Удк 615. 851 ббк 88

С 29 Сельвини Палаццоли М., Босколо Л., Чеккин Дж., Прата Дж.

Парадокс и контрпарадокс: Новая модель терапии семьи, вовле­ченной в шизофреническое взаимодействие / Пер. с итал. - М.: «Когито-Центр», 2002. - 204 с. (Современная психотерапия)

УДК 615. 851 ББК 88

«Парадокс и контрпарадокс» по праву можно отнести к золотому фонду психотерапевтической литературы. Эта не­большая по объему книга вводит читателя в круг основных понятий и принципов ставшего популярным в настоящее время системного подхода к психотерапии семьи. Авторы дают блестящую иллюстрацию этих принципов на примере собственной работы с семьями, один из членов которых страдает психическим заболеванием.

Книга адресована практикующим психотерапевтам, пси­хиатрам, психологам, а также студентам психологических и медицинских вузов.

© «Когито-Центр», перевод на русский язык, оформление, 2002

ISBN 88-07-60033-1 (итал.)

ISBN 5-89353-033-0 (рус.)

Содержание

Предисловие к русскому изданию….......................................................................7

Предисловие к американскому изданию…...........................................................16

Предисловие автора…...........................................................................................19

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1. Введение…................................................................................................23

Глава 2. Методика работы…...............................................................................30

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 3. Пара и семья в шизофреническом взаимодействии….........................43

Глава 4. Идентифицированный пациент.............................................................60

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 5. Терапевтическое вмешательство: Процесс обучения методом

проб и ошибок.........................................................................................................75

Глава 6. Тирания лингвистической обусловленности ........................................79

Глава 7. Позитивная коннотация.........................................................................82

Глава 8. Предписание на первом сеансе...............................................................94

Глава 9. Семейные ритуалы................................................................................110

Глава 10. Сиблинги: Соперник превращается в спасителя ............................125

Глава 11. Терапевты берут на себя проблемы отношений между

родителями и ребенком.......................................................................................131

Глава 12. Терапевты без возражений принимают кажущееся улучшение...139

Глава 13. Как справиться с маневром отсутствия члена семьи...................143

Глава 14. Как справиться с непризнанием........................................................150

Глава 15. Проблема тайных коалиций...............................................................161

Глава 16. Терапевты заявляют о своем бессилии, но никого не обвиняют...174

Глава 17. Терапевты предписывают себе предельный парадокс...................183

Глава 18. Терапевты слагают с себя родительскую роль, парадоксально

предписывая ее представителям младшего поколения семьи.......................191

Библиография.......................................................................................................201

Предисловие к русскому изданию

Системная семейная психотерапии - молодая и бы­стро развивающаяся область психологической практики. Именно поэтому «Парадокс и контрпарадокс» - в 80-х го­дах одна из самых читаемых и цитируемых в этой про­фессио-нальной сфере книг - сегодня на первый взгляд кажется несколько устаревшей и представляющей лишь исторический интерес. На самом же деле это базовый, фундаментальный труд, содержащий все основные методо­логичес-кие и технические принципы системного подхода в семейной психотерапии.

Книга была написана в 1973 году. Ее авторы - основа­тели Миланского Института Семейной психотерапии*, а также целого направления в системной семейной психо­терапии - миланской школы. В их группу входили четыре человека: Мара Сельвини Палаццоли, Луиджи Босколо, Джанфранко Чеккин, Джулиана Прата. Все они - вра­чи-психиатры и психоаналитики по своей базовой под­готовке.

История системной семейной психотерапии пока­зывает, что эта область практики развивалась не так, как большинство психотерапевтических школ и подходов. Тразактный анализ, гештальт, клиент-центрированный подход, адлерианская и рационально-эмотивная психо­терапии, бихевиоральная психотерапия и NLP предлага­ют собственные описания работы с супружескими парами или детско-родительскими конфликтами. Цель таких опи­саний - демонстрация возможностей метода и работа с семьями, это лишь одна из областей, где данный ме­тод может применяться. Системная семейная терапия - это особый подход и особый метод, который разрабаты­вался специально для работы с семейными системами. (Необходимо уточнить, что многие методики и техники этого подхода используются для работы с другими социальными системами, например, с организациями, но в этих случаях элементы системного подхода вклю­чаются в более широкий контекст консультирования по управлению или по организационному развитию.)

