Он возвысит вас, и он же опустит

Вскоре, после наблюдения глаза Гора, мне приснился, возможно, самый сильный сон за все годы подросткового возраста. Сначала я оказался в красивом лесном отеле, окруженном снегом и величественными вечнозелеными деревьями. Когда я попал внутрь, там везде были подростки. Всем давали сильно действующие наркотики, некий вид грибов. Наркотики мешали понять, где они находятся, и что происходит. В одной из комнат все подростки сидели вокруг металлической сферы диаметром 30 см, смонтированной на платформе. Немного в стороне стояло существо в черном плаще с капюшоном, похожее на Смерть, но его никто не видел. Дети были полностью загипнотизированы неким видом технологии, испускающейся из сферы.

Существо с капюшоном ввергло меня в панику. Мне нужно было бежать, пока кто-то не накачал меня наркотиками, как других. Я осознавал, что определенные люди выступали в роли охранников в штатском, мешающих побегу, все двери и окна были закрыты. Я оказался в зоне ограниченного доступа, все вокруг выглядело очень технологичным, как будто я находился внутри космического корабля. На расстоянии виднелся огромный круглый лифт, и я чувствовал, что мне следует им воспользоваться. Как только я попытался двинуться вперед, на меня напало огромное количество боевых роботов, ходивших на двух ногах, с двумя руками, и очень жестоких. Каким-то образом мне удалось прорваться сквозь них. Казалось, я обрел сочетание некоего вида продвинутого оружия и способности вознесения.

Я ворвался в лифт и внутри увидел панель, указывающую на то, что отель занимал лишь верхний уровень подземной базы, уходящей вниз на многие уровни. Каким-то образом я знал, что единственным способом вырваться было противостояние лидеру инопланетной угрозы на нижнем этаже. Туда удалось добраться на лифте, удивительно, как много времени ушло на спуск. Лифт открылся в огромном темном месте. Видна только массивная пара деревянных дверей. Они были высотой 24 м и имели множество вырезанных на них орнаментов. Также, они казались покрытыми колючей проволокой. Через них нельзя было пройти без разрешения. Я знал, что, кто бы ни проводил эту операцию, он находится за дверями. Я собрал всю имевшуюся у меня физическую и духовную энергию, и мне удалось их открыть.

Я попал в офис, выглядевший, как будто скопированный с кабинета в Белом Доме, со столом президента и вращающимся стулом. Я увидел человека, похожего на политика или высокопоставленного военного, одетого в синий костюм с булавкой в виде американского флага на лацкане. У него были черные с залысиной волосы и прическа в стиле Рональда Рейгана. Он признался, что управляет всем сооружением, и начал очень агрессивно уговаривать меня присоединиться к ним. Мне обещали неограниченную власть и полный доступ к технологии. Когда я отказался, он начал смеяться и сказал, что у меня нет выбора, так как мне больше некуда идти. Каким-то образом я ощущал, что единственным ответом было бы “воссоздать себя”. Я изогнулся и скрутился в шар, одновременно входя в состояние глубокой концентрации. Затем я вышел из тела и смог построить вокруг своего тела семь светящихся энергетических тел, каждое из которых последовательно больше предыдущего. Потом мне удалось поместить свое сознание в самое большее тело.

Вдруг я оказался на борту великолепного космического корабля, в огромной открытой комнате с длинной изогнутой стеной, покрытой гиперпродвинутыми компьютерными терминалами. Каждый терминал имел огромный экран, шириной около 1,5 и высотой 1,2 м. Изображения на экранах были голографическими, цветными и с крайне высоким разрешением. Я сидел перед своим терминалом, и передо мной красовалось изображение Земли. Я мог четко идентифицировать базу, в которой побывал, поскольку она высвечивалась на глобусе. Посредством технологии, я обладал доступом к огромным силам корабля. Мне удалось вывезти всех детей с базы и отправить их в безопасное место. Затем я убрал саму базу, как будто она была размером с горошину, и катапультировал ее туда, откуда она пришла. В результате моих действий Земля значительно исцелилась и преобразовалась, как будто ее выкупали в свете.

