Нейронные структуры слухового анализатора 13 страница

Восприятие незаполненных интервалов времени. Возни­кающая в этом случае проблема — это проблема влияния границ стимула. Зависит ли восприятие интервалов между стиму­лами от характера и длительности самих стимулов? Зависимость между ними очень сложна. Иногда границы включаются в интервал, порой они из него выделяются. Существуют некоторые достоверно установленные факты:

1.При одинаковых длительностях интервал, ограниченный
зрительными стимулами, кажется более длинным, чем интервал,
ограниченный тактильными или слуховыми стимулами. Этот факт объясняется собственной длительностью сенсорного процесса.

2.При кратких длительностях (в области слухового восприя­тия) интервал кажется более коротким, если первый стимул
сильный. И наоборот, он кажется более длинным, если второй
стимул сильнее первого. Это явление становится понятным, если вспомнить, что при одинаковой дли­тельности более громкий звук кажется и более длительным. В первом случае звук «съедает» интервал, который
в силу контраста как бы сокращается, во втором — звук про­должает интервал.

3.Интервалы, ограниченные высокими звуками, кажутся бо­лее длинными, чем интервалы, ограниченные низкими звуками.

С другой стороны, чем больше различие в вы­соте звуков, ограничивающих интервал, тем более продолжи­тельным кажется последний.

Восприятие заполненных интервалов.

1. Заполненные интервалы, как правило, не воспринимаются
ни более длинными, ни более ко­роткими. Однако этот общий закон нуждается в некотором уточнении хотя бы в силу того, что испытуемые постоянно допускают систематические ошибки переоценки или не­дооценки. Здесь могут сказываться различия в установках.

2. Интервалы, разделенные включенными в них дискретными
стимулами, кажутся испытуемым более длинными, чем равные
им незаполненные интервалы, и этот эффект выражен тем сильнее, чем больше относительное число включенных стимулов.

3. При равенстве длительностей зрительные стимулы кажутся более длинными, чем слуховые.

4. Более громкий звук кажется более длительным, чем менее
громкий.

5. Высокий звук кажется более длительным, чем низкий.

Длительность непрерывных изменений. Воспринимаемая длительность может быть длительностью непрерывного измене­ния, а это последнее в свою очередь может быть изменением качества или интенсивности стимула, а в случае перемещения одного и того же стимула — изменением движения.

1. Если имеется чередование во времени различных позиций
двух стимулов, то длительность временного интервала кажется
тем больше, чем больше расстояние между последовательными
стимулами. Однако этот эффект сравнительно невелик. Так, если
пройденное расстояние увеличить в 10 раз, то длительность ка­жется увеличившейся примерно на 12%. Эта зависимость была
подтверждена для зрительного и для тактильного пространства
Решающим фактором в данном случае яв­ляется кажущееся пространство, а не физическое пространство или угол зрения.

Восприятие длительности качественных изменений и изме­нений интенсивности изучено пока недостаточно. Эксперименты показали, что кажущаяся длительность звука возрастающей интен­сивности тем меньше, чем больше диапазон изменений интен­сивности. В эксперименте испытуемым предлагалось нажи­мать на ключ, включающий звук интенсивностью 60 дБ, и в течение 700 мс воспроизводить звук возрастающей интенсивно­сти.

Оценка длительности.Когда длительность выходит за пределы временного поля восприятия, мы можем оперировать лишь самой общей, глобальной оценкой, трудность и ненадежность которой достаточно хорошо известны.

Основное различие между длительностью воспринимаемой и длительностью оцениваемой может быть выявлено самыми раз­личными способами. Субъективно непосредственное восприятие длительности, связанной с изменениями, относимыми к единой совокупности, совершенно отлично от восприятия длительности более протяженной и связанной с изменениями, переживаемыми как разрозненные; такая длительность может быть оценена лишь опосредованно. Объективно сигналы азбуки Морзе, состав­ленные из длинных и коротких, легко различимы, тогда как оценка длительностей более протяженных вызывает у нас за­труднения, и именно поэтому современный человек всегда имеет при себе часы, однако он не носит в кармане ни метра, ни тер­мометра.

