Давайте будем Мусульманами, стр. /48/).

Президент Фонда

Доктор Мухаммад Абдо Йамани

ВВЕДЕНИЕ

I

Книга Кутубай Сайда Абул Ала Маудуди, новое Английское издание которой называется "Давайте будем Мусульманами", не является обычной книгой.

Это собрание обычных и знакомых высказываний и истин, но изложенных простым, повседневным языком, понятным простым неграмотным людям. Милостью Аллаха она взволновала больше сердец и заставила изменить в соответствии с заповедями Создателя больше жизней, чем любая другая из его более эрудированных книг. Я думаю, мое мнение разделят многие, которых как и меня его вдохновенное перо вело по пути Аллаха. Разве можно забыть те собрания, на которых участники частенько вспоминали о том, что привело их в Исламское движение. На одном таком собрании один за другим в своих историях упоминали писания Сауда Маудуди, и я отчетливо помню, что один ответ перекрыл вес остальные - Кутубат.

Чтобы выразить свою признательность этой книге, скажу только, что читаю ее уже почти четыре десятилетия и каждый раз нахожу ее неувядающей и вдохновляющей, как всегда. Даже сегодня я часто говорю и пишу безо всякого смущения, словами и идеями из Кутубат, как будто своими собственными.

Как родилась эта книга? Как говорит в своем предисловии Сайд Маудуди, вскоре после миграции в Дарул Ислам, что близ Патанкота (теперь в Пенджабе, Индия) 16 марта 1938 года он начал собирать на Пятничные молитвы людей из соседних деревень. В каждом своем обращении к пастве (Кутуба) он пытался объяснить суть послания, основные учения и дух Ислама. Эти обращения и были собраны и опубликованы как Кутубат.

Первое издание было в 1940 году, последующие публиковались в самых разных формах и языках. Были популярными серии из шести отдельных брошюр – «Хакикат-и-Иман», «Хакикат-и-Ислам», «Хакикаг-и-Савм-о-Салат», «Хакикат-и-Закат», «Хакикат-и-Хадж», «Хакикат-и-Джихад». Начиная с начала 50-х, были сделаны переводы на Бенгальский, Хинди, Тамил, Малайалам, Гужрати, Телгу, Синди, Пушто и многие другие субконтинентальные языки. Английский перевод вышел через 35 лет под названием "Постулаты Ислама" (Исламские публикации, Лахор, 1975 г.). Во всех этих разнообразных формах и языках книга прошла через бесчисленные репринты и ее постоянно перепечатывают во множестве мест. Для массового распространения ее отдельные части печатали множество организаций и даже отдельные поклонники. И несмотря на все это, книга остается как новая и потребность в ней всегда высока.

Воздействие Сайда Маудуди на современный Мусульманский мир нельзя измерить просто числом проданных его книг, как бы оно не было велико. Сомнительно, что есть другой такой же популярный среди читателей Мусульманский писатель, или вызывающий такой горячий отклик. Но важнее этого то, что его искренний, убедительный и страстный голос доходит до читателей и оставляет в их умах неизгладимый след. Поэтому, действительной мерой его воздействия является рождение целого нового поколения мужчин и женщин, которых он вдохновил жить с осмысленной верой в Иман, Аллаха, Его Посланника и Его Книгу, жить в борьбе, Джихад за Дело Аллаха. Несомненно, что его личный пример в организации и ведении главного движения Ислама сыграло принципиальную роль в этом процессе, но все же его книги оставили отпечаток более глубокий, непреходящий и широкий.

Из всех сочинений Сайда Маудуди именно слова из Кутубат, хоть и произнесенные в ограниченном пространстве мечети на самой окраине мира, оказали влияние, выходящее далеко за первоначальные временные и пространственные рамки. Эти слова нашли отклик в сердцах и умах читателей именно в той степени, с какой искренностью и глубиной он их выразил. Они заставили признать свою внутреннюю противоречивости многих людей и сделать свою веру и служение действительно искренними.