Я проснулся, полный благоговения. Этот сон заставил меня вспомнить сны моего детства, где был старик, послания о массовой человеческой эволюции, и что я чувствовал, смотря фильмы Космическая Одиссея 2001 и 2010. Мне удалось преобразовать себя в существо света. Впервые за многие годы я получил намного больше информации, чем в детстве. Нечто ужасно злое контролировало американское правительство, и способ свергнуть его – это развиться в абсолютно новую форму. В то время меня очень интересовало, был ли это просто сон или нечто большее. Со временем, этот сон стал одним из самых важных снов о вознесении, которые когда-либо у меня были. Джуд зафиксировал всю историю в виде ряда иллюстраций в стиле комиксов.

Люси в небесах с алмазами

Как-то раз, после школы, Дон и я были сражены старым черно-белым документальным фильмом о Биттлз, в котором увидели людей, находившихся под действием ЛСД. Они “улетали” выше, чем мы, куря травку. В фильме Пол Маккартни рассказывал о том, как через какое-то время перестал употреблять ЛСД. “Оно сделало для нас все, что могло”. Мы с Доном были преданными фанатами альбома Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера, и я понимал, что многие люди воспринимают песню Люси в небесах с алмазами как кодовое название ЛСД, основываясь на первых буквах каждого слова (Lucy in the Sky with Diamonds). Текст песни был очень странным и казался навеянным наркотиками. В фильме демонстрировались сделанные из газеты такси, мандариновые деревья, мармеладные небеса и девочка с калейдоскопическими глазами. Биттлз явно были в курсе дела, а весь фильм подразумевал, что все хиппи знали о великолепии ЛСД. Все классические альбомы Moody Blues, которые мы любили слушать, были полномасштабной рекламой и инструментами приобщения к ЛСД новичков.

В книгах Карлоса Кастанеды психоделики использовались для обретения доступа к духовному сознанию, поэтому я чувствовал, что мама, возможно, ошибается, полностью их избегая. Во сне говорилось, что я должен “воссоздать себя” в энергетических телах, поэтому мысленно я вернулся к забытой цели, когда был ребенком и жаждал повторения опыта выхода из тела. Подобный опыт никогда больше не повторялся, хотя, возможно, был ключом к обретению еще одного шанса. Ларс, один из хиппи из Тотема, еле-еле оправился после передозировки ЛСД, поэтому я рассказывал об этом всем знакомым и предостерегал их от этого. Основной принцип: чтобы не произошло передозировки, употреблять лишь немного чего-то нового. До меня тогда не доходило, что подростков из моего сна удерживали узниками в отеле в первую очередь посредством использования психоделика.

Дон, Баннер и я приняли каждый по четверти таблетки голубого цвета ЛСД, которые, между прочим, заполучили на самых последних концертах группы Благодарные мертвецы (Grateful Dead) на стадионе Гиганты в Нью-Джерси, 9 и 10 июля 1989 года. Каждый раз, когда группа приезжала с гастролями куда-то рядом с нами, там всегда происходил временный всплеск в употреблении психоделиков. Таблетки получали от людей, которые покупали их оптом, а потом перепродавали по более высоким ценам, по $ 3-4 за таблетку. После приема половины таблетки прошло 15 минут, ничего не изменилось. Поэтому мы приняли еще по половине. После еще 15-ти безрезультатных минут мы пришли к выводу, что таблетки поддельные. Поскольку мы не хотели лишиться шанса, увидеть хоть что-нибудь, каждый из нас принял еще по половине какой-то розовой таблетки под названием “звуковые волны”. Молва гласила, что после ее приема вы увидите звуковые волны, распространяющиеся по воздуху. Прошло еще 10 минут, и все вокруг стало становиться странным.

Я выдыхал дым в своей комнате, когда вдруг мама позвала меня со ступенек: “Дэвид, ужин готов. Все твои друзья должны уйти!” Так сбылся мой самый худший ночной кошмар. ЛСД подействовал на меня прямо за столом, так как, по крайней мере, одна из таблеток оказалась настоящей, и раньше я никогда их не принимал. Я спустился вниз, где на столе мама разложила все ингредиенты в 10 разных мисок, чтобы приготовить тако. Я почувствовал, что забыл сходить в туалет, и побежал вверх по ступенькам, перепрыгивая через две. Когда я стоял в туалете, сердце колотилось как сумасшедшее. С громким шумом, все поле виденья стало абсолютно черным, хотя глаза оставались широко раскрытыми. Как будто на мое зрение кто-то набросил черный занавес, и это ужасно пугало.

