Российское общество: девиация страстей.
(К вопросу о методологии гуманитарных исследований).
«…друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов»
(Гал. 6,2)
Мы живем в постсоветскую эпоху. Современное состояние нашего общества характеризуется сочетанием советского наследия и проблемами начального капитализма. Российское общество всегда было явлением сложным, а сегодня это усугубилось (правда, не в первый раз) экономическими, политическими и другими процессами переходного периода.
Критическая характеристика постсоветского общества сегодня общепризнанна. Вряд ли кто-нибудь будет оспаривать наличие многочисленных социальных проблем: пьянства, наркомании, роста числа сирот, матерей-одиночек, самоубийств, преступности, бедности, бездомности, необеспеченного детства и необеспеченной старости, проституции и т.д. Нет уважаемой элиты, нет прочного среднего класса, нет эффективных социальных, действительно общественных, институтов. Не вырабатывается национальная идея, как осознание общности целей: нет ясного и признаваемого всеми комплекса идеалов, целей, ценностей. Распад переходного периода налицо, но куда переходим?
Людскую черствость, безграничную тягу к наживе, злобность и лживость, неотзывчивость, хамство, грубость, зависть, блуд, кумиротворение, мечтания и «искусство владеть мечтами», эгоизм, обидчивость и мстительность, отсутствие чувства нормы, стремление манипулировать другими людьми и тому подобное вряд ли все признают социальными проблемами, и не все даже согласятся рассматривать это как моральные проблемы. К сожалению, для современного морального состояния нашего общества и гуманитарных наук о нем (этики, социологии, психологии, социальной психологии и др.) понятие Нормы неуловимо, оно ускользает от рациональной науки, не определимо обществом, которое не знает, что же признать в качестве общепризнанного, когда уже никто ничего не признает.
Таким образом, мы можем выделить здесь три вопроса, которые и будем рассматривать: первое, вопрос о религиозной методологии в гуманитарных науках, второе, попытка рассмотрения сущности современных социальных проблем с христианской точки зрения, третье, вопрос о традиционных русских механизмах преодоления социальных девиаций.
В чем же сущность социальных проблем российского общества? Современные гуманитарные науки, основывающиеся на рациональной методологии, в конечном итоге не отвечают на этот вопрос. Многолетнее отрицание душевной и духовной сторон человеческой жизни, вопросов религии, религиозности всякого мировоззрения, религиозности всякой этики в социальных науках и повседневной общественной жизни привели к крайне ограниченной анализу проблем, не выявляющему их сути, а, более того, затушевывающему и искажающему действительность. Идея «автономной» науки, не зависящей от религии (в советское время), сегодня, на наш взгляд, кажется уже несостоятельной. Ограниченность рационального научного знания уже мешает обществу действенно решать свои проблемы.
В последнее десятилетие наша гуманитарная наука и общественное сознание часто обращаются к наследию русской дореволюционной мысли. Там мы ищем ответы на сегодняшние вопросы. В трудах русских религиозных мыслителей, в общественной практике того времени, построенной на религиозно-церковных началах мы пытаемся найти основы национальной традиции, алгоритмы решения многочисленных проблем постсоветского периода. Мы видим, что накоплен огромный опыт, который сегодня должен быть «актуализирован», «реализован», «исповедан».
Русская религиозная философия ответила на многие вопросы «злой российской действительности», вскрыла суть многих проблем. И именно христианское мировоззрение, определившее религиозную методологию этих мыслителей, помогло им в этом.
Вот почему нам кажется важным сегодня, продолжая традиции русской культуры, обратиться, наконец, к религиозной методологии гуманитарных исследований, позволяющей не игнорировать целые пласты нашей жизни.
Пытаясь применить религиозный подход к рассматриваемому вопросу о сущности социальных проблем, прежде всего, необходимо обратиться к христианской антропологии. «В основе христианской антропологии, как ее центральная и основная идея, лежит учение об образе Божием в человеке …учение о грехе – … есть дополнительная, но не основная христианская идея о человеке»[9]. Но, к сожалению, данная работа посвящена именно учению о грехе. Потому что, что есть девиация как не грех, по сути своей? Девиация – есть отклонение от нормы, грех (с греч.) – непопадание в цель, болезнь, то есть ненорма. Норма – ипостасийный процесс, апостасийное, хамское движение – ненорма. При апостасийном процессе крайне затемняется образ Божий. Затемняется нашим своеволием, похотением, похотью, страстями. Всё то, что мы сегодня не можем признать даже как моральные проблемы, является на самом деле серьезными духовными пороками, определяющими в отрицательном смысле нашу личную и общественную жизнь.
