Достаточное, для того чтобы увидеть то, что он хотел ей показать. Но что это было?
- Итааак, - изрек отец, - я знаю, что это канун Рождества. Но, как ты, наверное, уже догадалась, мне надо отправиться в офис на несколько часов. Знаю, я прямо как Боб Крэтчит.
Он посмотрел на часы.
- Думаю, я скоро вернусь. Максимум к обеду. У нас ведь с тобой был запланирован поход по магазинам, не так ли? И мне уже давно пора забрать у ювелира подарок для твоей мамы. Заедем в Орэндж Джулиус?
Изобель кивнула. В тот момент она готова была согласиться с чем угодно, лишь бы он ушел на работу, а она снова осталась одна и сконцентрировалась на том, что осталось от воспоминаний о времени, проведенном с Вореном, даже не будучи уверенной на все сто, что они были реальными. Они должны были быть реальными. Единственным объяснением их появления было то, что таким образом он пытался связаться с ней. Он казался таким материальным. Рука все еще покалывала в месте соприкосновения, а кожа словно оживала, вспоминая о его тепле.
- Хорошооо, - протянул отец, - тогда я позвоню, перед тем как забрать тебя. А пока, Изобель, почему ты не идешь обратно в кровать? Я думаю, ты все еще сильно измотана после соревнований. Я имею в виду, есть же причина, по которой это называется зимними каникулами.
Изобель снова кивнула. Кивок, кивок, кивок. В последнее время это получалось у нее лучше всего.
Забота мелькнула на лице отца, и его улыбка дрогнула.
- Ты, наверное, прав. – Откликнулась она.
Он продолжал смотреть на нее, нахмурившись, как будто собирался сказать что-то еще. Но вместо этого снова заулыбался. Повернувшись, он открыл переднюю дверь и запустил порыв холодного зимнего воздуха. И даже если это должно было послать мурашки по всему ее телу, этого не произошло. Изобель видела, что глубокая синеватая темень снаружи начала светлеть: доказательство того, что рассвет делал все возможное, чтобы отодвинуть занавеску ночи.
Ее отец оставался на месте еще секунду, прежде чем подобрал свой портфель.
- Я позвоню тебе, хорошо? – спросил отец. Он поднес кружку с кофе к уху, как будто это был мобильный телефон, наверное, думая, что она нуждается в языке жестов.
- Да, - ответила она, - Звучит отлично.
Он махнул, затем в последний момент резко развернулся, высунув голову, чтобы попросить:
- Не придержишь для меня дверь?
Изобель оторвалась от лестницы. Придержав дверь, она захлопнула ее, в то время как отец проходил мимо внешней наружной двери. Прислонившись лбом к ней, она слушала стук его обуви по тротуару, пока шаги становились все дальше и дальше.
Рука крепко сжимала дверную ручку, и Изобель поймала себя на мысли догнать его и позвать обратно. Снова и снова ей приходилось справляться с желанием обо всем рассказать отцу, хоть и знала, он никогда не поверит ни единому ее слову. Правда, еще немного, и, возможно, она бы призналась, что у нее на самом деле был кошмар, упомянутый им – тот, в котором она потерялась. Но в отличие от повторяющегося сна о тренировке, он был никоим образом не связан с соревнованиями. Это касалось всего остального. И еще одной единственной вещи.
Но это не было сном.
В последнее время все труднее и труднее сказать, чем это являлось на самом деле. Изобель повернулась и прислушалась к тихому гулу двигателя седана, пока ее отец выезжал на улицу с подъездной дорожки. Свет фар проник через окно гостиной, бросая множество уродливых теней вдоль стен и полов, внезапно заставив Изобель почувствовать себя менее одинокой. Холод, поднимающийся по ее позвоночнику, стал отступать только тогда, когда полумрак и тишина снова наполнили дом. Она посмотрела на темную дверь своей спальни.
Отец сказал ей попытаться заснуть. Хотя теперь, окончательно проснувшись, ей казалось, что она вряд ли когда-нибудь снова сможет по-настоящему отдохнуть.
Перевод группы http://vk.com/nevermore.kellycreagh
Глава 3: Унылый декабрь.
Отец сказал «не позже полудня», но позвонил на мобильный Изобель ближе к четырем.
- Нужно что-то придумать, - сказал он, потому что, по сути, его быстрая поездка в офис превратилась в полный рабочий день.
Именно поэтому только после пяти они смогли пробраться через толпу людей в торговом центре.
Удивительно, что им удалось избежать безумной суеты в Сочельник: по семь сумок в руках и все органы целы. Они даже смогли найти седан до того, как первая полу замороженная капля «зимнего микса», так точно спрогнозированного синоптиками, упала на мерцающий асфальт.
В окно, со стороны пассажирского сиденья, Изобель наблюдала, как отец маневрировал между машинами по перегруженной парковке. Через прозрачные полосы мокрого дождя все казалось пестрым. Рождественские огни слились в светящиеся пятна, а яркие праздничные витрины размывались в бесформенные цветные сетки.
К тому времени как седан выехал со стоянки, рассыпчатый белый снег стал медленно сменять мокрый. Стеклоочистители смахивали с лобового стекла пушистые крупинки снега, унося мысли Изобель обратно в ее сон.
- Ужасно тихо, - сказал отец. - Как насчет музыки?