Историческое исследование, или устная история (oral history)

Здесь описывается субъективный опыт пе­реживания исторических событий. Интерес может быть направлен на изучение истории становления локальных сообществ (движений, организаций; населенного пункта) или описание опыта переживания крупного историческо­го процесса или события (войны, революции, репрессий, катастрофы).

Аспектом анализа являются прежде всего проблемы, связанные с социальной историей или психоисторией (последняя еще не получила достаточного развития в на­шей стране).

Историческое исследование может быть предпринято и в случаях, если отсутствует достаточная документальная информация об историческом событии общенационально­го масштаба. Например, сведения о раскулачивании крес­тьян в 20—30-е годы, о сталинских репрессиях, о жизни ку­банского казачества, эпизодах Великой Отечественной войны.

Особенность данного направления – отношение к информанту как очевидцу исторических событий. Поэто­му с точки зрения тактики важно, что исследователь изу­чает прежде всего воспоминания индивида о событиях прошлого, рассматривая их как субъективное свидетель­ство о прошлом. Исходя из этого, центральными задача­ми являются проблемы искренности информанта, адек­ватности его воспоминаний, возможности его памяти.

Необходимым дополнением является тщательный анализ социально-исторического контекста события по различным официальным документальным источникам. Источниками информации в исторических исследо­ваниях обычно служат как письменные источники: ме­муары, дневники, письма, так и устные – интервью. Для фонового анализа общего социального контекста необхо­дим всесторонний анализ имеющихся официальных ис­торических свидетельств.

Основные принципы устной истории как исследова­тельской тактики:

• Предварительное ознакомление с имеющимися офици­альными источниками информации по проблеме и данному историческому периоду.

• Ограничение исследования относительно узкой про­блемной областью и временными рамками.

• Отбор информантов должен точно соответствовать проблеме и цели исследования.

• Информанты должны освещать одни и те же аспекты исторического события, поэтому перечень вопросов до­статочно структурирован.

• Рассматриваются и анализируются противоречия в высказываниях разных очевидцев или участников со­бытия.

• Свидетельства информантов по основным параметрам сравниваются с уже имеющимися документальными свидетельствами.

История жизни

История жизни,или биографический метод, являет­ся изучением индивидуального пути и жизненного опы­та на разных стадиях (от детства к взрослению и старению). Это, пожалуй, одна из самых распространенных тактик качественного исследования. Истории жизни ис­пользуются во многих социально-гуманитарных науках, там, где центром интереса является индивидуальное.

Классические примеры использования этой тактики описывают жизненные практики людей, оказавшихся в не­типичной или уникальной социальной ситуации: исто­рия гермафродита,влюбленной женщины,потребителя геро­ина, окончившего жизнь самоубийством, французского убийцы-маньяка XIX века.

Но это может быть и типичная, среднестатистичес­кая история жизни человека. Жизненная история польского эмигранта Владека Висневского (его детство в польской деревне, вступление в трудовую жизнь булоч­ником, его эмиграция в Германию в поисках работы и, наконец приезд в Чикаго и мытарства там) легли в осно­ву исследования У. Томаса и Ф. Знанецкогоо польских крестьянах.

По объекту интереса это может быть история жизни великого или выдающегося человека; индивида, достиг­шего большого жизненного успеха, или история жизни обычного среднего человека. Исключительно редки автобиографические исследования.

Основной метод получения информации – биогра­фическое интервью или длительные диалоговые беседы с человеком. Используются также разнообразные документальные источники: от школьного сочинения, написанного на конкурс, до мемуаров – весь набор документальных ис­точников, которые К. Пламер называет «документами жиз­ни». Их общее свойство в том, что индивид повествует об общем течении, всей истории жизни своими словами. Лучше, если такой рассказ дополнен также свидетельства­ми других людей из его окружения (близких, родственни­ков), личными письмами или фотографиями.

Н. Денцин выделяет два подхода к истории жизни: первый, так называемый классический, где ис­следователь использует биографический материал как иллюстративную основу для собственных теорий и концепций. Материал представлен в видении и под уг­лом зрения самого исследователя. Именно он создает историю жизни, анализируя ее с точки зрения куль­турных представлений общества, жизнедеятельности отдельных социальных институтов или социальной истории в целом.

Второй подход, интерпретативный, предполагает, что рассказанная биография собственно биографией является только частично: она содержит не просто факты и вымыслы о своей жизни, но призвана создать некий «образ себя». Создавая такую интерпретированную историю жиз­ни, исследователь должен последовательно пройти следу­ющие этапы:

■ Начать с фиксации элементов объективного опыта, обозначая этапы жизненных циклов и событий, кото­рые для простоты можно выстроить в хронологичес­кой последовательности.

■ Затем собрать более детальную информацию о контек­сте наиболее важных событий и сформировать таким образом набор отдельных историй.