Эксперименты показали, что точность и вариабельность воспроизведения интервалов 0,5 и 1 с у 6-летних детей того же порядка, что и у взрослых, тогда как при воспроизведении 20-секундного, особенно незаполненного интер­вала в оценках маленьких детей и взрослых отмечаются суще­ственные различия — очевидное свидетельство того, что меха­низмы, действующие в том и другом случае, неодинаковы.

Оценку длительности следует отличать и от ее измерения. Все измерительные средства (настенные часы, песочные часы и т. п.) основаны на оценке количества движения при ус­ловии, что это движение равномерное: качания маятника, рит­мичные звуки, перемещение движущейся стрелки с постоянной скоростью. Разнообразные ориентиры (шкалы, счетчики) позволяют точно измерить любую длительность, независимо от того, переживается она или нет. Однако в тех случаях, когда выполняемая работа характеризуется известным однооб­разием, позволяющим оценить ее в количественных показателях, точность непосредственной оценки продолжительности этой работы может приближаться к точности метрических оценок. Так, пешеход, прошедший расстояние в 5 км, знает, что он шел около часа, рабочий, выполняющий однообразную работу, мо­жет оценить длительность по числу выработанных деталей. Во всех этих случаях оценка длительности является результатом подсчета. Для психолога важно знать механизмы и факторы, определяющие оценки длительности при отсутствии необ­ходимых ориентиров, позволяющих осуществлять измерение.

Наши оценки, даже самые приблизительные, становятся воз­можными лишь на основе оценки субъектом воспринимаемых им последовательных изменений. Переживаемая длительность — это всегда длительность воспринимаемых изменений.

В этой связи были изучены три фактора: характер ситуации, мотивация и биологическое состояние. Впрочем, эти три фактора не являются независимыми. Они находятся во взаи­мосвязи и взаимовлиянии, даже если рассматривать их раздельно.

Характер ситуации. Во всякой ситуации следует разли­чать две стороны: окружающая среда и выполняемая задача.

а) Влияние окружающей среды. Влияние среды может быть изучено лишь в связи с характером выполняемой задачи. Было установлено, что для длительностей от 1 до 16 с, когда деятельность испытуемого состояла в воспроизведении длительности, равной длительности стимула, точность воспроиз­ведения оказывалась неизменной при 4 модификациях окруже­ния: в освещенном помещении, в тишине и при действии шума, и в темном помещении, в тишине и при действии шума. Если условия воспроизведения отличны от условий стимуляции, то не имеет значения, осуществляется ли стимуляция в темноте, а ответ при свете или наоборот. Однако ответ, то есть воспроизве­дение, оказывается, как правило, более продолжительным, когда стимулы предъявляются в тишине, а воспроизведение осуществ­ляется при шуме с фоновой интенсивностью 80 дБ, а не наобо­рот. Можно сказать, что тишина в сравнении с шумом вызы­вает переоценку длительности, в то время как свет или темнота не оказывают никакого воздействия.

В других условиях проведе­ния эксперимента результаты были совершенно иными. На протяжении двух часов эксперимента испытуемый, занятый выполнением сложной задачи, через каждые 10 мин должен был нажимать на ключ (метод продуцирования). Когда фоновый шум интенсивностью 77,5 дБ сменялся шумом другой интенсивности—115,5 дБ, интервалы, отмеряемые субъектом, становились значительно мень­ше, то есть переоценивалось переживаемое время. Это можно объяснить тем, что в последнем случае субъект находился в стрессовой ситуации, ибо должен был выполнять трудную за­дачу в условиях оглушительного шума. И это не просто влияние контекста, не может быть сомнения в том, что решающую роль здесь играет аффективный момент.

Насколько прямо или косвенно воздей­ствует среда на результаты? Если испытуемый, сидящий в кабине, помещенной на конце вра­щающегося по оси кронштейна, испытывает воздействие центро­бежной силы, равное 3 g, то воспроизводимые им заполненные интервалы времени в диапазоне от 5 до 20 с становятся, как правило, короче (примерно на 12%), чем в нормальных усло­виях.

