Коммерческая эра (1500-1850 гг.)

Начинается со времени великих географических открытий и заканчивается серединой XIX в.

Робинсон справедливо отмечает, что именно поиск огромных личных выгод, связанных с тор­говлей колониальными товарами в Европе, был той мощнейшей движущей силой, которая более трехсот лет предопределяла развитие базовой формы международной торговли. Конечно, столь же велики были и риски этого бизнеса, связанные с опасностями далеких морских путе­шествий (особенно в ХУ1-ХУШ вв.), но сама возможность получения прибы­лей, многократно превышающих затраты, была достаточно мощным стимулом, вовлекавшим в этот самый первый международный бизнес все новые и новые поколения предпринимателей. Более того, вместе и параллельно с ним разви­валась достаточно большая сфера, которую на современном языке можно было бы назвать бизнес-сервисом собственно международного бизнеса — от инве­стиционного и страхового (финансирование торговых экспедиций и страхова­ние их) до инфраструктур (развитие складского и транспортного хозяйства). Нет нужды говорить и о том мощном толчке, который получила промышлен­ность европейских стран: от судостроения и металлообработки до переработ­ки заморского сырья. Разумеется, все это в значительно большей мере касалось таких передовых в смысле развития международного бизнеса стран, как Анг­лия, Голландия, Испания, Германия, Франция, но в той или иной мере затрону­ло практически все европейские страны. Здесь уместно отметить еще один важный момент, правда, несколько выходящий за рамки коммерческой эры.

Если суверенность и независимость биз­неса в его зарубежных операциях — характерная черта коммерческой эры, то тем не менее, уже в эти годы было положено начало и даны первые образцы серьезной политической и экономической поддержки властью зарубежных операций собственного бизнеса (достаточно вспомнить политику Англии в ХУ1-ХУ11 вв.). Естественно, что тем самым власть решала и собственные меж­дународные проблемы, хотя бы отчасти. А “зародышевый вариант” такого рода политики дал вполне зрелые плоды в новейшее время.

Эра экспансии (1850-1914 гг.)

В указанный период идет окончательное оформ­ление и структуризация колониальных импе­рий на фоне бурного индустриального развития европейских стран, а позднее США, вызванного промышленной революцией начала XIX в. и последующими достижениями технологического развития.

Значительную часть своих конкурентных преимуществ развитые европейские страны, и в первую очередь Англия и Франция, черпали именно в дешевом сырье, производимом в их колониях. Но это, в свою очередь, требовало инвестиций уже в развитие колониальной сырьепроизводящей индустрии. Одновременно росла и роль го­сударственного колониального управления: защита колоний от внешней угро­зы и сохранение самого колониального режима требовали от метрополий согласованных действий власти и национального бизнеса на территории колонии. Поскольку же в него уже начали вовлекаться массы работников-ту­земцев, а вывоз в колонии квалифицированной рабочей силы из метрополий был экономически невыгоден, то со всей остротой встали вопросы учета мест­ных культурных особенностей, образования и социальных проблем местного населения. Понятно, что для простого грабежа местного населения и ресурсов ничего такого не требуется, но коль скоро речь идет о развитии местной про­мышленности и сельского хозяйства с использованием туземной рабочей силы, то колониальные власти и бизнесмены метрополии, ведущие дела в колониях, волей-неволей должны были начинать об этом думать. Именно начинать, по­скольку к началу Первой мировой войны (то есть к концу эры экспансии) эти вопросы еще только-только вставали перед наиболее продвинутыми админист­раторами и предпринимателями в колониях.

Именно разные темпы развития европейских государств в этот период, различия в обеспе­ченности природными ресурсами, разный уровень образованности населения и другие факторы того же рода предопределили целесообразность и выгодность того, что лишь с известной долей условности можно назвать международным разделением труда. Скорее, следует различать своего рода страны-производи­тели промышленной продукции и страны-рынки для этой продукции (справед­ливости ради надо признать, что последние во многих случаях производили дешевую сельскохозяйственную продукцию).

Если сегодня достаточно много говорится по поводу торговых войн между странами, то следует помнить, что уже конец XVIII в., и тем более XIX в., — это эпоха почти непрерывных конфликтов такого рода. Для примера напомним, что именно в итоге такого рода конфликтов Россия добилась режима наиболь­шего благоприятствования в торговле с ведущими европейскими странами в последнем десятилетии прошлого века (причем переговоры по этим вопросам были очень трудными и велись зачастую — как в случае с Германией — не­сколько лет). Интересным следствием всего этого стало развитие производственных предприятий и филиалов фирм за рубежом. Развивался и междуна­родный финансовый сервис (интересно отметить, что известный банк СгеаИ 1уоппа15 открыл свой филиал в России еще в 1879 г.), международный транс­порт и т. д.

Эра концессий (1914-1945 гг.)

В этот период качественно изменилась роль крупнейших компаний, оперировавших на коло­ниальных рынках. Компании-концессионеры превращаются в своего рода автономные экономические государства, осуществляющие производ­ственные, торговые, образовательные, медицинские, транспортные, а нередко и полицейские функции не только для своих работников, но зачастую и для всех жителей прилежащих к их концессиям районов.

Особый интерес в контексте нашего рассмотрения представляет формиро­вание на концессионных предприятиях значительного слоя туземных, менед­жеров среднего звена, которых специально обучали, нередко — на предприятиях и в учебных заведениях самой метрополии. Одновременно росло и национальное самосознание колониальных народов. И местным администра­циям, и самим фирмам-концессионерам приходилось так или иначе учитывать эти процессы

В отношении международного бизнеса в неколониальной сфере следует отметить несколько наиболее характерных моментов. Первый — поражение Германии в Первой мировой войне и естественно последовавший за этим пе­редел мировых рынков. Второй — Великая депрессия 1929-1932 гг.: она со всей остротой поставила вопрос об эффективности международного бизнеса в соотношении с внутристрановым, и интернационализация использования людских ресурсов (столь характерная для эры глобализации) впервые заявить о себе именно в эти годы. Именно тогда отмечены первые массовые появления рабочих из Азии, Африки и Латинской Америки на предприятиях стран Запа­да. Наконец, возникновение двух мощных тоталитарных режимов (в СССР и Германии) показывало достаточно ясно значительные возможности государ­ственного управления внешнеэкономической деятельностью, но одновремен­но и все слабости государства как “международного предпринимателя”. И дело здесь вовсе не в тоталитарных режимах как таковых (опыт показывает, что в некоторых отношениях они иногда эффективнее традиционных демократий), а просто в том, что государство в принципе — неэффективный собственник и это доказано многократно и на примерах самых разных политических" режимов.