Картография бессознательного
Гроф начал свою медицинскую карьеру будучи классическим психоаналитиком, который верил в то, что психоделические вещества, применяемые в психиатрии в контролируемых условиях могут значительно ускорять процесс психоанализа. Однако вскоре беспрецедентное богатство и диапазон переживаний во время сессий ЛСД-психотерапии убедили его в теоретических ограничениях Фрейдовой модели психики и лежащего в ее основе механистического мировоззрения. Возникшая в результате этих исследований новая картография психики состоит из трех областей: 1) (Фрейдового) личного и биографического бессознательного; 2) трансперсонального бессознательного (которое включает в себя и более узкие представления Юнга об архетипичном или коллективном бессознательном); 3) перинатального бессознательного, являющегося мостом между личным и трансперсональным бессознательным и наполненным символизмом и конкретными переживаниями смерти и возрождения. Эта область бессознательного несет в себе наибольший трансформирующий потенциал. В своих последних работах Гроф постоянно подчеркивает, что перинатальное не ограничено внутриутробной жизнью и процессом родов, но образует более всеохватывающую структуру психодуховной трансформации, справедливой для всех стадий развития сознания. Громадный клинический опыт самого Грофа и его учеников, а также запротоколированный опыт мировых духовных традиций, свидетельствует о том, что регрессия к перинатальному уровню зачастую является необходимым условием для доступа к трансперсональному. Гроф сам ассистировал на около четырех тысячах сеансов психоделической психотерапии и через его семинары по холотропному дыханию прошли десятки тысяч людей во всех странах мира и всех национальностей.
Один из самых большиз вкладов Грофа в науку состоит в том, что он экспериментально показал возможность для любого человека иметь переживания необычайной интенсивности и насыщенности, что, как правило, характерно для экстремальных ситуаций человеческой жизни, связанных с переживаниями экстаза, катастрофы, смерти, духовного преображения. Необычные состояния сознания широко практиковались во всех традиционных культурах и сопровождали любое значимое изменение в индивиде и обществе. Среди этих состояний выделяются холотропные, или целостные состояния сознания, обладающие особо мощным терапевтическим и обновляющим потенциалом (от holos - целый и trepein - двигаться к). Они определяются по отношению к обычным, или хилотропным состояниям (hile - земля). Европейская картезианская наука основана на опыте хилотропных состояний, возникающая новая научная парадигма основывается на опыте холотропных состояний.
Расширенная картография психического Грофа вбирает в себя не только большинство картографий западной психологии, но и соответствует практически всем известным восточным и мистическим картографиям. Ее универсальность состоит в том, что независимо от того, каким путем психодуховного развития следует человек, ему неизбежно приходится решать одни и те же задачи с точки зрения овладения определенным уровнем энергии. В “энергетической антропологии” Грофа степень осознавания прямо связана с уровнем доступной энергии и степенью проработки блоков на пути ее освоения в качестве привычного уровня.
Гроф обосновал онтологию человеческой жизни, связанную с психомеханикой человеческого рождения. Мы рождаемся, и на нас этим наносится узор мук, родовое проклятье, как в Библии, и нам сужден из-за этого человеческий удел. Те из нас, кому удастся повернуть время вспять и родиться обратно, обрести второе рождение, которое в каком-то смысле наследует первое рождение, проходят одни и те же стадии, те же врата. Тогда чары, навеянные человеческим рождением, чары, навеянные этой жизнью, этим воспитанием, этими травмами, тем, что сделало человека закрытым, обособленным от мира, застывшим, - все это может в один миг рассеяться, и предстанет другой мир, знакомый по воспоминаниям из детства, по каким-то героическим прототипам, мир свободы, мир озарения, мир просветления, мир радости, бесконечного счастья и исследования.
Основанная на богатейшем клиническом опыте (столь масштабном, что по мнению критиков, трудно предположить, что кто-то еще может иметь сравнимый опыт, для адекватного критического сопоставления) Грофовская картография сформулировала правила вхождения в холотропный мир, и условия переживания чего-то, что адекватно моменту рождения, в смысле наполненности энергией, символикой и богатству возможностей переживания. Условия интенсивности подключения к виртуальному сверхполю человеческого знания. По Грофу, наша психика устроена так, что входя в разные состояния, которые являются своего рода стоянками, устойчивыми местами в топологии развивающегося сознания, мы можем передвигаться в них без усилий и комфортно. Каждое такое состояние связано с раскрывающимися в нем виденьем и знанием.