Таким образом, в этой книге, "Давайте будем Мусульманами" вы найдете слова, которые тронули многие сердца и вызвали много откликов. Что же придает им силу и проникновенность? Что делает эту книгу такой неординарной?

То, что Сайд Маудуди говорит в своих обращениях весьма ординарно и обыденно. Настолько ординарно, что многие читатели могут после одного взгляда захотеть отложить эту книгу, не прочитав ее. Они подумают, разве это не то же, что мы слышим день ото дня с наших папертей. Подчиняйся Аллаху и Его посланнику, молись и постись и все будет в порядке.

Таким читателям я скажу следующее: давайте исследуем вместе, отвлеченно, что же имеет в виду книга "Давайте будем Мусульманами".

Прочтите книгу и вы обнаружите, что даже обычные вещи под углом зрения Сайда Маудуди приобретают весьма неординарное качество, по крайней мере, это стало так в наше время. Это происходит потому, что он вкладывает в эти слова тот же смысл и целенаправленность, вопреки их просто лексическому или культурному смыслу, который дан им в Коране. Заново расплавленное в жаре его сердца и вновь отлитое Кораническое послание придает вещам, которые кажутся такими безжизненными и далекими, вроде Имана, Ислама и пяти столпов, такую силу и преображение, с какими они изначально были провозглашены и установлены. После этого, тихий мир нашей веры и ритуалов, который нам казался само собой разумеющимся, начинает рушиться. Именно тогда мы начинаем находить в себе волю и мужество "быть Мусульманином".

Таким же неординарным является его стиль и образ изложения.

Сайд Маудуди не является проповедником, как мы его себе представляем. Его голос не колеблет воздух, а тело не трясется на паперти. Он не использует соленых анекдотов и не говорит стихами. Тем не менее, его голос прорывается сквозь страницы этой книги и проникает к нам в души.

Давайте тогда рассмотрим более внимательно его прямой и мощный стиль и тот простой, но глубокий смысл, который делает эту книгу одной из его лучших книг.

II

Что придает голосу Сайда Маудуди проницательность и силу? Какой мощью он заставляет биться сердца и заряжает их энергией?

Очевидно, что исходная сила содержится в природе его послания, его истинности и простоте, искренности и страстной убежденности в его жизненной важности. Но не менее важна манера того, как он передает свое послание. Секрет её силы убеждения лежит просто в том, что он хочет сказать нечто важное и срочное, и говорит это искренне, ясно и с чувством.

Во-первых, он говорит с людьми на их "языке", ясном и прозрачном. Его речь и логика, его идиомы и метафоры просты и обычны и берутся из повседневной жизни его аудитории. Они не черпаются из умозрительной философии, запутанной логики или мистической теологии. Ведь перед ним сидели обычные люди,–почти неграмотные фермеры и служащие. Они не знали ни философию, ни теологию, ни историю или политику, ни логику или риторику, не знали даже правильный академический Урду, на котором он до этого всегда писал и говорил. Поэтому он говорил с ними словами, которые они используют в повседневной жизни, использовал логику, которую они могли легко понять и приводил метафоры, которые помогали им увидеть реальность через призму их житейского опыта.

Главной заботой Сайда Маудуди был Иман, тот настоящий Иман, который будет одобрен Аллахом, принесет в этот мир достоинство и преуспевание, так же, как и в Загробный. Посмотрите, например, как он показал, что такой Иман нельзя достичь простым словесным признанием веры, с ним нужно жить:

"Представьте что вы замерзли и начали кричать "Ватное одеяло, ватное одеяло!" Холод не станет меньше, хоть повторяйте эти слова всю ночь миллион раз по вашим четкам. Но если выприготовите одеяло, подбитое ватой и укроетесь им, то согреетесь."

