Проблема соотношения сознательного и бессознательного в психоаналитической философии З.Фрейда и К.Г.Юнга
В настоящее время существует несколько определений сознательного и бессознательного. Практически все современные философы сходятся в выводе, что сознанию невозможно дать логическое определение. Н.С. Юлина отмечает: «Самообманом будет поиск определения сознания на основе редукции его к элементарным, базисным структурам, ибо в акте сознания задействовано такое количество разнородных процессов, свести которые к чему-то элементарному маловероятно» [13, 127].
В психологии общепринятым определением бессознательного есть его понимание как «совокупности психических процессов, актов и состояний, обусловленных явлениями действительности, во влиянии которых субъект не отдает себе отчета» [1, 31]. Сознание с точки зрения психологии - высший уровень развития психики, присущий исключительно человеку. В настоящее время в психологии вопрос об отношениях между бессознательным и сознательным остается сложным и не решается однозначно.
В философии «бессознательное» - в наиболее распространенных значениях употребляется как: 1) совокупность активных психических образований, состояний, процессов, механизмов, операций и действий человека, неосознаваемых им без применения специальных методов; 2) самая обширная и наиболее содержательная часть (система, сфера, область, инстанция и т.д.) психики человека [5, 107]. Этот термин используется для характеристики индивидуального и группового поведения, действительные цели и последствия которого не осознаются. В то же время «сознание» - высшая, свойственная лишь человеку форма отражения объективной действительности. Сознание представляет собой совокупность психических процессов, активно участвующих в осмыслении человеком объективного мира и своего личного бытия. Н.С. Юлина отмечает: «Несмотря на призрачность, феномен сознания продолжает завораживать, побуждая философов искать новые ключи к его разгадке» [13, 127].
Рассмотрим с учетом современных определений этих понятий, как проблему соотношения сознательного и бессознательного рассматривает З. Фрейд. Его «философия родилась как попытка выйти из тупика противопоставлений рационального и иррационального, субъективного и объективного, научного и мифологического» [3, 136]. До него психология исследовала в большей мере феномен сознания. Он обратился к исследованию этих двух процессов, рассматривая их соотношение. Проблему сознательного и бессознательного психоаналитик рассматривает в таких работах, как «Введение в психоанализ. Лекции», «Толкование сновидений», «По ту сторону принципа удовольствия», «Я и Оно», «Психология масс и анализ Я» и других.
З. Фрейд придал концепции бессознательной жизни эмпирический статус. В частности, он подчеркивал, что «бессознательное следует рассматривать не как гипотетическую абстракцию, а скорее, как реальность, которую можно продемонстрировать и проверить» [12, 111-112]. Он твердо верил в то, что действительно наиболее значимые аспекты поведения человека оформляются и направляются импульсами и побуждениями, всецело находящимися вне сферы сознания. Эти влияния не только не сознаются, но, более того, если они начинают осознаваться или открыто выражаться в поведении, это встречает сильное внутреннее сопротивление индивидуума. Неосознанные переживания, в отличие от предсознательных, полностью недоступны для осознания, но они в значительной степени определяют действия людей. Однако неосознанный материал может выразиться в замаскированной или символической форме, подобно тому, как неосознаваемые инстинктивные побуждения косвенно находят удовлетворение в снах, фантазиях, игре и работе. По этому поводу в работе «Введение в психоанализ» он пишет: «Сновидение как целое является искаженным заместителем чего-то другого, бессознательного, и задача толкования сновидения - найти это бессознательное» [8, 107].
З. Фрейд как психопатолог, изучая характер и причины возникновения неврозов, оказался перед необходимостью исследования природы психического, в том числе тех структур психики, которые не вписывались в собственно «сознательное» в человеке. «Отказавшись от физиологических объяснений, он представил бессознательное в виде могущественной иррациональной силы, антагонистичной деятельности сознания» [4, 38]. Таким образом, сами задачи и объект исследования привели его к допущению таких психических актов, которые наряду с сознательными составляют специфическое содержание психики.
Зигмунд Фрейд разработал концепцию психоневроза и учение о психическом аппарате, базирующиеся на идее бессознательного. Этот аппарат он рассматривал в двух аспектах - топографическом и динамическом.