Я пытался оставаться спокойным, хотя и не смог сделать свои дела в туалете, поле виденья восстановилось. Сейчас, все выглядело так, как будто находилось под водой, позже я назвал это “виденье, как в плавательном бассейне”. Повсюду сверкали искры света, цвета стали интенсивнее, чем минуту назад. Тело ощущалось очень странно и искаженно. Я спускался по ступенькам и осознавал, что вижу сильные галлюцинации. Лестница удлинялась и сокращалась, становясь шире и уже с секундными интервалами, как живая. Искры света исчезали в туннеле. Я был ужасно напуган и не мог поверить в то, что мне удастся спуститься по лестнице, но сделал выбор. Двумя руками я держался за стены, чтобы убедиться, что они не сомкнутся надо мной. Высота каждой ступеньки увеличивалась и уменьшалась в том же ритме, но пока я спускался, они оставались устойчивыми, поэтому я делал все очень медленно. Наконец, я спустился вниз и понял следующее: если я не буду “воссоздавать” каждую часть пола прежде, чем ступить на нее ногой, я провалюсь сквозь него, поэтому я точно решал, куда собираюсь наступить, и визуализировал каждый шаг прежде, чем ступал на самом деле.

Когда я вернулся за стол, я был в полном беспорядке. В моем мозгу все происходило так быстро, что скорость нормального человеческого общения казалась нестерпимо медленной. Сев за стол, я понял, что вряд ли смогу поднимать руки, что было необходимо для того, чтобы сделать тако и выглядеть нормально. Мама положила на тарелку оболочку тако, она была еще теплой и медленно начала сползать. Я видел ее как оживший рот, желавший быть накормленным ингредиентами тако. Огромным усилием мне удалось автоматически набрать ложку говядины и опустить мясо в середину оболочки, а затем посыпать его небольшим количеством тертого сыра. Сейчас в середине оболочки лежал маленький шарик мяса и сыра.

В этот момент меня накрыла очень пугающая галлюцинация. Мясо и сыр превратились в ракообразное существо, похожее на креветку. В смертельной агонии оно конвульсивно дергалось на оболочке и смотрело на меня, а я инстинктивно отодвигался от него. У меня началась сильная паранойя. Разговор мамы и брата казался невероятно вымученным, с огромными содержательными паузами и множеством контекста, указывающего на то, что они думали, что я нахожусь под действием наркотика, и были очень расстроены. Ситуация тянулась вечно, пока, наконец, я решил, что должен немедленно выйти из-за этого чертового стола. Когда я был ребенком и чувствовал себя плохо, я мог попросить разрешения выйти из-за стола. После того, что казалось получасом, мне удалось сформулировать словами целое предложение, чтобы оно звучало как можно более нормальным: “Мам, мне нехорошо. Можно выйти из-за стола?”

Мама ответила: “Конечно”, и я “полетел” в подвал, где стоял телефон. Я позвонил Дону и сказал: “Чувак, я схожу с ума. Вам лучше вернуться как можно скорее”. Пока я медленно выговаривал слова, стены визуально дышали, как будто я находился внутри легких странного зверя. Стойки маминого микрофона качались вперед и назад, как водоросли под водой. Я чувствовал себя так, как будто оказался в желудке кита, и все началось тогда, когда я спустился со ступенек, там был его рот. Искры, тянувшие меня вниз со ступенек, были слюной. Почему-то все имело смысл. Дон согласился быстро вернуться, и я подумал, что подобное случилось и с ним. Я вернулся наверх, но не в свою комнату, а в гостиную, где прилег на кушетку. Сейчас абажуры казались полотнами с ослепительными образами, включающими спиралевидные треугольники внутри треугольников, замки; я летел над горами и в уме мог играть в видеоигру Centipede. Мама попрощалась и направилась на концерт. Вскоре пришли друзья. Затем мое состояние стало лучше, но опыт все еще оставался очень тревожащим.

Я вспоминал некоторые интересные моменты, и мы решили сделать это еще раз позже. На сей раз, мы спланировали все лучше, так, чтобы, пока будут действовать наркотики, мне не пришлось иметь дела с родителями. Пришлось ждать целых 12 часов. Я осознал, что “пик” не наступает раньше, чем через 45 минут после приема, а до этого может казаться, что ничего не происходит. Каждый раз, когда начинался “пик”, возвращались одни и те же неприятные симптомы: тряска тела, ощущение крайней нервозности, боль в животе, сильное воспаление суставов при приеме определенных разновидностей ЛСД, время ползет как улитка и огромное количество навязчивых мыслей, которое я не мог контролировать. Ум мог одновременно затягиваться четырьмя или пятью разными мысленными петлями, кружившимися с разными скоростями, и я не мог их остановить.

