Особенности структуры самосознания 2 страница. Кроме того, можно привести интересную параллель роли руки для младенца и старого человека

Кроме того, можно привести интересную параллель роли руки для младенца и старого человека. Только что родившийся ребенок и уходящий из жизни человек получают чувство любви, безопасности именно через руку близкого человека.

Заключим обсуждение вопроса о роли сексуальности в старости словами Р.Гамзатова:

Песня моя, если старость моя

Спросит тебя обо мне,

Ты скажи ей, что в гости позвали друзья

Ты скажи ей, что я, как мальчишка, влюблен!

Посох старческий мне ни к чему,

И унылые четки, клонящие в сон,

Я в подарок у ней не возьму!

Ты скажи, я-с красавицей в лодке уплыл,

Над каспийской волною паря, —

То ли с горной царевной в обнимку я был,

То ли с дочкой морского царя...

Особенности общения

Общение в старости обладает особой значимостью по сравнению с другими возрастными периодами. Многие исследователи считают, что наличие у человека выраженного социального интереса и включенность его в широкие социальные связи коррелируют не только с замедленными темпами старения, но и с физическим здоровьем. Так, Д. Чопра описывал эксперимент, проведенный психологами Калифорнийского университета. На магнитофон были записаны беседы с людьми, часть из которых страдали сердечной недостаточностью. А остальные были здоровы. Оказалось, что больные люди более часто, чем здоровые, употребляют местоимения «я», «меня», «мое». На основании этого подсчета был сделан вывод, что повышенный интерес к себе, поглощенность только собой способствуют заболеваниям сердца [70]. Интересные выводы можно также сделать в результате кросскультурных исследований. Японцы, живущие в Америке, сохраняющие приверженность японским традициям и включенные в обширную систему социальных контактов, обладают более здоровым сердцем, чем японцы, утратившие эти контакты при переезде в Америку. Такие же наблюдения сделаны для тайванцев и африканцев. Когда они отклоняются от традиционных устоев, у них начинает расти уровень инфарктов, гипертензии, рака толстой кишки и т. п. Таким образом, можно предположить, что социальный интерес, проявляющийся в настроенности на людей, стремлении к бескорыстной помощи, является одним из важнейших условий здоровой старости. Несколько позже мы покажем, что не только здоровой, но и счастливой. Здесь можно вспомнить, как при обсуждении развития в молодости мы отмечали необходимость смены инфантильной позиции «дайте мне, я хочу» на «я могу, я отдаю».

«"Начальнику ДРСУ Куприянову Ю.Д. Я, Потапова Анна Андреевна, 1901 г. рождения, выражаю вам искреннюю благодарность за помощь ко Дню Победы. Я хотела бы ознакомить вас с памятными моментами, которые встречались на Ильинском шоссе в период моей работы дорожной рабочей ДРСУ-4.

1. В конце 1943-го мне вручили похоронку о гибели мужа, деньги и велели идти домой на два дня. Я осталась с двумя мальчиками 8 и 10 лет.

2. В 1944-м за август и сентябрь военный саперный батальон через Москву-реку построил деревянный мост..."

Когда я прочел письмо первый раз, сначала подумал: ей некому писать. А потом сразу подумал другое: она ничего не просит. Ничего! А потом понял. В своем письме она о себе сказала только две вещи: что муж погиб и что осталась с двумя мальчиками. А больше "я" и "мне" в ее письме не встречалось. Остальное все — общее: "нам выдали халаты", "мы много плакали". Общее». Мишин А. — МК. — 1999. — 17 декабря.

Но существует точка зрения, что к старости человек частично теряет способность к глубоким контактам и круг его общения обязательно сужается. Однако это далеко не всегда так. Общение пожилых людей, с одной стороны, является продолжением основных тенденций общения молодости, с другой — определяется успешностью адаптации к старости, т. е. удовлетворенностью настоящим. Если в течение жизни человек выработал зрелые контакты с окружающими, то и в старости он будет сохранять возможность удовлетворения потребности в эмоциональных контактах. Те же пожилые, кто не умел достигать близости в общении в молодости или входил с окружающими в частые конфликты, вероятнее всего, будут страдать от недостатка общения в старости.