Ипостасийный (ипостась=личность) процесс подразумевает становление личности человека (выявления образа через процесс уподобления). Но при каком условии возможна личность? «Природе духа присуще личное самосознание…Дух есть прежде всего личность, как личное самосознание, Я. Безличный («бессознательный») дух есть противоречие»[10]. Процесс личностный есть прежде всего процесс духовный. Самосознание есть признак и способность личности. Личности без духовной жизни нет, самосознания нет без духа, сознательное следовательно духовное («духовная личность» – тавтология). Самосознание – есть осознание самого себя, своего бытия, своего пути, своего места, задачи, «креста» в окружающем реальном мире.
Самосознание какой-либо социальной группы – есть осознание общности, взаимосвязи членов этой группы. «Без самосознания этнической общности просто не существует», - пишет в своей работе «Национальное самосознание русских» социолог Сикевич. Ясно, что степень выявления и сформированности национального самосознания, то есть степень осознанности своей общности и взаимосвязи определяется духовной сферой, что затем определяет культурный уровень жизни нации.
Социолог К. Касьянова в одной из фундаментальных работ по разбираемой проблеме «О русском национальном характере» пишет: «К чему обычно апеллируют при постановке каких-то общенациональных задач? К представлениям народа о самом себе: что он, народ, может, чего хочет. А это последнее представление обязательно включает в себя понятия не только о том, как данному народу жить (в смысле создания определенных условий быта и деятельности), но и о том, чему он должен служить, т.е. к чему он призван в общеисторическом, мировом процессе, представления о котором также входят в культуру любого, даже самого малого по размерам этноса. В свою очередь, представление о своем месте в мире и в истории предполагает какое-то осознание своих особенностей по сравнению с другими этносами, особенностей вполне конкретных, часто проявляющихся на уровне даже отдельного человека».[11] Но это уже религиозная, мировоззренческая постановка вопроса.
Уровень понимаемых целей есть уровень самосознания. Чем выше уровень идентификации, тем выше уровень самосознания. Таким образом, национальное самосознание это, как правило, идентификации в рамках Абсолютной истины, а не социально-экономический процесс. Суть «социальных, моральных проблем» не в сфере социально-экономической и политической неустроенности, а в невнимании к духовной сфере нашего бытия. Особенно ярко это проявилось в русской культуре, религиозность, то есть стремление к целостности в Абсолютной истине, которой общепризнанна. Идеи и планы на будущее создают нацию, а не общая территория.
Национальное самосознание выявляется и формализуется в ходе постоянного Культурного (с большой буквы) процесса. Носителями такой Культуры являются целостные личности, укорененные в национальной традиции и способные реализовывать себя через Культуру и Культуру через себя. Нельзя забывать, что Культура – это реальная Жизнь. Это не информация, не экзаменационные билеты, не просто набор хороших манер. К сожалению, сегодня мы часто понимаем под культурой процесс развлечения, отдыха, получения удовольствия (страсти).
Д.С. Лихачев подчеркивал: «Культура – это огромное целостное явление, которое делает людей, населяющих определенное пространство, из просто населения – народом, нацией. В понятие культуры… всегда входили религия, наука, образование, нравственные и моральные нормы поведения людей и государства. Культура – это то, что в значительной мере оправдывает перед Богом существование народа и нации… Культура – это святыни народа, святыни нации… Смертный грех народа – продажа национальных культурных ценностей… Культурными ценностями не может распоряжаться не только правительство, парламент, но и вообще ныне живущее поколение, ибо культурные ценности не принадлежат одному поколению, они принадлежат и поколениям будущим»[12].
Каковы же пути и средства освоения Культуры, то есть пути и средства выявления и формализации национального самосознания и преодоления отклонений от Культуры. Здесь, несомненно, надо подчеркнуть роль образования, особенно гуманитарного, процессов социализации, и других культурных процессов повседневности. В частности, это работа по сохранению и осмыслению культурного наследия: языка, национальных ритуалов и обычаев, сложившихся исторически норм и ценностей и творческое применение их в сегодняшней жизни, традиция изучения (я подчеркиваю, традиция изучения) национальной философской и духовной мысли и многое другое.
