Вопрос об отношении безлично-предикативных слов к краткой форме прилагательных среднего рода

Положение тех безлично-предикативных слов, которые омонимичны с на­речиями или с краткими формами имен прилагательных, гораздо более спор­но, сложно, а иногда и двусмысленно. В этих группах слов границы между разными синтаксическими функциями иногда представляются расплывчатыми, нечеткими. В этой области открываются интересные и разнообразные виды взаимодействий между категориями наречий, имен прилагательных, глаголов и категорией состояния. Безлично-предикативные слова на -о в абсолютном употреблении, т. е. независимо от сочетания с инфинитивом, не возбуждают сильных сомнений. В предложении В поле было ветрено слово ветрено нельзя признать краткой формой имени прилагательного. Ведь тут нет и намека на формы согласования. Трудно тут рассматривать слово ветрено и как наречие. К чему бы относилось такое наречие? Здесь нет ни глагола, ни имени прила­гательного. Ср.: На душе тоскливо; «Было душно от жгучего света»; «Мне грустно и легко» и т. п.

Но в предикативных формах на -о, омонимичных с краткими формами имен прилагательных и сочетающихся с инфинитивом, многие из современных грамматистов склонны видеть средний род имени прилагатель­ного. Ср., например, у Достоевского в «Бесах»: «Я согласен совершенно, что либерально и красноречиво болтать чрезвычайно приятно, а действовать -немного кусается» (слова Верховенского). В этих конструкциях инфинитиву невольно грамматиками присваивается значение подлежащего при предика­тивном слове на -о. Например:

Теперь уж мне влюбиться трудно, Вздыхать неловко и смешно, Надежде верить безрассудно, Мужей обманывать грешно.

(Пушкин)

«Любовь он презирал — на словах... а внутренно чувствовал сам, что трудно и хлопотно заставить полюбить себя» (Тургенев); «Весьма легко и просто прикидываться равнодушным, молчаливым гордецом» (Тургенев, «Бретер»); «По-моему, и участвовать в дуэли, и присутствовать на ней, хотя бы в качестве врача, просто безнравственно» (Чехов, «Три сестры»); «Снег на прощанье с землей переливал такими алмазами, что больно было глядеть» (Чехов, «Кошмар»); «Шутить либерализмом было опасно» (Герцен, «Былое и думы»).

Прежде чем объяснять употребление и значение предикативных форм на -о в сочетаниях с инфинитивом, очень поучительно проследить колебания в этом вопросе и сомнения проф. А. М. Пешковского, который настойчиво и в разное время возвращался к анализу этих конструкций25.

А. М. Пешковский думал, что в разговорной речи преобладают в этом безлично-сказуемостном употреблении наречия, а в книжной — формы крат­ких прилагательных среднего рода. «При инфинитиве, — писал он, — вероят­ность безлично-наречного толкования всегда повышается, так как огромное большинство инфинитивных сочетаний носит живой, разговорный характер {Вам легко говорить! Как тут весело работать! и т. д.), и о среднем роде прилагательного тут думать не приходится. Но и тут есть чисто книжные со­четания, вроде Человеку свойственно ошибаться, где форма на -о явно не на-речна... (так как нет наречия свойственно)... Вообще чем живее фраза, тем

форма на -о ближе к наречию, чем литературнее, — тем ближе к среднему ро­ду прилагательного»*.