(Давайте будем Мусульманами, стр /70/)

Не может Иман также быть врожденным. Это он показывает простым риторическим вопросом:

"Рождается ли Мусульманин Мусульманином, также как сын Брахмана у Индусов рождается Брахманом, а сын Англичанина - Англичанином, или сын белого рождается белым, а черного - черным?"

Давайте будем Мусульманами, стр. /48/).

Очевидно, что даже неграмотный поймет, что Мусульманином не рождаются.

А вот посмотрите, как Сайд Маудуди использует силу аргументации из житейского опыта слушателей, когда убеждает их в неразрывности связи между праведной и правоверной жизнью в этом мире и вечной благодатью в следующем. Слушатели были фермерами, и лучшего примера, чем с урожаем, не может быть:

"Если посеете пшеницу, то только она и вырастет. Если посеять колючку, то только колючка и вырастет. Если ничего не посеять, то ничего и не вырастет "

(стр./86/).

Поэтому,

"Если вы будете следовать ему (Пророку), вы пожнете богатый урожай в жизни Грядущей. Но если вы будете идти против него, то вырастите в этой жизни колючки и пожнете их в жизни Грядущей "

(стр./89/)

Во-вторых, ясная и прямая аргументация придает изложению Сайда May дуди краткость и красоту, которые весьма необычны. В нескольких словах он передает сразу много важных и красиво аргументированных мыслей. Каждое слово, каждый довод и каждый пример стоят на своих местах и заставляют читателей думать своим умом и чистосердечно отдаваться задаче "быть Мусульманином".

В-третьих, это обращение к здравому смыслу является одной из самых видных черт сочинения Сайда Маудуди. Как бы не были обыденными и неграмотными его слушатели, для него они были ответственными, умными и здравомыслящими людьми. Он предполагал, что они способны сами размышлять и действовать. Такими их сотворил Господь. Именно поэтому Сайд Маудуди не обращается с нами как с объектами для манипулирования дешевой риторикой и безрассудными воззваниями. Вместо этого, он постоянно обращается с неоспоримыми доводами к нашему собственному разуму.

Для этого, он снова и снова засыпает нас вопросами вместо догматических заявлений. Эти вопросы являются мастерской подготовкой, которая позволяет нам легко сделать нужные заключения. Либо они усиливают его аргументацию, либо они выполняют роль заключения, и хотя им невозможно противиться, мы свободны принять их или нет. Стиль вопроса-ответа применяется в книге постоянно и превращает его речь скорее в диалог, чем монолог. Мы становимся равными партнерами в его исканиях, а не пассивными потребителями его находок.

Вот пример: Иман подразумевает возможность Куфра. Идея того, что Мусульманин отличен от Кафира, глубоко внедряется в наше сознание. На основе этого широко распространенного понятия Сайд Маудуди раскрывает истинную суть Имана.

"Означает ли это, что Кафир имеют пару глаз, а Мусульмане - четыре? Конечно, вы ответите -нет"

(Давайте будем Мусульманами, стр./86/).

"Мы все считаем, что Мусульмане попадают в Рай, а Кафир - в Ад. Но Кафир", тут он обращается к нашему чувству справедливости, которое присуще любому порядочному человеку - " как и вы, тоже отпрыски Адама и Евы. Они такие же люди, как и вы. Они дышат тем же воздухом, пьют ту же воду и живут на такой же земле. Их создал Бог, как и вас. Почему же их надо ставить ниже, а вас - выше? Почему вы должны попасть в Рай, а они - быть брошены в Ад?"

(стр./53/)

Очевидно, что Кафир является таковым из-за того, что "не понимает отношение Бога к нему и своей связи с Богом", и не живет в соответствии с этим. Но Сайд Маудуди просит нас подумать:

"Если Мусульманин также вырастает в неведении о воле Господа, то на каком основании его называть Мусульманином, а не Кафиром?"

(стр.50).

