Особенности контакта и психотерапевтической помощи. В статье «Эмоционально-стрессовая психотерапия неврозоподобной шизофрении» /129, с

В статье «Эмоционально-стрессовая психотерапия неврозоподобной шизофрении» /129, с. 585-611/ М. Е. Бурно подчеркивает, что психотерапевтически особенно податливыми оказываются больные с неврозоподобной симптоматикой и психастеноподобными особенностями личности, так как они критичны к своим расстройствам, жаждут избавиться от них и сами ищут психологической помощи. При психопатоподобной же малопрогредиентной шизофрении, при которой отмечаются расторможенность, патология влечений, агрессивность, садистичность, эмоциональная холодность, асоциальность, нет достаточной критики к своим расстройствам и серьезного запроса на помощь.

М. Е. Бурно, ссылаясь на классическую психотерапию немецкого языка, выделяет четыре основных психотерапевтических принципа в отношении больных шизофренией.

1. Прежде всего, принцип интимного эмоционального контакта.Психотерапевты разных школ и направлений сообщали о первостепенной важности «вхождения» психотерапевта в актуальную ситуацию и мир своего пациента. Они говорили о терапевтической любви (Rosen), душевной близости (Arieti), участии (Sullivan), интенциональности (Schitz-Hencke), терапевтическом симбиозе (Searles), идентификации (Benedetti) и т. д. С. И. Консторум в дополнение к этому полагал, что с больным необходимо совместно пройти какой-то участок жизненного пути /60/.

2. На почве эмоционального контакта принцип обучения больного моделям здорового поведенияс утаиванием от посторонних своих патологических переживаний. Для обучения моделям здорового поведения применяются разнообразные методики (ролевые игры, психотерапевтический театр и т. д.).

3. Принцип активирующей психотерапиишизофрении (активно разрабатывался С. И. Консторумом) заключается в том, чтобы через реальную деятельность больной вошел в целительное многообразие эмоциональных связей с миром и на этой основе ощутил в себе импульс к жизни и более высокую оценку себя.

4. Принцип глубинного, эмоционально-стрессового оживлениябольного различными способами. В охладевающей эмоциональной жизни шизофренического человека имеются названные М. Мюллером «эмоциональные островки» скрытой энергии и интереса. Необходимо найти живую искру в душе человека и бережно раздуть ее, чтобы целительное оживление охватило всю личность. Наиболее важным представляется не душевное оживление вообще, а оживление конкретной индивидуальности человека, что достигается приемами ТТС. Желательно, чтобы больной получал минимальные адекватные дозы медикаментов, так как лечение творчеством «построено порой на вдохновенных, художественных нюансах, и пытаться лечить в лекарственном отупении — все равно что пытаться зажечь сырые дрова» /129, с. 595/.

Неврозоподобным пациентам нередко свойственно судорожное чувство одиночества с острым желанием общаться, поэтому они тянутся к контакту. Как же создается эмоциональный контакт?

М. Е. Бурно отвечает: «Обычными духовно-человеческими способами: раскрыть себя пациенту (в известных границах), рассказав о своих неприятностях, переживаниях, даже о недостатках. Всем этим показываем больному, что он для нас не просто медицинский объект. Можно ему рассказать о своих заботах в поисках даже некоторого сочувствия... Важно, чтобы все это было по-доброму естественно, тонко, без театрально-назойливой откровенности врача, фальши и неприятного любопытства, которые, конечно, отталкивают» /129, с. 599-600/. Нередко пациент влюбляется в психотерапевта, однако эта влюбленность сама по себе серьезно психотерапевтична. Шизофреническим пациентам важнее всего духовная привязанность, помощь (а не сексуальный контакт). Чтобы оставаться в лечебной плоскости платонической любви-дружбы, психотерапевту нужно создать в отношениях с пациентом невидимую, но ощутимую в нужные моменты дистанцию.

