Было ли таких случаев больше?

Прежде чем мы перейдем к обсуждению этих трех случаев, я хочу выразить уверенность в том, что Павел участвовал в на­ много большем количестве духовных битв, чем об этом ска­зано в Деяниях. Свое утверждение я основываю на том, что Лука в Книге Деяния представляет только лишь малую часть служения апостолов. Веруя в богодухновенность писания, я признаю, что Лука выбирал для своего повествования конк­ретные события под водительством Святого Духа. Поэтому в Деяниях отражено то, что Бог хотел рассказать нам о труде апостолов в тот временной период. У нас есть и другие ис­точники информации о жизни апостолов, однако мы не счи­таем внебиблейские источники вдохновленными Богом. На­пример, многие уверены в том, что Петр умер мученической смертью за свою веру, а Фома отправился в Индию, но ин­формации об этом в Писаниях нет.

Я верю, что каждый раз, когда Лука говорит о том, что Павел проповедовал Евангелие, он подразумевает, что апостол проповедовал оправдание верой.

Павел вел духовные битвы стратегического уровня на За­падном Кипре, в Филиппах и Эфесе. Однако это совсем не значит, что он не вступал в духовные сражения в Антиохии Писидийской, Иконии, Листре, Фессалонике или Коринфе и других местах Лука, как хороший историк, не любит излиш­них повторов. Он знакомит нас в своем повествовании с конкретной моделью, а затем позволяет читателю предпо­ложить, что эта заданная модель постоянно действует в дру­гих ситуациях.

Выдающимся примером этого может послужить пропо­ведь Павла об оправдании верой в противовес исполнению Моисеева закона, что Павел так красноречиво излагает в По­сланиях к Римлянам и Галатам. В Книге Деяния Лука сообща­ет о проповеди Павла об оправдании верой всего лишь раз — в Антиохии Писидийской (см. Деян. 13:38,39). Но я уве­рен, что Павел проповедовал об оправдании верой и в Лист­ре, Верии, Иконии, Эфесе, Дервии, Антиохии Сирийской и во многих других местах, однако об этом в Писании не сказано. Я верю, что каждый раз, когда Лука говорит о том, что Павел проповедовал Евангелие, он подразумевает, что апостол проповедовал оправдание верой.

Поскольку Павел имеет дело непосредственно с демони­ческими духами, Лука решает рассказать нам о двух таких случаях, происшедших в Филиппах и в Эфесе. Это на один случай больше, чем упоминание об оправдании верой в про­поведи Павла, представленной в Деяниях. Павел позже напи­шет о духовной войне в своих посланиях точно так, как об оправдании верой. Он скажет: «Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф.6:12). Павел знал, как нужно бороться, благодаря ; своему опыту, приобретенному, как я думаю, не только в двух или трех прямых столкновениях с демонической силой, о которых мы находим рассказы в Книге Деяния.

Павел против Вариисуса

Практически все считают Павла величайшим миссионером, работавшим в условиях кросс-культуры. Многие считают его вторым после Иисуса по степени его влияния на христиан­ское движение. Поэтому все те, кто вовлечен в дело всемир­ной евангелизации всерьез, очень внимательно исследуют то, как Павел выполнял свою миссионерскую работу.

После всех событий, последовавших после его обраще­ния и после его служения в церквях Антиохии Сирийской, Лука начинает рассказывать о евангелизационной деятель­ности Павла и о насаждении им церквей. Первым в этой се­рии идет остров Кипр (см. Деян. 13:6-12). Я полагаю, что Лука ' специально выбрал этот случай на Кипре, чтобы задать тон повествованию о дальнейшем служении Павла. Этот эпизод можно рассматривать как пророческое введение ко всему тому, что Павел делал в дальнейшем в своем освобождении людей от власти сатаны и приведении их к Богу. В таком слу­чае духовная война и столкновение сил становятся выдающимися характеристиками всей его дальнейшей активной жизни в служении.