К тому же, всегда был риск совершить “плохое путешествие”, когда вы могли испугаться намного сильнее, чем во всей предыдущей жизни. Единственный другой опыт, который я мог бы сравнить с “плохим путешествием”, – это когда я почти умирал в лодке Рика. Любое “плохое путешествие” было намного хуже, хотя на самом деле ничего не происходило, и такое состояние продолжалось долгие периоды психоделического времени. В некоторых случаях я прятался в угол и боялся двигаться, чувствуя, что невидимые злые духи полностью разрушат меня, если я не останусь в полном покое и не попытаюсь не дышать. Страх был намного сильнее, чем что-либо, что я когда-нибудь испытывал. Раньше я даже не представлял, что можно так сильно пугаться. Одна из мыслей, которыми я делился с друзьями, была такова: “Никто не может избежать риска совершения “плохого путешествия”. Я не мог ничего предотвратить, и каждый раз, когда я делал это, были ужасающие и пугающие периоды, которые, казалось, тянулись вечно. Потом мы с друзьями вспоминали интересные моменты, принимали наркотики еще раз, а затем оказывались в том же самом положении, спрашивая себя: “Боже, зачем я снова это сделал?”

Я слышу, как многие люди повторяют лозунги хиппи, такие как “склад ума и окружение, чувак, склад ума и окружение”. Это означает, что если вы принимаете наркотики в надлежащем месте и имеете надлежащий склад ума, вы можете иметь позитивный опыт. “Наркотики просто усиливают то, что уже есть”. Кто в современном мире не имеет скрытых демонов, которых еще не исцелил? Что происходит, когда вы “улетаете” намного сильнее, чем когда-либо раньше? Я слышал, как люди говорят: “Мужик, ты просто никогда не пробовал чистую кислоту”. В моем случае, у меня никогда не было путешествия, хорошего с начала и до конца, каким бы “чистым” не был ЛСД. Также я пробовал и другие психоделики, включая грибы и крошечные желтые таблетки или капсулы.

Всегда бывали продолжительные периоды невообразимого страха. Самое лучшее, на что я мог надеяться, – на уменьшение количества времени, которое я проводил, трясясь от ужаса. Вот почему многие люди пробуют ЛСД лишь однажды или дважды, и никогда не прикасаются к нему снова. Также, очевидно, почему Ларс закончил так, как закончил. При передозировке или случайной дозе травма, через которую вы пройдете, может буквально разрушить ваше ментальное здоровье, целиком или наполовину.

Каждый раз, когда я принимал наркотик, меня захлестывали мысленные петли о Земле, которые я называл “экологическими путешествиями”. Куда бы я ни посмотрел, я видел, что мы разрушаем Землю, и я не мог это игнорировать. Телевидение стало абсолютно невозможно смотреть. Все улыбающиеся продавцы, маркетинговый язык, ловкое рифмоплетство, уговаривающие: “покупайте сейчас”, стали ужасными “ретроспективными драмами” Роберта Браунинга, ведущими нас к утесу, откуда мы падаем в глобальную аннигиляцию. “Три небольших платежа, всего по $19,95 каждый. Время предложения ограничено. Звоните сейчас!” Я слышу уродливые, пугающие, диссонансные басовые ноты, смешанные с музыкой. Ощущение зла настолько подавляет, что 30 секунд рекламного времени кажутся муками ада.

Я слышал, как кричат деревья, я чувствовал, что Земля живая и очень запугана нами. Мысленно я возвращался к глазу под мостом и на упаковке ЛСД, а пирамида с всевидящим оком на долларовой банкноте стала воронкой тьмы. Представлялось, что из этого глаза исходит торнадо энергии, заставляющее трястись всю комнату вокруг меня, и это очень пугало. Я осознавал, что мы являемся массовым суицидальным культом и могли бы убить это прекрасное существо, которое вынуждено просто ждать и надеяться на то, что несколько самых лучших людей смогут все изменить.

Многие люди просили меня попробовать айахуаску или другие наркотики, утверждая: “Ох, это совсем не похоже на ЛСД. Это намного лучше, намного важнее и духовно значимее. Сейчас, когда Вы годами были чисты, Вы обретете намного лучший опыт”. Но когда я задал детальные и конкретные вопросы, я понял, что все они попадали в психоделическое пространство, околосмертный опыт, подобный галлюцинациям при лихорадке, когда мозг начинает опасно перегреваться и угрожать вашей жизни. С вами могут происходить странные вещи, но, как говорил Пол Маккартни, психоделики сделали для меня все, что могли. После них я чувствовал себя слабым, истощенным и всегда страдал от сильных болей. Также ЛСД накапливался в жировых клетках, что вынуждало возвращаться к прошлым опытам, когда я курил травку. Поэтому я никогда не знал, что произойдет со мной дальше.