Но все же при этом необходимо помнить, что Культура – это целостная система, это иерархия ценностей. Цели, основополагающие ценности национальной культуры изначально закладываются религиозно, конфессионально. Вера и церковь держат Культуру, помогая народу выстоять в трудные времена и жить полноценной повседневной жизнью в обычное время.
Терпение, послушание, смирение – вот те качества, которые необходимы человеку, решившему осваивать Культуру, это характерные черты человека культурного. Эти ценности невозможно «замотивировать» социально-экономическими успехами (следовательно, по социально-экономической логике Культурный процесс невозможен, а он и практически отрицался в ХХ веке).
Русская культурная традиция за свое многовековое существование выработала эффективные механизмы преодоления девиации страстей. «Есть точные критерии оценки истинного поиска … научной мысли, выявляющие ее наднаучную суть. Это глубины национального самосознания народа, «инстинктивный народный разум» (В.С. Соловьев), его ценностные несущие структуры, корневые пласты…»[13]
Сегодня бесспорен тот факт, что «в формировании русского национального самосознания существенную роль сыграли идеалы, упрочившиеся под влиянием православия»[14]. Вл. Соловьев подчеркивал, что русский народ избрал своими идеалами не «языческий путь самодовольства, коснения и смерти», а «христианский путь самосознания, совершенствования и жизни»[15].
К. Касьянова в своей уже упоминавшейся работе подчеркивает, что одним из основных, а может быть и главным архетипом русского национального характера является терпение. «За терпенье Бог дают спасенье», «Бог терпел и нам велел», «Хорошо спасенье, а после спасенья терпение». Это все русские народные поговорки, которые мы можем сегодня найти в сборнике В.И. Даля. За неимением времени, позволю себе свое упрощенное определение терпения. Терпение - это не ожидание лучшего будущего при несопротивлении сегодняшним бедам, терпение – это активное делание сегодня несмотря ни на что, не надеясь на награду. Это великая способность нашего народа, воспитанная тысячелетней культурой, помогшая пережить многие беды, преодолеть уныние и обиды, разорение и смерть.
Русской культурой были со-творены высокие обряды, позволявшие русскому человеку жить в вечности, прикасаясь к Абсолютному.
Была выработана такая культура, которая объяснила русскому культурному человеку, что настоящее дело – это общее дело, и что личные проблемы эффективно решаются только в хорошо отрегулированном социальном целом.
Человек русской культуры чувствовал, осязал грех, грех для него был не просто нарушением правил, грех это отступление от Бога (а не от общепризнанных (кем?) норм), от себя, от жизни, это отказ от Любви. Бог – есть Любовь. Путь к Богу есть путь к Истине, путь к Богу есть путь к себе. Постоянное стремление к абсолютной истине было всегда присуще русской культуре. Путь к себе, поиск Образа и Подобия Божьего в себе, путь к своей личности, этот путь признавался как критерий жизненного пути православного русского христианина.
Национальные герои, уважаемые люди – это святые, это Пре-подобные, то есть подобные, реализовавшие свое подобие в высшей степени. «Светлым ликом» близок другой человек, «общение по душам» суть русского общественного взаимодействия, а не желание собственной выгоды при использовании полезной вещи.
Ф.М. Достоевский писал: «Судите наш народ не по тому, чем он есть, а по тому, чем желал бы стать. А идеалы его сильны и святы, и они-то и спасли его в века мучений; они срослись с душой его искони и наградили ее навеки простодушием и честностью, искренностью и широким всеоткрытым умом, и все это в самом привлекательном и гармоническом соединении»[16]. Напомню, что это слова человека, который видел Россию и в остроге тоже.
Политическая устроенность предполагает стабильную, эффективно действующую на всех уровнях политическую систему или государственную форму. Выдающийся русский философ И.А. Ильин утверждал: «У всякого народа своя особая «душа», и помимо нее его государственная форма непостижима»[17].