Согласно топографической модели, в психической жизни можно выделить три уровня: сознание, предсознательное и бессознательное. «Уровень сознания состоит из ощущений и переживаний, которые вы сознаете в данный момент времени» [12, 111]. Например, сейчас наше сознание может вмещать в себя мысли авторов, написавших этот текст, а также смутное ощущение надвигающегося голода. «Область сознания Фрейд связывал в основном с восприятием внешнего мира» [6, 359]. Он настаивал на том, что только незначительная часть психической жизни (мысли, восприятие, чувства, память) входит в сферу сознания. Что бы в данный момент времени ни переживалось в сознании человека, это следует рассматривать как результат процесса избирательной сортировки, в значительной степени регулируемого внешними сигналами. Определенное содержание сознается лишь в течение короткого периода времени, а затем быстро погружается на уровень предсознательного или бессознательного по мере того, как внимание человека перемещается на другие сигналы. Сознание охватывает только малый процент всей информации, хранящейся в мозге.
В 1923 году в работе «Я и Оно» он отметил: «Быть сознательным - это прежде всего чисто описательный термин, который опирается на самое непосредственное и надежное восприятие. Опыт показывает нам далее, что психический элемент, например представление, обыкновенно не бывает длительно сознательным» [11, 457]. Характерным является то, что состояние сознательности быстро проходит; представление в данный момент сознательное, в следующее мгновение перестает быть таковым, однако может вновь стать сознательным при известных, легко достижимых условиях. Каким оно было в промежуточный период, мы не знаем; можно сказать, что оно было скрытым (латентным), подразумевая под этим то, что оно в любой момент способно было стать сознательным. Но в то же время «сознательность не есть единственное свойство, которое мы приписываем происходящим в этой системе процессам» [9, 460].
От сознания - окна во внешний мир - бессознательное отгорожено областью предсознательного. «Область предсознательного, иногда называемая «доступной памятью», включает в себя весь опыт, который не сознается в данный момент, но может легко вернуться в сознание или спонтанно, или в результате минимального усилия» [12, 111]. Например, вы можете вспомнить все, что вы делали в прошлую субботу вечером; все города, в которых вам довелось жить; свои любимые книги или аргумент, который вы высказали вчера своему другу. С точки зрения З. Фрейда, предсознательное наводит мосты между осознаваемыми и неосознаваемыми областями психического.
Самая глубокая и значимая область человеческого разума - это бессознательное. Бессознательное представляет собой хранилище примитивных инстинктивных побуждений плюс эмоции и воспоминания, которые настолько угрожают сознанию, что были подавлены или вытеснены в область бессознательного. Примерами того, что может быть обнаружено в бессознательном, служат забытые травмы детства, скрытые враждебные чувства к родителю и подавленные половые желания, которые не осознаются. Бессознательное иррационально, вневременно. Согласно З. Фрейду, такой неосознаваемый материал во многом определяет наше повседневное функционирование. В работе «По ту сторону принципа удовольствия» З. Фрейд отмечает: «Бессознательное, то есть вытесненное, даже само стремится только к тому, чтобы прорваться в сознание, несмотря на оказываемое на него давление, или выявиться посредством реального поступка» [12, 391]. В силу самой своей природы (специфики) оно скрыто от нас, а вернее, - недоступно нашему сознанию или разуму. Иначе говоря, оно в нас есть, но мы его не осознаем и поэтому не знаем или не понимаем, что оно существует. В «Толковании сновидений» он пишет: «Бессознательное - это большой круг, включающий в себя меньший сознательного» [10, 472].
Таким образом, в делении психики на сознательное и бессознательное Фрейд не был первооткрывателем. Он на это и не претендовал, подчеркивая, что понятие «бессознательное» содержится в высказываниях поэтов, философов, которые понимали всю важность этого феномена для раскрытия внутренней жизни человека. Однако фрейдовское понимание бессознательного отлично от тех трактовок, которые имели место в различных философских системах. Для него бессознательное было вопросом факта, «сферой» человеческого духа и неотъемлемой частью человеческой деятельности. Его в первую очередь интересовало конкретное содержание бессознательного, потому что оно, также как и сознательное, есть реальным психологическим феноменом и психологическую структуру поведения человека нельзя понять, отвлекаясь от фактов бессознательного
Психоаналитика человека, разработанная 3. Фрейдом, имела много сторонников и последователей, идеи которых способствовали модификации фрейдизма приведшей в конечном счете к возникновению неофрейдизма. Одним из ближайших соратников Фрейда и популяризатором его учения является швейцарский психолог, основатель аналитической психологии Карл Густав Юнг (1875 – 1961). Его основные расхождения с Фрейдом касались двух принципиальных моментов: роли сексуального начала в психической жизни индивида и трактовки природы бессознательного. Юнг подверг критике пансексуализм Фрейда, доказывая недопустимость анализа всех проявлений бессознательного лишь с точки зрения вытесненной сексуальности. По его мнению, с позиции психоаналитической практики крайне затруднительно обосновать формирование психики человека исключительно сексуальными влечениями. Невозможно объяснить происхождение человеческой души, творчества, культуры лишь концепцией сублимации, поскольку на их формирование влияет множество факторов, в том числе надындивидуальных.