Главное, что я вынес из того периода, – это то, что мы разрушаем Землю, и что от обитателей планеты требуется решение остановиться. Никакие космические существа, такие, как старик из моих снов, не могут появиться, взмахнуть волшебной палочкой и решить все наши проблемы. Действовать должны мы. Это наш мир, и мы должны бороться за его сохранение. Также, это вынудило меня смотреть на большинство окружающих людей как на зомби с промытыми мозгами. Все игнорируют то, что их больше всего пугает. Как только они видят доказательство того, насколько мы близки к уничтожению самих себя, они просто закрываются. Никто и никогда не захотел бы страдать так, как страдал я в “плохом путешествии”. Люди готовы почти на все, включая полную блокировку и удаление плохого опыта из памяти, лишь бы избежать боли. Наркотики и алкоголь помогают оставаться в оцепенении, и это полностью относится и ко мне. Когда я каменел, я мог полностью забыть о чем-то, что меня расстраивало даже за 10 минут до начала употребления. Но потом, как только я возвращался к реальности, проблема становилась еще хуже, поскольку я ничего с ней не делал. Я становился все большим и большим интровертом, парализующе робким, параноиком, полным всяческих страхов.

Первого января 1990 года, в самые первые часы нового года, девушка, которую я знал с первого класса, погибла в ужасной автокатастрофе. Она ехала в машине с ребятами из другой школы, и все были изрядно выпившими. В полицейском рапорте говорилось, что машина шла со скоростью почти 160 км в час, когда ударилась о бетонную стену моста на Авеню Мохок. Хуже всего то, что когда прибыла полиция, она еще кричала. Она сгорела заживо, полиция не смогла ей помочь. Это оказало сейсмический эффект на все наше сообщество и стало шокирующим напоминанием о том, что мы не бессмертны. Я думал о тех временах, когда мы с ней болтали, а сейчас она ушла. История была настолько ужасной, что все быстро о ней забыли, точно так же, как мы игнорируем, казалось бы, невозможную совокупность угроз всей жизни на Земле.

Благодарные мертвецы

Двадцать четвертого марта 1990 года, перед походом на концерт группы Благодарные мертвецы, с отцом, его веселым другом Риком и ребенком-братом, я съел мешочек грибов весом 227 граммов. Я думал, что, поскольку на шоу этой группы все принимают психоделики, со мной все будет хорошо. Но вскоре я убедился, что сделать это во время путешествия с родителями, было ужасной идеей. Я решил ждать столько, сколько можно, поэтому, пока мы находились в машине, я не клал в рот это отвратительно пахнущее вещество. Майкл увидел и сначала подумал, что это конфета. Я солгал ему и отрицал, что вообще что-то ем. Но вскоре он понял, что я принял какой-то наркотик. Вкус напоминал зловоние заплесневевшего трехдневного нестиранного носка. Гриб был очень сухой, поэтому его пришлось долго жевать. Поездка в Олбани занимала около часа, и когда мы остановились поесть пиццу перед концертом, меня “ударило” и очень сильно.

Как раз тогда, когда Рик выдавал свою очередную веселую шутку, сыр на пицце “ожил” и плавно передвигался по столу. Затем я посмотрел в кухню и увидел, как парень в голубой футболке и неряшливом белом переднике насаживает на вертел живую извивающуюся крысу. Передние и задние лапки крысы и ее хвост дрожали в смертельной агонии, пока он опускал вертел в горячую духовку. Все выглядело так, как будто проходило через полупрозрачный фильтр волнистых геометрических паттернов и искр света. Цвета были слишком яркими. Мне было очень некомфортно, и я боялся, что все это заметят.