Но искусственность и ошибочность этого субъективно-стилистического объяснения очевидна. Наречие в современном языке настолько отлично по своим грамматическим функциям от среднего рода имени прилагательного, что смешать их синтаксическое употребление нельзя. Тем более трудно пред­полагать, чтобы в совершенно одинаковых синтаксических условиях фигури­ровало, в зависимости от степени разговорности, то наречие, то согласуемое прилагательное**. Можно лишь допустить скрещение категорий наречия и имени прилагательного в какой-то новой грамматической категории. Впро­чем, и сам А. М. Пешковский тут же себе противоречит, признавая, что «сре­ди этих форм в языке есть несколько образований на -о, как раз самых упо­требительных, которые не могут быть ни прилагательными, ни обычными наречиями», например: можно, должно, нужно (ср.: нельзя, надо, жаль и т. п.). Ср. также: совестно, стыдно, боязно и другие подобные. Все эти слова также сочетаются с инфинитивом. Да и в других случаях, по словам А. М. Пешковского, «всегда есть разница в значении этой формы на -о по срав­нению с наречиями и краткими формами имен прилагательных». А. М. Пеш-ковскому, особенно после указаний Л. В. Щербы на категорию состояния, ста­ло казаться более вероятным, что «мы имеем здесь особую грамматическую категорию».

С течением времени, все больше и больше проникаясь этой идеей, А. М. Пешковский тем не менее все свое лингвистическое остроумие направляет на доказательство того, что эти сказуемостные формы на -о, за очень немного­численными исключениями, являются не краткими формами имени прилага­тельного, а наречиями (как будто бы от приложения к ним этого грамматиче­ского ярлыка вопрос становится яснее). А. М. Пешковский исходил из аксиомы, что «особой формы с потерей согласования наподобие безличных глаголов у прилагательных нет»29. Отсюда вытекало, что несогласуемую форму на -о,— например холодно в предложениях: Мне было холодно в летнем пальто; Сегодня очень холодно; Холодно идти против ветра — никак нельзя относить к категории прилагательных (ср. совсем иное значение краткой формы прилагательного в предложении Все общество было очень холодно со мною). Ср. в разговорной речи: Дожидаться трамвая было очень холодно; Слушать выговор было очень стыдно; Совестно тебе не верить мне и т. п. Од­нако и при таком подходе, по мнению А. М. Пешковского, останется в сторо­не ряд предикативных безличных форм на -о, вызывающих мысль о «прилага-тельности». Ведь есть «определенная грань между рассматриваемым типом

Вопрос об отношении безлично-предикативных слов к краткой форме прилагательных среднего рода - student2.ru * Объяснение конструкций типа кататься весело, весело кататься в «Синтаксисе» акад. А. А. Шахматова не очень убедительно, так как слишком психологистично. Не признавая ка­таться подлежащим, А. А. Шахматов все же думает, что здесь «господствующим представле­нием является представление об активном признаке, о действии, движении, зависимым — пред­ставление об его осуществлении, о результате действия, его обнаружении или вообще представление о состоянии»26. Поэтому А. А. Шахматов рассматривает эти конструкции среди двусоставных предложений, не входя ближе в рассмотрение функции самих форм на -о в этих сочетаниях. Ср. также рассуждения Л. А. Булаховского по поводу этих конструкций в «Курсе русского литературного языка»27.

** Ср. в «Русском синтаксисе» наивно-психологическое, опирающееся на личный субъек­тивный вкус объяснение: «Тут все сводится к ассоциациям данного предложения с той или другой формой сочетания. Такие предложения, как бесчестно было так поступать со мной, глу­по бы.ю бы не воспользоваться случаем, интересно было бы знать... полезно отметить... и т. д.,' а тем более такие, как так поступать — бесчестно, не воспользоваться случаем было бы глупо, гулять полезно и т. д. (с инфинитивом перед предикативным сочетанием), всегда колеблются между безличным и личным смыслом, смотря по тому, ассоциируем мы их в момент произнесе­ния с типом мне холодно кататься, мне больно прикоснуться и т. д. или с типом твое поведение бесчестно, такой поступок был бы глуп, моцион полезен и т. д. Определенного «рецепта» разли­чения здесь дать нельзя, так как каждое сочетание глубоко индивидуально...»28