«У меня есть несколько подруг, еще со школы остались. Мы всегда помогаем и поддерживаем друг друга. Если кто-то у нас попадает в больницу, мы каждый день навещаем ее, смотрим за квартирой, прибираемся там. Порой звонит кто-нибудь из них и говорит, что ей так плохо, встать не может. Сил нет. А я ей говорю: "Перебори себя. Начни потихоньку что-нибудь делать. Потом сама не заметишь, как все будет сделано". Может быть, из-за подруг и жизнь веселой кажется». Ж., 70 лет.

«С повышением зарплаты сделали себе подарки: послали по две большие шоколадки внучкам Алика, свитерок и мелочь — правнуку Толе. Мы довольны!» Ж., 84 года.

«Я и в молодости ни с кем особо дружбу не водила. На работе, конечно, так общались, но чтоб дружить — особо такого не было. А сейчас скучно мне. Инна на работе до позднего вечера. Сашенька целый день в школе. Бывает, сяду вечером у окошка, чайку себе налью и сижу одна-одинешенька, словом не с кем перемолвиться. Вот так-то оно; старость не радость». Ж., 72 года.

Взаимосвязь между удовлетворенностью настоящими и социальными контактами несколько менее однозначна, чем взаимосвязь общения в молодости и старости. Здесь не очень понятно, что является причиной и что следствием. Чтобы определить это, обратимся к анализу явления одиночества в старости. Прежде всего необходимо отделить одиночество от изоляции. Изоляция — это объективное отсутствие социальных контактов. Одиночество является субъективным психическим состоянием и слабо зависит от наличия или отсутствия контактов. Более того, человек может быть реально изолированным, но не ощущать одиночества. Как отмечала М. Сусуловская, степень одиночества зависит от ожиданий человека по отношению к другим [71]. Оно может проистекать из неумения человека структурировать свое время, а может выполнять функцию контроля за окружением. Есть мнение, что частые посещения поликлиники и даже стоянье в очередях — это некоторые способы старых людей разрядить свое одиночество.

Вернемся к удовлетворенности социальными контактами. Если ее критерием принять отсутствие у человека чувства одиночества, то можно заключить, что и удовлетворение социальными контактами не зависит от действительного их количества. Поэтому мы склоняемся к мнению, что первична все-таки удовлетворенность настоящим. Именно она является причиной удовлетворенности социальными контактами.

«Дорогая, у тебя тот же стандартный взгляд на вещи, что у моих престарелых приятельниц. Они почему-то считают, что их дети обязаны каждые полчаса справляться об их здоровье. И вообще посвящать все свое время удовлетворению их капризов. Сын не просто живет другой, отдельной от меня жизнью. Он помимо всего имеет другой взгляд на мир. В его мире мало места для меня. Но это не значит, что я для него отработанный материал, ненужный и покинутый. Люди не могут быть счастливы за счет неудобства других, даже очень любимых ими людей.

Не думай, что мне не бывает грустно и плохо, еще как бывает. Тогда я ложусь на диван и перечитываю мои любимые стихи. Дефицита общения я не испытываю. У меня есть несколько подруг, сестра. С соседями я в хороших отношениях. И не забывай про мои книги и кошек». Ж., 68 лет.

В этом случае у пожилых могут наблюдаться два характерных явления.

Первое — это желание общаться с, молодежью, причем именно общаться, а не поучать. Возможно, за этим стоит всеобщая необходимость взаимосвязи поколений.

«Нет. От гостей я не устаю. Я всегда говорю внукам: "Приезжайте почаще и друзей привозите". Дом у нас большой, места хватит. Я страсть как люблю с молодежью общаться». Ж., 65 лет.

