Как население России оценивает свое материальное положение и социальный статус?

«Не до жиру, быть бы живу» «Кому блин, кому клин, а кому — про­сто шиш»

Русские народные^пословицы

По этому вопросу говорить сейчас веско и определенно крайне сложно. С одной стороны, СМИ переполнены цифрами об ужа­сающей бедности русских. Например, не так давно с экрана те­левидения лидер партии «Яблоко» во всеуслышание заявил, что 97% русских живут в нищете, за чертой бедности. И с ним никто не спорил.

С другой стороны, даже на поверхностный взгляд любого иностранца сегодняшняя Россия не может не вызвать изумления. Самое главное впечатление — это бесчисленные новые дома и новостройки, даже не столько в городах, сколько в «дачной» зоне. При этом речь идет даже не дворцах «новых русских» (их не так уж и много), сколько об одно- или двухэтажных домах, часто кирпичных.

Оказывается, по словам крупного чиновника Госстроя⁸², в России за последние 10 лет появилось 15 млн неучтенных еди­ниц недвижимости — как способ уклониться от налогов, т.е. речь

идет о дачах, построенных, но незарегистрированных. А если только на минуту вообразить, что половина домовладельцев — это все-таки законопослушные люди, не желающие уклоняться от сво­их обязательств перед государством, то количество новых заго­родных домов составит не меньше 30 млн (!). И в каждом доме — семья, минимум из трех человек. Посчитайте сами количество новых дачников, и тогда как-то неловко будет продолжать раз­говоры об «обнищании» и вымирании населения в «голодной» России.

Вообще сопоставление данных из СМИ может поставить лю­бого человека в тупик, потому что они входят в противоречие с бытовыми ситуациями, которые способен отметить каждый чело­век со стороны. Например, вся страна покрыта гигантскими то­варными рынками и «Торговыми центрами», которые отнюдь не пустуют, а переполнены покупателями, они торгуют в любое время дня и ночи и без выходных. Бросается в глаза, что уличная толпа в России хорошо одета, что российские города страдают от авто­мобильных пробок, что количество магазинов стройматериалов и мебели превзошло все разумные пределы. Как это сопоставить с данными СМИ, какое найти объяснение многим противоречиям? Почему, например, количество выезжающих за рубеж исчисля­ется (по данным Федеральной налоговой службы) десятками миллионов людей? Как могло получиться, что россияне хранят в своих «чулках» (по результатам исследования Института социаль­но-экономических проблем народонаселения РАН под руковод­ством акад. Н.М. Римашевской) около 140 млн долларов⁹¹?

Можно назвать еще множество фактов, противоречащих тра­гическому тону СМИ и не поддающихся логическому объясне­нию. Слишком много неизвестных составляют российское соци­ально-экономическое уравнение. Внутренние механизмы России остаются загадкой для многих, как они действуют — неизвест­но никому. Решение этих загадок — дело будущего.

И тем не менее, возвращаясь к конкретным фактам и циф­рам, следует согласиться, что нынешнее материальное положе­ние россиян очевидно: они живут не просто трудно, а очень трудно. По статистике, треть работающих получают в месяц приблизи­тельно $100—150, а богатые (выше $5000) составляют только 7% населения*. Своим положением в подавляющем большинстве россияне недовольны, и для этого есть основания.

* Реальность в России стремительно меняется изо дня в день, по­этому все конкретные цифры следует воспринимать как относительные

Вот уже 10 лет в России работает новая организация — Совет по внешней и оборонной политике, своего рода «мозговой центр» России. В 2002 г. этой организацией были произведены расчеты, в соответствии с которыми на одного гражданина России при­ходится $4,5 тыс., что в 15 раз ниже, чем показатели жизни в США⁹⁴. Таким образом, средний россиянин в 15 раз беднее сред­нестатистического американца. И это бьет по нервам впечатли­тельных жителей России. Но цифры здесь — «с двойным дном».

Например, средняя зарплата россиян составляет, по данным Госкомстата, приблизительно около $100—150. Однако стоит учесть, что эти цифры носят пропагандистский характер: они затемня­ют так называемую скрытую оплату труда, т.е. сумму, которая выплачивается «черным налом» (наличными деньгами) и с ко­торой не поступает в бюджет страны подоходный налог.