Юнг дает более широкую энергетическую трактовку либидо, которая является проявлением всей сознательной и бессознательной жизни человека. Поэтому развитие психики человека и конфликты, вызванные ею, объясняются не столько формами сексуальной активности, сколько существованием единого жизненно-психического потока энергии, который «растекается», преодолевая преграды, или оборачивается вспять под влиянием непреодолимых жизненных препятствий.
Природа этих образов и переживаний бессознательна, однако не столько в субъективном и индивидуальном значении, сколько в коллективном безличном содержании, уходящем корнями в глубокую древность. Юнг назвал эти образы коллективного бессознательного архетипами, которые понимались им то как психический регулятор инстинктов, то как главный формообразующий элемент восприятия мира, то как результат спонтанного порождения образов, общих для всех времен и народов. Простейшими видами архетипов являются по-новому истолкованные Юнгом символы сновидения, рассматриваемые не как коды индивидуальных сексуальных влечений, а как образы древнейших переживаний, имеющих надындивидуальную культурную значимость.
Раскодирование образов чрезвычайно сложно, их нельзя рационально осмыслить и адекватно выразить в языке. Единственно, что доступно психологической науке, считает Юнг, – это описание, толкование и незначительная типизация архетипов. В этой связи Юнг был склонен подчеркивать близость методов аналитической психологии методам искусства. Для адекватного истолкования архетипической символики Юнг также считал полезным введение в аналитическую психологию заведомо иррациональных компонентов: мистических учений Востока, парапсихологических феноменов, оккультизма. Взаимосвязь всеобщих образов-архетипов с индивидуальной психикой естественна и подчинена биологическим и энергетическим законам. Противоречия возникают при взаимодействии бессознательно-архетипических и сознательных компонентов психики, где можно выделить две крайности, равно опасные как для индивидуального, так и социального бытия человека. Первая из них проявляется в восточных религиозно-мистических культах, где личностное начало оказывается полностью растворенным в архаической стихии «коллективного бессознательного», где индивидуальное рациональное освоение мира парализуется «сакрализацией» сознания. Другая крайность выражена рационально-практической экспансией европейского Я, где подавляется и искажается коллективно-бессознательная сущность психической жизни человека.
Понятие человеческая природа по Ф.Фукуяме. Какие изменения в новых технологиях, по мнению Ф.Фукуямы могут коренным образом изменить природу человека. (по работе Ф. Фукуямы «Наше постчеловеческое будущее»
Написав, свою книгу Наше постчеловеческое будущее Фукуяма хотел рассказать нам об угрозе грозящей со стороны все новых и новых открытий знаний о человеке. Что может произойти, если эти знания попадут в руки тем, кто хотел бы подчинить себе влияние над людьми. Есть ли такая угроза со стороны биотехнологической революции, как биотерроризм? Возможно, поднимая вопрос о развитии биотехнологии, Фукуяма хотел указать на необходимость большего политического контроля над применением науки и технологии в области знаний о человеке. Ведь действительно с одной стороны, данные знания возможно позволят нам улучшить нашу повседневную жизнь, но и с другой стороны, не смогут ли эти знания стать одним из самых опасных оружий в руках тех, кто хотел бы создать такой же дивный новый мир, который был описан Олдосом Хаксли.