«Я всегда стараюсь держаться поближе к молодым, тогда и сама чувствую себя молодой. Вот и сейчас решила не упустить возможности поговорить с вами. Я считаю, что сегодняшние молодые люди очень хорошие и добрые и не согласна с теми, кто ругает молодое поколение. Значит, они забыли свою молодость. Вот, например, обвиняют их, что они не уступают места пожилым. Но ведь не все. А потом я смотрю, они все сами такие уставшие, замученные. К тому же сесть — сядешь. А поднимать тебя кто потом будет» (смеется). Ж., 70 лет (Из разговора в очереди в поликлинике).

Второе — это появление в пожилом возрасте особой близости даже к незнакомым людяй, глубинного понимания ценности человеческих взаимоотношений.

«С возрастом понимаешь цену человеческим отношениям. Начинаешь замечать и ценить то, на что раньше не обращал внимания». Ж., 64 года.

«Знаете, я заметила такую странную вещь: с годами начинаешь по-другому к людям относиться. Каждый человек, ну что ли, более ценен становится, в разговорах с каждым находишь что-либо для себя. И еще, как это ни банально звучит, мудрее становишься. Ну, если идут к тебе за советом, знаешь, как помочь или хотя бы успокоить человека». Ж., 75 лет.

«Самое главное в жизни — это путешествия и взаимоотношения с людьми. Чтобы было много знакомых. Друзей. Родственников. Надо и в силу своих возможностей помогать, даже материально и морально поддерживать. Потому что со временем приходит другое понимание жизни. Случаи, которые казались ужасными, уже не кажутся ужасными. Они кажутся смешными. Думаешь, за что переживал. Не стоило таких переживаний. Главная ценность, понимаешь теперь, — это люди». Ж., 64 года.

При неуспешном приспособлении к старости, восприятии ее с отчаянием, страхом перед будущим типичным является развитие враждебных отношений к окружающим, и в первую очередь к молодым.

Кроме того, может наблюдаться явление, описанное Э.Берном [31]. У многих пожилых, в молодости четко следовавших родительским сценариям, происходит утрата активности. Дело в том, что родители не предусмотрели сценария для старости. Человек теперь волен выбирать их сам. Но он этого делать не умеет, самому выбирать опасно, поэтому прекращаются всякие формы активности, в том числе ведущие к общению.

Перейдем к обсуждению внутрисемейных отношений в пожилом возрасте. Понятно, что в силу объективных факторов значимость внутрисемейных контактов сильно увеличивается. Происходят разрыхление связи между человеком и обществом через прекращение работы, уход из жизни друзей и близких, ограничение физической активности. И если предыдущим жизненным рубежам соответствовало постепенное расширение крута общения (детский сад, школа, вуз, работа), то в старости, наоборот, наблюдается его сужение.

Именно внутрисемейное общение теперь становится важным источником удовлетворения потребностей в безопасности, в любви и принятии. Через семью многие удовлетворяют притязание на признание. Она предоставляет человеку возможность проявления разнообразных чувств, помогает избежать эмоциональной монотонности, т. е. ситуации сенсорной депривации.

Однако в семье могут встать новые проблемы. Среди пожилых супругов нередко возрастает конфликтность общения вследствие заострения их собственных личностных черт в старости, из-за различного отношения к молодым членам семьи. Кроме того, некоторые пожилые супруги только лишь в старости встречаются друг с другом «лицом к лицу», когда появляется много свободного времени и сняты социальные роли. Но в то же время во многих семьях возрастает привязанность супругов друг к другу по двум основным причинам. Первая — страх будущего одиночества. Вторая — появление еще большей глубины и теплоты, нежности в контактах, некоторая переоценка супруга перед лицом довольно близкого расставания.

«Я к мужу часто придираюсь. Но это я ведь не просто так. Я ругаюсь, если делает то, что ему нельзя по здоровью. Если с ним что вдруг... я ведь одна не смогу — просто не выдержу. Это со стороны кажется, что я сильная. А на самом деле я без него никуда!» Ж., 75 лет.

«Ты знаешь, у меня к нему появились какие-то новые чувства, какая-то материнская нежность. Мне хочется его погладить, приласкать. Хотя я никогда в жизни это не делала». Ж., 84 года.