Развитие системной семейной психотерапии не связано с развитием индивидуальной психотерапии. Анализ ли­тературы по истории психотерапии показывает, что сис­темная семейная психотерапия не имеет корней в каких бы то ни было ранее существовавших теоретических положе­ниях в психотерапии.

Концептуальную основу системной семейной психо­терапии составила кибернетика, - точнее, общая теория систем. Один из основоположников общей теории систем Л. фон Берталанфи показал, что понятие системы вытека­ет из так называемого «организмического взгляда на мир». Для этого взгляда характерны два положения: а) целое больше, чем сумма его частей; б) все части и процессы целого взаимообусловлены и взаимно влияют друг на дру­га. Итак, первая базовая идея системной семейной психо­терапии заключается в том, что семья - это социальная система, то есть комплекс элементов и их свойств, находя­щихся в динамических связях и отношениях друг с другом.

Семейная система - это открытая система, она нахо­дится в постоянном взаимообмене с окружающей средой. Семейная система - это самоорганизующая система, то есть поведение системы целесообразно, и источник преобразований системы лежит внутри ее самой.

С учетом этого становится понятно, что люди, состав­ляющие семью, поступают так или иначе под влиянием правил функционирования данной семейной системы, а не под влиянием своих потребностей и мотивов. Систе­ма первична по отношению к входящему в нее элементу. Поэтому объектом психотерапевтического воздействия является вся семейная система целиком, а не отдельный человек, элемент системы. В этом положении заключается одно из основных отличий системного подхода и - шире - системного мышления от любых других психотерапев­тических подходов и школ. Системный подход пред­полагает, что поведение человека определяется не только и не столько его бессознательными конфликтами, сколько особенностями функционирования той или тех семейных систем, элементом которых этот человек является.

Чем определяются особенности функционирования семейных систем? Выделяют несколько параметров, кото­рые в различных сочетаниях образуют неповторимые паттерны существования семейных систем. Рассмотрим здесь два из них. Собственно, именно на эти два параметра или два закона опиралась в своей работе Миланская группа.

Жизнь семейной системы, как, впрочем, и любой си­стемы, подчиняется двум законам: закону гомеостаза (или закону постоянства) и закону развития. Закон гомео­стаза гласит: всякая система стремится к постоянству, к стабильности. Для семьи это означает, что она в каждый момент своего существования стремится сохранить status quo. Нарушение этого статуса всегда болезненно для всех членов семьи, несмотря на то, что события могут быть и радостными и долгожданными, например, рождение ребенка. Закон постоянства обладает огромной силой. Основной парадокс дисфункциональной семейной систе­мы: мы все не хотим жить так, как мы живем, но мы не мо­жем ничего изменить в нашей жизни - порождается именно законом постоянства систем.

