Партнерство как притворство

Наслаждайся дарованным тебе счастьем

и терпеливо переноси горе, выпавшее на твою долю,

спо­койно жди, что принесет с собой время,

как крестьянин ждет созре­вания плодов.

Восточная мудрость

Способность жить на грани реальности

История: «Только часть правды»

О пророке Магомете рассказывают следующее. С одним из своих спутников он пришел в город, чтобы учить людей. Вскоре к нему обратился один из сторонников его учения: «Господин! В этом городе глупость не переводится. Жители здесь упрямы, как ослы, ничему не хотят учиться. Тебе не удастся наставить на путь истины ни одного из этих бесчув­ственных людей». Пророк ответил благосклонно: «Ты прав!». Вскоре другой член общины с сияющим от радости лицом подошел к пророку: «Господин! Ты в благословенном горо­де. Люди жаждут услышать праведное учение и открыть сердца твоему слову!» Магомет благосклонно улыбнулся и опять сказал: «Ты прав!». «О, Господин, - обратился тогда к Магомету его спутник, - одному ты говоришь, что он прав. Другому, который утверждает обратное, ты тоже говоришь, что он прав. Не может же черное быть белым!». Магомет от­ветил: «Каждый видит мир таким, каким он хочет его ви­деть. Зачем мне им обоим возражать? Один видит зло, дру­гой - добро. Мог бы ты утверждать, что один из них сказал неправду, ведь люди как здесь, так и везде одновременно и злые и добрые. Ни один из них не сказал мне ничего ложно­го, а всего лишь неполную правду».

Разъяснение

Наше поведение определяется распределением ролей, в том числе и в партнерстве. Мы играем роли, которые вы­учили с самого раннего детства и которые настолько перешли нам в плоть и кровь, что мы уже не можем различить, где Я, а где моя роль. Ролевое поведение по по­ловому признаку говорит, как мне можно и следует по­ступать по отношению к партнеру, если я - мужчина или если я - женщина. Это общечеловеческие правила игры партнерской коммуникации. Разумеется, едва ли кому-нибудь придет в голову считать актерской игрой кокетливый взгляд, походку привлекательной женщины или уверенную красивую осанку мужчины. Важно то, что скрывает человек за своим поведением, в какой мере то, что он говорит, соответствует его чувствам, насколь­ко он искренен, правдив в выражении своих чувств. Ко­нечно, очень трудно достигнуть согласованности с самим собой и полной искренности.

Случай из практики: «Я тебя никогда не любила!»

Первый акт

Он: Ты прекрасна! Я могу себе представить, как чудесно прожить всю жизнь рядом с тобой. Вместе с тобой мне не страшны никакие трудности, я все их смогу разрешить.

Она: О дорогой! Я так горжусь тобой. Как прекрасно быть вместе с таким мужчиной как ты. Жизнь без тебя я не могу себе предста­вить.

Второй акт (25 лет спустя. Супруги живут в достатке. На висках у него появилась седина, она - крашеная блондинка).

Она: Мне надоело быть всегда только твоей тенью. Твое самомне­ние и все твои успехи по службе мне вовсе не импонируют. Ты наво­дишь на меня скуку, и вообще, я ведь тебя никогда не любила!

Он: Это было просто притворством

Третий акт (прошло еще шесть лет; несчастный случай унес его жизнь. Она вторично вышла замуж. Мы случайно слышали разговор ее второго мужа со своим хорошим другом).

Второй муж: Господин В., по всей вероятности, был прекрасным человеком, надежным, душевным и добрым. Таких людей теперь больше нет. Сколько хорошего он сделал для своей семьи, и каким он был обаятельным.

Хороший друг: Ты так хорошо его знал?

Второй муж: Его нет, но я женился на его вдове.

Толкование: «Неужели все было только притворством?»

Правда ли то, что говорит жена во второй сцене? При­творялась ли она во всем перед своим мужем? Если в первой сцене она говорила правду, то во второй - при­творялась, например, в роли разочарованной, обиженной и уязвленной супруги. Третья сцена тогда изоблича­ет ложь во второй сцене. Спрашивается, не все ли три сцены - притворство? Когда она притворялась?