б) Влияние задачи. Известно, что в зависимости от того, ка­кую деятельность мы выполняем, время нам кажется короче или длиннее. Эти наблюдения подтверждаются во всех исследо­ваниях. Однако недостаточно просто подтвердить результаты. Необходимо найти закон, объясняющий эти различия. При этом возникают немалые трудности, если принять во внимание все возможное разнообразие задач и условий, в которых они выпол­няются.

Наиболее приемлемый закон можно сфор­мулировать следующим образом: при прочих равных условиях чем выше уровень активности, тем короче кажется длитель­ность. Разумеется, понятие уровня активности, или деятельно­сти, остается достаточно широким. Результаты некоторых исследований позволяют уточнить его смысл. В большинстве этих исследований времен­ные интервалы длительностью в несколько минут оценивались в сравнимых условиях.

Длительности ка­жутся субъекту тем меньше, чем сложнее и увлекательнее выполняемая им деятельность. Эти общие результаты находят подтверждение в исследованиях. Так_; например, время тянется дольше, когда слу­шаешь, и проходит быстрее, когда переписываешь. При объективно равных длительностях время чтения кажется более продолжительным, чем время письма под диктовку.

Этот закон был подтвержден примени­тельно к трем различным уровням активности: покой, бездея­тельность, глаза закрыты; написание букв алфавита в обрат­ном порядке; решение анаграмм. В зависимости от группы испытуемых одна из задач использовалась как эталонная дли­тельность (26 с), а другая — как сравнительная: испытуемый получал инструкцию выполнять вторую задачу ровно столько же времени, сколько первую. С учетом поправки на положи­тельную временную ошибку (воспроизводимая длительность всегда более продолжительна, чем эталонная), задача, требую­щая более высокого уровня активности, в большинстве случаев оценивается как более короткая по сравнению с задачей, требующей более низкого уровня активности.

При интерпретации влияние уровня активности на результаты, следует учитывать два фактора. Один из них — фактор аффективного порядка: чем выше уро­вень активности (не превышающий, однако, возможностей субъекта), тем интереснее кажется задача. Чем больше интереса вызывает работа, тем короче кажется вре­мя ее выполнения. Другой фактор определяется характером за­дачи. Как правило, задачи, соответствующие более высокому уровню активности, являются менее дифференцированными, каждая часть задачи вносит свой вклад в получение одного конечного результата (выполнить одну операцию, найти одно решение). Другими словами, при деятельности низкого уровня субъект переживает более многочисленные изменения, чем при деятельности высокого уровня. Точно так же можно сказать, что чем более целостной, интегрированной является задача, тем относительно короче кажется ее длительность. Этот закон получил прямое подтверждение в экспериментах. Испытуемые должны были оценивать длительность зада­чи, представляющей собою единое целое — решение довольно трудной головоломки, и задачи более дифференцированной — решение ряда маленьких головоломок того же типа. Общая про­должительность выполнения задачи в обоих случаях была одинаковой, однако при целостной задаче она оценивалась в 305 с, а при дифференцированной — в 444 с.

Таким образом, действие «уровня активности» проявляется опосредствованно и существует тесная связь между уровнем активности и переживаемыми из­менениями. Объяснение столь явного влияния характера задачи, основанное на учете количества изменений, позволяет высказать гипотезу, имеющую самое непосредственное отноше­ние к пониманию природы длительности, представляющей со­бой не что иное, как множество изменений.

Но имеет ли количе­ство изменений абсолютное или только относительное значение, иными словами, является ли основным фактором оценки дли­тельности число изменений или частота, то есть число изменений в единицу времени? Влияние частоты можно показать на самых простых примерах. Если предложить испытуемому в тече­ние 10 с смотреть, слушать или воспроизводить стимулы с опре­деленной частотой, а затем предложить ему воспроизвести экви­валентную длительность с другой частотой, то получим следую­щие результаты.

