Урегулирование этнических конфликтов

Во многих странах мира уже многие десятилетия суще­ствуют службы, нацеленные на разрешение этнических кон­фликтов. Например, в США начиная с 50-х гг. анализ этнических конфликтов организован в рамках Службы об­щинных отношений. В нашей стране конфликтологические аналитические центры и исследовательские группы возник­ли только на рубеже 90-х гг., и предметом практических уси­лий работающих там специалистов стали прежде всего этнические конфликты (см. Гостев, Соснин, Степанов, 1996).

Сферой приложения социальных психологов должна стать работа в междисциплинарных конфликтологических служ­бах с целью выявления эффективности тех или иных стра­тегий при урегулировании конфликтов разной степени интенсивности и масштабности. Обычно выделяется три ос­новные стратегии разрешения этнических конфликтов на макроуровне: 1) применение правовых механизмов; 2) пе­реговоры; 3} информационный путь[96].

Что касается первой стратегии, то программой-макси-мум – трудно достижимой в реальности – должно стать изменение всего законодательства в полиэтнических госу­дарствах. Но в любом случае, в обществах, где привилегии между группами распределяются неравномерно (между евре­ями и арабами в Израиле, латышами и русскими в Латвии), должны быть предприняты усилия для внесения способству­ющих гармонизации межэтнических отношений изменений в социальную структуру. С психологической точки зрения очень важно разрушить социальные барьеры между группами, что обычно способствует изменению законов, общественных институтов и т.п.

Основная форма участия психологов в конфликтологи­ческой службе – организация посредничества в ведении пе­реговоров с субъектами конфликтов. В нашей стране работа в этом направлении начата лишь в последние годы. Миротвор­ческие миссии с участием психологов проводились в разных регионах бывшего СССР: в Приднестровье, Латвии, на Кав­казе. Во многих из них наряду с отечественными специалис­тами участвовали зарубежные конфликтологи, имеющие большой опыт работы в «горячих точках». Так, весьма действенной формой института посредничества оказалась рос­сийско-британская миротворческая акция, проведенная в 1991 г. на Северном Кавказе, так как в этом случае удачно совместилась «непредвзятость зарубежных специалистов, высокая степень доверия к ним со стороны непосредствен­ных участников конфликта и основательное знание ситуации отечественными исследователями» (Гостев, Соснин, Степанов, 1996, с. 113).

Когда говорят об информационном пути разрешения конфликтов, имеется в виду взаимный обмен информацией между группами с соблюдением условий, способствующих изменению ситуации. Психологи должны участвовать в выбо­ре способов подачи информации в средствах массовой ком­муникации при освещении острых конфликтов, так как даже нейтральные с точки зрения стороннего наблюдателя сооб­щения могут привести к вспышке эмоций и эскалации на­пряженности.

Во время армяно-азербайджанского конфликта по пово­ду Нагорного Карабаха обе конфликтующие стороны обвиняли московские средства массовой коммуникации в сочувствии противоположной стороне, отключали каналы центрального телевидения бывшего СССР, запрещали распространение российских газет в своей республике (в Азербайджане – за проармянскую позицию, в Армении – за проазербайджан-скую). Положение несколько стабилизировалось, когда стали передавать и публиковать «репортажи с двумя лицами», от­ражающие точку зрения двух конфликтующих сторон.

При учете психологических моментов, во-первых, следует отказаться от подхода, согласно которому межэтнический конфликт лучше не обсуждать в средствах массовой ком­муникации, чтобы не будоражить большинство населения. Во-вторых, необходимо признать ошибочной Популярную среди журналистов точку зрения, согласно которой конф­ликты достойны внимания лишь тогда, когда они разрази­лись и стали материалом сенсационных репортажей. Подход в освещении конфликта должен быть ориентирован на ин­формационное содержание, а не на сенсационность, «...на создание ясной и сбалансированной (по крайней мере мно­гогранной) картины конфликта, его истоков, природы и воз­можных путей разрешения» (Браун, Файерстоун, Мицкевич, 1994, с.43).

Но кроме консультаций журналистов о форме подачи информации, психологи участвуют в проектах по повыше­нию психологической компетентности членов конфликтую­щих групп. Социально-психологическая информация дает представление о процессах, влияющих на межэтнические отношения, о психологическом понимании конфликта. Пре­доставление такой информации основано на предположе­нии, что знакомство людей с тем, как психологические явления влияют на их восприятие и поведение по отноше­нию к «чужакам», содействует гармонизации межэтничес­ких отношений.