Таким образом, он оставляет на нашу совесть задачу ответить на неприятный, но риторический и неизбежный вопрос, который является одновременно и выводом:

"Теперь скажите мне по всей справедливости: если вы называете себя Мусульманином, но в действительности невежественны и непослушны, как Кафир, то разве можете вы быть выше их только потому, что у вас отличные имена, одежда и еда? Может ли благословить вас Господь в этом мире и Последующем только на этом основании?"

(стр./55/)

Однако, и в-четвертых, аргументы Сайда Маудуди никогда не скатываются до сухой схоластической логики. Они всегда наполнены жизнью, плотью и кровью, кипят чувствами и эмоциями. Сила его изложения удваивается в результате соединения им простой и обыденной логики повседневной жизни с эмоциями. В его сочинении они повсюду глубоко переплетены. Он сдабривает свою рациональность страстью, которая является не менее важной компонентой нашего бытия. Но это не умопомрачительная страсть, а страстность, происходящая от искренности и праведности.

Короче говоря - его логика смягчена эмоциями, а его эмоции подкреплены логикой. Холодная аргументация, соединенная с пылким обращением, ироническими контрастами и трогающим красноречием, проникает в самые глубины нашего существования. Вместе они вбивают истину в наши умы и вызывают у нас отклик.

Также и его тон все время остается логичным и доверительным. Он не говорит так, словно читает мораль с заоблачных высей. Он остается как бы частью нас. Он разделяет с нами наши трудности и нелегкие решения. Он всегда готов обнажить свои собственные чувства и мысли. Именно это его личное качество не дает стать его изложению косным и поддерживает его остроту.

Посмотрите, как убедительно он показывает наши глупости и смешные непоследовательности в отношении Корана, так что сотрясаются все наши устои. Сплав рациональности и чувства вынуждают нас не только задуматься о нашем положении, но и начать действовать:

"Скажите мне, что бы вы подумали, если бы увидели, как кто-то взял рецепт врача и, завернув в тряпочку, повесил его вокруг шеи или помочил его в воде и эту воду выпил? Разве вы не посмеетесь над ним и не назовете его глупцом? Однако, именно так обращаются прямо на ваших глазах с несравненным рецептом величайшего из всех врачей, который излечит вас от всех болезней, и никто при этом не смеется!"

"Скажите, что вы подумаете, если какой-нибудь больной возьмет книгу по медицине и начнет ее читать, веря в то, что это вылечит его? Разве вы не скажете, что он не в себе? Но ведь именно так мы обращаемся с Книгой, которую послал нам от всех болезней Высший Целитель?"

(стр./63/)

Или посмотрите, как он, изобразив, в каком жалком положении оказались сегодня Мусульмане, обращается к нашему чувству чести и справедливости и подводит нас к тому, чтобы задуматься о состоянии нашего Ислама.

"Разве это милость Аллаха? Если нет, и скорее знак гнева, то как странно, что он прогневался на Мусульман! Вы Мусульмане, а прозябаете в бесславии! Вы Мусульмане, а пребываете в рабстве! Ситуация такая же неестественная, как белому быть черным. "

"Но если вы веруете в то, что Бог справедлив и подчинение Ему никогда не может привести к бесчестию, то вам придется признать, что что-то не так с вашим Мусульманством. Хотя по свидетельству о рождении вы можете быть Мусульманами, Аллах не посмотрит на какую-то бумажку. "

(стр./56/)

И пятое, самое важное, - больше всего поражает и привлекает нас, заставляет нас сделать выбор и откликнуться на призыв нашего Создателя тот ритм противопоставления, который проходит через все сочинение Сайда Маудуди. Этот ритм не просто повествования и призыва, или обыкновенного убеждения. Его ритм образуется из последовательности простых истин и постоянно делает нам вызов и противостоит нам.

В его руках простые истины становятся орудиями, которые помогают нам обнажать наши души и анализировать общество, в котором мы живем. Его цель не читать нам проповеди, а изменять нас. Он хочет, чтобы мы сами стали думать и сделали собственный выбор. Что больше всего поражает нас. Так это тo, как он обнажает нам последствия того, во что мы всегда благодушно и лениво верили. Что больше всего побуждает нас к действию, так это то, как он открыто разглашает наши противоречия И обман, наше последовательное и несознательное отношение к тому, что мы считаем самым важным.