■ Истории, касающиеся отдельных событий жизни, орга­низовать вокруг более общих тем и выстроить в эпи­зоды индивидуальной жизни.

■ Исследователь фокусируется на раскрытии смысла от­дельных историй для жизни индивида в целом; обра­щается к информанту за дополнительными объясне­ниями в поисках разных аспектов этих смыслов.

■ В поисках смыслов он обращается также к дополни­тельным источникам – анализу социально-истори­ческого контекста, отношений в непосредственном ок­ружении — и, в конце концов, предлагает свою общую интерпретацию жизненного опыта данного индивида как целостного «произведения».

Такая интерпретированная история жизни наиболее близка к феноменологической теоретической традиции. Она ориентируется на поиск общего смысла, значения жизненного опыта индивида или индивидов. При этом жизненный опыт рассматривается безотносительно к ре­альным фактам жизни, а строится его общая картина, основываясь на воображении и интуиции исследователя. Из значения опыта одного индивида строится его общее универсальное значение для всех, кто имел аналогичный прожитый опыт. При этом предполагается, что такой смысл действительно есть, и он исследуется как опреде­ленный социальный феномен.

Индивидуальная история жизни может стать основой и при изучении способов «проживания» жизненных собы­тий: индивидуальных кризисов, поворотных моментов в биографическом пути, социально-исторической ситуации.

Биографические повествования могут стать пред­метом анализа и в своей совокупности — как коллек­тивный опыт «проживания» определенной социаль­ной ситуации. Сравнительный анализ большого чис­ла аналогичных случаев (примерно от 5 до 25) стано­вится основой для описания социальной проблемы, которая вырисовывается за сходными обстоятельства­ми и действиями – общей социальной практикой людей. Такой методологический подход позволяет типологизировать жизненные стратегии в сходных ситу­ациях, конструировать «образцы» (т. е. нормы) поведе­ния или типы культурных ориентации, стилей жиз­ни. В данном случае проблема сравнительного ана­лиза историй жизни или отдельных эпизодов стано­вится центральной задачей с целью построения типо­логии индивидуального поведения.

Источниками информации в этом случае служат не­которая совокупность историй жизни (как основная база), а также официальные и неофициальные документы, социальная статистика, архивы, данные опросов обще­ственного мнения, описывающие социальный контекст коллективной практики.

Итак, история жизни есть способ анализа, который концентрируется на индивиде или индивидах, их опыте проживания жизни и отражении в нем социально-куль­турных процессов. Эта тактика предусматривает доско­нально полную информацию обо всей протяженности жиз­ненного пути и субъективных переживаниях человека.

• Исследователь должен иметь точное представление об историческом и социальном контексте, соответствующем жизни, чтобы представить себе ее в социальном качестве.

• Необходимо точно определить ключевые моменты жизненного пути, которые анализируются тематичес­ки как эпизоды, имеющие скрытый смысл и представ­ляющие аспект жизненного опыта в целом. Исходя из этого, возможна интерпретация и объяснение общего смысла данного опыта.

• Используя интерпретативный подход, исследователь концентрируется непосредственно на поиске таких смыслов, используя дополнительную информацию от индивида и свой научный опыт.

• В случае изучения нескольких историй жизни и их сравнительного анализа необходимо: а) первоначаль­но выделить отдельные эпизоды, подлежащие сравне­нию; б) проанализировать их в контексте данной жиз­ни; в) перейти к перекрестному анализу с биографи­ческими данными других людей.

История семьи

Эта тактика фокусируется на исто­рии семьи как локального сообщества на протяжении по­колений. Семья рассматривается как относительно устой­чивая малая группа, взятая в исторической перспективе, которая в каждом поколении членится и перестраивается, что не исключает ее «непрерывности» как социального фе­номена. Анализируются процессы социальной и террито­риальной мобильности членов семьи в длительной дина­мике нескольких поколений, преемственность или измене­ние ее социального статуса, передача «культурного капита­ла» семьи и трансформации ценностей.

Источниками информации здесь служат семейные архивы, глубинные интервью с представителями разных поколений, генеалогические графы.

Итак, история семьи концентрируется на семье как малой социальной группе, существующей на протяже­нии поколений в рамках определенного изменяющегося социального контекста.

• Исследователь собирает информацию об истории и со­временной жизни семьи от нескольких представите­лей данной семейной группы, желательно представи­телей разных поколений.

• Анализ проходит в два этапа. Первоначально анализируются отдельные рассказы людей по тактике ис­тории жизни, а затем анализируется история семьи в целом. При этом учитываются сведения разных членов для поиска противоречий и несоответствий в их рассказах.

• Существенно важным является точное представление не только о социальном контексте жизни семьи в це­лом, но и информация о региональных особенностях того района, где жила семья.

• Хорошим дополнением к полученной информации служит генеалогический граф о широкой сети род­ственных связей на протяжении нескольких поколе­ний с указанием годов жизни, места жительства, про­фессии и т. д.