Большей ча­стоте соответствует большая оцениваемая длительность. Однако прямой пропорциональной зависимости между частотой и воспринимаемой длительностью не существует. При увеличении ча­стоты в 3 раза отмечается переоценка порядка 8—17%- В более сложных ситуациях не удалось обнаружить этого влияния ча­стоты. Различным группам испытуемых предъявлялись цветные диапозитивы, число и длительность предъ­явления каждого вида варьировали, интервал между двумя по­следующими предъявлениями отсутствовал. Таким образом, сравнивались средние оценки (в единицах времени) одной и той же длительности при удвоенной частоте предъявления и при частоте предъявления в два раза меньшей. До эксперимента испытуемые не знали о том, что им придется оценивать длительность предъявления диапозитивов. Были по­лучены следующие результаты: переоценка отмечается во всех случаях, однако дисперсион­ный анализ показывает, что для одинаковых длительностей ха­рактерны однопорядковые оценки, не зависящие от частоты. Оценки испытуемых основываются, следовательно, на учете абсолютного числа изменений и соответствующей им длительно­сти. Этот результат был подтвержден в другом исследова­нии, когда предъявления диапозитивов разделялись интервалами.

В сложной деятельности изменениями, оказывающими влия­ние на оценку длительности, являются, очевидно, не те измене­ния, которые могли бы быть описаны физиком, а изменения, воспринимаемые субъектом. И определяются они прежде всего установкой субъекта. Мы можем сосредоточить наше внимание на конечной цели, и тогда промежуточные операции будут нами восприниматься как части целого. Время будет казаться коро­че. Но мы можем расчленить этапы нашей деятельности, и время будет казаться длиннее. Подобные эффекты объясняются структурой задачи. Так, время, необходимое для выполнения несложного умножения, будет казаться короче, чем то же самое время, занятое выполнением ряда последовательных операций умножения и деления.

Не следует, однако, забывать, что наряду с этим общим, основанным на подсчете числа изменений, способом оценки, не менее распространенными являются и другие, в частности мет­рические и псевдометрические, оценки, получаемые опосредо­ванно, исходя из количества выполненной работы (число выра­ботанных деталей, пройденное расстояние и т. д.).

В зависимости от характера задачи субъект прибегает к ис­пользованию одного из двух критериев: либо числа изменений, либо количества выполненной работы. В затруднительных слу­чаях предпочтение, отдаваемое тому или иному способу оценки, определяется индивидуальными особенностями субъекта.

Влияние мотивации. Повседневный опыт свидетельствует о том, что скука или интерес в немалой степени определяют на­ши оценки длительности и для доказательства этого положения нет необходимости прибегать к экспериментальным исследова­ниям. Однако такие исследования позволяют дать более полное объяснение влиянию мотивации на оценку длительности.

Мы осознаем длительность (так же как и пространство) лишь тогда, когда существует временной интервал между моментом пробуждения потребности и моментом ее удовлетворения, то есть когда время воспринимается нами как препятствие. В про­тивном случае мы не обращаем внимания на временные харак­теристики переживаемых нами изменений. Отсюда следует ос­новной закон, сформулированный Вундтом (1886): «Всякий раз, когда мы обращаем наше внимание на течение времени, оно кажется длиннее».

Этот закон основывается на том факте, что человек всегда знает о течении времени, однако в зависимости от того, осоз­нается длительность или нет, его представление о последней имеет коренные отличия.

В существовании этого закона очень легко убедиться, сосредоточив свое внимание на течении времени, то есть на ходе из­менений. Никогда минута не кажется нам столь длинной, как тогда, когда мы следим за стрелкой часов, проходящей 60 де­лений в минуту. Наша мотивация влияет на оценку длительно­сти в зависимости от того, в какой степени она определяет фик­сацию времени.

Можно выделить три возможности:

1. В настоящий момент существующая ситуация не требует от нас никакой специфической активности, все наши помыслы сосредоточены на предстоящей деятельности. Типичным приме­ром такой ситуации является ситуация ожидания, будь то ожи­дание в приемной, на вокзале и т. п. В подобных случаях время тянется долго, слишком долго. Это увеличение длительности проявляется независимо от того, идет ли речь об ожидании желаемого события (приезд близкого человека) или об ожидании события неприятного (ожидание в приемной зубного врача).

