Вниз по лестнице, ведущей вниз
Конвенция о правах ребенка — документ, принятый ООН и ратифицированный Россией... Семейный кодекс... Закон о предупреждении насилия в семье...
Все это — серьезные документы, призванные защитить права детей, предотвратить жестокое обращение, сексуальные злоупотребления, эксплуатацию детей, обеспечить им крышу над головой, пропитание, образование и так далее... Ни у кого, пожалуй, не вызывает сомнений необходимость и важность этих документов, ведь нарушений прав детей — огромное множество: сироты, бездомные дети, жертвы войны, голодающие и больные. Трудно к этому относиться безразлично; мы ужасаемся, сочувствуем — однако остаемся при этом исключительно наблюдателями. Нам кажется: если речь идет о нарушении прав детей, то имеются в виду лишь те, спору нет, несчастливые, но далекие от нас дети — из газетных и телевизионных репортажей. Мы думаем, что наших детей это не касается. И в самом деле, мы своих детей не истязаем, наши дети не голодают, не скитаются, мы заботимся о них, охраняем, оберегаем от опасности, учим, воспитываем... Одним словом, стараемся.
...Вот, к примеру, семья, обратившаяся в психологическую консультацию. Их проблема в том, что младший сын, мальчик тринадцати лет, время от времени не приходит ночевать; случается, что пропадает и по нескольку дней кряду... Семья полная: отец, мать и двое детей. Материальное благополучие очевидно: отец преуспевающий, хорошо зарабатывающий профессионал, часто приглашаемый по контракту то в Канаду, то в Америку, и мальчику уже довелось проучиться некоторое время в американской школе. Но и там проблемы у него возникали такие же, как и в школе московской... Он неважно учится, даже по английскому получает «двойки», хотя имел языковую практику и говорит почти свободно. Много прогуливает, а когда это становится известно дома и начинается разбирательство, ведет себя всегда одинаково: отмалчивается, обещает исправиться, стремится как можно скорее уйти из дома — и не возвращается ночевать. Ночует по соседству на чердаках, последний раз спал в лифте... Родители ищут его, но чаще всего безрезультатно; он меняет места ночевок, а приятели его не выдают. Когда их спросили, почему мальчик не идет домой, ребята сказали, что он боится — отец его убьет.
Все это мне взволнованно излагает мать подростка; отец же от комментариев воздерживается. Когда я осторожно интересуюсь, наказывают ли мальчика и каким образом, отец вступает в разговор. Он рассказывает мне, что прикладывает массу усилий «для исправления сына»: часами сидит с ним над физикой и математикой, пытается помогать и по другим предметам... Но тому «все неинтересно», он рвется на улицу, готов проводить там целые дни. Наказывать, конечно, приходится, но отец мальчика не бьет: «Я держу ремень в руках, когда объясняюсь с ним, но ни разу его не ударил!» Оказалось, это не фигура речи. Имеется в виду настоящий ремень.
В Конвенции о правах ребенка есть особая статья, посвященная обеспечению его безопасности в семье: в этой статье среди прочего сказано: страны, присоединившиеся к Конвенции, принимают все «необходимые законодательные, административные, социальные и просветительские меры с целью защиты ребенка от всех форм физического и психического насилия» в семье. Удивительное дело: семья, которая должна быть вернейшей защитой ребенку, оказалась тем, от чего его нужно защищать. Ни у кого не возникает сомнения в необходимости подобных мер, когда ребенок становится жертвой жестокого обращения и сексуальных посягательств со стороны родственников, да еще если родственники — социально опасные субъекты. Тогда вроде бы все ясно — ребенок явно страдает, без вмешательства общества обойтись нельзя... Возможно даже, разлука с такими родственниками обернется для него благом. Совсем иная ситуация складывается, когда насилие заключено в недрах так называемой благополучной семьи и считается непременным условием правильного воспитания. Именно это и называется психическим насилием. Очень часто мы прибегаем к такого рода насилию, наказывая ребенка, — и не отдаем себе отчета в том, насколько реален наносимый ему вред. Психическое насилие — это не физическое воздействие. Оно направлено на запугивание, подавление воли ребенка, унижение его достоинства. Последствия же применения психического насилия к детям, как правило, воплощаются либо в нервно-психических расстройствах, либо в нарушениях развития и социальной адаптации.
Вот и в нашем случае: отец ремень в ход не пускал — «как можно», мы ведь цивилизованные люди, знаем, что рукоприкладство недопустимо... Однако он сумел так запугать своего и без того не очень устойчивого мальчика, что тот, спасаясь, оказался на улице. Улица же живет по своим жестким законам: мальчику уже предложили и спиртное, и подышать парами клея, чтобы «посмотреть мультики». Ему стало дурно, поэтому пока он ограничился лишь пробой. Жизнь на улице требует денег; он таскает по мелочи из карманов, продал кое-что — и это только начало...
Психическим насилием часто оборачивается и наша собственная беспомощность, и нетерпимость, и родительские амбиции, нежелание, неумение строить отношения с детьми на основе взаимного уважения и сотрудничества. Как часто мы более или менее сознательно занимаем в семье начальническую позицию, выстраиваем организационную вертикаль: папа — директор, мама — зам, дети — подчиненные. Директор всегда прав, потому что он директор, его нужно уважать и бояться. А без насилия не будет ни дисциплины, ни порядка.
Общеизвестно, однако, что насилие в семье воспроизводится; применяют жестокое обращение, как правило, именно те, кто в детстве сами были его жертвами. Вспомним сказку Л. Н. Толстого, где мальчик объясняет, что вырезает деревянную чашечку, из которой собирается кормить тюрей за печкой отца, когда тот состарится — так кормят теперь его дедушку... Действительно, золотое правило: не делай другому того, чего не желаешь себе.
Быть может, не так уж далеки от наших собственных ситуаций телевизионные сюжеты о несчастных и обездоленных детях? Ведь мой пациент из вполне цивилизованной семьи ночует на чердаках вместе с бомжами, с беглецами, спасающимися от жестокости отцов-алкоголиков, от приставаний поклонников матерей-проституток... Похоже, что выстраивается некая общая лестница, лестница, по которой скатывается ребенок — жертва насилия в семье. Лестница общая для нас всех, и конец ее для всякого ребенка одинаково печален. Лишь ступеньки, на которых стоят разные родители, находятся на разном уровне... Но отличие это, похоже, лишь количественное. Так что и столь далекие, казалось бы, от нашей жизни телевизионные сюжеты на самом деле тоже «про нас»...