу тоннеля и разгляди получше, что там. Что за планета?

Николай: Она похожа на Землю, но это не Земля. Она сине-зеленая такая же, но почему-то не Земля… На ней почему-то много оранжевого цвета, кроме синего и зеленого. Это магма. Она расположена вдоль каких-то линий, их несколько. Не так много, но они присутствуют. Они не сильно мешают зеленому – траве, кустарникам. Все как-то живет по соседству, и не забивает. А синее – вода. Странно, трава зеленая, а деревья стоят без листьев - голые ветки, но это не листья опали, это просто такие деревья. Очень много извергающихся гейзеров, причем ветра здесь нет совершенно. Поэтому весь этот пар прямыми столбами вверх уходит. Облака серо-белые такие, обычные, причем они не кучевые, а плоские.

Оператор: Есть ли ощущение другой жизни на этой планете?

Николай: Да, но жизнь тут пришлая.

Оператор: Это как?

Николай: Тут есть огромная платформа, она наполовину стоит на острове, наполовину в море, и вот она к этой жизни имеет отношение. Это сооружение сделано из ажурной арматуры, часто-часто переплетенной. Посередине ажурный купол, и около него еще много-много таких куполов. Сверху вся эта арматура покрыта стеклом. Нет, это даже не стекло, а какая-то странная штука, как полиэтилен натянули, только очень туго натянули. Он не блестит, как стекло.

Платформу строили роботоподобные существа (может быть, они, действительно, были роботами). Николай проследил процесс создания этой ажурной конструкции от начала и до конца – так сказать, до введения ее в строй. Роботы вырастили из воды опорные колонны, затем нарастили на них ажурную крышу галереи и купола. Николай был уверен, что именно «вырастили» - другое сравнение он подобрать не мог, так как привычных нашему техническому сознанию действий около этой платформы не производилось, ни сварки, ни клепания, ни привоза деталей и постановки их на место – ничего.

Все действия регулировались с орбиты планеты, на которой находился аппарат, внешне напоминающий тарелкообразные НЛО, но имеющий некоторые странности.

Оператор: Чем он странный?

Николай: Материал, из которого он сделан, похож на воду. То есть аппарат имеет четкие очертания, но на вид это как будто сгусток не совсем прозрачной воды. Сложно сравнить с чем-то… Еще вокруг нее есть небольшое сияние, а внутри кто-то находится.

Оператор: А ты знаешь, какой у них внешний вид?

Николай: Пока не знаю. Я пока не могу почему-то даже туда заглянуть. Запретов нет совершенно, тем более для меня, но я пока не могу туда заглянуть.

Оператор: Этот объект полый?

Николай: Да, там какие-то помещения.

Оператор: Имеешь ли ты какое-то отношение к этому процессу?

Николай: Да, очевидно, я имею … Странно, то ли я уже имел, то ли буду иметь отношение, но мне обязательно туда надо попасть – в эти помещения, на платформу.

Такое настоятельное желание – попасть в странное сооружение – наводило на определенные предположения относительно личной принадлежности Николая к созданию или эксплуатации этой конструкции, но эти предположения пока так и остались без подтверждения. Попасть внутрь Николаю все же удалось, хотя и только во время второго сеанса регрессивного транса.

Со стороны порой кажется, что этот процесс – воспоминания в измененном состоянии сознания – совершенно несложен. Сиди, мол, закрыв глаза, и говори, что приходит на ум. Но так может считать только человек, который сам никогда не был в состоянии регрессионного транса. Если воспоминания затрагивают эмоционально значимое для человека прошлое, то переживание их заново вызывает порой не меньшие психоэнергетические затраты, чем при переживании реального события.

Порой регрессант после сеанса бывает эмоционально совершенно обессилен, однако это бессилие сопровождается чувством облегчения, избавления от коренившихся где-то в глубинах подсознания чувств боли, страха, потерь. Если сравнить с чувствами физического тела, то в пример можно привести процесс вызревания нарыва. Он зреет, болит где-то внутри, мешает полноценно действовать, отвлекает на себя часть внимания и сил, вызывает иные нежелательные процессы. Потом вызревший нарыв вскрывается, болезненное содержимое вытекает наружу, рана затягивается и – утихает боль, снимается воспаление. Ничто больше не мешает человеку жить и действовать полноценно.

Даже если в судьбе человека все складывается вполне благополучно, то и в этом случае сканирование собственного прошлого – это достаточно энергоемкий процесс. Хотя здесь энергозатраты компенсируются чувствами радостного прозрения, постижения самого себя, приобретения нового смысла своей собственной жизни.

Примерно через неделю после первой встречи мы продолжили изучение странной платформы, обнаруженной Николаем где-то в глубинах Вселенной. На той части платформы, которая нависала над морем, располагался вход – пустое пространство между полом и сетчатым куполообразным потолком. В этот вход влетел самолетоподобный аппарат (конструкция корпуса и крыльев у него значительно отличалась от привычных нам земных самолетов), встал на две направляющие рельсы и по ним проехал прямо в центральный зал, в его середине встав на круговую плоскую конструкцию, хорошо отличимую от общего вида пола этого сооружения.