Было обнаружено, что испытуемые, неоднократно воспроизводившие 15-секундную длительность, на­жимая на кнопку, стали воспроизводить более короткие дли­тельности (переоценка), когда по истечении этой длительности давался электрический ток; в контрольной же группе, где дли­тельность завершалась звуком, этот эффект не наблюдался. Следовательно, в ожидании неприятного события отмечается переоценка переживаемой длительности. Важное значение имеет факт направленности внимания на «течение времени», то есть на ту цепь бессвязных мелких собы­тий, которые и образуют живую ткань ожидания.

2. Выполняемая в настоящий момент задача не настолько нас интересует, чтобы полностью поглотить все внимание, и мы думаем о предстоящей деятельности. Это особенно характерно для всех тех случаев, когда актуальная деятельность не прино­сит нам удовлетворения и мы хотим поскорее ее закончить, что­бы заняться чем-то другим. Чем менее интересной представ­ляется нам задача, тем длиннее кажется время. Предлагая испытуемым оценивать по 5-балльной шкале степень интереса и продолжительности различных 2-минутных задач, обнаружилась взаимосвязь между оцениваемой дли­тельностью и непривлекательностью задачи. Степень заинтере­сованности в выполняемой задаче может изменяться в зависи­мости от самых различных причин.

Если интерес к задаче возрастает, время кажется короче. Рабочие хорошо знают, что лучший способ скоротать время – работать более активно.

Сюда же можно отнести частный, но весьма интересный случай: когда имеющееся в распоряжении время для завершения действия ограничено и возникает спешка. Тогда это слишком короткое время кажется длинным.

Таким образом, чем выше: уровень мотивации, тем короче кажется время выполнения за­дачи.

Наша мотивация зависит также и от ожидаемых последст­вий выполняемой в настоящий момент деятельности. В экспери­менте испытуемые решали головоломки, реп­лики экспериментатора по ходу эксперимента позволяли им предвидеть успех или неудачу. Незаметно для испытуемого из­меняя пути решения, экспериментатор через определенный про­межуток времени подводил его к ожидаемому результату. 52 ис­пытуемых из 57 оценили задачу, увенчавшуюся успехом, как более короткую. Видимо, предвкушение успеха повышает инте­рес к задаче.

Однако при повышении уровня мотивации может возникать боязнь провала, и действие этих двух факторов оказывается, в этом случае прямо противоположным. Так, испытуемым предлагалось решать головоломки при двух уровнях мотивации: в одном случае задание квалифицировалось как интеллектуальный тест, в другом — как учебное задание. На­ряду с этим существовали два уровня предсказания успеха. Экс­периментатор предупреждал испытуемого, что он будет гово­рить ему «хорошо» всякий раз, когда испытуемый установит правильную связь между двумя частями головоломки, во всех остальных случаях он будет хранить молчание. В ситуации, предвещающей успех, испытуемый получал от экспериментатора 10 одобрительных оценок за 5 мин выполнения задачи, в конт­рольной ситуации — ни одной.

Нетрудно заметить, что сильная мотивация в сочетании с ожидаемым успехом приводит к значительной недооценке дли­тельности (3,4 мин), и наоборот, сильная мотивация и вероят­ность неудачи вызывают переоценку времени (5,5 мин). Однако ожидание успеха или неудачи имеет значение лишь для сильно мотивированных индивидов.

Наряду с мотивацией, относящейся к выполняемой в данный момент задаче, важное значение имеет и предвидение последую­щих событий. Ребенку, который торопится пойти играть с друзь­ями, работа кажется более продолжительной. Он оказывается в конфликтной ситуации, подобной ситуации фрустрации, возни­кающей при ожидании.