Предыдущие примеры иллюстрируют, как все, что говорит Сайд Маудуди, начинает пульсировать ритмом противопоставления. Но нигде больше этот ритм не является таким резким и мощным, как тогда, когда он призывает нас сравнить нашу жизнь и поведение Кафиров:

"Кафиры не читают Коран и не знают о том, что в нем написано. Если так называемые Мусульмане настолько же невежественны, то по какому праву их называть Мусульманами? Кафир не знают учений Пророка, благословения ему и покой, и тот прямой путь к Богу, указанный им. Если Мусульмане настолько же невежественны, то как они могут быть Мусульманами? Кафиры следуют своим собственным желаниям вместо заповедей Аллаха. Если Мусульмане настолько же своенравны и недисциплинированы, ставят во главу угла собственные идеи и мнения, безразличны к Богу и похотливы, то по какому праву они называют себя Мусульманами?"

".....почти единственная разница, оставшаяся теперь между нами и Кафир, состоит лишь в одном имени...."

"Я сказал "почти" потому, что разница, конечно, есть. Мы знаем, что Коран есть Книга бога, а Кафиры не знают, хотя мы обращаемся с ней так Же, как Кафир. Это делает нас всех еще более заслуживающими наказания. Мы знаем, чтоМухаммад, благословения ему и покой, является Пророком Аллаха, хотя не желаем ему следовать также, как и Кафиры. "

(стр./57-58/)

Причин таким парадоксам много. Одну из этих причин Сайд Маудуди объясняет в своем характерном стиле:

"Вы знаете, какой ущерб урожаю наносит пожар. Вы знаете, к каким страданиям приводит невозможность прокормить себя; вы знаете, как тяжела утрата имущества. Но вы не знаете, какую утрату приносит неведение Ислама."

(стр./59-60/)

И наконец, давайте посмотрим на один особенно изысканный отрывок из сочинения Сайда Маудуди, который воплощает все отличительные черты его стиля. Отвечая на вопрос, потеряла ли Молитва свою силу изменять жизнь, он указывает- на часы, висящие над аудиторией, и начинает отвечать. Обратите внимание на простоту и мощь его аргументации и красоту языка:

"Посмотрите на настенные часы. В них есть множество мелких деталей, соединенных между собой....."

"Если вы их не заводите, то они не будут показывать время. Если вы их заводите, но не так, как полагается, то они отстанут или, даже работая, не будут показывать правильное время. Если вы уберете из них какую-нибудь деталь и заведете их, то ничего не произойдет. Если вы замените какую-нибудь деталь на деталь из швейной машинки, то часы не будут ни показывать время, ни шить. Если вы сохраните все части, но разъедините их, то ничто не задвигается, даже если вы заведете их. "

"Для достижения этой цели в Исламе были соединены разнообразные и необходимые части, как в часах. Вера и принципы морали, правила повседневного поведения, права Бога и Его рабов, самого себя и всего, с чем вы сталкиваетесь в мире, правила зарабатывания и траты денег, законы войны и мира, принципы управления и пределы подчинения - все это части Ислама. "

"Вы вытащили из часов многие детали и на их место засунули все, что попало - запасные части от швейной машинки, детали с завода и из мотора автомобиля. Вы называете себя Мусульманами, а Преданно служите Куфру. Что еще осталось не исламского, чего вы не засунули в часы Ислама? И несмотря на все это, вы хотите, чтобы часы заработали, когда вы их заводите!"

(стр./175-178/)

Сравнение с часами не только объясняет целостную суть Ислама, его "неразборность", что ни одна интеллектуальная беседа не могла сделать более понятной, но и символизирует вклад Сайда Маудуди в Исламское возрождение,–расстановка всех частей Ислама на соответствующие места, наполнение их истинным смыслом и соединение всех частей в одно целое.

