Дbе проблемы разрешаюших свойства метафор
Свойство 1: увеличение сферы поиска
Когда кто-то занят поиском ресурсов при репрезентации проблемы, в его мозгу активизируются аналогичные воспоминания о данной проблеме. Все имеющиеся воспоминания, которые могут быть найдены и активизированы при воспроизведении данной проблемы, мы называем сферой поиска. Субмодальности репрезентации проблемы являются при поиске ресурсов фактором отбора. Во всяком случае, ресурсы обнаруживаются на основе субмодальностей соответствия между проблемой и ресурсом. То, какие субмодальности охватывает репрезентация проблемы, определяет между какими субмодальностями может возникнуть соответствие, и, следовательно, какие потенциальные ресурсы могут быть активизированы. Таким образом, субмодальности репрезентации проблемы определяют, что может быть, в принципе, найдено — иными словами — насколько велика сфера поиска.
Выражаясь при помощи компьютерной метафоры, можно сказать, что на нашем «мысленном» жестком диске можно обнаружить файлы (ресурсы) посредством субмодальностей той репрезентации, из которой мы исходили, начиная поиск Масса вариантов и разнообразие субмодальностей репрезентации, из которой мы исходили, начиная поиск, определяют количество файлов, которые могут быть обнаружены с их помощью. Данные субмодальности представляют собой наживку, на которую мы ловим рыбу в пруду нашего мозга. Наживка определенного вида позволяет поймать определенную рыбу. Чем больше видов наживки мы имеем, тем более разнообразную рыбу можем поймать.
Однако сфера поиска может быть ограничена не только посредством субмодальностей репрезентации проблемы, часть субмодальностей может быть устранена собственным мозгом. Другие мыслительные процессы воздействуют на используемую при поиске последовательность субмодальностей и тем самым уменьшают сферу поиска.
Иными словами, внутренняя цензура может подавлятьсубмодальности, вследствие чего происходит уменьшение сферы поиска. У человека, имеющего проблему, подавленные субмодальности относятся к нерелевантным (запретным, неразумным, безнравственным) мыслям. Как же это происходит?
Приведем пример. Представим себе, что к врачу попадает пациент с серьги ожогами, и врач хочет его немного приободрить. Что же ему сказать в таком случае? Можно ли ему сделать шутливое замечание? Может быть, стоит использовать забавную метафору? К примеру, субмодальности соответствия могут вызвать у врача приятные ассоциации с летним барбекю. Поэтому на ум приходит фраза: «Вы похожи на курицу-гриль». Однако он не произносит вслух ничего подобного. Потому что его внутренняя цензура пресекает подобную ассоциацию в зародыше: слишком грубо, слишком бесчувственно слишком безвкусно. Поэтому врач не говорит ничего смешного. При этом он может подавить свою шутку вполне осознанно. Однако он также может быть настолько опытен в подобных вещах, что все это будет происходить у него автоматически и бессознательно. В таком случае он вытеснит подобную ассоциацию, даже не осознав этого.
Описывая этот процесс терминами НЛП, можно сказать, что вытеснение осуществляется посредством распознавания, а затем немедленного подавления определенных субмодальностей. Внутренняя цензура — называемая также механизмом вытеснения, механизмом подавления либо механизмом выборочного мышления — запрограммирована на немедленное подавление определенной группы субмодальностей, как только происходит их активизация (как правило, посредством восприятия), чтобы данные субмодальности не успели проникнуть в сознание и вызвать соответствующее поведение. Иногда мы подавляем одним и тем же способом целые комплексы субмодальностей; убеждения и ценности блокируют и устраняют наши ассоциации, вследствие чего мы можем обнаружить гораздо меньшее число ресурсов.