Где правда, мы не можем установить только из этих трех сцен. Возможно, что все было притворством, тогда мы знали бы, с кем имеем дело. Но вероятно также и то, что эта женщина никогда полностью не притворялась, не изображала чувств, которых нет, а просто в каждой из сцен есть какая-то доля правды ее жизни. То, что мир чувств и переживаний человека не следует обычным пра­вилам логики, ярко показано в истории «Только часть правды»

Все мы склонны «расщеплять» чувства. Два противо­речивых чувства по отношению к одному и тому же парт­неру мы переносим с трудом. Воображаемый образ влюбленного не может вместить в себя отрицательные качества. И наоборот, партнер, от которого хотят осво­бодиться, вдруг оказывается плохим, у него только отри­цательные качества. Положительных сторон в нем уже не замечают и даже забывают о том, что когда-то были причины его любить. Почему же так бывает? Так как мы не переносим противоречивость одновременно испытыва­емых чувств к другому человеку, мы отделяем хорошее от плохого и связываем хорошее с нашими собственными желаниями и надеждами, а плохое - со страхами, с аг­рессиями и упреками.

Такое расчленение носит искусственный характер. Восточная мудрость гласит: «Никто из нас не может быть таким белым, как белый конь, и таким черным, как вороной конь. Мы все более или менее серые, как осел».

Чтобы понять, есть притворство в моих поступках или его нет, нужно ответить на вопрос: насколько откро­венно я могу выражать свои чувства, и остаюсь ли я пос­ледовательным (ой) в отношении к ним? Ответить на этот вопрос не всегда бывает легко, если мы постоянно имеем ввиду, к чему по своей сути относятся наши чувст­ва и в какой сфере выражаются наши базовые способнос­ти, т.е. способность познавать и способность любить. Верю ли я в себя и свои способности, а также в своего партнера, или же я, подвергая сомнению свое поведение и поведение партнера, и то и другое расчленяю на при­творство и правду, на то, что есть на самом деле.

Вот один из примеров.

«В самом начале наших отношений мой муж постоян­но спрашивал меня, был ли у меня оргазм. Если у меня его не было, у него делались печальные, преданные, как у собаки, глаза, и он казался себе очень плохим и эгоис­тичным. Вскоре мне это стало невыносимо, и я начала притворяться, будто испытываю это состояние, Такое притворство длится уже восемь лет, но я больше не могу. Мне противно мое притворство и вообще вся сексу­альность».

Партнерское и особенно сексуальное поведение разы­грывается в поле взаимных ожиданий. Может случить­ся, что один партнер из страха, из вежливости, из отказа от своих интересов, а также из-за недостаточной твердос­ти характера (вежливость и честность) приспосабливает­ся к кажущимся или действительным ожиданиям другого партнера. Это приспособление связано с отказом от своих естественных влечений. Если нет любви, а только притворство, то это оборачивается утратой доверия. За игрой в роли скапливаются отказ от естественных влече­ний, обманутые ожидания, постоянное недоверие и подо­зрение (а не притворяется ли мой партнер тоже?) и пере­живания неудачи. Из этого конгломерата развиваются иногда совершенно неожиданно для партнера непредви­денные конфликты и нарушения, которые уже трудно держать под контролем.

«Я не хочу видеть больше моего мужа. Он думает только о себе и о том, как удовлетворить свои сексуаль­ные потребности. Чтобы его не обижать, я многие годы притворялась, чтобы угодить ему. О себе же он всегда думал, а о том, что я чувствую, никогда. Я твердо реши­ла, что я не желаю больше иметь дела с этим человеком и вообще с мужчинами».

Другие культуры

На Западе конфликты разрешаются более откровенно, прямо, резко и без сдерживающих принципов, чем, на­сколько мне известно, на Востоке. На Востоке не спра­шивают, является ли поведение искренним или притвор­ным, там манеры поведения настолько отличаются под­черкнутой вежливостью, вычурными выражениями и всевозможными ритуалами, что некоторый элемент теат­ральности считается вполне естественным и не осуждает­ся. Подчеркнутая вежливость, наряду с ее привлекательным свойством, облегчающим контакты, таит в себе одну опасность: человек может утратить свойственные ему важные чувства.

Вежливость как способность щадить партнера играет важную роль прежде всего в таком обществе, где каж­дый отдельный человек оплетен узами такого сложного организма, каким является расширенная семья. Там партнеры редко используют свое окружение как зрите­лей, перед которыми они разыгрывали бы свои партне­рские неурядицы. Притворство в восточном смысле слова означает примерно следующее: представлять свое­го партнера перед другими, преувеличенно изображая его хорошие качества; в западном смысле слова, наобо­рот, представлять своего партнера перед другими хуже, чем он есть на самом деле.