Одновременно с законом гомеостаза действует закон развития: всякая семейная система стремится пройти полный жизненный цикл. Было замечено, что семья в сво­ем развитии проходит определенные стадии, связанные с некоторыми неизбежными объективными обстоятель­ствами. Одним из таких обстоятельств является физи­ческое время. Возраст членов семьи меняется и неизбежно меняет семейную ситуацию. Как показал Эрик Эриксон, каждому возрастному периоду в жизни человека соответ­ствуют определенные психологические потребности, которые он стремится реализовать. Вместе с возрастом меняются запросы к жизни вообще и к близким людям в частности. Это определяет стиль общения и, соответ­ственно, саму семью. Рождение ребенка, смерть старого человека - все это существенно меняет структуру семьи и качество взаимодействия членов семьи друг с другом. Влияние этих законов вместе с конкретными условиями жизни семьи обеспечивает психодинамику семейной жиз­ни и картину симптоматического поведения идентифици­рованного пациента. Например, авторы данной книги описывают случай, когда к ним обратилась семья с аутичным ребенком. Поведение мальчика 11 лет стало аутичным после смерти дедушки, который жил вместе с ними. После визита маминой родственницы мальчик перестал не только общаться с детьми и посторонними взрослыми, но и посещать школу, делать уроки. На приеме он вел себя как маленький старичок. Он двигался как старик, исполь­зовал архаизмы в речи и держался как усталый и мудрый человек, все испытавший и переживший в этой жизни. Рассмотрим этот случай с точки зрения взаимодействия законов гомеостаза и развития. Умирает дедушка, меня­ется структура семьи - из расширенной она становится нуклеарной. Ребенок приближается к подростковому воз­расту, когда основная цель его индивидуального разви­тия - уйти из семьи, обрести друзей, расширить свой жизненный опыт и преодолеть кризис идентичности. Все это работа закона развития. В то же время понятно, что дедушка, пока был жив, выполнял определенные пси­хологические функции в семье. Что стало с этими функ­циями после его смерти? Закон гомеостаза обеспечил сохранение этих функций, так как они, вероятно, были очень важны для этой семьи. Носителем их стал мальчик: он засел дома, стал выглядеть как старичок, говорить как человек прошлого столетия. Дисфункция в данном случае заключалась в том, что семейная система не смогла перейти на другую стадию своего жизненного цикла, поте­ряв один из своих элементов (дедушку); победил закон гомеостаза. Цена победы — психическое здоровье ребенка: система не изменилась, только мальчик заболел. Зачем же нужен был дедушка, какие функции он выполнял в си­стеме? Системная диагностика показала, что дедушка стабилизировал брак своей дочери, контролируя ее агрес­сию и повышая статус зятя. Фактически дедушка обеспе­чивал сохранность семьи.

Для того, чтобы увидеть психодинамику семейной жиз­ни во всей ее сложности, системному семейному психоте­рапевту необходимо обратиться к системному мышлению. Это непросто, потому что неестественно. Наше обычное мышление линейно: А есть следствие Б, то есть Б является причиной А. Эта линейная причинность отвечает на во­прос «почему?» Почему маленький Ганс панически боится лошадей в упряжке и не выходит из дома? Потому что он испытывает эротическую привязанность к своей матери, боится гнева отца за это, вытесняет «преступное влечение» и проецирует страх на лошадей в упряжке, потому что именно такой вид лошади напоминает ему ли­цо отца в очках. Это линейная логическая цепочка, пред­ставляющая ход рассуждений психотерапевта, который помещает причину происходящего внутрь человека. Си­стемная логика отвечает не на вопрос «почему?», а на во­прос «зачем?» Зачем маленький Эрнесто ведет себя как психотик? Для того, чтобы его мама и папа были заняты его лечением и тратили свое время на то, чтобы заставлять его учиться и создавать ему для этого специаль­ные условия, вместо того, чтобы ругаться друг с другом и в конце концов «доругаться до развода». Миланская группа много работала над тем, чтобы перейти от психо­аналитической парадигмы к системному мышлению. Дан­ный процесс подробно описан в «Парадоксе и контр­парадоксе», и именно это придает книге своеобразие.

В семейной системе множество событий происходит в одно и то же время. Все, что совершается в семье, явля­ется неким сообщением для всех ее членов. Сообщения поступают как вербально, так и невербально.