Находящийся за пределами слов и мышления холотропный мир для нас в каком-то смысле нем, бессловесен, синкретичен. Стратегия вхождения в этот мир - воздержание от злоупотребления вербальным языком. Стремление к целостности, к счастью присуще каждому из нас. При энергизации нашей психики, когда взбадривается наши латентные состояния, происходит автоматическое восстановление целостной коммуникативной ткани нашего сознания, как сознания Божественного. Когда мы учимся держать эту энергию, не будучи вовлеченными в привычные эмоциональные конфликты, провокации, недомогания и т.д., тогда перед нами раскрывается ларец перинатального опыта, выводящий нас за пределы личной истории к универсальному сознанию. Этот уровень энергии отрезан от нашего повседневного опыта вместе с соответствующими воспоминаниями. Но если мы становимся способны выдерживать эту энергию, то становимся способны и жить на большей энергии, и в большей целостности.
В соответствии с Грофовской “экономикой сознания” для того, чтобы быть более целостным, свободным и счастливым требуется меньше напряжений, это состояние более естественно для каждого человека и оно не требует для своего продолжения тех сил, того напряжения, которые требуются для поддержания нашего обычного существования. Величайшая ирония, величайший парадокс человеской природы заключается в том, что для того чтобы быть несчастным, замкнутым, нецелостным нам приходится постоянно затрачивать гигантские неосознаваемые усилия. По сути дела эти усилия и составляют жизнь и организацию того, что является человеческим бессознательным. Как только мы перестаем подпитывать свои травмы, настаивать на перцептивных структурах нашего опыта, мы восстанавливаем целостную коммуникативную ткань сознания и одновременно начинаем жить более расслаблено, спокойно и свободно.
Данные исследования холотропных состояний сознания показывают, что эмоциональные и психосоматические заболевания, включая множество состояний, которые диагностируются сегодня как психозы, не могут быть адекватно объяснены исходя из проблем послеродового развития, называются ли эти проблемы отклонениями в развитии либидо или искажениями в формировании объективных взаимоотношений. В соответствии с исследовании Грофа, эти заболевания имеют многоуровневую структуру, имеющую корни как в перинатальной, так и в трансперсональной областях. Таким образом психопатология наиболее полно объясняется с учетом не только биографической , но также перинатальной и трансперсональной динамики.
Холотропные исследования показывают, что корни психосоматических расстройств лежат гораздо глубже, и эти проблемы гораздо в большей степени психогенны, чем вызваны органическими причинами. Например, у пациента астма, и в ходе сессии холотропного дыхания выясняется сразу несколько истоков данного заболевания. Один из травматических случаев может быть в возрасте семи лет, второй эпизод – тяжелый коклюш в возрасте двух лет; потом открывается более глубокий перинатальный уровень, удушье в родовом канале, и дальше открываются трансперсональные области, «кармические переживания», например, эпизод удушения или повешения в прошлой жизни. И для того, чтобы избавиться от астмы, пациенту надо позволить себе вновь пережить все эти эпизоды на всех уровнях.
Принятие этих данных во внимание открывает новую и более полную картину психопатологии, а также более успешную стратегию лечения. Неосознаваемые переживания, связанные с рождением, образуют матрицы сложных эмоций и телесных ощущений, которые образуют потенциальный источник для различных форм психопатологии. Чтобы не остаться вечным просителем у врат града сознания, необходимо сделать усилие для того, чтобы вспомнить себя. По сути дела вся стратегия вхождения в мир Грофа основана на сверхусилии, особого рода вспоминании о том, что с нами было и понимании того, кто мы есть сейчас.
Холотропная стратегия в психотерапии основывается на данных изучения необычных состояний сознания и представляет собой важную альтернативу психотерапевтическим методам различных школ глубинной психологии, которые подчеркивают вербальную коммуникацию между терапевтом и клиентом и эмпирической психотерапией, проводимой в обычных состояниях сознания. Главная цель холотропной терапии состоит в том, чтобы активировать бессознательное, освободить энергию, содержащуюся в эмоциональных и психосоматических симптомах и трансформировать эти симптомы в поток переживания. Роль терапевта, или фасилитатора, в холотропной терапии состоит в том, чтобы поддерживать процесс переживания с полной верой в него и без попыток управлять им или изменять его.
Согласно Грофу, множество состояний, диагносцируемых сегодня как психозы и лечимых медикаментозными средствами, являются в действительности кризисами духовного роста и психодуховной трансформации. Если правильно понять их смысл и поддерживать его раскрытие, то они могут развиваться в процесс эмоционального и психосоматического исцеления, личностного роста и развития.