3. Осуществляемая деятельность представляет для нас боль­шой интерес, и мы полностью поглощены ею. В этом случае, как известно, время кажется очень коротким и ребенку, и взросло­му, даже если мы знаем, что это впечатление обманчиво. Ины­ми словами, чем больше возрастает мотивация к данной дея­тельности, тем короче кажется время. Влияние мотивации проявляется на двух уровнях. Во-первых, она опре­деляет аффективные реакции на длительность, выражающиеся в категорических суждениях типа: «время не движется» или «время летит слишком быстро». Эти суждения могут уживаться с точным знанием о реально протекшем времени, а иногда конт­раст между собственным впечатлением и объективными данны­ми может их даже усиливать.

Однако мотивация может оказывать и прямое влияние на наши оценки длительности. В этом случае механизм ее действия аналогичен механизму влияния характера деятельности.

Если «время тянется для меня слишком долго», я обращаю внимание на все изменения, отделяющие меня от окончания вы­полняемой деятельности и кажущаяся частота изменений воз­растает. И наоборот, если я всецело поглощен одной деятель­ностью, отдельные моменты которой трудноразличимы, то мне представляется, что «время летит». Когда внимание направлено на изменения, то возникают систематические ошибки недооцен­ки или переоценки, которые, однако, не столь значительны, что­бы вызвать отчетливые аффективные реакции. Впрочем, расхож­дение между аффективными реакциями и оценками с возрастом увеличивается. Ребенок больше, чём взрослый, доверяет своему первому впечатлению, и генетические исследования проблемы оценки длительности подтверждают это.

Влияние возраста. а) Очень маленький ребенок чувстви­телен к длительности, когда она воспринимается как препятст­вие на пути к удовлетворению его желаний.

Очевидно, оценки в единицах времени для ребенка еще труд­нее, чем для взрослого. И лишь к 9—10 годам он становится способным на такие оценки, которым, однако, недостает еще точности. Так, оценки 20-секундного интервала варьируют от 30 с до 5 мин. И поэтому наиболее достоверные результаты могут быть получены лишь методами воспроизве­дения и сравнения.

Эти результаты свидетельствуют о том, что с возрастом точ­ность воспроизведения длительности повышается, что прояв­ляется, в частности, в уменьшении числа слишком продолжи­тельных ответов.

Однако эти систематические ошибки и эта вариабельность говорят не столько о неспособности ребенка, сколько о недостатке тренировки. В самом деле, 7-летнему ребенку в результате интенсивной трехнедельной тренировки удается достичь в тех же самых экспериментальных условиях результа­тов, равноценных результатам взрослого, и эти резуль­таты являются стабильными.

Основное различие между ребенком и взрослым состоит в том, что ребенку гораздо труднее переходить от одной системы оценок к другой. Относясь менее критично к своей пер­вой оценке, ребенок не пытается ее скорректировать.

Иная ситуация в пожилом возрасте.«Чем больше стареешь, тем короче кажется вре­мя». Этот закон, подтверждаемый многочис­ленными наблюдениями и никогда, однако, не подвергавшийся экспериментальной проверке, является, несомненно, верным, но лишь применительно к оценке бо­лее продолжительных длительностей (свыше одного дня). Это можно объяснить действием многих причин, одна из которых биологическая. Замедление жизненных функций мо­жет создавать расхождение между ритмом переживаний в юно­сти и в старости. Однако объяснение можно искать и в том, что пожилой человек испытывает меньше изменений, так как ведет более спо­койный образ жизни, а главным образом потому, что в процессе деятельности, которая становится для него слишком привычной, он замечает меньше изменений, чем прежде. Здесь мы сталки­ваемся с одним из проявлений более общего закона: при мно­гократном повторении одной и той же задачи время кажется все более и более коротким.

И наконец, можно предположить, что годы переживаемые оцениваются в сравнении с прошедшими годами. И в этой связи шестидесятый год представляется более коротким, чем двадцатый.

Действие фармакологических средств. Уже давно люди заметили, что под влиянием некоторых лекарственных веществ возникает впечатление ускоренного или замедленного течения времени. Экспериментальные исследования позволили уточнить некоторые аспекты этой проблемы. Во-первых, одни и те же вещества оказывают различное действие на людей с разными темпера­ментами, и в каждом конкретном случае это действие зависит от принимаемой дозы. Во-вторых, в эксперименте применение этих препаратов допустимо лишь в малых дозах, что диктуется моральными соображениями и необходимостью обеспечить со­трудничество испытуемого.

