Психологические условия благополучного старения и некоторые стратегии преодоления трудностей поздних лет жизни

Многие старые люди, особенно мужчины, настолько отождествляют свою целостную личность с выполняемыми ими социальными ролями (т.е. с Персоной (К. Юнг) или с Персонажем, по П. Жанэ), что после отставки или перехода на пенсию у них возникает чувство резкого социально- психологического "падения", или даже деперсонизации. По свидетельству В. Франкла, такое же чувство самообесценивания появлялось у заключенных в фашистских концлагерях, где им приходилось жить в нечеловеческих условиях и изо дня в день слышать, что все они - люди низшей породы. Узников учили перечеркивать свое прошлое и жить настоящим, растаптывающим их человеческое достоинство. Применительно к этим условиям Франкл сформулировал один из важнейших принципов логотерапии. Человек должен научиться придавать значение тому, кем он был и что сделал, а не тому, кем он является в настоящее время [10]. Иными словами, субъект должен сохранять, утверждать и развивать свою идентичность, не забывать, что он продолжает существовать в созданных им предметах материальной и духовной культуры, в воспоминаниях людей, общавшихся с ним, в своих детях и внуках.

Позитивная, хорошо организованная, устойчивая идентичность помогает старым людям сохранять самоуважение, высокую самооценку, чувство достоинства и, главное, - желание и способность в поздние годы вести социально активную жизнь, участвовать в посильных формах трудовой деятельности. Положительное значение прежней идентичности в поздние годы показано в экспериментах М. Либермана и С. Тобина. Их выборка включала 600 человек в возрасте от 70 до 80 лет. Все они отличались плохим здоровьем, а между тем обстоятельства вынудили их изменить свой образ жизни в неблагоприятном направлении (переселение в интернат). В ходе исследований по критерию успешности приспособления выделились две группы: 1) легко и успешно адаптировавшиеся к новым условиям жизни и 2) с трудом приспосабливающиеся к изменившимся обстоятельствам. Оказалось, что представители первой группы сохранили свою прежнюю идентичность, чувство достоинства и автономии. Люди же, вошедшие во вторую группу, не могли приспособиться к пребыванию в интернате. Необходимость жить в интернате как бы перечеркнула их прежнюю жизнь. Они чувствовали себя глубоко уязвленными и новым образом жизни, и своей старостью [17].

Вопрос о способах интегрирования субъектом своей жизни и формирования позитивной (или негативной), хорошо организованной или "рыхлой" идентичности выходит за рамки этой статьи. Вместе с тем представляется целесообразным указать некоторые условия сохранения личностью своей идентичности в самые поздние годы и в самых неблагоприятных обстоятельствах. Часто центром устойчивой позитивной идентичности является один, пусть краткий отрезок жизни, насыщенный большой социальной и личностной значимостью. Так, ветераны Великой Отечественной войны и в свои поздние годы чувствуют себя героями-победителями, стремятся участвовать в различных общественных мероприятиях, заниматься посильным трудом.

Было бы, однако, большим упрощением считать, что сохранение прежней позитивной идентичности само по себе устраняет острые конфликты, характерные для людей, вступивших в период старости. Первый конфликт связан с потерей отставниками или пенсионерами важных

стр. 93

для них социальных ролей, места в обществе. Сильное отождествление себя с прежним статусом приходило в противоречие с необходимостью дистанцироваться от него. Различные способы разрешения такого конфликта еще предстоит изучить. Конфликт смягчается, когда субъект заранее начинает овладевать новой социальной ролью, не требующей привычного высокого напряжения, вырабатывает умение адекватно соотносить свое "хочу" и "могу". Крайг приводит совет 90-летней женщины - практикующего врача- психиатра, которая рекомендует создавать для пожилых людей новые сферы деятельности. Работа эта, однако, не должна вызывать напряжения, соревновательности. Исполнителей не должен также тяготить груз непосильной ответственности [6]. По данным отечественных психологов в ряде интернатов для престарелых практикуется вовлечение их в активную социально значимую деятельность (дежурить у телефонов, читать газеты ослабленным больным, морально поддерживать людей, находящихся в депрессивном состоянии и т.д.) [9]. Другая трудная ситуация в поздние годы связана с резким изменением внешнего облика человека, а точнее - его телесного бытия. Дело в том, что в переживаемую и осознаваемую идентичность личности самым существенным образом включается такая "ипостась" человека, которую Б.Г. Ананьев назвал индивидными его свойствами.