По Грофу, травма рождения, смерть и рождение, мистерия смерти, являются прототипом (или фундаментальной психологической структурой), которая активируется всякий раз, когда мы сталкиваемся с ситуацией угрозы жизни или проходим любые другие экстремальные переживания. Эта структура активируется в нас каждый раз, когда мы делаем некое сверхусилие к тому, что называют ростом, индивидуацией, раскрытием, творчеством. Пройдя через перинатальный опыт, мы подключаемся к гигантским полям переживаний, которые не случались с нами конкретно как с отдельными существами, но происходили с нами, как с принадлежащими к роду Человек, роду Живых, к роду существ, населяющих эту планету, в которых в свернутом виде содержится вся история живого и неживого. По аргументации Грофа, задействованность архетипических элементов в процессе смерти-возрождения отражает тот факт, что на уровне глубинного опыта встреча с феноменом смерти и рождения обычно вызывает духовное и мистическое раскрытие и открывает доступ к трансперсональным сферам.
Эта связь имеет свою аналогию в духовной жизни и ритуальной практике различных культур, существующих испокон веков. В качестве примера обычно приводятся шаманские инициации, ритуалы перехода, бдения экстатических сект или древние мистерии смерти-возрождения. В некоторых случаях символический контекст, используемый в одной из этих систем, бывает более уместным для интерпретации и понимания конкретного перинатального опыта, чем эклектическая смесь из концепций Ранка, Райха, Юнга и экзистенциализма.
Согласно Грофу,нам предстоит пересмотреть свои взгляды на области духовного. С точки зрения традиционной психиатрии, в научном сообществе нет места духовным переживаниям, она относит их к суевериям, недостатку образования. Опыт работы с холотропными состояниями сознания показывает, что по достижении определенной глубины (как правило, глубины перинатального уровня) переживания приобретают некое иное качество – то, что Юнг называл нуминозными переживаниями. Юнг постарался избежать терминов «священное», «сакральное», дабы не вызывать религиозных ассоциаций, поэтому употребил термин «нуминозное», введенный в известной работе Р. Отто. Таким образом, мы выходим на прямой контакт, речь идет не о спекулятивном, а о прямом опыте контакта с духовным измерением нашей собственной психики и нашего собственного бытия.
Нам также предстоит пересмотреть свои взгляды на стратегию психотерапии и личностного роста. И это не такой уж само собой разумеющийся тривиальный вопрос. Существует масса направлений психотерапии, масса психотерапевтов, и каждая школа имеет свои, подчас прямо противоположные взгляды на то, откуда берутся симптомы, что с ними делать и предлагает свой стиль работы с клиентом. И, разумеется, каждая из этих школ представляет свою позицию как что-либо научное. Представьте себе человека, страдающего психиатрическим расстройством, который идет сначала к бихевиористу, а потом к фрейдисту! И опять-таки, что произойдет с человеком, обращающимся последовательно к представителям разных направлений фрейдизма? И странно, не правда ли, что никого не беспокоит отсутствие единообразия, целостной картины в психотерапии при утверждении о строгой научности ее подхода.
Существует эмпирическая последовательность доступности переживаний различной глубины (к моменту рождения и далее). Напомним, как Гроф описывает ее в своей картографии сознания. При активировании психики возникают первоначально некие эстетические переживания, активизируются наши органы чувств. Затем главная роль перемещается на воспоминание детства, на травмы, которые у нас были, и давно забытые вещи начинают всплывать в настоящее и становиться нашим переживанием, тем, что мы проживаем вновь и порой даже ярче, чем это было в тот момент травмы, или по-крайней мере в том, как травма или какое-то событие экстатическое запомнилось и сохранилось в глубинах нашей памяти. Череда событий начинает, как в калейдоскопе складываться в узоры одинакового характера, которые объединены некоторым общим тоном или качеством переживания, скажем какой-то эмоцией или телесным переживанием. Все события, которые с нами случались или могли случиться, начинают объединяться так, что они организуют некие мандалы, они каким-то определенными образом организовываются внутри ключевых линий напряженности. Эту способность нашей психики выстраиваться в такого рода констелляции, созвездия Гроф назвал системами конденсированного опыта. Далее может ожить период раннего беспамятства от самого рождения и первых лет жизни. От двух-четырех лет многие уже помнят себя или какие-то события из своей жизни, хотя и отрывочно. Как будто что-то закрывает от нас немой бессловесный синкретичный, целостный мир, не давая ему прорасти в нашем повседневном мире. Как будто сам язык накладывает запрет на воспроизводство этого мира, на то, чтобы попасть в этот мир.