Когда мы собирались уходить, я увидел совершенный, в полный рост образ Отшельника с карт Таро – бородатого мужчину в серой мантии с капюшоном, державшего в руках посох и фонарь и стоявшего прямо рядом с отцом. Я видел его так ясно, что мог разглядеть грубую шероховатую структуру его мантии. Это выглядело как предзнаменование смерти, что заставило меня чувствовать себя еще хуже. На меня уставился парень средиземноморского типа, с большими глазами и толстыми бровями, сидевший за столом со своими друзьями, но его лицо все время расплывалось. Один глаз на лице казался на 10 см выше, как раз на лбу, по сравнению с другим, опустившимся ниже щеки. Я смотрел прямо на него, и этот образ в стиле Пикассо оставался устойчивым. Глядя на меня, он был очень напуган, и я понял, что мое лицо кажется ему таким же самым. Я кивнул, давая ему знать, что все понял и что он выглядит для меня таким же странным. Когда мы подошли к арене, я захотел в туалет, но туалет в нашей части партера растворился и исчез, только чтобы появиться через несколько секунд. Во время шоу я наблюдал, как звуковые колонки, казалось, плавают над толпой, образуя гигантское черное озеро, поглощающее всех. Прежде чем попасть домой, мне пришлось вытерпеть еще несколько часов путешествия. Я не мог уснуть до самого рассвета, что оказалось неминуемым побочным эффектом.

Хотя я принимал психоделики и после этого, я был очень осторожен и никогда не брал столько, чтобы возникали полные визуальные галлюцинации. Потенциал “плохого путешествия” был настолько велик, что я не рисковал пройти через него, но меньшие дозы были не намного лучше.

Осознанное сновидение

Еще с того момента, как я впервые попробовал ЛСД, я надеялся получить полный непрерывный опыт выхода из тела – путешествие в другую реальность. Мне не потребовалось много времени на осознание того, что ЛСД – это не ответ. Я продолжал попытки увидеть, смогу ли я совершить “хорошее путешествие”, но, сколько бы я не делал попыток, я всегда осознавал пребывание в своем теле, в этой реальности. Галлюцинации были странными и пугающими. Мысленно я возвращался к той ночи, когда плавал вне тела, и понимал, что никогда не достигал цели. В книжном магазине мне удалось найти книгу д-ра Стивена Лабержа Осознанное сновидение. Подзаголовок гласил “Как стать осознающим и осознавать в ваших снах”. Д-р Лаберж учил технике, называемой Мнемоническая индукция осознанного сновидения или МИОС. Сначала вы должны были начать запоминать сны. Для этого, когда вы просыпались, вы должны были оставаться абсолютно неподвижными. Вам следовало спрашивать себя, где вы находились и что делали. Затем предстояло снова и снова прокручивать сон в голове, и лишь потом представлять себя замечающим кое-какие странные, невозможные детали и осознавать, что вы спали. Д-р Лаберж объяснял: каждый раз, когда вы на что-то смотрите, отведите взгляд, а затем посмотрите снова; если это был сон, увиденное изменится. И это самый лучший способ отличить сон от яви.

При использовании данной техники, вам также следовало раз за разом ментально повторять одно и то же предложение, вкладывая в него как можно больше значения и ощущения: “В следующий раз, когда я сплю, я хочу помнить и осознавать, что я сплю”. В таком случае, если вам повезет, вы снова заснете и осознаете, что все вокруг вас изменилось, пока вы проговаривали эти слова. Вы можете проверить свое окружение на предмет изменения и других невозможных вещей, и если что-то найдете, тогда сейчас вы пребываете в осознанном сновидении. И самое лучшее: если вы обнаружите себя в подобном состоянии, во сне вы всегда обладаете божественными способностями, включая левитацию и телекинез. Вы можете почувствовать, каким будет вознесение в реальной жизни, бодрствующей жизни, и это окажется абсолютно фантастический опыт.

Я посвятил много времени чтению книги Лабержа, пониманию техники и использованию ее, и после нескольких попыток получил восхитительные результаты. Я мог парить в воздухе, проходить сквозь стены, путешествовать всюду, куда хотел, и мысленно поднимать огромные объекты. Также я был в состоянии полностью менять свое окружение, просто думая о чем-то другом. Я ощущал “улет”, намного более сильный, чем от приема наркотиков. В первый раз, когда это произошло, я оказался у передней двери дома, где прожил двадцать шесть лет и был чернокожим человеком. Сейчас, в отличие от предыдущего опыта, с потолка свисала одна единственная тусклая лампочка. Там сидел чернокожий мужчина, промокший от пота и чем-то очень расстроенный. Лампочка разбилась, но из нее все еще исходил свет. Я осознавал, что она не может давать свет без стекла вокруг нити, и вдруг оказался в осознанном сновидении. Это был чудесный опыт. Я выбежал наружу и летал вокруг своего дома, проверяя, как выглядели с высоты деревья и крыша.