При создании эмоционального контакта важно принять душой пациента так, чтобы он это почувствовал, а не попытаться устраивать бесполезный логический спор. Следует помнить указание Г. Груле (1933 г.) о том, что шизофренические эмоциональные расстройства настолько своеобычны, что их не уловишь обычными нашими понятиями — грусть, страх, беспокойство, подавленность, раздражительность и т. д. Важно неназойливо показать пациенту, как подчеркивает М. Е. Бурно, что понимаем эту своеобычность и не считаем ее чепухой или симуляцией. Когда пациент жалуется обычными словами — «головная боль», «усталость»,— необходимо понимать, что за ними часто скрываются трудновыразимые тягостные психические расстройства. На базе сформированного эмоционального контакта возможно стать проводником больного по жизни, его попутчиком, посредником, а иногда «переводчиком» в общении с людьми, которые его окружают.

«Эмоциональный контакт считается сформированным, когда больной оживляется в общении с врачом, много думает о нем, тянется к встрече и убежден, что это для него не просто врач в обычном смысле, а еще и подаренный судьбой, искренне заботящийся о нем друг» /129, с. 601/. Также важным индикатором является то, что в периоды разлуки пациент думает о том, как бы врач оценил его желания и поступки, что бы ему посоветовал. Иногда невольно пациент смотрит на что-то глазами врача, при этом врач может на что-то смотреть глазами пациента — это говорит о глубине контакта, важно лишь не путать свое видение мира с видением другого человека.

Основное положение лечения, по мнению автора, состоит в том, «что вы (пациенты. — П. В.) не должны стремиться как можно скорее вылечиться совсем, для того чтобы потом, уже вылечившись, «по-человечески» жить, иметь все главное для человека, а уже сейчас, в этом еще тягостном состоянии, будете стараться (хоть механически пока) жить «по-человечески» светло, творчески красиво» /129, с. 596/. Хочется добавить, что те пациенты, которые следуют логике, — «сначала дождусь, пока болезнь пройдет, а потом буду полноценно жить» — могут в этом ожидании потерять слишком много времени. С другой стороны, неврозоподобная шизофрения — хроническое заболевание, и тот, кто хочет одним прыжком выскочить из нее, обречен, скорее всего, на разочарование. Итак, пациент должен согласиться, что жить нужно уже сейчас, а болезнь будет исчезать по крошкам.

В деле активирования пациенту важно не жалеть себя, не укладывать себя «бедного» на диван. Необходимо «таскать себя за шиворот», «дрессировать», идти в гущу интересной жизни — тогда будет легче, это и есть строгая, разумная жалость к себе. Ведь тому, кто лежит на диване, мучительно больно сознавать, что жизнь проходит мимо, возникает дополнительное моральное страдание, а тот, кто что-то делает, незаметно для себя оживляется, и в его жизни появляются результаты труда и смысл. Психотерапевт может помочь больному, по-доброму требуя от него совершения усилий.

При лечении методом ТТС М. Е. Бурно полагает, что «надо напоминать пациентам, что творчество, как делание чего-то полезного по-своему, есть творение себя... С отчетливым чувством своей индивидуальности не может сосуществовать, смешиваться тягостное расстройство настроения, поскольку оно всегда проникнуто неопределенностью, оно есть «разобранность», расстроенность индивидуальности. Человек творящий проникнут вдохновением возвращения к себе самому» /129, с. 602/. На базе творческого вдохновения может возникать достаточно стойкая ремиссия. В творчестве человек как бы поднимается над своим недугом, и даже его недуг может стать предметом творчества. «Следует стремиться к тому, чтобы пациент научился смотреть на свои обиды, аналитическое самокопание, чувственное томление и даже тягостную апатичность, как на материал для творчества, среди которого нет плохого материала, все можно выразить стихотворением, эссе, музыкальным этюдом, художественной фотографией и т. д.» /129, с. 609/.

Статья М. Е. Бурно может рассматриваться как базисная, хрестоматийная; особенности психотерапии шизофрении на Западе можно найти в подробном научном обзоре А. Б. Холмогоровой «Психотерапия шизофрении за рубежом /149, с. 225-260/.

Наши рекомендации