Стратегия вхождения в этот мир -- воздержание от употребления языка, воздержание от того, чтобы оперировать на уровне вербальном, уровне рациональном. И наконец, если мы получили возможность войти в мир перинатальный, мир соответствующий проживанию рождения, перед нами разворачиваются четыре аспекта этого мира, которые Гроф назвал четырьмя базисными перинатальными матрицами.
ЧЕШИНСКИЙ КОТ ПЕРИНАТАЛЬНЫХ МАТРИЦ
Перинатальные матрицы стали визитной карточкой Грофа, с тех пор, как он ввел их в «Областях человеческого бессознательного». В каждой их своих книг Гроф уделяет немало места их описанию, что свидетельствует о важности, которое он придает этой идее. Обосновывая пернатальный детерминизм, Гроф разворачивает масштабную аргументацию из клинической практики, из эмпирической психотерапии с ЛСД, из материала психодуховных традиций, антропологии и истории культуры. По Грофу, «перинатальная сфера психики представляет собой чрезвычайно важный эмпирический перекресток. Это не только точка схождения трех самых критических моментов биологического существования - рождения, секса и смерти, но также и разделяющая линия между жизнью и смертью, индивидом и видом, психикой и духом. Полностью осознанное переживание содержания этой сферы психики, за которым следует удачное сведением всех ее моментов воедино, может сильно повлиять на человека и привести его к духовному раскрытию и глубокому личному преображению…. Из практики эмпирической терапии известно, что полностью пережив непереработанные воспоминания душевной и физической боли младенчества, детства и более поздней жизни, мы можем очистить их от моментов бессознательного. Этот процесс, наряду с обеспечением доступа к положительным переживаниям, освобождает нас от искажающих влияний прошлых травм, которые делают нашу жизнь неудовлетворительной и неполноценной» (Космическая игра).
Вкратце, перинатальные матрицы (или, другими словами, четыре «дхармы» Грофа, можно описать следующими словами (слова первоисточника приведены в Приложении). Первая перинатальная матрица, первая «дхарма» Грофа: мир прекрасен, нет никаких границ, мистические единство. Вторая «дхарма» Грофа: выхода нет, все ужасно и смертью раскручивается спираль нового рождения. Третья «дхарма» Грофа: выход есть! Но за жизнь надо бороться изо всех сил. Нас куда-то несет, все стремительно меняется, экстазы и безумия, борьба и оргии. И, наконец: о, этот чудный мир! Состоялось рождение, все прекрасно, удивительная гармония, новообретенная ясность, новый мир. Когда состоится второе, духовное рождение, понятие матки расширится не только до размеров Земли, - до размеров космоса. Таковы четыре дхармы Грофа, которые описывают цикл и первого, и второго рождения. Раз, два, три, четыре, цикл рождения и смерти. И если мы рождаемся, мы всегда проходим сквозь эти четыре базовые состояния, четыре базисные перинатальные матрицы в разного рода измерениях и с разными резонансами.
Почему-то самая глубокая психотерапия напоминает порой приключения Алисы в Стране чудес. Загадка, которая хранится здесь, сходна с той тайной, которой проникнут мир сказок, мир первоначального волшебства. Как студент Грофа, учившийся у него три года на программе Grof Transpersonal Training, я был свидетелем следующей истории. Один участник семинара, назовем его Билл, постоянно приставал к мэтру с одним и тем же вопросом: «Стен, скажи, что такое перинатальные матрицы?», - «Билл, но это же описано в моей книжке «Путешествие в поисках себя», почитай», - «Стен, я читал, но не понял, что такое перинатальные матрицы», - «Билл, ну посмотри «Области человеческого бессознательного», может быть, ты там поймешь». На следующий день Билл опять говорит: «Стэн, ну я прочел, но я до сих пор не понимаю,что такое перинатальные матрицы».