Николай: Внутри этого зала какой-то круг в полу. Он огромный, и он поворачивается. Но для чего он нужен, не пойму. Корабль на нем стоит.

Оператор: Наблюдай дальше. Что происходит?

Николай: Он поворачивается и… как бы это сказать, там открывается один сектор. То есть от центра вот так вот раздвигается (показывает руками), и при дальнейшем повороте … там такое устройство есть, как бы колонна цилиндрическая. Так вот когда начинает поворачиваться один сектор, то он открывается. Поворачиваясь дальше, он открывает еще один сектор, но смещенный. И так дальше. То есть, когда он полностью прокрутится, получается что-то вроде архимедова винта. А потом он в обратном порядке закручивается, все сектора друг над другом останавливаются, а верхний закрывается, как крышкой. Да, еще интересная деталь. Море голубовато-зеленое, обычное. А вот у края этой платформы, который к морю обращен, оно какого-то золотистого цвета. Такое ощущение, что там что-то из воды добывают, или преобразуют воду во что-то… В расплавленное золото вода превращается как будто, но это не металл, а что-то похожее на плазму. И эта плазма закачивается по трубопроводу… нет, даже не по трубопроводу, а именно по проводу внутрь этого сооружения. Эта добыча, если так ее назвать, она не постоянно работает, она через какое-то время выключается.

Оператор: Это связано как-то с появлением корабля?

Николай: Нет, судя по всему, не связано. Корабль вообще здесь … обслуживающий персонал какой-то, не более того.

Николай попытался «на пальцах» объяснить, на что похоже устройство, преобразующее воду в золотистую субстанцию. Увы, к пониманию механизма и назначения происходящих процессов это объяснение нас не приблизило. Такими же непонятными остались метаморфозы, происходившие с самолетоподобным аппаратом.

Николай: С ним какая-то странная штука происходит. Он состоит из очень большого количества деталей, которые собраны… например, тебе дали набор конструкторский, состоящий из длинных деталей, разных по форме, и ты из них лепишь такой аппарат вокруг продольной оси. Слепить можно же? А вот на круге он начинает разбираться сам по себе и с обеих сторон одновременно, и причем каждая деталь попадает в специальную секцию, как будто конвейер ее захватывает. И «самолет» просто растаскивается и уходит наверх куда-то до самого последнего элемента. И все, корабля нет, он разобрался на составные части. На его месте ничего вообще не осталось. Понять бы, в чем смысл этого. А потом эта вещь спускается вниз обратно. И он опять начинает собираться заново, но уже выглядит иначе. До этого он был похож на самолет. Правда, такой толстый и короткий, как если «Боинг» разрубить напополам. С большими крыльями. А этот… пока не собрался еще.

Оператор: Ждем, пока соберется.

Николай: Теперь он похож на ракету стал. Почему-то темного цвета.

Оператор: Вот он собрался, и что с ним дальше происходит?

Николай: А дальше включается вот эта колонна. Открывается вот этот паз, люк, и он ныряет туда по архимедову винту внутрь.

Оператор: Можно за ним проследить?

Николай: Сейчас попробую. Я у края колонны, а дальше там вода. А еще дальше - вот эта субстанция золотистая. Внизу колонны расположен огромный резервуар с золотистой субстанцией. Над ней слой воды, но они не смешиваются. Аппарат в нее ныряет, опускается на самое дно и едет по дну вдоль края резервуара. Боковые стенки все в каких-то ячейках. Крышками закрыта каждая, прозрачными такими.

Оператор: Хотелось бы понять, что за технология здесь применяется, что здесь происходит.

Николай: То ли они там чего-то выращивают, в ячейках, подпитывая этой штукой, то ли они преобразуют что-то во что-то. А вот что?

Оператор: Ну, хорошо. Корабль едет, и что дальше происходит?

Николай: Пока ничего не происходит, он пока даже круга еще не сделал. А вот уровень золотистой субстанции значительно снизился за это время, ее там немного осталось. И вода пропадает тоже. Причем для воды открываются в полу люки, и она туда проваливается. А вот для субстанции ничего не открывали. Она, очевидно, впитывалась этими ячейками. Теперь аппарат едет уже по обычному полу.

Оператор: Что же это все-таки за субстанция золотистая, для чего она предназначена?

Николай: Я не понимаю. Сейчас эти окошки (в ячейках) начинают загораться таким же цветом, как субстанция. То есть, когда жидкость из цистерны исчезла, очень темно было в помещении, а сейчас они начинают загораться друг за другом в хаотичном порядке – то там, то сям. Очень светло становится.

Оператор: Продвигаемся вперед, убыстряя время, до того момента, когда что-то изменится.