Человек на протяжении долгих лет взрослости настолько идентифицируется с формой своего телесного бытия, что ее изменение в старые годы переживает как частичную потерю своей тождественности, как незаслуженный удар судьбы, искажающий его личность. Особенно болезненно изменения своего внешнего облика переносят женщины. Их чувства выражены в стихотворении Р. Баумволь "Старость" [4, с. 115]:

Пред грозным ликом старости своей

Стою беспомощным ребенком.

И голосом, испуганным и тонким,

Молю ее - Не бей меня, не бей!

Она глядит из зеркала, страшна,

И я руками, словно от удара,

Стараюсь заслонить лицо. Но кара

Ждет неминуемо. А в чем вина?

Острота переживания людьми в поздние годы своих негативно изменившихся индивидных свойств зависит от того, какое место в системе ценностей, в смысловой сфере личности, в способе осуществления жизни, занимает их "тело", их психотелесное бытие. У определенного числа людей свойственный им внешних облик и физические данные тесно связаны с требованиями высоко значимой для них профессиональной деятельности (спортсмены, артисты цирка и т.д.), которым приходится менять профессию в результате старения. Успешнее совладают с такой ситуацией актеры, преданные своему делу. Значительное изменение внешнего облика заставляет их менять свое амплуа (переход от ролей блистательных героинь к ролям старух). Но лежащее в основе их сценического искусства мастерство перевоплощения в любую иную личность облегчает преобладание "духовного" над "телесным". Разумеется психотелесное бытие личности никогда не осуществляется отдельно от ее духовного основания. Но у многих людей позитивные особенности этого бытия могут занимать ведущее место в поле сознания, в области осознаваемого. Свежесть молодости, выраженная женственность, красота, грация, обаятельная экспрессивность юного лица, отменное здоровье и сила могут переживаться как высшие ценности, определяющие чувство идентичности личности. При пониженной значимости иных ценностей утрата "психофизических" преимуществ выступает экзистенциальной трагедией стареющего человека. Однако и при наличии ценностей, определяемых любимым делом и благополучным семейным положением, понижение уровня витальности, увядание нередко влекут тягостные переживания. Дело в том, что в сознании социума закреплены возрастные мерки человека. Общество весьма чувствительно к незаметным для самого субъекта признакам его возраста. Эти признаки интерпретируются окружающими как проявления снижения уровня психического функционирования.

Стареющий человек, как правило, чувствует изменившиеся ожидания, требования и оценки. Если он не выработал собственные критерии оценки себя, не научился дистанцироваться от мнений окружающих, не утвердился в своей идентичности, он начинает "приглядываться" к себе, гиперболизировать обычные промахи, контролировать автоматически выполняемые действия, пытаться осознать мыслительные процессы. По-существу, человек занимается саморазрушением, дезорганизацией сознания, и тем самым подтверждает пониженную социальную оценку. Для преодоления такого порочного круга субъекту требуется мужество, изобретательность и, главное, изменение отношения к себе. Он должен ориентироваться на свои достижения и успехи, одобрять себя за решение трудной проблемы, не корить себя за ошибки, а считать их следствием своей способности экспериментировать, рисковать. Субъект должен уметь подняться над собой и относиться к себе как к младшему брату (сестре), почаще одобрять "его", верить в "него", учить компенсировать неизбежные "утраты" позитивными "приобретениями".

Главной же заботой человека в поздние годы должны быть развитие духовной сферы личности -

стр. 94

движение в пространстве глубинных смыслов бытия отдельного человека и человечества, понимание уникальности каждого индивида, его незаменимости. Уровень духовного развития человека накладывает особый отпечаток на его поведение, способ обращения не только с другими людьми, но и со всем тем, что создано человеком и проявляется во всем его внешнем облике. Значительно изменившиеся с возрастом черты такого человека интерпретируются теперь как индикаторы его возвышенности, благородства, надежности. Существует любопытная параллель между восприятием окружающими людьми духовности и мудрости: люди, сами не способные порождать мудрые мысли, выносить безошибочные суждения, прекрасно распознают мудрого человека. Точно так же богато развитая в духовном отношении личность обладает притягательной силой и для людей с невысоким уровнем духовности.