Моя ситуация была сходной, мне казалось, что я понимаю картогрфия Грофа, что я на опыте переживал перинатальные матрицы. Но почему они повторялись все время, и, пережив перинатальные матрицы, я возвращался к тем же страданиям, к тем же самым экстазам. Мне хотелось большего, устойчивового, трансперсонального, в конце концов, мне хотелось освобождения и понимания. Я считал себя прежде всего философом, и в своем стремлении к знанию, вопил вместе с Бернардом Клервосским:» Верую, Господи, тому, что говорил твой великий пророк, но если можешь, сделай так, чтобы я знал!» Конечно, мое понимание о знании было ограничено представлением о философском знании, у меня были какие-то интуитивные прозрения, но не было четкого знания того, что существуют иные, не философские, а конкретные способы знания, царство мудрости. Так что у меня в отношении перинатальных матриц тоже было свое беспокойство, и синхонично получалось так, что в те моменты, когда Билл приставал к Грофу, я присутствовал при этом. Финалом разговора было следующее: Стэн посмотрел внимательно на Билла и произнес с хитрой искоркой в глазах: «Нет никаких перинатальных матриц!» В этот момент Билл воспринял все так, будто Стэн не хочет говорить с ним серьезно, а для меня это стало моментом инсайта. Пронеслась какая-то буря, вихрь, энергия, они швырнули в меня горсть образов, и я понял , что перинатальные матрицы – это что-то наподобие Чеширского кота, проявляющего в Стране чудес мерцание исчезновения и появления. . . И в тот же момент это связалось у меня с другим инсайтом, который я до этого получил из чтения Тибетской книги метртвых. По преданию эта книга написана Падмасамхавой, величайшим просветленным тибетским учителем восьмого века н.э.
То, что сообщается в Тибетской книге мертвых о переживании смерти и посмертном путешествии души, удивительным образом синхронизировалось с моими пкркживаниями из сессий холотропного дыхания, с моим знанием о перинатальных матрицах, становящимися все более и более конкретным. В Тибетской книге мертвых говорится, что в первый момент смерти каждый человек после некоторого замешательства, переживаний жара и холода, грома, ужасной боли связанных с тем, что освобождается энергия первоэлементов, из которых состоит его тело, зрит в первозданной ясности всю свою жизнь и все прошлые жизни с их типичными повторяющимися паттернами и ему дается шанс - изначальный ясный свет. Нужно понимать все, что там пишется, как символ, который указывает на опыт за пределами слов. Сияющий ясный свет, полное отсутствие тьмы, полная освещенность, полная ясность, абсолютная всесвязаность и прозрачность - это символ изначального состояния, в котором нет даже качеств радужности, нет никакой конкретности. Есть что угодно, и в то же время, нет ничего. Всепроникающая ясность. И люди, у которых есть проблески знания или даже устойчивые знания этого ясного света , наработанное конкретным опытом в жизни, имеют шанс в этот момент освободиться, слиться с этим светом. Жизнь чрезвычайно великодушна по отношению к людям; они награждены то ли Создателем, то ли Вселенной, то ли Природой вот этим даром. Даром освобождения. Даже в момент смерти. И если мы не опознаем этот свет как свою истинную природу, то затем, согласно Книге мертвых, у нас возникает новая возможность, - видение Великой Мандалы бардо. Бардо - это промежуточные моменты переживаний после смерти. Эта Мандала состоит из мирных, гневных и радующихся Божеств, соответствующих трем основным переживаниям, которые каждый человек имеет в жизни. Мирные божества соответствуют переживанию спокойствия (выражающему сущность сознания – шуньяту), гневные - переживанию ясности (характеризующему их природу), танцующие – переживанию блаженства (неразрывность проявления энергии в ее динамике). Эти божества находятся в союзе яб-юм, в полном слияии, они сияющие и радужные. Радужность, прозрачность и чистота коррелирует с европейскими исследованиями качеств мистического опыта, когда мир становится более прозрачным , краски становятся более яркими и более радужными. Считается, что когда у вас возникает такое восприятие, это значит, что вы находитесь в данный момент в более чистом состоянии, чем обычно.
