Трансляция разрешительно-запретительной матрицы социума

Действительно, с усложнением социальной организации, появлением племен, родов, этносов, пространственных поселений перед сообществом встала принципиально новая задача: сохранить устойчивость этих общественных образований и обеспечить им тенденцию к развитию.

Вспомним, что первоначально и то, и другое во многом было функцией Вожака. Он обладал силой и, как следствие, — авторитетом, подобно тому, как это случается в животном царстве: нет силы — происходит смена Вожака, и никакой авторитет не поможет. Именно так в знаменитой сказке Р. Киплинга волк Акела потерял свое лидерство в стае.

Но человеческий Вожак имел в запасе нечто, многократно увеличивающее физическую силу. Он, как правило, был тем персональным накопителем эмпирической опытной информации, которая позволяла ему в определенной степени уподобиться божеству. И неудивительно: ведь он знал, когда сеять и когда жать, когда и где охотиться, как заготавливать пищу на случай голодной зимы. От него в буквальном смысле зависела жизнь рода-племени. Именно он определял, что можно и что нельзя, что нужно делать, чтобы остаться сообществу в целости и сохранности.

На первом этапе жизни человечества такая запретительно-разрешительная матрица была дублированием прошлой практики: по'сути дела, это было развитие, «опрокинутое» в прошлое. Чем в большей степени настоящее повторяло прошедшее, тем более обоснованным оно считалось. Таково было содержание тех человеческих коммуникационных сетей, или, образно говоря, той социальной пуповины, которая прикрепляла каждую отдельную особь к роду-племени. Эти запреты и разрешения транслировались всеми способами, как бы мы сейчас сказали, народного творчества, всеми средствами визуальной культуры (орнамент в одежде, в гончарных изделиях, раскраска лица и тела).

В той мере, в какой род воспринимал настоятельность социальных координат поведения, возникало понимание совокупности силы и знания как самоценности — отсюда ореол харизмы, поклонения и обожествления Вожака, авторитета его фигуры. Существенный момент взаимоотношений Власти и управляемых: сила рождает страх, но последний заканчивается вместе с силой. Новые «привязанности» управляемых обеспечивали перманентность этих отношений и, что самое главное, их «добровольность», во многом зависящую от авторитета Вожака. Человеческому Акеле уже никогда не угрожало изгнание.

]2_____________________Часть I. Деятельность СМК: функциональный подход

Можно сказать, что подобное соотношение сил определило характер довольно большого этапа человеческой истории, когда подчинение управляемых было полным: в этих случаях речь идет об эпохе первобытнообщинного, рабовладельческого и феодального строя. В нашем языке есть слова для обозначения такого характера власти (абсолютизм, авторитарная власть, тоталитарная власть). Думается, как нельзя лучше характеризует самые ранние этапы развития человеческого социума определение Т. Адорно: «власть свирепствующих патриархов»¹.