Информация о сходстве и различиях между культурами и их представителями также способствует улучшению отноше­ний между ними. В качестве примера успешной программы можно привести проект «Как прекрасно, что мы разные», осуществленный с целью смягчения напряженности между иммигрантами я местными жителями в Нидерландах. Проект включал знакомство двух общин с культурой и особенностя­ми ментальности друг друга: в течение года в газетах и элек­тронных средствах массовой коммуникации было помещено большое количество материалов на эти темы.

Целенаправленный показ в американских кинофиль­мах преуспевающего афроамериканского бизнесмена или ученого вместо ленивого и грязного «ниггера» представляет собой попытку трансформировать стереотип конкретной груп­пы. А сколько положительных черных полицейских, проку­роров и судей мы видели в американских боевиках! Белые сотрудники правоохранительных органов могут быть жестоки или коррумпированы, но среди их черных коллег отрица­тельных персонажей почти не встречается[97].

Нам осталось выяснить, какие методы урегулирования конфликтов предлагают сторонники разных психологичес­ких теорий. Мы имеем в виду именно урегулирование меж­групповых – и этнических в том числе – конфликтов, при котором происходит трансформация, т.е. перевод противо­борства на иной, общественно безопасный уровень. Полное разрешение этнических конфликтов психологическими мето­дами – утопия. К столь нерадостному заключению приходят практически все исследователи данной проблемы, какой бы теоретической ориентации они не придерживались.

Сторонники рассмотрения межгрупповой враждебности как продукта универсальных психологических характеристик подчеркивают, что нет шансов избежать насильственного разрешения конфликта интересов, так как невозможно лик­видировать агрессивные склонности человека. Но и при столь пессимистических взглядах они ищут методы борьбы с дес­труктивными формами межгрупповых отношений. По мне­нию З.Фрейда, надо пытаться так изменить направление человеческой агрессии, чтобы она не обязательно находила свое выражение в виде войны. В этом может помочь установ­ление эмоциональных связей между людьми через идентификацию, понимаемую Фрейдом как достижение общности чувств (см. Фрейд, 1992).

Несколько способов, помогающих справиться с деструк­тивной агрессией, предлагает КЛоренц. Он вводит понятие «переориентированная агрессия», которая, с его точки зре­ния, способна предотвратить социально вредные проявлений агрессии. Например, может быть использована культурно-ритуализированная форма борьбы – спорт. Но самыми мощ­ными силами, противостоящими агрессии, австрийский исследователь считает:

■ личное знакомство людей разных наций, так как имен­но анонимность облегчает прорывы агрессивности;

■ воодушевление людей одним идеалом.

Более оптимистичной выглядит концепция Т.Адорно, так как личность авторитарного типа формируется в процессе семейной социализации, а общество способно повлиять на тип отношений между родителями и детьми. Действительно, исследования психологических причин авторитарных режи­мов, привлекшие внимание самых широких кругов обще­ственности, способствовали тому, что в послевоенные годы в Европе произошли значительные изменения в характере семейных отношений. На смену строгости и эмоциональной сухости пришли отношения более непосредственные и сво­бодные.

М.Шериф, который видел цель своих исследований в выявлении стратегий для трансформации враждебных меж­групповых отношений в кооперативные, предложил простое лекарство для лечения межгрупповых конфликтов – введе­ние надгрупповых целей, имеющих равную привлекательность для обеих групп, но достичь которых они могут, только объе­динив усилия.

В качестве надгрупповых целей для человечества, способ­ных предотвратить глобальную войну, сторонники теории реального конфликта рассматривают решение экологических задач, ликвидацию последствий стихийных бедствий, борь­бу со смертельными болезнями. Но следует иметь в виду, что Шериф даже в своем лабораторном эксперименте не смог добиться полного разрешения конфликта. Задачу психолога он видел не в устранении конфликта интересов, а в том, чтобы помочь людям изменить восприятие ситуации: меньше значения придавать различиям интересов и приоритетными рассматривать надгрупповые цели.

Понятие надгрупповых целей творчески использовали американские психологи, предложившие способ улучшения межэтнических отношений в десегрегированных школах. Они рйботали с малыми группами школьников, состоящими из представителей различных этнических и расовых общностей. Метод, названный «головоломкой», заключался в том, что материал, задаваемый учащимся, делился на всех членов груп­пы. Чтобы выполнить задание, каждый ребенок должен был не только выучить свою часть, но и объединившись с други­ми членами группы, восстановить всю переданную инфор­мацию, т.е. «собрать головоломку». Иными словами, были созданы условия взаимозависимости школьников при выпол­нении общего задания.