Будущее человечества
С каждым новым днем человечество все дальше идет на пути научного развития. Несомненно, для нас сейчас такая техника, как например, компьютер, телевизор или мобильный телефон, является неотъемлемой частью нашей повседневной жизни. Без них уже трудно представить каждый день. Но техническая революция не стоит на месте, и в будущем мы получим какие-то еще предметы, которые в дальнейшем будут облегчать нашу жизнь. Но одно дело ее облегчить, а другое научиться управлять ей и добиваться желанного. Человечество вошло в новую фазу технологического развития: помимо информационных технологий, которые уже очень значительно изменили жизнь, активно развиваются революционные биотехнологии. Вопрос о клонировании человека один из самых острых на данный момент после эксперимента с овцой Долли. После завершения проекта Ген человека знания о человеке еще более расширились, и стали говорить о возможности моделирования людей. С каждым годом ученые все глубже постигают принципы мозговой деятельности, что, в свою очередь, способно привести к созданию тотальных форм социального контроля, которые в свою очередь были ярко описаны в многочисленных антиутопиях.
Чего же можно ожидать от дальнейших знаний в области биотехнологии? Опасны ли знания о человеке для самого человека? На эти вопросы пытается ответить Френсис Фукуяма в книге Наше постчеловеческое будущее.
С точки зрения автора, биотехнологии потенциально несут в себе целый букет серьезных угроз, но угроз незаметных, латентных, не способных сразу же привлечь к себе внимание на политическом уровне. Изобретение ядерного оружия было моментально признано чрезвычайно опасным творением рук человеческих и потому попало под очень строгий национальный и международный политический контроль. То же произошло с биологическим оружием. Но современные биотехнологии могут быть использованы и используются не только для создания смертоносных вирусов и бактерий. Они, утверждает автор, способны изменить образ жизнь людей до такой степени, что трансформируется сама человеческая природа, и будет создан постчеловек.
Фукуяма предложил три варианта того, что может произойти в ближайшие пятьдесят лет:
- появление новых лекарственных средств;
- продление жизни при помощи дальнейшего использования стволовых клеток;
- скрининг эмбрионов до имплантации для создания оптимальных детей.
Проблема постчеловеческого будущего
Книга Фукуямы не из жанра научной фантастики. Центральной проблематикой является один из наиважнейших философских вопросов: что есть человек? Фукуяма на этот извечный вопрос отвечает следующим образом: Природа человека есть сумма поведений и свойств, типичных для человека как биологического вида и возникающих из генетических факторов, а не факторов энвиронментальных (факторов окружающей среды). Это, казалось бы, безобидное и даже самоочевидное определение человека чревато, согласно Фукуяме, угрозой самоуничтожения человека как вида, человека, как мы себя привыкли понимать. Конкретно Фукуяма обсуждает под углом этики вопросы современной биологии и медицины: биоинженерию, клонирование человека, нейрофармакологию и средства, предупреждающие старение. Мы уже на пороге эры, когда будет возможно зачинат
Список литературы
Заключение
Может быть, люди и готовы уже сейчас войти в постчеловеческое будущее, в котором технология предоставит им возможность изменить человеческую сущность. Но каким оно будет на самом деле, никто сейчас точно сказать не сможет. Многие считают, что постчеловеческий мир будет похож на нынешний. Он будет такой же свободный, равный, процветающий, заботливый, сочувственный, но только с лучшим здравоохранением, большей продолжительностью жизни и более высоким уровнем интеллекта.
Но он, таким образом, может представлять из себя более иерархичный и конкурентный мир, а значит полным социальных конфликтов. это может быть мир, где утрачено будет любое понятие общечеловеческого, потому что мы перемешаем гены человека с генами стольких видов, что уже не будем ясно понимать, что же такое человек.
«Проблема человека, его свободы и ответственности в философии экзистенциализма. (по работе Ж.П. Сартра «Экзистенциализм – это гуманизм»)
Самым надежным свидетелем истины экзистенциалисты считают нетранслируемую индивидуальную субъективность сознания, выражающуюся в настроениях, переживаниях, эмоциях человека. Постигнуть мир, как он есть (или, по выражению Мерло-Понти, «каким он существует до науки»), — значит, согласно экзистенциалистам, выявить смысл единого мироощущения личности, непроизвольно присутствующего в этих настроениях, переживаниях, /288/ эмоциях. «Бытие, — пишет Сартр, — может быть обнаружено нами лишь некоторыми средствами прямого доступа, скажем, через переживание скуки, отчаяния, отвращения и т. д.».