Репрезентация какой-то проблемы, по сути, попадает в определенную область предмета. Каждая область предмета имеет свои собственные характерные субмодальности, а специфическая проблема добавляет к ним еще несколько субмодальностей. Представим себе, к примеру, что неверные отношения являются областью предмета в мышлении Карин. Карин подозревает своего партнера в неверности. Это ее проблема. Возможно, область предмета «отношения» Карин распознает посредством следующих субмодальностей: темно-розовый, нежный, теплый, мерцающий, близкий. Все это сопровождается определенными запахами. Данные субмодальности определяют субъективное переживание Карин: «Эта мысль об отношениях». (Это, по сути, весьма упрощенное представление вещей). Подозрение Карин состоит из нескольких внутренних образов. Эти образы также имеют определенные субмодальности, например: диссоциированный, темный, тихий, медленно передвигающийся. (Это также весьма упрощенная репрезентация). Субмодальности «отношений» заключают в себе субмодальности «подозрения в неверности». Когда Карин начинает искать ресурсы для того, чтобы справиться с данной проблемой, у нее появляются всевозможные родственные воспоминания; родственные том смысле, что они имеют общие субмодальности области предмета и/или субмодальности проблемы. Если Карин будет вести поиск подобным образом ее сфера поиска будет ограниченной. Слишком ограниченной, так как она ничего не найдет и отправиться выплакаться к своей подруге Джессике.
«Отношения — это стол для игры в пинг-понг, но только с одной половиной», замечает Джессика «Да», — говорит Карин, - «Ты постоянно пребываешь в сомнении, ты видишь только то, что возвращается на твою половину».
Данная метафора сразу же добавляет несколько субмодальностей к репрезентации проблемы, пути выхода из которой стремится найти Карин. Перевод области предмета сказывается на поиске решения, основываясь на существующих нерелевантных, неразумных или запретных мыслях. Потому что на самом деле отношения не имеют ничего общего со столом для игры в пинг- понг. Увеличение сферы поиска посредством перевода области предмета позволяет обнаружить решения проблемы, основанные на метафоре. Это решения, которые должны быть переведены обратно, чтобы стать понятными и применимыми в рамках области предмета.
К Карин неожиданно приходит решение: «Подержу-ка я свой мячик некоторое время на своей половине... Просто попробую одну неделю пожить так, как мне хочется. И посмотрю, что из этого выйдет. По крайней мере, мне больше не придется сидеть и ждать».
Когда кто-то ищет пути решения проблемы и при этом ограничивает себя тем, что является важным для его внутренней цензуры, в этом случае в его распоряжении может оказаться лишь часть потенциальных ресурсов. Поэтому переступание границ области предмета, как правило, означает увеличение возможностей человека разрешить проблему. В его распоряжении оказывается больше ресурсов, и он может использовать большее число «решающих проблему стратегий» («coping strategies»).
Свойство 2: диссоциация проблемы
Характерные метафоры способны кратко воспроизвести проблему. Как в примере с Карин и Джессикой. Джессика охарактеризовала отношения при помощи метафоры «пинг-понг». Приведем другой пример... Ревность — это воздушный змей, которого ты всегда запускаешь сам, чтобы потом закричать. «Как он отвратителен, как он жутко отвратителен!».
Когда кто-то переводит проблему в метафору, это дает некоторую дистанцию. Когда ты погружен в проблему чувствами, и эта проблема переводится в метафору, это сразу же меняет твою перспективу. Часто люди способны представить метафору визуально; при этом они видят себя как бы со стороны.
Приведем пример.
У одного руководителя предприятия большие проблемы с сотрудниками, едящими на предприятии стажировку. НЛ-программист рассказывает ему метафору о волчице и ее волчатах. Пока НЛ - программист рассказывает свою историю, руководитель предприятия осознает, что предметом данной метафоры является его проблема, и представляет себя в образе волчицы. О своих собственных волчатах она заботится хорошо, а вот назойливые волчата ее соседки ей неприятны. Это создает проблемы. В то время как НЛ-программисг рассказывает дальше, на лице руководителя предприятия появляется усмешка. Он ощущает значительную дистанцию между собой и этой историей, потому что на самом деле он не волчица, не мать, и у него нет соседки. Однако он способен воспринять эту историю. Он начинает спонтанно переводить ее обратно: «Ведь волчата соседки тоже хотят чувствовать себя сопричастными...», — говорит он.
Предоставить кому-то возможность диссоциироваться от его проблемы - это весьма эффективный метод, повышающий шансы обнаружения ресурсов. Следовательно, одновременно с увеличением сферы поиска использование метафор для разрешения проблем часто сопровождается дополнительным эффектом диссоциации. Наряду с тем часто большую роль играют внутренние модели. Подобно тому, как в вышеприведенном примере волчица может быть для руководителя предприятия «моделью заботливости».