Представьте себе реальную жизнь обычной семьи. Все происходит одновременно и на нескольких комму­никативных уровнях. Мама моет посуду на кухне и гремит ею больше обычного, потому что она хочет показать, что сердится, допустим, на папу, потому что он позже пришел с работы. Папа в это время смотрит телевизор, но не закрывает дверь комнаты, показывая, что хочет мириться. Сын, который обычно делает уроки сам, сейчас, чувствуя напряжение в воздухе, просит папу помочь с уро­ками. Папа помогает, но говорит на повышенных тонах и дискредитирует сына, обзывая его идиотом для того, чтобы все поняли, как папа необходим. Мама орет на папу за то, что он обижает сына, и при этом упрекает его за то, что он мало занимается ребенком. И так далее, и так да­лее... Допустим, эта семья попадает на прием к системному семейному терапевту. Каждый из них описывает свою картинку происходящего. Из такого рассказа исчезает единовременность событий не только потому, что нам свойственна последовательность восприятия, но главным образом потому, что речевое изложение последовательно: звук за звуком и слово за словом. Язык линеен и фиксирует события так же, как проекция движения колеса на бумаге (прямая линия) отражает его реальное круговое движе­ние. Кроме того, на приеме во время рассказа о событиях в семье каждый человек находится в определенном эмо­циональном состоянии. Авторы книги отмечают: непо­средственное и «наивное» реагирование психотерапевтов на эти эмоциональные состояния клиентов «стало причи­ной наших ошибок, которые в отдельных случаях уже нельзя было исправить. ... Мы принимали за реальность чувства, показываемые на сеансе. Когда мы видели члена семьи в довольном или подавленном настроении, мы де­лали вывод «Он доволен» или «Он подавлен - интересно, почему?» Миланская группа сознательно пыталась преодо­леть ограничения, связанные с индивидуальной моделью. Переходя к системной модели, они поняли, что видимое совершенно необязательно есть реальность. Они разрабо­тали замечательный прием, освобождающий профессио­нала от власти интрапсихической реальности: «Мы долж­ны были заставлять себя систематически заменять глагол «быть» на глагол «казаться» Если синьора Росси во время горячего спора между своим сыном и мужем выглядит скучающей и отсутствующей, было бы ошибочно делать вывод, что она на самом деле скучает, так же как обсуждать и пытаться вскрыть причину этой скуки». Было более продуктивно наблюдать воздействие поведения этой па­циентки на членов ее семьи и на самих психотерапевтов. Такое наблюдение позволяло понять правила и механизмы функционирования всей системы, что значительно важ­нее, чем понимание правил функционирования ее отдель­ного элемента, в данном случае синьоры Росси.

Итак, системное мышление, необходимое для работы с семьей, концентрируется на определении цели поведения людей («зачем»), а не на причинах поведения («почему»). За линейным рассказом клиентов системный терапевт видит одновременность событий. Линейная причинность заменяется на круговую причинность. Не А есть причина события Б, а А и Б взаимообуславливают друг друга и взаи­мовлияют друг на друга.

На время сеанса образуется новая кратковременная система, состоящая из семейной системы и психотерапев­тов. Между ними возникает некое взаимодействие. Меха­низмы функционирования семьи как системы воспроизво­дятся в терапевтической ситуации. Семейная система пытается распространить свои правила игры на терапев­тов. Для того чтобы терапевты не потеряли нейтраль­ности и не попали в плен семейной системы и не стали бы обслуживать ее гомеостаз, Миланская группа стала поль­зоваться однонаправленным зеркалом. Они полагали, что группа, находящаяся за зеркалом, менее подвержена влиянию семейной системы, чем терапевты, непосред­ственно взаимодействующие с ней. Этот прием работы с семьями с тех пор широко используется для обеспечения психотерапевтической нейтральности и для проведения системной диагностики.

Объектом диагностики является не только семья, но и то, что происходит на приеме между нею и психотерапевтами, а также то, что происходит в психотерапевтической команде во время обсуждения этой семьи. В то время, когда работал Миланской Институт Семейной терапии, это было вполне революционной идеей. Теперь взаимодействие в психо­терапевтической команде используется не только для диа­гностики, но и для психотерапевтического воздействия на семью. На этом построен принцип рефлектирующей команды, разработанный Томом Андерсоном. Семья при­сутствует на командном обсуждении, и само это обсуждение и есть воздействие на систему. Понятно, что обсуждение осуществляется по определенным правилам. Не останав­ливаясь на этом, я хочу лишь подчеркнуть принцип систем­ности - такое обсуждение может иметь эффект потому, что семейная система и терапевтическая система при своем взаимодействии образуют новую большую систему со своими правилами функционирования.