В городе Пафе на Западном Кипре жил политический деятель, правивший всем островом, — римский проконсул Сергий Павел. В предыдущей главе в связи с Иродом я уже говорил о том, что когда в подобных ситуациях одним из главных героев становится видный политический лидер, тогда можно интерпретировать все происшедшее как духов­ный конфликт стратегического уровня.

Особенно это верно по отношению к эпизоду в Пафе, потому что мы узнаем, что проконсул установил тесные вза­имоотношения с оккультистом по имени Вариисус, или Ели- ма. Такого рода связь совсем не кажется странной. Недавние исследования показали, что значительное число латиноаме­риканских президентов поддерживают такие отношения. Союз Гитлера с миром тьмы подтверждается документально, как и связь Саддама Хусейна. А в Соединенных Штатах мис­сис Нэнси Рейган держала у себя астролога, который помо­гал ей планировать работу президента страны. Таких приме­ров много. Сергий Павел через колдуна поддерживал своего рода контакт с невидимым миром тьмы. Но проконсул про­явил заинтересованность к Евангелию, и поэтому Вариисус «противился им, стараясь отвратить проконсула от веры» (Деян. 13:8).

Святой Дух против дьявола

Итак, сцена для напряженной духовной битвы готова. На ка­ком уровне будет происходит эта духовная битва? Мы имеем дело с человеком Вариисусом (наземный уровень), но он яв­ляется оккультным деятелем (оккультный уровень). И все же сам конфликт затрагивает, я верю, высший, стратегический уровень, судя по значимости этого события в невидимом мире. Джон Стогг так говорит о напряженности происходя­щего: «Лука представляет своим читателям драматическое столкновение сил, в котором Святой Дух отбрасывает злого духа, апостол наносит поражение колдуну, а Евангелие тор­жествует над оккультным». Сюзан Гаррет соглашается с этим: «Противоборство Вариисуса и Павла — это также противо­борство между Святым Духом и дьяволом». Если она права, то это наивысший уровень конфликта!

Мы не можем определить личности территориального духа, который явно использовал Вариисуса как инструмент, чтобы держать население Кипра в духовном рабстве. Те, кто имеет опыт в ведении духовной войны, согласятся, что нео­бязательно иметь такую информацию, хотя она тоже может быть полезной, и об этом я буду говорить в следующей главе. Однако мне ясно, по крайней мере, одно — здесь мы имеем дело не с рядовым демоном, который мог быть использован, чтобы навести на кого-нибудь болезнь или спровоцировать несчастный случай. Исследования Сюзан Гаррет, как мы уви­дим, подтверждают этот вывод: «Вариисус тесно связан с са­мим сатаной».

Если Сергий Павел уверует, то такое его решение может повлиять на судьбу всего региона. Павел знает об этом, знает об этом и Вариисус. Вариисус поставил на карту все. (1) Свою работу. Если Сергий Павел станет христианином, он перестанет нуждаться в услугах придворного мага. (2) Его благосостояние, как и его жизнь, тоже было поставлено на карте Он отлично знал, какое страшное наказание ожидает всех тех, кто разочарует своих правителей в мире тьмы.

Павел и Вариисус, два противника в видимом мире, были «исполнены», каждый по-своему. Вариисус был «исполнен всякого коварства и всякого злодейства» (Деян.13:10). Павел был «исполнен Святого Духа» (Деян. 13:9) так же, как Петр, который ранее противостоял Симону-волхву в Самарии. За­явление Павла о том, что Вариисус был «сыном диавола» (Деян. 13:10), служит дальнейшим указанием на то, что мы имеем дело не с заурядным колдуном и чародеем, но с пред­ставителем высших сил зла. Как говорит Сюзан Гаррет: «Па­вел и Вариисус, как люди, каждый в свою очередь является представителями сверхъестественных сил». Вариисус — яр­кий пример того, как «сильный» из мира тьмы может исполь­зовать человека для своего прикрытия. Если бы с Вариисусом ничего не произошло, то «имение его было бы в без­опасности» (Лук. 11:21) и души на Кипре не были бы спасены.