После одного из осознанных сновидений я окончательно попался на крючок. Вскоре я осознал, что могу отправляться туда, куда хочу, делать все, что хочу, и создавать все, что хочу. Во втором или третьем опыте я оказался на красивом пастбище и проявил большой красный амбар, до краев наполненный марихуаной. Я подошел к дверям, открыл их и опрокинулся в массу приятно пахнущих растений. Затем я проявил салатницу размером 15 см, проделал в ее дне отверстие, подсоединил к нему изогнутую трубу, а затем создал паяльную лампу. Я наполнил салатницу травкой, зажег и сильно затянулся, но не “улетел”. Я уже был в “улете”.

В другом случае я проявил футуристический автомобиль и отправился в увеселительную поездку, включавшую возможность двигаться со скоростями, невообразимыми в бодрствующей реальности. Каждый опыт был великолепным, абсолютно реальным, и в некоторых случаях продолжался больше часа. Я пролетал через окна, исследовал здания, видел людей, неспособных видеть меня, и чувствовал себя невероятно. Мне требовалось достаточно времени на сон, поэтому обычно я практиковал осознанное сновидение по выходным. Результаты были феноменальными.

В одном из опытов я начал записывать все, что со мной случалось, и был удивлен, когда обнаружил, что все записи сделаны на совершенном французском языке. Обычно, в бодрствующей жизни, я не мог говорить на нем так хорошо, но во сне все выглядело естественным, и я знал, что так и должно быть. Пребывая в состоянии осознанного сновидения, я не всегда мог четко мыслить, поэтому надеялся, что мне удастся захватить с собой все мои письменные заметки. Когда я проснулся, конечно, все они исчезли. В другом сне я оказался в местной аптеке CVS и затеял шоу. Я поднял несколько больших урн с мусором и заставил их вращаться вокруг друг друга. Это была крупномасштабная версия того, что происходило в фильме Инопланетянин. Я всегда пытался говорить с людьми, показывать им чудеса и давать им знать, что мы во сне и все это нереально, но с этим всегда были проблемы. Сначала они слушали, но потом ими завладевала какая-то сила, они теряли память и уходили, как будто не имели понятия о том, что я только что сказал. Такое произошло с целой толпой людей, которые видели меня левитирующим урны, и это было очень странно. Казалось, я не мог полностью контролировать свое окружение.

По крайней мере, в двух разных случаях я летал и оказывался втянутым в высоко продвинутый космический корабль. Со мной общались люди в мантиях, и мы стояли перед гигантскими венецианскими окнами. Мимо окон пролетали фантастические космические корабли невообразимых размеров. Книга д-ра Лабержа учила, что все в осознанном сновидении создано вашим мозгом, и что все созданное нереально, и поскольку он был ученым, я считал, что, должно быть, он прав. Поэтому даже когда я очутился на борту этого великолепного корабля и общался с мудрыми людьми в мантиях из моих детских снов, я верил, что все это – продукт моего подсознания. Я говорил, что они – иллюзия прямо им в лицо, а они просто смеялись и вежливо улыбались. Они всегда были очень добры и всячески поощряли меня продолжать пользоваться данной техникой.

Меня также поздравляли с потерей веса и говорили, что я обладаю могуществом полностью изменить свою жизнь. Мне делали комплименты за то, что я делал, чтобы помочь другим. Мне говорили, что в их мире только это имеет значение. Никто меня не позорил и не настаивал на том, чтобы я бросил употребление наркотиков. Я не мог себе представить, что хоть что-то из всего этого было реальным, каким бы живым оно не виделось, поэтому, просыпаясь после такого опыта, я всегда смеялся над своими странными снами и говорил, что мое подсознание обладает живым воображением. В 1996 году я вошел в прямой телепатический контакт с теми же самыми людьми и был потрясен, когда обнаружил, насколько все реально. Они звонили мне домой по телефону, появлялись перед братом и одним из моих клиентов, получавшим духовное консультирование, только для того, чтобы доказать свое существование.