При этом необходимо иметь ввиду, как подчеркивал Вл. Соловьев, что наш народ «никогда не смешивает государственного единства с национальным… Русский народный взгляд не признает государственность саму по себе за высшую и окончательную цель национальной жизни… Для него государство есть лишь необходимое средство, дающее народу возможность жить по-своему…»[18]. «Настоятельная потребность наша, существенное практическое условие для исполнения нашего высшего национального призвания есть духовное освобождение России…». «Национальный вопрос в России есть вопрос не о существовании, а о достойном существовании». Достойное же существование это подчинение своей жизни нравственному закону, нравственному долгу, который требует «нравственного самоотречения народа».[19]
Национально-государственные идеалы русского народа реализовывались в самодержавии. «Монархическому правосознанию свойственна потребность олицетворения государственного дела», - писал И.А. Ильин[20]. Самодержавие предполагало личностную ответственность. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн подчеркивал: «Державность – это государственное самосознание народа, добровольно принявшего на себя церковное послушание «удерживающего», т.е. готового стоять насмерть на пути рвущегося в мир сатанинского зла. Само понятие о таком служении – удерживать мир от смуты и хаоса, вводя в его жизнь высший нравственный элемент, одухотворяя и просветляя землю любовью и праведностью, - имеет церковное происхождение»[21]. Об этом писал еще в 11 веке митрополит Иларион.
Историк С.А. Ермишина настаивает, что «именно это державное сознание, его идеалы просветили, объединили и уравновесили все важные стороны… национального самосознания»[22]. Она называет три основные идеи-настроения, отчетливо проявившиеся в национальном самосознании на всех исторических этапах, о чем свидетельствуют летописи, фольклор, духовная поэзия и другие разнообразные источники по истории духовной жизни народа. Во-первых, это притяжение Земли-Отечества, единый голос большой и малой Родины. Второе – это признание божественной основы Власти: «Всякая власть – Богу ответ». Вл. Соловьев: «Царь – делегация Божьей власти». Н. Тихомиров: «это не есть передача государю народного самодержавия,… а отказ от собственного самодержавия в пользу Божией воли, которая ставит царя как представителя не народной, а Божьей власти»[23]. И третье – это стремление к свободе, то есть буквально к своему бытию (к своей личности). Цель национально-государственного строительства по подобным принципам означало следующее. Как писал Вл. Соловьев, русский народ «хочет правды, то есть согласия между действительной жизнью и тою истиной, в которую он верит»[24].
Да, сейчас многое забыто. Но современная гуманитарная наука выяснила, что традиционные ценности, закладываемые культурой тысячелетиями, не уничтожаются, от них невозможно отказаться, они уходят в глубины подсознания и там «требуют» своей реализации, вызывая подчас глубокие неосознанные «внутриличностные конфликты», происходит «процесс угнетения первичных ценностей». Может быть «вспоминание» этих ценностей поможет нам сегодня строить нашу новую Культуру.
Историк и политолог А.И. Вдовин в конце ХХ века утверждал: «Русская идея сегодня – это осознание русскими людьми, народом в целом своей идентичности, общего пути, общих задач, общей ответственности и обязанности строить лучшее, гуманное и справедливое общество. Интегральная же российская идея является (должна стать) делом всех российских народов … Российская идея есть осознание российской идентичности во имя благополучия и процветания российской нации как согражданства»[25]. Но как понять, осознать общие задачи, если люди не связана между собой? И что может их связать?
В начале ХХ века философ И.А. Ильин писал: «Нация, как единение людей с единым национальным актом и культурою, не определяется принадлежностью к единой церкви, но включает в себя людей разной веры, и разных исповеданий, и разных церквей. И тем не менее русский национальный акт и дух были взращены в лоне Православия и к ним, более или менее приобщились почти все народы России самых различных вер и исповеданий…»[26]. Соборное единение различных народов было основой жизненной силы России.
Итак, в чем же состоит внутренний труд духовного человека, который работает над преодолением греха и построением своей личности? В делании добродетели. «Делание добродетели есть хранение заповедей Господних», - Исаак Сирин. «Добродетель, собственно, не что иное есть, как исполнение воли Божией», - св. Симеон Новый Богослов[27]. Как же творить добродетель, да еще в «наше сложное время»? Без благодати Св. Духа человек ни сделать что-либо, ни даже помыслить о чем-нибудь благом не может (Флп. 2,13). «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15,5). Воистину: «добродетель, которая не из помышления о Боге исходит и не к угождению Ему направляется, не есть добродетель, а личина ее». «Забвение Бога сначала ведет к нравственным беспорядкам, а потом привлекает и большие бедствия. Не много требуется, чтобы видеть повсюдные сему опыты»[28].