III

Что же говорит нам Сайд Маудуди? Как мы заметили в начале, он говорит нам о вещах, первостепенных для Ислама: вера и послушание, знание и праведность, мир нынешний и предстоящий, Молитва, Пост, Подаяние. Паломничество и Джихад. Но разве не об этом говорит любой другой религиозный писатель или проповедник? Что же такого уникального в его сочинении? Вопрос правомерен. Давайте попробуем на него ответить.

Несомненно, он разъясняет и расширяет смысл этих вопросов, но в своей, отличительной и необычной манере. Но, что более важно, он придает всем этим элементарным повседневным вопросам бытия радикальность посредством обновления их изначального содержания и смысла и посредством приближения их к нашей реальной жизни.

Как он это делает? Во-первых, он ставит каждую часть Ислама на свое место. Во-вторых, и это его уникальный вклад, он восстанавливает жизненно важные связи между ними, которые давно уже отсутствуют в наших умах и делах. Иман и Ислам, Дунья и Ахират, Молитва и Пост, присутствует все, но каждое на своей собственной орбите, в своем отделении. Действительно, мы уже почти привыкли обращаться с ними, как с раздельными частями. Так что, даже если каждая из них исправна и на своем месте, даже если нет чуждых приделанных деталей, то, согласно его собственной метафоре, все равно часы Ислама не пойдут, потому что детали разъединены. Он берет их все вместе и говорит нам, как их надо соединить. И тут же, что казалось неважным и не относящимся к делу, сразу становится ключевым, самой сутью жизни. Поэтому, несмотря на обычность и известность его тем, отсутствие ораторской изысканности и элегантности, его речи оставляют огромное впечатление.

Богатство, сила и широта Сайда Маудуди тем огромна и значительна. Но легко прослеживаются семь важных звеньев, которые он заново восстанавливает для нас.

Во-первых, он связывает жизнь - и помните, что имеется в виду вся жизнь - Иман. Иман становится центром жизни, что означает не меньше, чем полное подчинение заповедям Одного Бога. Этот Иман мы уже давно исключили из реальной жизни.

Во-вторых, он связывает Иман с нашими действиями и, значит, с жизнью. В его понимании без действий нет истинного Имана.

В-третьих, он соединяет ритуал поклонения или "Ибадат" - в смысле пяти столпов - с Иманом, как с семенем, из которого они растут, и с действиями, как с ветвями, в которые они превращаются. Поклонение есть росток, из которого должен вырасти Иман и дать урожай праведной жизни.

В-четвертых, он соединяет внешнюю форму с внутренним духом. Если форма не дает нужных плодов, то она лишена духа. Внешние проявления религиозности, идущие из пустого сердца, не имеют ценности в глазах Господа.

В-пятых, он соединяет Джихад с праведностью, посредством подчеркивания Джихад как высшего состояния, которого от нас желает Бог, что Джихад есть высочайшая добродетель. Быть истинным Мусульманином, значит быть Муджахидом.

В-шестых, он соединяет с Иманом историю. Иман теперь не просто метафизическая и духовная сила, а исходная точка истории, детерминант будущего. То есть, история становится критическим фактором для Имана и для всей жизни. Мы не можем больше сидеть и пассивно ждать. Надо пытаться действовать, изменять исторический процесс, то есть вести Джихад.

В-седьмых, он связывает этот мир с Последующим в один непрерывный процесс. Без стремления исполнить волю Господа в настоящей жизни мы не соберем какой-либо урожай в следующей.

Наша предыдущая дискуссия о стиле Сайда Маудуди уже показала, до некоторой степени, каким образом он решает эту задачу. Но давайте теперь задумаемся о том, что именно он сказал об этом.