Восхождение к теории, или построение теории (grounded theory)[1]

Здесь разрабатывается концептуальное построение представлений об изучаемом объекте, строится теория о природе изучаемого феномена. Цель такого исследования состоит в рассмотрении конкретной жизненной ситуации как формы проявления определённого феномена, наблюдаемого в реальной практике.

Тактика состоит в следующем: исследователь соби­рает из разных источников информации многоаспектные данные о конкретных событиях, действиях или отноше­ниях людей; группирует и связывает разнородные дан­ные в обобщенные категории. Поэтапно поднимаясь ко все более абстрактным категориям и научным концеп­циям, он в результате конструирует их в абстрактный «теоретический случай». Это позволяет представить на­блюдаемый случай в виде самостоятельной авторской версии относительно природы данного феномена.

В качестве примера можно привести историю обычной сельской среднероссийской семьи с начала XX века и до наших дней, различия в способах ведения хозяйства, причины изменений в её составе, общее состояние на сегодняшний день. Но это должно быть не простое повествование, а иллюстрация соответствующих теорий: в каких условиях на селе эффективна расширенная семья, почему она пришла к виду нуклеарной и так далее.

Социолог, выбирающий тактику «восхождения к теории» должен:

■ ориентироваться на теоретическое видение ситуации и ее составляющих;

■ несмотря на индуктивный и творческий характер ме­тодики помнить, что она предусматривает системати­ческий подход и определенные стадии анализа;

■ прочувствовать ту степень абстракции, которая обеспе­чивает, с одной стороны, конкретность (заземленность) теории, с другой – ее категориальный характер в на­учных терминах;

■ созданная теория должна хорошо объяснять цент­ральный феномен, определять условия, при которых она «работает», и предусматривать следствия, вытека­ющие из данной теории.

Итак, теперь мы знаем, что социологи-«качественники» могут использовать разные способы проведения исследования исходя из первичного фокуса своего интереса.

♦ Если в фокусе интереса прежде всего проблемы уни­кального объекта и выяснение скрытых пружин его функционирования как системы, он выбирает кейс-стади. В этом случае результаты его исследования су­губо прикладные и носят характер советов или реко­мендаций относительно разрешения определенного конфликта или улучшения системы функционирова­ния данного сообщества или индивида.

♦ Если в фокусе в первую очередь новое знание о культуре определенного сообщества, нормах и об­разцах поведения, он выбирает тактику детального описания его форм поведения и языка – этногра­фическое исследование.

♦ Если исследование направлено на восстановление полной картины исторического события или процесса, и прежде всего его субъективной стороны как послед­ствий для его участников или очевидцев, то избирает­ся тактика устной истории, где первоочередной зада­чей является проверка степени правдивости воспоми­наний информанта и сопоставление их с документаль­ными источниками информации.

♦ В случае интереса к ретроспективе социальных про­цессов и механизмам передачи культурного капитала от поколения к поколению он обращается к тактике истории семьи, привлекая для этой цели свидетель­ства нескольких членов семьи из разных поколений.

♦ Если же интересна прежде всего индивидуальная жизнь и отражение в ней социальных и культурных процессов, соотношение индивидуального и социаль­ного в исторической ретроспективе, то социологи при­меняют тактику истории жизни.

♦ Тактика восхождения к теории используется тогда, когда в центре исследовательского интереса прежде всего теоретическое осмысление данного социального феномена, наблюдаемого в жизненной практике.

В принципе, даже один и тот же источник информа­ции может стать основой для применения разных так­тик качественного подхода.

Таким образом, перечисленные выше различия раз­ных тактик не так уж велики. Они имеют больше сходств, чем отличий. Все дело в фокусе интереса иссле­дователя и специфике подхода к данным. Расхождения связаны также с «происхождением» этих тактик из раз­ных областей знания.

Общими чертами всех этих тактик можно считать:

а) ориентацию на изучение каждодневной практики со­циального взаимодействия;

б) изучение неструктурированных источников тексто­вой информации как живых образцов устной или письменной речи, содержащих субъективные свиде­тельства о социальном существовании индивидов и практике взаимодействий с другими людьми;

в) кроме текстовой информации используются и другие разноплановые данные об объекте интереса;

г) анализ предполагает всестороннее описание и интер­претацию состояния социального феномена в единстве его внутренних взаимосвязей.

Многообразие тактик качественного исследования отличает этот подход от «количественного». Исследо­ватель волен изобретать свой способ действия или приспосабливать существующие применительно к кон­кретной исследовательской ситуации. Вместе с тем, как и в жестко-структурированном системном подхо­де, он должен следовать определенным канонам науч­ного поиска, переводить свои наблюдения и интерпре­тацию на язык научных понятий, обосновывать аргу­менты, опираясь на достоверные данные (тексты, на­блюдения, имеющиеся документы, данные других ис­следователей).