Распространенными становятся конфликты между поколениями. В тех семьях, в которых родители всегда были только в родительской позиции, не позволяли никогда выйти из нее, может произойти смена ролей: дети займут родительскую опекающе-запретительную роль. Как говорила В. Сатир, «многие пожилые обращаются с просьбой избежать диктата выросших детей» [80]. А некоторые взрослые дети с удивлением узнают, что их родители вовсе не желают следовать их советам.

Могут активно проявляться конфликты между бабушками, дедушками и их внуками. Особенно это характерно для тех пожилых, которые не реализовали по тем или иным причинам себя в родительстве, не сумели уделить своим детям достаточно любви и внимания. Теперь они проецируют отношения с детьми на внуков, окружают их такой любовью, которая скорее носит характер гиперопеки. Иногда наблюдается тенденция отрицания взросления внуков, стремление видеть в них детские черты, преувеличивать их слабость и беззащитность. Понятно, что такая фитуация вызывает у внуков реакции протеста, что и служит началом конфликта.

«Я ей стал совсем как сын. Она даже иногда сама ошибается и меня сыночком называет. Но ведь я же не сын ей». М., 21 год.

Недостаточная реализованность родительской роли может проявиться и в том, что пожилой человек, давно оставивший семью и не принимавший участие в воспитании детей, начинает активно интересоваться своими выросшими детьми и внуками.

Таким образом, можно сделать вывод, что в старости возрастает конфликтность в общении у тех людей, которые не были способны к зрелой интимности в предыдущие годы. У них же возможны дефицит общения, одиночество. У остальных проявляется тенденция углубления связи с окружающими, возникают чувство близости даже к незнакомым, стремление все больше оказывать помощь и поддержку.

Психосоциальное развитие

Развитие Я как члена семьи.Чтобы ответить на вопрос «Что нового вносит старость в развитие Я как члена семьи?» необходимо определить, какими должны быть функции бабушки и дедушки в семье. Обратимся к исследованиям И. А. Разумовой, изучившей рассказы различных людей о родственниках, которые фольклоризованы в семейной истории [29]. Людям разного возраста предлагалось рассказать о каком-нибудь наиболее интересном члене семьи.

Примечательно, что главными персонажами большинства семейных историй стали бабушки и дедушки, на втором месте — прабабушки и прадедушки, далее — все остальные. Оказалось, что независимо от возраста внуки оценивают функцию бабушки по отношению к себе как «защитную»: она «поддержка и опора», «друг и советчик», «дает душевное равновесие» и т.п. Дедушка «вселяет в других людей надежду», которая сейчас необходима. Дедушки и бабушки признаются центром семьи, источником семейной сплоченности, основаниями ощущения собственной силы и жизнестойкости. Может быть, поэтому в их характеристиках отмечается исключительность по сравнению с обычными людьми, что касается как их личных качеств, так и знаний и умений, физической силы и крепости.

«Когда у меня возникает особо трудная ситуация, я достаю фотографию бабушки и рассматриваю ее. Думаю о том, что во мне есть частичка ее. И если она смогла вынести все свои испытания: Гражданскую войну, потерю двух любимых мужей, помещение сыновей в сталинские лагеря, то и я, конечно, справлюсь. И наоборот, в каждом моем существенном успехе я вижу отголоски жизней моих бабушек». Ж., 41 год.

Во многих семьях присутствует мнение о наличии тесной связи через поколение, передаче тех или иных качеств. Причем иногда утверждается не только сходство внуков и прародителей, но и фактически тождество внешности и характера. Такое тождество делает отношения молодых людей с бабушками и дедушками особенно доверительными. Тем более что современные работающие родители часто не имеют столько времени для общения с детьми, сколько бабушки и дедушки.

«Для меня чуть-чуть, на капельку более значима бабушка. Мы с ней похожи характером. А дедушку я тоже очень люблю. Он для меня как идеал. Бабушка тоже очень хорошая, но она земная, как я. А дедушка — просто ангел во плоти». Ж., 15 лет.