Как уже отмечалось, дисфункциональная семья - это та­кая семья, где действие закона гомеостаза сильнее, чем дей­ствие закона развития. Обычно гомеостаз системы обеспе­чивается симптоматическим поведением кого-нибудь из членов семьи. Чаще всего это бывает ребенок. Он легче и быстрее становится носителем семейных проекций, потому что эмоциональная зависимость от взрослых - основа его выживания. Ребенок демонстрирует психотичес­кое поведение, чтобы стабилизировать брак своих родите­лей, девочка отказывается от еды, болеет анорексией, чтобы сохранялся семейный миф и незыблемость семей­ных границ. В книге «Парадокс и контрпарадокс» приво­дится множество ярких примеров того, как нарушения поведения детей «работают» на семейный гомеостаз. Ос­новной контингент Миланской группы - это семьи детей, страдающих шизофренией, аутизмом или анорексией. Системная диагностика проясняет механизм действия симптома. Далее следует психотерапевтическое вмешатель­ство в систему. Миланская группа разработала основные принципы психотерапевтической интервенции. Сегодня это неоспоримая азбука работы с семейной системой. Опыт работы убедил Миланскую группу, что рассчитывать на осо­знание ситуации, на добрую волю людей, на потребность в изменениях - неэффективно. Прямые обсуждения смы­сла и значения симптома для семьи вызывают лишь сопро­тивление и дискредитацию психотерапевтов. Семья уходит из терапии, не получив никакой помощи. Это еще одно мощное проявление закона гомеостаза систем. Авторы поняли, что нельзя действовать « в лоб». Эффект достига­ется лишь в том случае, если психотерапевты присоеди­няются к закону гомеостаза, выступают на его стороне. Технический прием, который позволяет это сделать - позитивная коннотация. Миланская группа стала поло­жительно переопределять симптоматическое поведение идентифицированного пациента. «Мы завершаем этот сеанс сообщением тебе, Эрнесто. Ты поступаешь правиль­но. Ты считал дедушку главной опорой семьи. Он удерживал вас вместе, сохраняя определенное равновесие. Когда дедушки не стало... ты решил взять на себя его роль, возмож­но, опасаясь, что баланс в семье может измениться». Позитивная коннотация - необходимая часть психотерапев­тической интервенции. Следующий шаг - это предписание либо некоторого поведенческого ритуала, который так же обслуживает семейный гомеостаз, но стоит семье несколько меньших затрат, «пота и крови», либо прямое предписание симптоматического поведения. Эрнесто, который заменил собой дедушку, было предписано продолжать оставаться дома, не ходить в школу неопределенное время. Предпи­сание поведенческих ритуалов - основной метод психоте­рапевтического воздействия на семейную систему, который используется практически во всех вариантах системной семейной психотерапии. Структурный подход Минухина разрабатывает ритуалы, меняющие структуру семейной системы, стратегический подход Хейли - Маданес предла­гает ритуалы, усиливающие симптоматическое поведение и вовлекающие в это патологическое поведение всю семью. Эффект обычно проявляется быстро. Механизм воздей­ствия также понятен, он был известен задолго до работ Миланской группы. Еще Виктор Франкл использовал пара­доксальную интенцию для лечения больных с невротичес­кими навязчивостями. Если больному, склонному к на­вязчивому мытью рук, предложить мыть руки еще чаще, то симптом ослабевает и постепенно уходит. Ритуал, вы­работанный личностью для защиты от тревоги, теряет свою силу, если он предписан извне. Примерно то же самое происходит и в случае предписания симптоматического поведения в семье. Ритуал, выработанный для поддержания гомеостаза, не укрепляет гомеостаз, если он предписан извне. Парадокс дисфункциональной системы: «Никто из нас не хочет жить так, как мы живем, но мы не можем ничего изменить» - разбивается о терапевтический контр­парадокс: «Ни в коем случае ничего не меняйте, то, как вы живете, - единственно возможный и правильный для вас вариант жизни».