Тибетская книга мертвых, текст которой читается у изголовья умершего, чтобы инструктировать его о происходящем, постоянно призывает опознать истинный смысл видений и обрести свою истинную сущность. Если мы опознаем этот смысл в происходящем, как проявление ума на символическои уровне, подготовленные соответствующей практикой, мы можем слиться в этот момент со своим изначальным умом и освободиться, если нет - то видение закрывается, этот мир сворачивается, и в следующие моменты бардо мы начинаем видеть ужасные существа, туннели, крушение миров, что как раз характерно для перинатальных матриц. Мы хотим вернуться в тело, но оно уже мертво, бездыханно. Мы мечемся, не понимаея своей сущностной природы, И вот перед нами начинают разворачиваться картины шести миров обитания, шести лок: мир Богов, мир полубогов - асуров, мир людей, мир животных , мир претов (существ с очень тонким горлом, огромным животом и ненасытным аппетитом; они все время чего-то хотят: денег, власти, богатства, славы, женщин, и никогда не насыщаются) и мир обитателей ада (с подразделениями на ады холодные и горячие). И поскольку в закончившейся и прошлых жизнях мы наработали определенные тенденции, характерные эмоции, мы начинает ощущать кармический ветер; здесь карма - это голографический слепок состояний, из которых соткано наше тело, наша личность, наше сознание, в которых мы больше всего пребывали , например, типичные эмоциональные состояния. И мы получаем притяжения в силу притяжения кармы к одному из шести миров. Мы видим, как совокупляются существа этих миров, и потом притягиваемся к одной из этих пар, чья ситуация соответствует нашей карме, сливаемся с семенем и яйцеклеткой в момент зачатия, полностью теряем осознавание происходящего, вновь воплощаемся в какой-то локе, начинаем новый цикл, полностью забыв весь предшествующий опыт.
Я тогда понял, что опыт смерти, описанный в Тибетской книге мертвых, является удивительно точной аналогией тому, что происходит с нами в сессиях холотропного дыхания. У нас всегда есть шанс быть на гребне волны и через прямые или символические врата войти в целостное состояние и пребывать там, но, как правило, наше тело, наши ограничения, наши барьеры не позволяют нам находиться там. Нас начинает ломать, корежить, затем в следующий момент у нас возникают переживания, связанные с биографическим уровнем, уровнем систем конденсированного опыта, перинатальным уровнем, соответствующие эмоции начинают крутить нас. Общая картина такова, что у нас всегда есть шанс разрешить любую ситуацию на уровне чистого видения, осознавания, на уровне изначального целостного состояния, холотропного сознания. Если это не получается, то природа милосердна, есть возможность разрешить ситуацию на уровне символическом, и через символы войти в целостное состояние. Если и это не получается, то перед нами - мир чувств, мы в контакте с ними, оседлав энергию переживаний, можем выскочить, открыться в большее осознавание, видения себя, самонаблюдение. Акт самонаблюдения - это и есть расширение происходящего , вхождение в целостное состояние. Если и этого не получается, тогда ломка, боли телесные дают нам правильные ориентиры, нас начинает крутить, мы мучаемся, страдаем, движемся, подталкиваемые эмоциями, в целостное состояние. Так проявляется наша природа, та Божья искра, которая в каждом из нас, то, благодаря чему возможна любая психотерапия, любое развитие, любое освобождение. Даже если на уровне тела у нас ничего не получается, и приходит смерть с состветствующими страданиями, в этот момент все повторяется вновь и мы имеем новый свет и новый шанс к освобождению.
Такова топика и основной закон холотропного мира. И хотя Гроф ни в одной из своих книг не выражает это таким же образом, он написал три книги, полностью посвященные теме смерти и картографии посмертных путешествий и в каждой из них, конечно, ссылается на Тибетскую книгу мертвых. Эта книга – ключ к пониманию различий между антропологическим виденьем Фрейда и Грофа. Онтология трансцендентного, содержащаяся в ней, состоит в возможности выхода из кармы – порядка причин и следствий – и реализации (пусть даже в момент смерти) Изначального состояния. Как мы увидим позднее, Гроф в своих идеях холотропного сознания опирается на классические трансцендентальные взгляды на природу сознания, дополненные взглядами мировых мистических традиций.
Здесь уместно напомнить, что еще Григорий Палома - великий реформатор исихазма XIV века в своих «Триадах» проводил мысль, что если бы духовное совершенство не было предзаложено, если бы Божественная природа как энергия уже не содержалось бы в человеке, его достижение было бы невозможно. Никакое духовное развитие не было бы возможно, если бы семя его оно уже не присутствовало бы в нас. Это глубокое православное откровение, которое, кстати, совсем иное, нежели в западном христианстве. Там концепция духовного пути - это концепция лестницы Иакова: есть первый класс, потом второй, третий, четвертый, пятый, шестой, - ты уже босс, потом дальше и дальше, ты все умнее и умнее, духовнее и духовнее. Если следовать такой концепции, то духовный путь - это дурная бесконечность. Нет конца у лестницы Иакова, человек никогда не достигнет духовной реализации. Глубокие мистические школы прекрасно понимали, что мы не развиваем в себе нечто, а открываем в себе то, что уже есть. И то, что называется зарождением духа, или инициацией, - это первое прикосновение к тому, чем мы уже обладаем.