Применение описанной процедуры способствует улуч­шению межэтнических отношений в коллективах школьников, так как между представителями разных общностей налажи­вается дружба. Кроме того, повышаются самооценка и дос­тижения представителей групп меньшинств (см. Stephen, Stephan, 1996).

Но в широком масштабе изменить восприятие конф­ликтной ситуации с помощью надгрупповых целей чрезвы­чайно сложно. Во-первых, само обеспечение кооперативного взаимодействия конфликтующих групп сталкивается с серьезными препятствиями: пока обе общины в Северной Ирландии – и католическая, и протестантская – на­стаивают на раздельном обучении, программа создания единых школ просто не может быть реализована. Во-вто­рых, даже если удается добиться кооперативного взаи­модействия двух групп, оно не всегда способствует урегулированию конфликта. По мнению сторонников тео­рии социальной идентичности, во многих случаях сама категоризация на «мы» – «они» делает невозможным смяг­чение межгрупповой враждебности. Надгрупповые цели «срабатывают», если группы кооперируют без ущерба для групповой идентичности. Но явные межгрупповые разли­чия могут оказаться препятствием даже для улучшения представлений о чужой группе, не говоря уже о смягче­нии напряженности.

Поэтому психологи школы Тэшфела основную стратегию урегулирования конфликтов видят в уменьшении, и в конеч­ном счете, устранении различий между своей и чужой груп­пами. А наиболее эффективным социально-психологическим подходом к этому они считают стимулирование трансфор­мации межгрупповых отношений в отношения внутригруп-повые через создание общей или надгрупповой идентичности. Сверхцель подобной декатегоризации – общество, лишен­ное культурных, расовых и других межгрупповых различий, целое общество, пораженное «цветовой слепотой».

Однако зададим себе вопрос, во-первых, о возможности, во-вторых, о желательности достижения такой цели. Ответ будет отрицательным в обоих случаях. Межэтническая и меж­культурная гомогенность невозможна, так как многие кате­гории, в том числе и этнос, можно уничтожить, только уничтожив всех его членов. Она нежелательна из-за возмож­ной утраты культурных различий, обогащающих человечес­кое сообщество.

При урегулировании этнических конфликтов часто помо­гает не надгрупповая идентичность, а введение дополни­тельных идентичностей для членов противоборствующих групп. Французские психологи использовали этот способ после окончания второй мировой войны, создавая франко-германские клубы для школьников и формируя спортивные команды из представителей двух народов. Идентификация с командой оказывалась очень значимой для детей, а влияние этнической идентичности уменьшалось. В этом случае проис­ходит пересечение категорий – член чужой группы при од­ной категоризации оказывается членом своей группы при другой, в результате межгрупповые границы размываются.

Впрочем, и эта психологическая модель урегулирования межгрупповых конфликтов далеко не всегда оказывается дейст­венной. Успех может быть достигнут, как правило, только на тех этапах конфликта, когда он существует в восприятии сто­рон – до начала конфликтных действий и после их заверше­ния. Ни один из психологических способов урегулирования конфликтов не является идеальным, так как ни один психо­логический механизм не способен разрешить социальные проблемы. Но даже не изменяя социальную ситуацию, пси­хологические подходы способствуют переориентации человеческой агрессии, установлению более естественных отно­шений между родителями и детьми, объединению людей вокруг общих целей, уменьшению влияния на человеческие взаимоотношения грубых механизмов межгруппового воспри­ятия и перемещению центра тяжести на отношения межлич­ностные. И для достижения этих благородных целей необходимо использовать возможности всех рассмотренных моделей, вне зависимости от того, какая теоретическая кон­цепция за каждой из них стоит.

Литература для чтения

Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие: социально-психоло­гические проблемы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. С.6–38.

Гостев А.А., Соснин В.А., Степанов Е.И. На путях становления отечественной конфликтологии // Психологический журнал. 1996. Т. 17. №2. С. 110-128.

Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998. С. 10-24.

Шихирев П.Н. Проблемы исследований межгрупповых отноше­ний // Психологический журнал. 1992. Т. 13. № 1. С. 15–23.

Наши рекомендации