А. Я. Варгакандидат психологических наук, заведующая кафедрой системной семейной психотерапии Института практической психологии и психоанализа, председатель правления Общества Семейных консультантов и Психотерапевтов

Предисловие к американскому изданию 1985 года

Книга «Парадокс и Контрпарадокс» является револю­ционным прорывом в методике терапии семьи. Ее авто­ров, работавших как одна команда в течение приблизи­тельно восьми лет, справедливо называют пионерами влечении тяжелых психических состояний, перед кото­рыми прежние терапевтические методы чаще всего оказы­вались бессильны.

В этой книге упомянуто, что ее ведущего автора, ми­ланского психоаналитика Мару Сельвини Палаццоли, в определенных кругах пациентов и коллег воспринимают как мага и волшебника, способного исцелить пациента и его семью в течение какого-то часа. Понятно, что она от­вергает подобную оценку. Тем не менее, кому-то вроде меня, многие годы следившему за карьерой и работами доктора Сельвини, порой трудно согласиться, что здесь нет хотя бы маленького волшебства.

Приблизительно десять лет назад доктор Сельвини опубликовала в Италии книгу, описывающую опыт ее пси­хоаналитической работы с пациентами, страдающими нервной анорексией. В этой книге она продемонстриро­вала глубочайшее понимание интрапсихических динамик и объектных отношений своих пациенток, и при этом честно сообщала о более чем скромных - несмотря на то, что во многих случаях было проведено более сотни индиви­дуальных сеансов, - терапевтических успехах. Сейчас эта книга, дополненная несколькими главами, описывающими последующую семейную терапию с этими пациентами, переведена на английский язык (Self-Starvation. Jason Aronson, 1978). И здесь вдруг мы видим, что волшебство рабо­тает: описано более десяти случаев, когда (при условии, что работа велась со всей семьей) после каких-нибудь пят­надцати, а часто и того меньше сеансов, анорексия у паци­ента исчезала навсегда; за это время поведение всех членов семьи претерпевало глубокие и устойчивые изменения.

Книга «Парадокс и контрапарадокс» является естест­венным развитием предыдущей книги доктора Сельвини об анорексии и скорее увеличивает, чем уменьшает, ощуще­ние волшебства. Выясняется, что ей и ее команде немного наскучила работа с семьями аноректиков (неизменно де­монстрирую-щими одну и ту же динамику), и они обратились к семьям, среди членов которых есть больные с диагнозом «шизофрения». На сегодняшний день их успехи с семьями, где имеет место «шизоприсутствие», являются столь же впечатляющими, как и в работе с семьями аноректиков. Авторы ограничивают терапию этих семей психотиков двадцатью сеансами с интервалом около одного месяца. Правда, до сих пор не предпринималось попыток терапии семей с тяжелыми хроническими больными, чье состояние было дополнительно отягощено длительными госпитали­зациями.

При внимательном чтении книги обнаруживается, что «волшебство» имеет крепкую теоретическую базу. База эта была заложена Грегори Бейтсоном, Джеем Хейли, Полом Вацлавиком, Харли Шендсом и другими исследова­телями, серьезно воспринявшими кибернетическую рево­люцию нашего столетия и разработавшими «трансактную эпистемологию», в которой на смену монопричинной, линейной модели пришла циркулярная модель. Эта по­следняя сделала нас чуткими к парадоксам, присущим как здоровым, так и патологическим отношениям, - пара­доксам, которые обычно ускользают от нас из-за недо­статка лингвистических средств для их описания.

Все мы, хотим того или не хотим, находимся во влас­ти лингвистики - язык в большей или меньшей степени программирует нас на монопричинный, линейный спо­соб мышления. Но несмотря на это в большинстве своем мы как-то справляемся с жизнью в нашем мире, полном взаимодействий, в то время как многие - возможно, и все - семьи, в которых есть больные шизофренией, не способны на это. Они оказываются в плену труднопреодолимых «лову­шек отношений» и теряются в лабиринте коммуникаций, из которого нет выхода. Последствия - глубочайшее взаим­ное отчуждение, эксплуатация и контрэксплуатация, стагна­ция в отношениях и развитии.