Различные способы оценки времени. Существуют определенные биологические меха­низмы оценки длительности, и эти меха­низмы, видимо, одинаковы у человека и животных. Не исклю­чено, что именно они играют важную роль в рассмотренном усвоении способов оценки длительности маленьким ребенком или в процессах временной интеграции всех данных нашего опыта. Однако наряду с этим здесь действуют также и специфически человеческие процессы оценки длитель­ности, а именно:

а) Измерение времени посредством определения положения
стрелки на шкале.

б) Квазиизмерение посредством учета общего количества возникающих изменений (пройденные километры, число вырабо­танных деталей и т. п.). У маленьких детей, например, это квазиизмерение отличается неточностью количественных оценок, что влечет за собой ошибки в оценке длительности. Переживание или констатация результатов изменений не являются непремен­ным условием этих двух способов оценки.

в) Общая оценка количества воспринятых изменений. Это
понятие остается весьма неопределенным, однако оно может
служить универсальным объяснительным принципом для пере­оценок и недооценок, имеющих самую различную природу: влияние характера задачи, мотивации, лекарственных веществ, возраста. Эта общая оценка служит также основой нашего чув­ства времени, его быстротечности или мимолетности, чувства, являющегося реакцией на нашу деятель­ность.

9.3. Ориентировка во времени

В условиях постоянной новизны, когда все изменения яв­ляются неожиданными, и животное, и человек чувствовали бы себя как бы попавшими в бурный поток, неумолимо влекущий их от истоков к морю. Однако в действительности многие изменения, являясь непредвиденными, возникают всегда на фоне периодических изменений космоса, связанных с изменением от­носительного положения звезд: суточный ритм, определяемый вращением Земли вокруг оси, фазы Луны, времена года. Эти периодические изменения, это вечное возобновление одних и тех же последовательностей позволяют определить данный момент по отношению к какой-либо из этих периодичностей. Они по­зволяют также вести отсчет времени посредством числа перио­дов (например, лет) или их частей.

Необходимо прежде всего понять, как периоди­ческие изменения среды вызывают столь же периодические изменения в организме, и как каждый организм, для того чтобы ориентироваться во времени, обращается к двоякого рода признакам: внешним и внутренним.

Условные рефлексы на время.Если через каждые 30 мин давать собаке мясной порошок, то после нескольких повторений у нее начнется выделение слюны непосредственно перед тем моментом, когда она получала пи­щу. Если через каждые 5 мин раздражать лапу собаки электрическим током, то после 40 повторений обо­ронительный рефлекс начинает возникать лишь в минуту, пред­шествующую воздействию тока.

Во всех этих случаях мы имеем дело с тем, что Павлов на­звал условным рефлексом на время, то есть фактическим сти­мулом в этих условных реакциях является временной интервал между двумя безусловными стимулами. Точнее говоря, этим пе­риодическим стимулам соответствует устанавливающийся в ор­ганизме цикл периодических изменений, отличительной особен­ностью которого Павлов считал возникновение фазы торможе­ния между стимулами, действительным стимулом становится внутреннее побуждение, проявляющееся к концу этого периода.

Ритмическая устойчивость.Если Павлову и его школе принадлежит заслуга открытия условных рефлексов на периодические стимуляции в определен­ных условиях, то психология человека и животных начиная сконца XIX в. открыла и описала многочисленные проявления аналогичных феноменов в самых различных условиях. Известно очень много случаев адаптации к периодическим явлениям. Маленькие плоские черви, темно-зеленым ковром усти­лающие громадные пространства влажных песчаных пляжей в часы отлива, — с наступлением прилива зарываются в песок. Эти синхронные с ритмом приливов реакции продолжают сохра­няться еще в течение нескольких дней после помещения червей ваквариум; приобретенный характер этих реакций очевиден, так как у особей, выросших в аквариуме, они не возникают.