Практические выводы

В своем индивидуальном развитии, а также в партне­рской ситуации человек проходит постоянно три ста­дии межличностных отношений: привязанность, раз­личение и отделение.

Даже если формы проявления привязанности очень похожи на типичный способ поведения человека в раннем детстве, то привязанность никак нельзя на­звать инфантильным поведением или «рисовкой». В любом возрасте и в любой социальной ситуации при­вязанность играет свою роль, хотя и изменяет формы проявления в зависимости от ролевых и возрастных ожиданий. Даже человеку преклонного возраста на смертном одре нужна привязанность.

Привязанность - это не только постоянное повторе­ние детской зависимости; в каждой особой ситуации она проявляется по-разному, но, конечно, то, что за­печатлелось в детстве, может оставаться и в поздних проявлениях привязанности. Привязанность в партне­рстве может приобретать характер какого-либо доминирующего признака.

Привязанность в партнерстве - чувствовать себя беспомощным, рассчитывать на внимание партнера, надеяться на любовь и защищенность, ожидать от партнера, что у него найдется время для меня, что он при­нимает меня, готов выслушивать меня, что он прояв­ляет терпение по отношению ко мне и предоставляет мне время измениться к лучшему, доверяет мне и со своей стороны ведет себя так, что внушает доверие и т.п.

Различение - это основная функция, которая тесно связана с актуальными способностями. Только благо­даря различению человек учится согласовывать свои естественные потребности с требованиями социального окружения.

Иными словами: мы можем чему-либо научиться, только научившись различать.

Родители приучают ребенка, чтобы он знал: когда время для еды, когда нужно ложиться спать, что нужно мыть руки перед едой, здороваться, учить ста­рательно уроки, как обходиться с деньгами, когда и как задавать вопросы и правильно их формулировать, где границы между вымыслом и действительностью и каким интересам и формам социальных отношений, в том числе и их эмоциональности, следует уделять вни­мание.

Та же структура отношений, очерченная еще в ран­нем детстве, сохраняется и в межличностных отноше­ниях, в отношениях с партнером и в субъективных ожиданиях на протяжении всей жизни.

Различение отнюдь не означает того, что человек некритически поглощает всю обрушивающуюся на него информацию, все правила добропорядочного по­ведения и массу научных сведений. Речь идет скорее о том, чтобы отбирать нужную информацию, проверять, обмениваться мыслями по этому поводу и таким обра­зом устанавливать социальные связи (способность учиться и учить).

Различение в партнерстве: чтобы научиться разли­чать, необходимо разъяснение. Почему это так, а не иначе, как это функционирует, и чего можно этим до­стигнуть. Учись различать сущность и свойства: если человек делает что-нибудь неправильно, то он не явля­ется поэтому плохим, просто он не оправдал опреде­ленных ожиданий или нарушил какие-нибудь правила. Разъясни ему, в чем особенность ситуации и о каких актуальных способностях идет речь. Он скорее сможет изменить отдельные актуальные способности, чем самого себя. Даже если дело дошло до болезнен­ных нарушений и конфликтов, различение может по­мочь: нарушения и конфликты по своей сути не явля­ются только чем-то негативным, они могут иметь и по­зитивные последствия, например, беседу партнеров.

Каждое наше действие, каждый поступок, каждая актуальная способность, которую мы развиваем в себе, помогают нам развить свою самостоятельность, которая делает нас способными на отделение. Отделе­ние означает, что человек самостоятельно вступает в отношения с другими людьми, что он расстается с одним партнером и находит интерес в другом или воз­вращается к прежнему партнеру, но уже по-иному. Способность к отделению в этих случаях равносильна личной свободе.

Если мы вежливо и честно сказали о чем-то своему партнеру, причем достаточно убедительно, то ему нужно время, чтобы принять решение. Нельзя отни­мать у него это право решать самостоятельно. Он решит сам, если не сегодня, то завтра или, может быть, в далеком будущем. Не всякий способен к отде­лению в определенное время: одному нужно больше привязанности, другому больше различения (неповто­римость личности).

Отделение в партнерстве: если человек отделяется от партнера или от группы, то это не обязательно свя­зано с прекращением отношений, а означает пере­стройку, переоценку и новое развитие отношений. Если кто-либо отделяется, то ему нужно не только со­гласие близкого лица на это отделение, но и его соот­ветствующая новым отношениям привязанность и спо­собность к различению.