Парадоксальные предписания в том виде, в каком они были введены в семейную терапию Хейли, Вацлавиком и другими, предлагают терапевтическую стратегию до­ступа в подобные лабиринты. Эта стратегия и есть суть терапевтических усилий доктора Сельвини и ее коллег. В своей книге они знакомят нас с широкими возможнос­тями нового терапевтического подхода, включающего два важнейших компонента:

1. Терапевты устанавливают позитивные отношения со всеми членами семьи. Чтобы добиться этого, они принимают и придают «положительное звуча­ние» всему тому, что сообщает о себе семья, избегая даже слабых намеков на то, что может быть истол­ковано как морализаторская позиция либо обвинение или каким-то иным образом вызвать тревогу, стыд или чувство вины.

2. Терапевты стремятся к радикальной перегруппи­ровке сил, определяющих отношения в таких семьях: они как бы разжимают деструктивную хватку, которой держат друг друга члены семьи, и дают им еще один шанс, чтобы сохранить и развить свою индивидуаль­ность и начать действовать независимо.

Как и любой другой действенный инструмент, такие предписания могут не только помочь, но и навредить. Чтобы применять их с пользой, терапевту необходимы тщательная подготовка, значительный опыт работы в об­ласти семейной терапии и эмпатия ко всем членам семьи. Кроме всего прочего, доктор Сельвини и ее команда обла­дают еще одним качеством, которое кажется совершенно необходимым: мужеством создавать и принимать новые модели и концепции, когда старых уже недостаточно.

Хельм Штирлиндоктор медицины

Предисловие автора

Эта книга - отчет о выполнении исследовательской программы, которую группа авторов разработала к концу 1971 и начала воплощать в жизнь в январе 1972 года. Здесь описана терапевтическая работа, проведенная с пятнад­цатью семьями, в пяти из которых были дети от пяти до се­ми лет с серьезными психотическими проявлениями, а в десяти других - лица в возрасте от десяти до двадцати двух лет, которым относительно недавно был поставлен диагноз «острая шизофрения» и которые еще не госпи­тализировались по этому поводу.

Чтобы продвигаться постепенно, мы до настоящего времени исключали из программы семьи с хроническими больными, уже подвергавшимися стационарному лече­нию. В этом отношении мы положились на сотрудни­чество с коллегами, чья огромная помощь позволила нам воплотить в жизнь наш исследовательский проект.

Мы публикуем этот предварительный отчет в ответ на многочисленные настойчивые просьбы донести наш метод и полученные нами результаты до научной общест­венности. Мы откликаемся на эти призывы, хотя публика­ция, несомненно, преждевременна, так как у нас было недо­статочно времени, чтобы осуществить адекватный пролон­гированный контроль за семьями, в которых произошли быстрые и достаточно драматические изменения.

В интересах сохранения взаимопонимания мы продол­жаем использовать повсеместно распространенный блейлеровский термин шизофрения, понимая под ним, однако, не заболевание одного человека, а определенный паттерн коммуникаций, неотделимый от тех форм коммуникации, которые разворачиваются в естественной группе, в нашем случае - в семье, вовлеченной в шизофреническое взаимо­действие.

В своей работе мы стремились быть методологичес­ки последовательными, разрабатывая терапевтические приемы строго в соответствии с выбранной терапевти­ческой моделью.

На наш взгляд, самое важное в этой предварительной публикации состоит в обнародовании разработанных нами способов терапевтического вмешательства. Другими словами, мы полагаем, что читателю весьма интересно узнать, что мы делаем, что мы думаем, когда встречаемся с шизофреническим взаимодействием. Тем не менее, что­бы наши действия были понятны, мы сочли необходимым изложить наши идеи, что и сделали во второй части книги.

Мы благодарим всех наших друзей, которые оказали нам поддержку и помощь: психологов, психиатров, со­циальных работников, направлявших к нам семьи, что по­зволило осуществить наши исследовательские планы. Мы хотели бы выразить благодарность доктору Полу Вацлавику, чей интерес к нашей работе был для нас постоян­ным стимулом и источником поддержки, и синьора Энрике Дал Понт Солбиати за ее огромную помощь по приве­дению рукописи в порядок.

31 октября 1974 года, Милан

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