Удар головой

Как-то раз, после шоу группы Благодарные мертвецы, мне позвонил парень, которого я едва знал, и спросил, собираюсь ли я на вечеринку по поводу дня рождения Брэда. Я был глубоко уязвлен, поскольку Брэд ничего мне не говорил. Дон и я пошли и испортили праздник, а Брэд даже не попытался объяснить, почему нас не пригласили. На вечеринке присутствовало 40-50 людей, включая многих ребят, которых я никогда не видел раньше, и все они держали в руках банки с пивом. Я решил выпить, как все, и вскоре осушил 4 или 5 банок. В подвале курили травку, вот почему днем раньше Брэд спросил меня, может ли он одолжить мой большой красный двухкамерный кальян. Я сделал огромную затяжку и отключился. Я не осознавал, что опрокинулся на спину, но смутно ощущал, как задняя часть черепа билась о бетонный пол, как баскетбольный мяч. После нескольких бесконечно тянущихся секунд, видение заполнилось шестью лицами, выглядевшими очень озабоченными. Все выглядело так, как будто они что-то кричали мне через длинную 6-метровую картонную трубку от бумажного полотенца.

На восстановление полного сознания ушло некоторое время. Я встал и продолжил пить и курить, как будто ничего не произошло. Я настолько опьянел, что когда стоял в туалете, чтобы справить малую нужду, спустил штаны до лодыжек и был вынужден прислониться к стене, чтобы не упасть. Затем в туалет ворвался классный клоун Джерри и начал смеяться и аплодировать. Вся история превратилась в то, что я “стоя, потерял сознание”.

Скандал

После этого “эпического” события я нашел в себе мужество восстановить отношения с Брэндой, поскольку стал намного худее. Я рассказал ей о нашей группе и рождественской вечеринке, хотя мы уже месяцами не играли. Я дал ей номер телефона в доме моего отца и сказал, что буду у него в пятницу вечером. Она позвонила. Я был наверху в его офисе и искал бумагу, чтобы записать ее номер и продолжить разговор. После того, как я повесил трубку, я понял, что записал ее номер на рекламе самого последнего альбома Джеффa Хили Скандал (Hell to Pay), продвигающей выход нового альбома 25 мая 1990 года. В рекламе была изображена гитара в пламени. Разговор с Брэндой был немного странным, у меня возникло сильное ощущение того, что если я останусь с ней, она станет крайне жестокой и будет дурно со мной обращаться. Бумага, казалось, давала письменный ответ – будет скандал. Брэнда встречалась с тем самым парнем, которого я победил в драке, вынудив пролететь через семь парт, когда учился в младшей средней школе. В то время они расстались, а сейчас снова встречались.

Вскоре после нашего разговора какой-то парень позвонил отцу и сказал, что я должен ему много денег от торговли наркотиками, и угрожал убить отца и меня, если я не заплачу. В то время я не знал, кто он, но все выяснилось, когда я связал концы с концами. Это глубоко травмировало отца, и он стал еще более жестоким, чем был всегда. Каждый раз, когда я его видел, между нами происходил 15-минутный очень агрессивный разговор о моих оценках и образе жизни. Как бы я себя не вел, это происходило каждый раз, когда я виделся с ним, четыре раза в неделю. Иногда, в машине, он так расстраивался, что превышал скорость. Это делало мою жизнь намного более проблемной, чем она уже была. Оказавшись между матерью, отцом и детьми в школе, я чувствовал, что моя жизнь превратилась в концентрационный лагерь. Единственным утешением служило то, что я и так тратил ее попусту.

Пятого июля 1990 года я находился за сценой после шоу Роберта Планта, поддерживая его новый альбом Маниакальная нирвана (Manic Nirvana).[52] Попасть за сцену концертного зала Knickerbocker Arena всегда было проблематично, но на этот раз нам позволили пройти. В комнате толпились победители викторины радиостанции, получившие невообразимую возможность встретиться со своим верховным идолом. Я стоял рядом с дверью, наблюдая этот дикий спектакль, Плант стоял в метре от меня. Я мог видеть каждую отдельную пору на его лице. Мне выпало счастье встретиться с первым музыкантом, которого я искренне обожествлял. С ним шел крупный парень с лысой головой и черной бородой. Парень спросил: “Что ты думаешь?” Плант ответил: “Из меня выпили всю кровь”. Оба развернулись и ушли. Я сохранял спокойствие и не пытался заговорить с Плантом, хотя чувствовал, что упускаю самую чудесную возможность в своей жизни. У меня был многоразовый пропуск за сцену. Хотя все хотели рассказать Роберту, как сильно его любят, он был полностью вымотан всеми, соперничавшими за привлечение его внимания. И вновь, я получил доказательство того, что известность влечет за собой огромное расстройство, даже у самых закаленных ветеранов.