Отсутствие грамматических форм числа в категории имен числительных

Обозначая числовые различия, счет в пределах множественности, имена числительные уже своим лексическим значением выражают понятие числа. Поэтому числительные не имеют грамматических форм числа. Соотноситель­ность форм единственного и множественного числа в них отсутствует. Все имена числительные — или pluralia, или singularia tantum, т. е. формы склоне­ния имени числительного, напоминают систему окончаний или единственного, или множественного числа. Иными словами: грамматическая категория числа в структуре имен числительных является лишь фикцией, пережитком, выми­рающей формой употребления (ср. им. п. пятьдесят, шестьдесят, где в мор­феме десят отражаются старые формы мн. ч. род. п. — но род. и дат. пятиде­сяти, шестидесяти — с окончаниями ед. ч. -и и т. д.). Функции множественно­го и единственного числа в числительных не только стерты (всюду, кроме тех составных слов, в которых второй частью являются формы от слова сто: две­сти, триста, четыреста, пятьсот и т. п.), но и грамматически обессмыс­лены. В самом деле, числительные, склонение которых напоминает множе­ственное число (два, три, четыре; ср.: дву-х, дву-м, тре-х, тре-м, четыре-х, четыре-м), в именительном и винительном падежах сочетаются с формами существительных родительного падежа единственного числа: два стола, три сестры, четыре яблока. Как известно, форма два стола представляет собою видоизмененный пережиток именительно-винительного падежа двой­ственного числа. В сочетании два, оба, три, четыре с так называемым «роди­тельным» падежом единственного числа правильнее видеть грамматические идиомы, неразложимые грамматические обороты. В этих оборотах форма суще­ствительного остается за пределами системы живых падежных функций. Ее единственное число противоречит лексическому значению определяемых числительных. При наличии определяющего имени прилагательного в роди­тельном падеже множественного числа (например: «Воображение уже рисовало три окровавленных трупа», Чехов) единственное число имени существи­тельного представляется вовсе не мотивированным. Все это — явные признаки идиоматичное™ выражения. Возможность употребить прилагательное вместо родительного в именительном-винительном падеже множественного числа (например: «Вдруг на них он выменял борзые три собаки» — Грибоедов, «Горе

от ума»; «В последние лет десять»— Чернышевский, «Что делать?»; «Вдали показались три огненные глаза» — Чехов, «Дачники») также доказывает, что такое сочетание числительного с существительным понимается как неразложи­мое грамматическое целое.

Акад. А. А. Шахматов так и писал об этих синтаксически неделимых сло­восочетаниях: «Они составляют одно грамматическое целое, ибо с точки зре­ния современного языка форма родительного падежа не может зависеть от числительного» ^П.

Кроме того, числительное два самую форму свою заимствует от следую­щего за ним существительного мужского (или среднего) рода, так как при су­ществительном женского рода является две (две женщины) ¹⁸.

Итак, два, три, четыре идиоматически спаяны с формой имени существи­тельного, которая омонимична родительному падежу единственного числа (два года и т. п.). Между тем в других падежных формах те же числительные имеют окончания множественного числа (дву-х, дву-м, тре-х, тре-м, четы-ре-х, четыре-м) и сочетаются с формами имен существительных множествен­ного числа (сидеть между двух стульев). В отличие от слов два, три, четыре числительные от пяти до двадцати и обозначения десятков от тридцати до восьмидесяти пользуются именными окончаниями единственного числа. Ме­жду тем присоединяющееся к ним имя существительное ставится в формах множественного числа (при именительно-винительном падеже числительного в форме родительного множественного числа)*.

Кроме того, в составных числительных, обозначающих сотни от пятисот до девятисот включительно, первая часть изменяется соответственно склоне­нию единственного числа, а вторая образует формы падежей множественного числа от слова сто, отдельно не употребляемые.

Так в категории числительных обнаруживаются две разные системы: два, три, четыре (а также оба, ср.: двести, триста, четыреста) противостоят чис­лительным от пяти до тысячи.