Павел не сомневался в своей духовной власти. Мне нра­вится, как об этом говорит Джон Доусон: «Если Слово Божье велит верующим относиться с уважением к властям и начальствам мира тьмы, оно также повелевает нам освобож­дать пленников, связывать сильного, расхищать его имуще­ство и разрушать правление и власть лукавого». Именно это и сделал Павел. Действуя на основании того, что было к нему ремой от Бога, Павел запретил ему самым недвусмысленным образом и заявил: «И ныне вот, рука Господня на тебя: ты бу­дешь слеп и не увидишь солнца до времени» (Деян. 13:11).

Вариисус ослеп, Сергий Павел обрел спасение и, хотя Лука не предоставляет нам этих подробностей, я полагаю, Евангелие распространялось как в Пафе, так и далее.

Был ли этот духовный конфликт стратегическим уровнем? Некоторые могут не согласиться, но я так думаю. Духовная власть, которую использовал Павел, была далеко не ординар­ной. Чтобы противостоять врагу на таком высоком уровне, когда так много поставлено на карту, Павел должен был бук­вально положиться на слова Иисуса: «Се, даю вам власть на­ступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лук. 10:19, курсив мой). Сюзан Гаррет вполне с этим согласна и добавляет, что Павел мог сделать это только потому, что юн был облечен намного большей властью, чем та, которую имел сатана» (курсив Tapper). Описывая разоблачение и на­казание Вариисуса, Лука утверждает, что Павел смог блестяще выполнить эту работу, к которой был призван, потому что об­ладал властью над всей силой врага (ср. Лук 10:19).

Что случилось с Марком?

Молодой Иоанн Марк сопровождал Павла и Варнаву, когда они попали на Кипр, чтобы проповедовать там Евангелие. Однако после этого Марк решил покинуть их. «Иоанн, отде­лившись от них, возвратился в Иерусалим» (Деян. 13:13). Поз­же, когда Павел с Варнавой были готовы отправиться во вто­рое миссионерское путешествие, они стали горячо обсуж­дать, могут ли они опять взять с собой Марка. Варнава, двоюродный брат Марка, хотел идти с ним вместе, но Павел не соглашался, потому что тот «отстал от них в Памфилии» (Деян. 15:38). В результате этого Павел и Варнава разошлись, но вопрос остается: почему Марк покинул их в тот раз?

Лука не делится с нами такими подробностями, и коммен­таторы предлагают самые разные варианты объяснений. Я же связываю бегство Марка с происшедшим там духовным столкновением на высшем уровне. Вполне вероятно, что описание этого эпизода, каким бы ярким оно ни было, не­сколько приглушено. Я видел немало подобных столкнове­ний, и все они намного более жестки, чем то, что описывает Лука. В любом случае, Марку не понравилось то, что он уви­дел. Вполне вероятно, он подумал, что не готов к такого рода служению. Может быть, одного духовного конфликта на стратегическом уровне ему показалось вполне достаточно. Догадываясь, что вслед за этим могут последовать и другие подобные происшествия, он решил вернуться домой.

Я знаю многих людей, похожих на Марка, если мои пред­положения верны. Когда в 1990 годуя согласился на пост руководителя Организации по ведению духовной войны, я обнаружил, к великому моему огорчению, что несколько моих друзей отвернулись от меня, одни более решительно, чем другие. Я был бы рад продолжению близкой дружбы с ними, но пока это невозможно. Пять влиятельных семей по­кинули мой взрослый класс в воскресной школе и так и не вернулись. Я хорошо понимаю ту боль, которую испытал Павел, когда потерял Марка, а после него и Варнаву. Не каж­дому нравится идея духовной войны.