Экзистенциалисты не отрицают, что, как психологические явления, переживания человека обусловлены обстоятельствами, различными для разных людей. Однако они полагают, что переживание никогда не бывает полностью обусловленным, а всегда несет в себе нечто общее всем людям и выражающее самое существо человеческого положения в мире. Эта необусловленная тенденция переживания становится видимой либо тогда, когда пробудившая его ситуация является трагически острой, либо тогда, когда само переживание возникает со спонтанной непроизвольностью.
какие две разновидности экзистенциализма существуют?
Экзистенция — способ бытия человека. Впервые в этом значении термин экзистенция употребляется Кьеркегором.
Экзистенциализм (от позднелат. exsistentia — существование) — «философия существования», одно из самых модных философских течений в середине XX в., явившее собой «самое непосредственное выражение современности, ее затерянности, ее безысходности... Экзистенциальная» философия выражает общее чувство времени: чувство упадка, бессмысленности и безысходности всего происходящего... Экзистенциальная философия — это философия радикальной конечности»
Философия экзистенциализма – безусловно, мужественная философия, хотя и не всегда сообразующаяся с человеческой реальностью. В рамках этой своеобразной философии мужества рассматриваются и переосмысливаются и такие "экзистенциалы" как отчаяние, надежда и др. Отчаяние, говорит Сартр, означает лишь то, что зависит от нашей воли, или ту сумму вероятности, которая делает возможным наше действие. Как только возможности перестают соответствовать нашим действиям, нам не следует прекращать действия. Мы должны перестать интересоваться возможностями и действовать, даже отчаявшись достигнуть результата. Иначе говоря, мы должны "действовать без надежды". Человек есть не некая сумма задатков, возможностей и надежд, он есть не что иное, как его жизнь, ряд поступков. Поэтому трус ответствен за свою трусость, ибо сам сделал себя трусом своими поступками. Точно так же и герой не потому герой, что он таковым родился, а потому, что он сделал себя героем. В силу этого Сартр имеет все основания сказать, что его философия – теория, придающая человеку достоинство.
6.что означает выражение: "Человек осужден быть свободным?"
Сартр пишет:
Это и есть то, что я выражаю словами: человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя создал; и все-таки свободен, потому что, однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает
Почти все верно. Совсем верно будет так:
Это и есть то, что я выражаю словами: человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя родил (вбросил в этот мир); и все-таки свободен, потому что... таковы правила этой Великой игры, - и поэтому, однажды брошенный в мир, он отвечает за все, что делает.
7. Как следует понимать гуманизм экзистенциализма?
Экзистенциализм – это не что иное, как попытка сделать все выводы из последовательного атеизма. Он вовсе не пытается ввергнуть человека в отчаяние. Но если отчаянием называть, как это делают христиане, всякое неверие, тогда именно первородное отчаяние – его исходный пункт. Экзистенциализм – не такой атеизм, который растрачивает себя на доказательства того, что бог не существует. Скорее он заявляет следующее: даже если бы бог существовал, это ничего бы не изменило. Такова наша точка, зрения. Это не значит, что мы верим в существование бога, – просто суть дела не в том, существует ли бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не может его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство существования бога. В этом смысле экзистенциализм – это оптимизм, учение о действии. И только вследствие нечестности, путая свое собственное отчаяние с нашим, христиане могут называть нас отчаявшимися.
«Футурологические концепции будущего человечества». Понятие футурошока. Смогут ли люди приспособиться ко все более усиливающему темпу развития человечества (по работе Тоффлера «Футурошок»)
Тоффлер написал о том, что человечество захватывает неведомое ранее психологическое состояние, которое по своему воздействию может быть приравнено к заболеванию. Есть у этой болезни и свое название "футурошок" - "шок будущего". Человечество может погибнуть не от того, что окажутся исчерпанными кладовые земли, выйдет из-под контроля атомная энергия или погибнет истерзанная природа. Люди вымрут из-за того, что не выдержат психологических нагрузок.
Футурошок характеризуется внезапной, ошеломляющей утратой чувства реальности, умения ориентироваться в жизни, вызванной страхом перед близким грядущим. Еще до начала XXI в. миллионы обычных физически здоровых и психически нормальных людей внезапно столкнутся лицом к лицу с будущим. Тоффлер убежден, что сверхиндустриальная цивилизация - универсальный феномен. Но ведь в мире существуют сегодня самые разнообразные культуры. Станет ли модернизация вселенским процессом? - на этот вопрос человечество пока не располагает ответом. Да, многие страны Азии - Япония, Китай, Корея - продвигаются к сверхиндустриальной модели. Однако культурное своеобразие не стирается, не устраняется. Остается разным во многих культурах и образ времени.