С такой формой оплаты охотно мирятся те, кто еще работает: нигде не учтенная прибавка рождает иллюзию «дополнения» к зарплате, «внимательного отношения» начальника в своему ра­ботнику, что скрепляет общую круговую поруку. Но вот насту­пает «момент истины»: работник уходит на пенсию и обязан представить в собес справки о зарплате, что повлияет на размер будущей пенсии. Вот тут-то работника ждет шок: все получен­ные ранее неучтенные суммы для него оборачиваются теперь унизительно мизерными размерами пенсии. Известны случаи, когда пенсионеры, не согласные с такой практикой, обращаются в суд.

По регионам России наблюдается огромная разница в уровне зарплат: самая низкая оплата труда в Дагестане (около $30, что в три раза ниже средней российской нормы) и в Бурятии (в два раза ниже). А самыми богатыми являются центры газовой и не­фтяной промышленности: Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийс­кий округа (соответственно, в 3 и 4 раза выше средней российс­кой нормы).

Важно отметить, что затраты на рабочую силу в России в 2000г. составили только $1926 в год*². Для сравнения: в Западной Гер­мании эти же затраты в 1996 г. составили $57 009, а во Фран­ции — $47 076 в год. Таким образом, стоимость квалифициро­ванного труда в России почти в 35—40 раз ниже, чем в Евро­пе (!). Стоимость железнодорожного транзита через Россию в 14раз дешевле, чем в Европе⁷⁹. Такая разница в производственных зат­ратах может привлечь внимание тех, кто решится начать бизнес в России.

Однако оставим в стороне среднестатистические цифры, по­скольку говорить о благосостоянии всего народа вообще — не-

корректно. По уровню благосостояния россияне разделяются на несколько групп в зависимости от следующих факторов: тип предприятия (государственный или частный сектор), профессия, возраст и регион проживания.

Из аналитического доклада 1998 г. ясно, что на частных пред­приятиях 54,6% работников относят себя к средне- или высоко-обеспеченным, в то время как на государственных предприятиях основная часть работников (69,1% считает себя малообеспеченны­ми или живущими за чертой бедности). Средний уровень дохода на одного члена семьи работника частного сектора в 2раза выше, чем у работника государственного предприятия: это $160 и $95!

По социально-профессиональному признаку различия между группами людей не столь очевидны. В целом, однако, ясно: сре­ди сельских жителей в 1,5 раза больше бедных и в 2 раза меньше среднеобеспеченных, чем среди гуманитарной интеллигенции. Итак, самые бедные — это жители села (около $60), чуточку выше доходы у безработных, пенсионеров, рабочих ($70—86). Не в лучшем положении находятся профессиональные военные и милиционе­ры ($105,2). Очень тяжелое положение у служащих, работников гуманитарной сферы (учителя, врачи, ученые) и инженеров: от $110 до $128,2.

Важнейший фактор дифференциации населения — возраст. Уровень удовлетворения своей жизнью и материальным поло­жением резко падает от одной возрастной группы к другой.

Все богатые «новые русские» — не старше 45 лет. Среди по­жилых людей только 25% имеют средний уровень жизни, а бед­ных среди них 33,1%. А вот среди молодежи до 25 лет только 3% граждан считают, что они живут за чертой бедности. Обобщая эти цифры, можно сказать, что за все реформы с начала пере­стройки пришлось расплачиваться в первую очередь тем, кто к моменту их начала был старше 40 лет, и особенно — старше 50 лет.

Советская модель распределения зарплаты учитывала стаж работника, который давал различные льготы и привилегии. По­этому при советской власти именно старшие всегда оказывались в лучшем имущественном положении по сравнению с молоды­ми. Молодежь в те времена за свой труд «недополучала», была «на вторых ролях».

А теперь, когда стаж и опыт работы не принимается во вни­мание при начислении зарплаты и пенсии, люди старшего по­коления чувствуют себя обделенными в большей степени по срав­нению с молодыми, даже если у них одинаковая зарплата, так

как статус их положения значительно понизился. Социальные роли молодежи и стариков поменялись.

Кроме того, здесь сказывается важная особенность оценки россиянами своего уровня благосостояния: прежде всего они со­относят свое положение с мнением окружающих, и только потом с уровнем своего дохода. Вспомним важнейшую установку рус­ского архетипа — стремление «жить как все». Можно ли срав­нить действие этой установки во времена СССР и после? Изме­нилось ли мироощущение россиян в последние 10 лет?

В 1990 г. большинство населения (61,3%) жили «так, как все», 25% «лучше, чем другие», и только 7% «хуже». Сейчас основная масса тех, кто «жил так же, как другие» сохранила свои позиции, правда, их чуть меньше (53,7%); количество же тех, кто «стал жить хуже, чем другие» резко возросло: с 7% до 29,6% — почти в 4 раза!⁶⁸ Наиболее драматично положение тех, кто и раньше жил в бедности. С учетом падения стандартов жизни их состояние можно назвать уже не просто бедностью, а глубокой нищетой.