В то же самое время Марк — чудесный человек и выдаю­щийся христианский лидер. Его мать Мария — очень силь­ный ходатай. Он, должно быть, знал многое о силе молитвы, и, может быть, он был вместе с ними, когда молитвенная ко­манда его матери спасла жизнь Петру. Он стал автором од­ного из четырех Евангелий, никак не меньше. Позже близкие отношения Марка с Павлом были восстановлены, и Павел писал о нем Тимофею: «Марка возьми и приведи с собою, ибо он мне нужен для служения» (2Тим.4:11).

В конце первой главы я говорил о «военном законе», и здесь я повторю еще раз следующее: не каждый призван на передний край духовной борьбы. И я высоко ценю и уважаю всех Иоаннов Марков, которые встречались в моей жизни, и глубоко сожалею о тех действиях и ситуациях, которые от­толкнули их от меня. Но я не могу вернуться назад и изме­нить прошлое. Я, как и Павел, должен быть верен моему «не­бесному видению».

Изгнание духа Питона

Когда Павел пришел в Филиппы, на этот раз с Силой, Тимо­феем и Лукой, он еще раз столкнулся с необходимостью вес­ти духовную борьбу на стратегическом уровне. Однако на этот раз все было несколько иначе. Например, на этот раз мы знаем имя территориального духа — это Питон. В Филип­пах, как и на Кипре, демонические власти решили проявить себя через человека — на этот раз через девушку-рабыню.

Иногда трудно отличить случаи столкновения высших сил зла и добра от обычных, наземного уровня конфликтов, потому что в столкновении участвует человек. Некоторые считают, что в настоящем духовном конфликте стратегичес­кого уровня участвуют только духи, не проявляющие себя через людей. Я думаю, это неверная точка зрения. Дело не в том, есть ли в этом конфликте человек или его нет. Перемен­ной величиной здесь является ранг того духа, с которым мы вступаем в единоборство. Если это территориальный дух, которого Павел называет начальством и властью, то не име­ет никакого значения, проявляется ли этот дух через дуб, как в случае с Тором, или же он действует через мага по имени Вариисус, как на Кипре. Духовной борьбой на стратегичес­ком уровне является собственно связывание такого духа не­видимого мира, в какой бы форме он ни решил проявить себя в видимом мире.

В Филиппах девушка-рабыня, прорицательница, была одержима духом Питона. Питон, согласно оригинальному греческому тексту, имя собственное. В нашем английском тексте мы имеем «духа прорицательного» (Деян. 16:16), но на греческом это pneuma pythona. Саймон Кистемейкер, биб­лейский ученый, утверждает, что наиболее точным перево­дом этой фразы будет следующая фраза — «дух, а именно Питон». В те дни дух Питон был хорошо известен в Греции и Македонии. Этот дух из греческого города Дельфы, в кото­ром находился знаменитый храм Аполлона. Так называемым «дельфийским оракулом» была женщина-жрица, через кото­рую Аполлон периодически вступал в общение с людьми. Такую жрицу называли «Пифией», потому что в ней пребы­вал дух Питона.

Павел начинает действовать

Павел в Филиппах встретился с духом, намного более высо­копоставленным по рангу, чем обычный дух. Давид Финнелл предполагает, что это столкновение произошло потому, что «Павел вторгся на территорию, которая находилась под контролем и властью князя Греции... Это была не просто бит­ва с одним демоном. Власть сатаны над городом была совер­шенно очевидна». В течение нескольких дней молча претер­певая назойливое преследование прорицательницы, апос­тол наконец начинает действовать. «Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час» (Деян. 16:18).

Был ли Питон территориальным духом? Произошел ли этот духовный конфликт на стратегическом уровне? Я скло­нен верить, что в этот момент был связан тот сильный, что господствовал в городе Филиппы. Это не был случайный инцидент, который мог повлиять только на несколько чело­век в городе или на несколько семей. Это событие потрясло весь город. После происшедших в результате изгнания не­чистой силы беспорядков Павла и Силу избили и посадили в темницу, затем произошло землетрясение, в результате кото­рого пленники освободились, а темничный страж и его семья уверовали. Павел нагнал страху на правителей города, объявив себя римским гражданином, а в городе появилась крепкая, процветающая церковь.