Во многих семьях сформировались представления о существовании суммарной жизненной силы рода, хранителями которой являются бабушки и дедушки. Они же передают ее, уходя из этой жизни, своим восприемникам. В семейных мифах часто отмечается совпадение смерти пожилого родственника и рождение ребенка. Как отмечала И. А. Разумова, «основаниями для мифологизации совпадения рождения и смерти составляют идеи того, что: а) новый родственник вытесняет старого из физического семейного пространства; б) новорожденный по наследству должен получить свою долю жизненной силы; в) количество жизненной силы в семье — величина постоянная» [29].

Однако прародители способствуют организации не только временного пространства, но и физического. Так, пространство рода, как правило, организовано вокруг одного центра — определенной местности или дома, в котором проживают старшие родственники. В этом центре проводятся семейные праздники, создающие ощущение семейного единства. Можно согласиться с И. А. Разумовой, что такие периодические посещения бабушек и дедушек — главная форма единения рода.

Итак, заключим, что основные функции бабушек и дедушек можно разделить на семейные и социальные. К первым можно отнести содействие стабильности семейного рода. Ко вторым — накопление и передачу последующему поколению силы духа, жизненных ценностей (этических, социальных). Таким образом, прародительское поколение имеет особый статус, определяющийся закономерностями социального развития общества.

Однако, как уже говорилось ранее, такой статус оно получает только в полноценно функционирующих семьях. Любая семейная дисгармония в первую очередь отражается на детях и стариках, последних она лишает возможности выполнения нормативных семейных и социальных функций. В этом случае, что тоже отмечалось, общение прародителей как с детьми, так и с внуками становится конфликтным. Пожилой человек находится в состоянии эмоциональной депривации, а семья его лишается духовной опоры, стабилизирующего стержня. Развитие Я как члена семьи тогда носит инволюционный характер.

Развитие Я как профессионала.На психосоциальное развитие в пожилом возрасте оказывает большое влияние наличие в обществе такого социального явления, как пенсия, т.е. возможность прекращения трудовой деятельности при достижении определенного возраста. Еще задолго до наступления этого необходимость выхода на пенсию вызывает, как правило, сильные чувства. У людей, занятых саморегулируемой работой с высоким уровнем образования, чаще это бывает тревога, грусть. У них наблюдают более продолжительный период трудовой деятельности и более поздний срок выхода на пенсию.

«Как-то начинает пугать — вот тебе скоро 55. Надо уходить. А ты привык уже к этому месту, к этой жизни. К этой работе. Тебе страшно расставаться с большим отрезком времени. Это очень тяжелый период, когда ты оказываешься как выброшенный на берег. Сразу ты остаешься без какого-то своего куска жизни. Но если человек знает, что жизнь одна и надо радоваться жизни, то тяжелый период проходит». Ж., 64 года.

У работников, занятых на тяжелой физической работе или на конвейере с принудительным темпом, отмечают стремление к более раннему выходу на пенсию и ожидание ее, сопровождающееся позитивными чувствами.

Однако для всех людей выход на пенсию — кризисный период развития. Многие авторы выделяют как последствие выхода на пенсию снижение у людей социальных и культурных контактов. Отмечается нарастание психического упадка и депрессии. Некоторые ставят вопрос о психологическом банкротстве пенсионеров. По результатам динамических наблюдений за пенсионерами выявлено влияние прекращения работы на ускорение процесса инволюции на всех уровнях целостного организма. Интересно, что, несмотря на наличие времени для отдыха, не улучшается состояние здоровья. Более того, отмечается, что возможное кратковременное улучшение здоровья после выхода на пенсию в дальнейшем сменяется его ухудшением. Особенно это выражено у административно -технического персонала.