Иман. Вопрос Иман проходит красной нитью через всю книгу. Собственно, об этом вся книга, вокруг этого разворачивается все остальное. Действительно, содержание этой книги можно выразить всего одним Кораническим Айатом:

"О верующие, верьте"

(аль-Ниса, 4:136)

Значение Имана хорошо известно. Плохо то, что оно стало незначительным и далеким от реальной жизни верующих. Это случилось по многим причинам. Иман стал само самим разумеющимся, как будто врожденным. Он свелся к простому провозглашению Калима. Иман убрали из реальной жизни, сделали безобидным и безопасным.

Все это Сайд Маудуди яростно отвергает. Быть Мусульманином не является врожденным качеством, передаваемым от родителей и остающимся при вас пожизненно.

"Быть рожденным в Мусульманских домах, носить Мусульманские имена, одеваться как Мусульмане и называть себя Мусульманами недостаточно, чтобы сделаться Мусульманами. "

(стр./50)

"Ведь не имя определяет, кто есть Кафир, а кто -Мусульманин. Галстук и тюрбан также не составляют действительную разницу между ними."

(стр./50/)

Точно также:

"Простое произношение шести-семи слов никак не может превратить Кафиров в Мусульманина или послать в Рай вместо Ада. "

(стр./71/)

Обязательности в повторении Калима нет. Но даже повторение этого, подчеркивает Сайд Маудуди, не дает вам никаких оснований требовать "жизнь принадлежит мне, тело и богатства - тоже мои". Абсурдно заявлять это.... Вы не имеете права пошевелить даже мизинцем против Его воли или увидеть то, что Ему не нравится." Далее "Поэтому вы не можете говорить:

"Я думаю так, обычай таков, семейная традиция такая, этот богослов и такой-то святой сказали так..." Вы не можете так рассуждать перед лицом Аллаха и Сунной Его Пророка. "

(cтр. /66/)

Сайд Маудуди является великим борцом с иконостасами, поскольку идолопоклонство ни в коем случае не может сосуществовать вместе с истинным Иманом. Но его главная забота не в каменных идолах или других природных объектах. Она заключается в идолах внутри нас, в обществе и культуре, в людях, которых мы часто делаем богами в своих душах.

Что такое Ислам?

"Ислам означает преклонение и подчинение Богу. Ислам есть полное доверие себя Богу. Ислам есть полный отказ от абсолютной свободы и независимости и следование воли Господа.... Вести свои дела по-Божески означает бесповоротное принятие руководства Бога, посланное через Его Книгу и Его Посланников. "

(стр./65/)

Но всегда есть люди, которые

"подчиняются диктату собственных желаний, придерживаются обычаев своих предков, принимают все, что происходит в обществе и никогда не трудятся посмотреть в Коран и Сунну как вести свои дела, или вообще отказываются принять учения Корана и Сунны, говоря, что "Они мне не подходят " или "Они против обычаев моих предков", или "Мир движется в противоположном направлении". Такие люди лгут, когда называют себя Мусульманами. "

(стр./66/)

Каждая вещь становится божком, если ей поклоняются помимо Бога - собственное я, общество, семья или нация, люди - особенно правители, богатые и демагоги. К ним Сайд Маудуди безжалостен:

"Быть рабами трех идолов, как я сказал, равносильно настоящему Ширк (идолопоклонству). Вы, возможно, разрушили замки из кирпича и камня, вы, возможно, разбили каменных идолов, но вы слишком мало внимания обратили на ваши собственные сердца. Разбить эти идолы вдребезги, является необходимым шагом к Мусульманству. "

(стр./99-100/)

"Ведь с этими тремя идолами в сердце вы не сможете стать рабами Божьими. Просто Молиться по много раз в день, рьяно соблюдать Пост и выглядеть внешне Мусульманином - этим вы можете обмануть только людей, как впрочем и себя, но вы никогда не проведете этим Бога. "

(стр./99/)

Определив природу Иман и идолопоклонства, и то, что Иман требует всю личность человека целиком, он говорит нам без затей:

"А если вы следуете указаниям Бога в одних вопросах, а в других следуете своим собственным желаниям, обществу или человеческим законам, то вы виновны в Куфр в той мере, в которой ослушаетесь. Вы можете быть на половину Кафир, на четверть или меньше. "

(стр./94/).