Питон преследовал Павла в течение нескольких дней, пока Павел не противостал ему и не изгнал из девушки-слу­жанки. Некоторые задаются вопросом, нет ли здесь опреде­ленного принципа — не изгоняйте демонов при первой же с ними встрече. Здесь действительно имеется конкретный принцип, но не этот. Принцип состоит в следующем — на стратегическом уровне духовной борьбы действуйте в Бо­гом назначенное время. Этот принцип должен действовать во всех сферах христианской жизни и служения, но он ста­новится исключительно важным, когда мы имеем дело с си­лами зла на самых высоких уровнях. Больше всего потерь в духовной битве происходило из-за нарушений этого прин­ципа, а еще из-за нарушений в области личной святости. По­скольку Павел был исполнен Святым Духом и находился в теснейшем контакте с Отцом, он знал, когда не нужно вос­ставать против Питона и когда это нужно сделать.

Прежде чем мы двинемся дальше, давайте отметим, что происшедшее в Филиппах высвечивает два очень важных вопроса, которые возникают в умах всех тех, кто очень сдер­жанно относится к понятию духовной войны стратегиче­ского уровня: (1) Должны ли мы напрямую обращаться к де­моническим духам? И (2) должны ли мы пытаться выяснить имена этих духов?

Обращение к духам

Все христиане знают, что нам дано право напрямую обра­щаться к Богу и таким образом устанавливать контакт с неви­димым миром. Но не все уверены в том, что нам следует обращаться непосредственно к злым духам, особенно на стратегическом уровне. Некоторые чувствуют к этому отвра­щение, потому что были свидетелями того, как сестры и братья с самыми лучшими намерениями затрачивали много времени и усилий на напряженную, но по большей части бесплодную борьбу с властями и силами тьмы. «Дух жаднос­ти, господствующий в нашем городе, мы выступаем против тебя во имя Иисуса!» «Мы запрещаем тебе, дух похоти и амо­ральности, и повелеваем тебе выйти вон — прямо сейчас!» «Мы связываем тебя, сатана, и провозглашаем, что у тебя больше нет власти над этим народом!» Такие провозглаше­ния часто используются с огромным энтузиазмом, с радост­ными и торжествующими восклицаниями, но слишком час­то на следующий день мы видим, что ничего не изменилось.

Как нам реагировать на такого рода поведение? Честно го­воря, я очень терпимо отношусь к подобного рода активнос­ти, хотя сам в таких действиях не участвую. Временами меня вовлекают в это, но такое случается очень редко. Благодаря моей работе в молитвенном движении я вхожу в личный кон­такт со многими, кто привычно обращается к миру тьмы именно таким образом, и я знаю сердца тех, кто практикует это. Эти сердца так же чисты перед Богом, как любое другое сердце преданного верующего. Их желание видеть духовных пленников свободными и заблудших спасенными часто на­много сильнее, чем у многих других, но их понимание того, как вести наступательную духовную борьбу несколько отли­чается от моего понимания. Я также не согласен, кстати, с теми, кто настаивает на крещении младенцев, кто верит в то, что говорение языками представляет собой главный признак крещения Святым Духом, и с теми, кто проводит богослуже­ния в соответствии с заранее подготовленной литургией, но я также терпимо отношусь и к их убеждениям.

У некоторых моих друзей более короткое терпение. Один из них совершенно не согласен с тем, что сказал Фрэн­сис Фрэнгипейн: «Писание говорит ясно: христиане не толь­ко обладают властью вести борьбу против сил тьмы, но они обязаны это делать. Если мы не принесем жертву молитвы против наших духовных врагов, они нас самих превратят в жертву»(курсив мой). Молитва для моего друга — это раз­говор с Богом в Царстве Света, а не обращение к существам из мира тьмы. Но давайте более подробно разберем эту тему.