безличности и такими неполными личными предложениями, как было известно, было очевидно, ясно (не о погоде, конечно), достоверно, несомненно, понятно, уместно, свойственно, прилично, полезно, здорово, подло, честно, дур­но (не о тошноте, конечно), умно, глупо и т. д.» 30*. По отношению к тем из этих форм, которые употребительны в разговорной речи, А. М. Пешковский находит кое-какую лазейку в область наречия: «Возможно, что формы крат­кого прилагательного среднего рода уже и нет в литературно-разговорном языке и только неверно направленная грамматическая рефлексия мешает нам видеть это. А если так, то в разговорном, по крайней мере, языке все эти предложения безличны. Правда, на это можно возразить, что... в предложе­ниях типа гулять полезно инфинитив может быть заместителем подлежаще­го... Но дело в том, что инфинитив вообще очень плохая замена для подлежа­щего — он слишком характерен и слишком глаголен для этого, и эту роль можно признавать за ним только по нужде, только тогда, когда окружающие формы непререкаемо указывают на личный характер предложения...»32 Таким путем А. М. Пешковскому удается установить безличность или оттенок без­личности для подавляющего большинства предикативных форм на -о и, сле­довательно, вывести их за границы категории имен прилагательных. Но А. М. Пешковский тут же спешит направить все безличные слова типа бе­счестно, полезно, вредно и т. п. на склад наречий, как будто категория безлич­ности, соотносительная с категорией лица, в наречиях присутствует в большей степени, чем в именах прилагательных. Все же представляется очень ценной аргументация А. М. Пешковского в защиту того положения, что эта группа безлично-предикативных слов на -о относится к какой-то другой категории, а не к именам прилагательным. Правда, А. М. Пешковскому так и не удалось преодолеть свою нерешительность в этом вопросе. Как типичный эклектик, он считал наиболее безопасным и осторожным часть предикативных форм на -о (хотя бы очень небольшую) оставить на долю имени прилагательного, ото­ждествив их с краткими формами (например: известно, что...; человеку свой­ственно ошибаться). «В тех же случаях, — писал проф. Пешковский,—когда вещественный смысл одинаково допускает и личное и безличное понимание, а форма на -о тоже одинаково может пониматься и как наречие и как прила­гательное, форма сочетания неизбежно двоится. Тут все сводится к ассо­циациям данного предложения с той или другой формой сочетания... Мож­но указать только определенную грамматическую пропорцию: чем дальше форма на -о от среднего рода прилагательного, тем безличнее связка и тем дальше инфинитив от функции подлежащего...», например: «Мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту» (Гоголь); «чем ближе форма на -о к среднему роду прилагательного, тем более лична связка и тем ближе инфинитив к функции подлежащего»33. Например, Бесчестно было так посту­пать со мной; ср.: Твой поступок был бесчестен.

Таким образом, А. М. Пешковским на живую нитку скрепляется средний род кратких имен прилагательных с наречием. Но большая часть противоре­чий и неясностей в анализе этих форм у А. М. Пешковского отпала бы, если бы он посмотрел на положение вещей с точки зрения категории состояния. В самом деле, если отдельные краткие формы имен прилагательных уже пере-

Вопрос об отношении безлично-предикативных слов к краткой форме прилагательных среднего рода - student2.ru * Ср. также замечание: «В таких сочетаниях, как это хорошо, это полезно, это мне очень приятно: «Но ведь что, главное, в ней хорошо? — Хорошо то, что она сейчас только... выпуще­на из какого-нибудь пансиона или института» (Гоголь); «Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят» (он же) и т. д. мы, в сущности, сознаем в первый момент наречие и, только призвав на помошь школьные грамматические воспоминания или другие языки, сообра­жаем, 4 10 здесь должно быть прилагательное. Возможно, что формы краткого прилагатель­ного среднего рода уже и нет в литературно-разговорном языке, и только неверно направленная граммашческая рефлексия мешает нам видеть это»11