Действительно, с выходом на пенсию человек ставится перед необходимостью решения нескольких важных задач. Первая — это проблема структурирования времени. О ней уже говорилось ранее. Вторая — поиск и опробование новых жизненных ролей. У тех людей, которые ранее отождествляли себя с социальными ролями, могут наблюдаться потеря Я илиже ролевое смешение. К примеру, если человек считает, что его Я— директор, то потеря возможности работать директором становится угрозой целостности его Я. Третья — необходимость нахождения сферы приложения собственной активности. О роли активности в старости мы уже говорили ранее. Понятно, что эти три задачи взаимосвязаны. И также ясно, что предпосылкой успешного решения этих задач являются наличие у человека согласия на собственную старость и использование им преимущественно активных способов приспособления.

«Я вот из садика уходила и думала: "Как же это я не буду приходить сюда — ведь целая жизнь прошла". А кипела она — ух! Мы встречи устраивали всякие, вечера, праздники для ребят. Спектакли. Скучала я по работе очень, плакала даже. А потом втянулась в домашние хлопоты, что уж не знала, когда я успевала на работу ходить». Ж., 72 года.

Умение смотреть на жизнь с точки зрения не только потерь, но и предоставляемых возможностей позволяет, как уже говорилось, найти новый смысл жизни в старости. Поскольку развитие в старости не заканчивается, можно предположить, что должно продолжаться и развитие как профессионала. Только теперь оно несколько меняет свою окраску. Становится менее вынужденным, так как менее ориентировано на получение материального вознаграждения. Так, изучение мотивов труда у работающих пенсионеров показало, что чаще всего они сочетают мотивы материального и социального характера. Только лишь материальными мотивами обусловлен, как правило, труд малоквалифицированных рабочих с относительно низким уровнем пенсионного обеспечения. У большинства же работающих пожилых материальная заинтересованность базируется на стремлении к сохранению прежнего жизненного уровня. Социальные мотивы обычно связаны с получением удовлетворения от профессиональной деятельности, осознанием труда как жизненной потребности и необходимости.

В определенной степени развитию Я как профессионала мешает стереотипное восприятие старости как периода ослабления интеллектуальных возможностей. Но современные исследования показывают, что снижение некоторых показателей умственного развития в старости связано в основном с замедлением скорости реакций, т. е. скорости восприятия и обработки информации. Однако, поскольку снижение умственных способностей в старости является одним из довольно распространенных мифов, остановимся на этом несколько подробнее. Как утверждал немецкий исследователь В.Д. Освальд, современные знания о когнитивных проявлениях старения опровергают прежние представления о том, что умственные способности с возрастом подвергаются общему ослаблению [81]. Да, они действительно изменяются. Можно сказать, что они дифференцируются в двух направлениях. Одна группа когнитивных функций — кристаллизованные, в основном они зависят от тренировки, связаны с образованием, средой, культурными занятиями и не только не снижаются, но и могут быть улучшены и в пожилом возрасте. Другая группа функций — текучие, отражающие способность гибкой обработки информации. Эти функции сильно ориентированы на скорость и темп обработки информации. Они постепенно снижаются, начиная с 30-летнего возраста. Снижение текучих функций идет параллельно биологическому старению.

Таким образом, когнитивные процессы с возрастом становятся более медленными. В результате одно и то же количество информации уже не удается обработать так быстро, как в более раннем возрасте. Однако нужно иметь в виду следующее. Познавательные возможности в старости менее зависят от биологических факторов, чем в каком-либо другом периоде. Если человек после выхода на пенсию прекратит все виды активности, то утрачиваются мотивы для сохранения этих возможностей. Кроме того, недостаток упражнений может действительно привести к угасанию познавательных возможностей. Поэтому можно согласиться с Б. Пухальской, что специфика развития в старости — это необходимость для его осуществления высокого уровня развития самосознания и большой работы над собой [71].

Но даже согласившись с сохранением познавательных возможностей профессионального развития, нельзя исключить вопрос о затруднении процесса обучения в старости. А, как известно, постоянное самообучение нужно для любого профессионального роста. Кроме того, в силу реального ослабления здоровья некоторые пожилые люди могут столкнуться с невозможностью продолжения прежней работы и с необходимостью переобучения.