Не случайно родился другой американский бестселлер, который предрекает не только мучительный процесс схождения цивилизаций, но и их грядущий конфликт. Легко догадаться, что речь идет о концепции Самуэля Хантингтона. Проблема человечества не только в том, чтобы привыкнуть к переменам. Она в ином - как сохранить ценностно-психологическое ядро культуры. В нашей стране тоже психологический взрыв от перемен. Но мы испытываем шок не только от будущего, но и от прошлого. Для нас это далеко не психологическая только проблема...
Мир не внял предостережению Тоффлера. Мало ли чем может испугать нас современный футуролог. Только отдельные здравомыслящие люди поспешили изменить стиль жизни, точнее сказать, постарались оградить себя от радикальной динамики. Тоффлер не обращается к философской антропологии. Он, по существу, не пытается поставить вопрос о том, какова же человеческая природа. Кто человек по своей натуре - новатор или консерватор? Или иначе - какие тенденции в обществе могут преобладать? Не должны ли они находиться в некоей гармонии?
Не случайно после выхода книги Тоффлера во многих западных странах начала набирать силу консервативная волна. Философы, политики стали размышлять о том, насколько приспособлен человек к этим переменам как биологическое, психологическое существо. Неоконсерваторы заговорили о том, как важно для человека ощущать прочность бытия. Ведь в прошлом социальный цикл зачастую соотносился с культурным, последний чаще всего был длиннее. Теперь же на протяжении жизни одного поколения культурные циклы меняются один за другим, создавая лавину цивилизационных потрясений. Реальность российской действительности и тех стран, которые еще недавно составляли с ней единое пространство, значительно изменили экспертизу Тоффлера. Дело не только в машинах, не в темпах жизни, которые навязывает нам техническая цивилизация. Преображается социальное и культурное бытие. Человек не просто включается в темп неслыханных ускорений. Он вообще катапультируется, причем многократно, в иные миры.
Вчера еще респектабельный индивид вдруг становится изгоем. Тот, кто привык к земле предков, оказывается беженцем. Православный попадает в исламское окружение. Человек, который всю жизнь взращивал в себе нравственность, неожиданно обнаруживает, что ему надлежит обитать в воровской шайке. От бомжа ждут, что он развернет в себе качества умелого коммерсанта. Жертва синдрома "раскрестьянивания" приговаривается к владению земельным участком. Человеку, готовому променять свои акции на спирт и пачку гречки, предназначают роль совладельца капитала. Человеку, который впал в нищету от задержки пенсии, предлагают оплачивать жилье по западным стандартам...
В психическом измерении чрезмерная стимуляция приводит к сбою на сенсорном уровне (культурный шок), на когнитивном уровне (информационные перегрузки) и на разрешающем уровне (стресс принятия решений).
Первый из них, культурный шок, представляет собой чувство потери, изоляции, одиночества, апатии, усталости (вспомним массовый характер депрессий в современном обществе). Он является результатом перестимулирования нервной системы, путем резкой смены элементов окружения, в частности, света, звука (из этого можно сделать вывод о вреде современных ночных клубов).
Второй, информационная перегрузка, ослабляет способность думать и является результатом увеличения количества информации и скорости ее ввода. Мы же сегодня ежедневно подвергаемся непрерывной «информационной бомбежке».
И, наконец, третий, стресс принятия решений, является результатом сверхвыбора, о котором мы уже говорили, и представляет собой нежелание их принимать вообще (приводится интересный пример женщины, уставшей после рабочего дня и нежелающей самой выбирать из меню в ресторане).
Тоффлер говорит о том, что стратегии, которые применяют люди для выживания в условиях футурошока абсолютно неэффективны. Открытое отрицание, либо специализм (постоянное совершенствование, чтобы успеть за изменениями, но только в одной узкой отрасли), либо возврат к привычным, но устаревшим адаптивным приемам не помогают. Создается впечатление, что «весь мир сошел с ума». В связи с этим необходимо разрабатывать новые стратегии. Для начала Тоффлер предлагает свои.
Конспект