шли в категорию состояния, а остальная масса их находится на пути к слия­нию с этой категорией, то нет ничего удивительного, что в этой области раз­виваются, наряду с формами родовыми и личными, разные типы безличных форм. Естественно, что под влиянием глагола разные группы предикативно-именных слов на -о образуют сложную и пеструю гамму переходных типов от полной безличности до безличности мнимой или потенциальной. Таким обра­зом, при допущении категории состояния находят рациональное объяснение и все колеблющиеся, двусмысленные случаи употребления предикативных слов на -о34. Между тем перед А. М. Пешковским — с его теорией перманент­ного колебания этих слов между категориями наречия и имени прилагатель­ного — предстало новое, так и не побежденное им препятствие: куда же отне­сти безличные формы страдательных причастий на -о типа велено доложить; «Уж послано в погоню» (Пушкин); «Возле того забора навалено на сорок те­лег всякого сору» (Гоголь, «Ревизор»); «Для всего этого предположено было собраться у полицеймейстера» (Гоголь, «Мертвые души») и т. п.?*

Ведь по своему значению они так близки к «безлично-предикативным на­речиям», как назвал Пешковский слова вроде можно, должно, видно и т. п. А. М. Пешковский с недоумением признавался: «Хотя о понимании форм на -о как наречия здесь уже не может быть и речи, однако и эти предложения имеют большой наклон к безличности...»36 Между тем эти формы предста­вляют полную аналогию к таким безлично-предикативным словам, как стыд­но, совестно, боязно и т. п. Ведь в них «форма на -о потеряла свое значение согласования со средним родом существительного, и вследствие этого стали возможны страдательные сочетания и от непере­ходных глаголов в качестве специальной безличной формы: было сижено, хо­жено, езжено, платно... и т. д.»37. В исключительных случаях здесь возможен даже винительный падеж прямого объекта. Например: «Советов тысячу на-давано полезных» (Крылов); «Грош заплочено, да пять раз ворочено» (Н- Не­красов, «Жизнь и похождения Тихона Тростникова»); ср.: больно руку, видно гору и т. п. Любопытно далее, что, по словам проф. Пешковского, «в от­дельных случаях и здесь возможен еще личный смысл, особенно в оборотах книжного характера»3>i (ср.: предположено, что...; приказано, чтобы... и т. п.; ср. также: не приказано принимать; не велено пускать и другие подобные).

Аналогия между безличными формами кратких страдательных причастий и другими безлично-предикативными словами настолько тесна и поразитель­на, что невольно возникает общее предположение о сильном организующем влиянии кратких страдательных причастий на категорию состояния.

Следовательно, и в группе бывших кратких форм имени прилагательного на -о протекает стремительный процесс грамматических изменений, вы­званный ростом категории состояния, поддерживаемый влиянием глагола и регулируемый им. Одни из этих слов получили отчетливую форму новой ка­тегории (больной дурно; прост, моркотно; «Мне грустно, потому что весело тебе» (Лермонтов) и т. п.). В других еще сохранились в разной степени при­знаки переходной стадии (ср.: мне было смешно и смешно было видеть и т. п.). Часть безлично-предикативных слов синонимична с глагольными формами и близка к ним по своим синтаксическим свойствам (ср., например: Мне же­лательно получить твердый ответ и Мне хочется получить твердый ответ и т. п.). В безличных формах на -о распространено влияние глагольного управ­ления. Например: «С меня же довольно и того, что мне придется вскрывать тебя» (Чехов, «Дядя Ваня»); ср.: с меня хватит; досадно на кого-нибудь; ср.: досадовать на кого-нибудь; стыдно кого-нибудь, чего-нибудь; ср.: стыдиться

Вопрос об отношении безлично-предикативных слов к краткой форме прилагательных среднего рода - student2.ru • Ср. замечание Миклошича: «В бессубъектном предложении выражается событие, т. е. со­стояние без обозначения действующего предмета»35.

кого-нибудь, чего-нибудь; страшно кого-нибудь, чего-нибудь; ср.: страшиться кого-нибудь, чего-нибудь; обидно на кого-нибудь; ср. обижаться на кого-нибудь и т. д.

Таким образом, не только безличные слова вроде горько на душе, но и однородные конструкции с инфинитивом типа «Тебе приятно слезы лить» (Пушкин) очень далеки от категории имен прилагательных и наречий. Они ближе к категории состояния.

Наши рекомендации