Николай: А, ну, вот! Закачивают воду обратно, заполняют весь этот объем.

Оператор: Ячейки продолжают светиться?

Николай: Они пока светятся, но там такая штука происходит… Они, оказывается, не составляют со стеной единое целое, а представляют собой как бы небольшие запечатанные цилиндры. И вот они-то начинают выталкиваться из стены внутрь, в воду. Сейчас они плавают в беспорядке и светятся по-прежнему. Корабль ждет, пока они все окажутся в воде.

Оператор: Их примерно сколько штук?

Николай: Сотни.

Оператор: Хорошо, плавают. Дальше что происходит?

Николай: Дальше начинает опять открываться колонна с архимедовым винтом и начинает нагнетаться вода в избыточном количестве - так, чтобы вода пошла вверх м вытолкнула по архимедову винту все содержимое, что там есть. Корабль медленно поплыл, он первый выбирается наружу по этому винту. Выезжает на исходную позицию, где он был раньше. А вот эти все цилиндры, они выталкиваются туда, наружу, и лежат на полу - просто валяются в беспорядке. И они почему-то, попадая наружу, начинают гаснуть, превращаются в обычные темно-серые цилиндры. Колонна закрывается, а вода, с которой они приплыли, уходит в какие-то дыры в полу.

Оператор: А вокруг что-нибудь изменяется? Например, по уровню освещенности. Если снаружи есть свет, то…

Николай: Сколько я там ни бывал, там вообще ничего не меняется. Светило так и торчит в одной точке. Я уж не знаю, бывает такое или не бывает… я не помню, чтобы там была ночь, там все время светло (Примечание: вот и еще один пример ориентации планеты на светило только одной стороной).

Оператор: Еще на один день вперед продвигайся.

Николай: Сейчас попробую. Самое интересное, что цилиндры начинают трескаться. Просто трескаются и разваливаются, как будто они из глины сделаны, хотя поначалу они произвели впечатление металлических контейнеров. Трескаются в произвольном порядке, как будто яйца. Из них вытекает та самая золотистая субстанция.

Оператор: Все-таки, что же происходит с этой золотистой субстанцией?

Николай: Дело-то не в ней вообще… Там внутри каждого цилиндра что-то есть, а эта жидкость – она просто питательная среда. Так, цилиндры разваливаются, и из них появляются желеобразные формы.

Оператор: Опиши эти очертания.

Николай: Похожие на небольшого человека. Ну, то есть как небольшого? Приличного – контейнер-то огромный. Только этот «человек» полупрозрачный и имеет зеленый оттенок.

Оператор: Они что делают, эти «человечки»?

Николай: Ничего. Стоят.

Оператор: Они встали в такое положение, или они изначально были стоящими?

Николай: Нет, похоже, что встали. Я не могу увидеть их лица … Да лиц просто нет! Эти фигуры как из мармелада слепили. Они двигаются на месте, как бы раскачиваются слегка. Корабль ждет, пока все это закончится. А вот теперь корабль опять начал трансформироваться – рассыпаться на детали, и так же уезжает вверх. Сверху включили прожектор, он светит на этих «человечков», и они просвечивают насквозь.

Оператор: У тебя есть понимание, зачем включили прожектор?

Николай: Абсолютно никакого. Это вот оттуда, из верхней кабины. Ничего не происходит совершенно.

Оператор: Давай попробуем вперед до того момента, когда что-то будет происходит.

Николай: По их меркам, прошло где-то с неделю. Прожектор уже выключили, его ненадолго включали.

Оператор: А как они там меряют время, если там все время светло?

Николай: Есть спутники у планеты, по их смещению и измеряется время. Откуда мне это известно, я не знаю. А корабля нет. Он как разобрался, так и не собрался пока. Но приземляется другой корабль, гораздо большего размера, и заезжает в галерею. Потом на корабле включается свет - синеватый такой. И открывается нижний ярус корабельных люков - они практически над самой землей, их шесть штук. «Человечков» будто пылесосом в них затягивает. Они очень медленно … я не знаю, как это – левитируют, что ли… Этот синий свет их как будто туда засасывает. Люки потом закрываются, и корабль стартует из этой галереи.

На этом мы закончили двухдневный сеанс наблюдения за развитием событий на неизвестной планете, в неизвестном сооружении, построенном неизвестными существами для производства неизвестных предметов.

Еще Николай вспомнил, что уже в условиях Земли, в 17-м веке по современному летосчислению, занимался теологией и выполнял функции консультанта в одном из религиозных орденов, дожил до глубокой старости и спокойно перешел в мир иной на собственном ложе в окружении учеников и последователей. Но это уже было привычно и обычно. И после этого воплощения он опять вернулся в серо-белое пространство, заполненное «живыми облаками» - видимо, его органы чувств в развоплошенном состоянии позволяли ему именно таким образом воспринимать окружавшие его объекты.