Называть себя Мусульманином и укрывать от Бога даже небольшую часть своей души, является демагогией чистейшей воды.

Такие категоричные суждения могут некоторых привести к неверной мысли о том, что Сайд Маудуди занят ниспровержением Мусульман. Ничуть. Чтобы не было какого бы то ни было недопонимания, он говорит:

"Не подумайте, что я пытаюсь заклеймить Мусульман как Кафир. Не в этом моя цель"

(стр 58).

Его единственная цель - дать нам критерии, по которым каждый из нас должен судить о себе, но не о других.

"Не пользуйтесь этим критерием для применения к другим и для определения кто есть кто -Мусульманин или демагог. Мусульманин или Кафир. Судите им только самого себя, и если вы обнаружите недостаток, то попытайтесь исправить его до того, как встретите Аллаха. "

(стр./118/)

Иман имеет два уровня. Сайд Маудуди делает между ними очень важное и очень четкое разделение. Вера на уровне признания веры - он называет это "официальным Исламом" -и вера на уровне преданности и воплощения в жизнь - он называет это "истинным Исламом", именно который желает Бог и который обеспечит нам Его вознаграждение как в этом мире, так и в Ином. Свою цель в этой книге он выражает абсолютно ясно, это "истинный Ислам", ведь только это зачитывается в жизни и на весах Бога.

Но в то же время, подчеркивает он, и очень мудро, важен и официальный Ислам. Так закрепленная вера формирует основу членства в Умма. Проясняя важное отличие Дин от Шариата, он бьет по самым корням сектантства,, которое ведет к внутреннему разделению. Несмотря на все его ударения на истинном Исламе и всю его риторику типа "Вы не Мусульмане", "это демагогия чистой воды" - надо заметить, что Сайд Маудуди никогда не сделал и не подписал ни одного фатва (вердикта) Куфр против кого-либо во всей своей жизни.

Он показывает нам пример терпимости, такой редкой в наши дни:

"В таком случае, какое право имеет один из слуг говорить, что он один является истинным слугой, а другой - нет? Самое большее, о чем он может говорить, так это, что он правильно понимает приказы Хозяина, а другой - нет. Но это не дает ему власти изгонять его со службы (то есть называть его Кафир). Любой, высказывающий такую наглость, присваивает себе роль Хозяина. Он как будто говорит:

"Точно ток же, как вам обязательно подчиняться приказам Хозяина, так и обязательно принимать мой способ понимания приказов. Если вы не делаете этого, то я, по своей воле, уволю вас со службы.....Человек, настаивающий на собственной интерпретации и суждении и берущий на себя право изгонять других, независимо изгоняет ли их сам Бог, фактически говорит, что бог не Один, и что он также небольшой божок. "

(стр./130-131/)

Поступки. Настоящий Иман, однажды ставший центром жизни, поставленный во главу угла вашего сердца, должен расцвести могучим деревом праведных дел (ас-салихат). К несчастью, то, что жизненно важно для истинной ценности Ислама - связь между Иман и Амаль – стало предметом для юристов и философов, без всякой на то необходимости. Мусульманам ни к чему брать на себя прерогативу Бога - определять какое-то особое место людей в Последующей жизни или заниматься вопросами исключения из Ислама. Им нужно следить постоянно за Иман, который сохраняет свое значение, только если подкрепляется делами.

Истинная задача Сайда Маудуди - сделать Иман реальным и определяющим фактором нашей жизни. И это, как мы видим, он делает с замечательной энергичностью и ясностью. Он говорит, Калима

"должна жить в сердце, нужно выгнать из себя все верования, противоположные ему и сделать все поступки против него просто немыслимыми"