Взгляды на возможность и целесообразность приобретения в пожилом возрасте новых рабочих навыков и интеллектуальных навыков противоречивы. Есть данные о затруднительности, малоэффективности профессионального обучения пожилых. В последнее время все чаще появляются данные, свидетельствующие об ошибочности прежних теорий. Так, описаны результаты о способности пожилых к обучению иностранным языкам, рисованию. Причем процесс обучения оказал одновременно благоприятное влияние на состояние здоровья. Американские психологи приводят интересный пример, когда пожилые неквалифицированные грузчики и носильщики аэропорта были успешно обучены для участия в системе погрузочно-разгрузочных работ. Естественно, обучение пожилых людей требует особых методов. Но если вспомнить детей, то их обучение тоже потребовало особых методов и привело к созданию целых наук, таких, как дидактика, педагогика, методики преподавания отдельных предметов и т. п.

Таким образом, можно согласиться, что развитие Я как профессионала в пожилом возрасте возможно. Выделяются три основных варианта такого развития. Первый — это продолжение работы в прежней профессиональной сфере, но с постепенным изменением характера выполняемой деятельности. Так, у научных работников наблюдается переход к научно-административной и научно-литературной работе. Второй — это перемещение в другую профессиональную сферу. К сожалению, в последнее время такие перемещения осуществляются со снижением квалификации и статуса профессии. Мы полагаем, что должны существовать специальные центры по переобучению пожилых, дающие им возможность реализовывать свою активность в соответствии со своими способностями. Кроме того, должна существовать служба трудоустройства не только для молодежи, но и для пожилых. Третий вариант — развитие Я как профессионала в условиях семьи. Это может быть накопление умений в области садоводства, вязания, шитья и т. п.

«Глядишь, через пару-тройку денечков какая-нибудь кофточка для внученьки получится или свитерок для внучка. Они любят, когда я им вяжу. Вроде бы неплохо .получается, да и таких нет ни у кого. А летом обычно я на даче. Вы знаете, у меня на огороде столько всякой всячины растет. Например, яблонь у меня аж 7 видов. А еще я очень люблю шить. Внученька постоянно просит: "Бабуля, сшей мне что-нибудь"». Ж., 77 лет.

Вернемся к вопросу о возможной потере идентичности с выходом на пенсию. Понятно, что такая угроза возникает в случае деструктивного варианта старения, трудностей адаптации, склонности к использованию защитных механизмов.

«Что мне теперь делать? Работать я уже не могу, а другого занятия не придумаю. Дети уже выросли. Зачем им нужна старая мать? Тяжело ощущать себя ненужной. Я ведь 30 лет проработала на заводе. Там прошла вся моя жизнь. А теперь на мое место пришла молоденькая девочка и со всем легко справляется. Неужели меня так легко заменить?» Ж., 61 год.

В литературе описаны два довольно типичных варианта защиты своей идентичности. Первый — это прибегание к слиянию с какой-либо социальной группой, чаще семьей. Здесь слабое Я пытается заменить его сильным Мы. Семейная среда при этом обеспечивает ощущение безопасности. Возникают своеобразные отношения зависимости, т.е. пожилой человек стремится к подтверждению своего зависимого положения. Основой этого положения является желание получать помощь окружения. Причем пожилой человек считает, что он должен ее получать. Однако эмоциональный комфорт при этом достигается не всегда, поскольку для поддержания таких отношений необходимо, чтобы отношения зависимости устраивали семью. В противном случае, возможны острые жалобы пожилого человека на свое окружение, на недостаток внимания и заботы. При невозможности построить отношения зависимости в семье человек может пытаться найти их в другом месте, например во взаимоотношениях с врачом, социальным работником и т. п.

Второй защитный механизм — это стагнация идентичности, попытка удержать ее на прежнем уровне без изменений. Люди, прибегающие к такому механизму, преувеличенно эмоционально сдержаны. Избегают делиться своими жалобами и проблемами. Ключевым моментом здесь является категорическое отвержение помощи, поскольку принятие помощи, по их мнению, свидетельствует о собственной слабости, об изменении статуса, представляет угрозу идентичности. Если же помощь принимается, то это сопровождается негативными переживаниями.