Вывод.В соответствии с динамикой материального положе­ния за прошедшие годы реформ можно выделить несколько групп россиян:

1) «новые богатые», положение которых за годы реформ улуч­
шилось — 10,5%;

2) «старые богатые», жившие раньше лучше окружающих, а
сейчас «так же, как другие» — 4,7%;

3) «середняки»: и раньше и сейчас «живут, как все» — 39,2%;

4) «потерпевшие», считающие, что за годы реформ их поло­
жение ухудшилось — 27,1%;

5) «новые бедные», считающие, что за годы реформ их жиз-

ненный уровень упал катастрофически — 14,1%.

Постепенно в России, по мнению экспертов⁹², формируется средний класс: сегодня он насчитывает приблизительно 10 млн семей. Впрочем, представители этой группы россиян несколько pfличафтся от аналогичной группы в развитых западных стра-.нах-, где, как известно, и Билл Гейтс считает себя «средним». Так, «средние» россияне обладают определенным социально-про­фессиональным статусом: обычно это образованные люди — ме­неджеры, руководители среднего звена, ведущие специалисты с зарплатой $300—600 на человека. Таких насчитывается в России 1,5 млн семей. А верхушка «среднего класса» составляет 2,5 млн семей — с зарплатой около $2000 на семью: это руководители малого и среднего бизнеса, преуспевшие юристы и врачи, В Ев-

pone такие люди получают тоже $2000 — $3000, но не на се­мью, а на душу.

Главное, что отличает «среднего» русского, это манера тра­тить деньги: 30% на питание, остальные поровну — на услу­ги, на развлечения и на одежду. Как правило, он имеет мо­бильный телефон и автомобиль. Каждая средняя русская се­мья имеет в запасе $4000—4500, которые она откладывает «на черный день», на отдых за границей, на покупку автомобиля или шубы жене.

Кажется, что сухие цифры не отражают всей реальности. Главное же, что сегодня произошло с русскими, — это утрата привыч­ного образа: вчерашний инженер торгует на рынке, а тот, кто раньше считался спекулянтом и презирался в обществе, — ныне обрел статус «ударника капиталистического труда». Психологи­чески россияне расценивают свое положение неоднозначно, и не всегда прослеживается прямая зависимость только от матери­ального достатка. Например, не надо упускать из виду влияние такого важного психологического фактора как потеря уверен­ности в завтрашнем дне, утрата чувства безопасности.

Однако, с другой стороны, не все сбрасывают со счета такие ценности, как приобретение личной свободы, свободы совести, передвижения, отсутствие цензуры, жесткого контроля над личной жизнью и т.д. Некоторые факторы могут взаимно дополнять или нейтрализовать друг друга. В целом, судя по полученным дан­ным, восходящая социальная мобильность стала характерной для каждого десятого россиянина, а нисходящая — для 41,2%, т.е. почти для половины населения России. Значит, только 10% насе­ления смогли приспособиться к новым условиям и выиграли от реформ, вступив в конкурентную борьбу, тогда как подавляющее боль­шинство населения России (почти половина) — нет.

Известно также, что люди чаще всего не очень любят кон­куренцию. Большинство (речь идет о россиянах) ситуация со­ревнования не активизирует, а только наоборот, угнетает, раз­дражает, вгоняет в депрессию. К примеру, в одной из популяр­ных телепередач «Я сама» обсуждался вопрос: «Вы хотите стать богатым? Вы будете для этого заниматься предприниматель­ством?». Интересно, что на эти прямо поставленные вопросы большинство участников ответили уклончиво, перенося акцент не столько на цель материального достатка, сколько на другие моменты. Были отрицательные ответы: «Мне и так хватает», «Я не люблю рисковать», «Я не люблю нервничать, хочу жить спо­койно».

Большинство же опрашиваемых ответили, что — да, конеч­но, они хотели бы стать богатыми, но не ради самого богатства, а чтобы «получить образование», «иметь интересную работу», «ре­ализовать свои возможности». Эти ответы показывают, что люди, в основном, не смешивают свои аппетиты и свои личные воз­можности. Большой разрыв между богатыми и бедными воспри­нимается россиянами как вопиющая несправедливость, крах жизненных ценностей. Только 7% российских граждан любят жить и работать в условиях соревнования, предпочитая азарт, риск и движение вперед. Именно они и двигают российское общество.

Как видим, прогресс делается не большинством.