Ход восстаний в столице империи и на Киевщине, причины поражения

Первоначально члены Северного и Южного обществ, как указывалось, планировали приурочить выступление к назначенным на лето 1826 года общеармейским учениям, во время которых можно было совершить государственный переворот. Но обстоятельства распорядились иначе.

В ноябре 1825 года неожиданно умер император Александр I, наследником которого должен был стать его брат Константин. Однако, женатый на особе нецарской крови, по правилам престолонаследия он не мог бы передать престол своим потомкам и поэтому заранее отрекся от престола. Как пишут исследователи, по манифесту 20 марта 1820 года Константину разрешался развод с условием, что наследниками престола могут быть только дети от брака с лицами от владетельного дома [22, с. 94]. Данный акт формально не лишал Константина прав на занятие трона, но ставил в такое положение, которое вынуждало его отречься.

Наследником Александра I должен был стать следующий брат – Николай. Летом 1819 года император объявил младшему брату о намерении сделать именно его наследником трона, ссылаясь на отказ Константина царствовать. Отречение Константина держали в тайне: о нем знал лишь самый узкий круг членов царской семьи. Необнародованное при жизни императора отречение не получило силы закона, поэтому наследником престола продолжал считаться Константин.

Формально в России появился новый император – Константин I. В магазинах выставили его портреты, отчеканили новые монеты с его изображением, подорожные стали подписывать его именем. Но Константин престола не принимал, одновременно не желал и формально отрекаться от него в качестве императора, которому уже принесена присяга.

Создалось двусмысленное и крайне напряженное положение междуцарствия. Николай, боясь народного возмущения и ожидая выступления тайного общества, о котором уже был осведомлен шпионами-доносчиками, решился, наконец, объявить себя императором, так и не дождавшись от брата формального акта отречения. Была назначена вторая присяга, или, как говорили в войсках, «переприсяга», – на этот раз Николаю I. Она была назначена на 14 декабря 1825 года.

14 декабря офицеры – члены тайного общества – еще затемно были в казармах и вели агитацию среди солдат, многие из которых отказались от присяги новому царю и приняли решение идти на Сенатскую площадь. М.с. Лунин отмечал, что «восстание 14 (26) декабря было только неминуемым следствием предшествующих событий» [6, с. 287].

К 11 часам утра первым на Сенатскую площадь прибыл лейб-гвардии Московский полк во главе с Александром и Михаилом Бестужевыми, а также Д.А. Щепиным-Ростовским. Полк построился в боевой четырехугольник (каре) около памятника Петру I. К часу дня к нему присоединились матросы Гвардейского московского экипажа под командованием Н.А. Бестужева, а вслед за ними – лейб-гвардии Гренадерский полк, который привели поручили Н.А. Панов и А.Н. Сутгоф. Всего на площади собралось 3000 солдат при 30 офицерах [26, с. 30]. Ждали подхода других воинских частей, а главное – диктатора восстания, С.П. Трубецкого, без распоряжения которого восставшие не могли начинать действовать.

Избранная для обращения к Сенату делегация – К.Ф. Рылеев и И.И. Пущин – еще рано утром отправилась к С.П. Трубецкому. Выяснилось, что Сенат уже присягнул и сенаторы разъехались, а восставшие стояли перед пустым зданием. Таким образом, первая цель восстания была не достигнута. Далее необходимо было захватить Зимний дворец и Петропавловскую крепость. Однако диктатор не явился на площадь, и восстание фактически осталось без руководства. С.П. Трубецкой еще накануне проявлял колебания и нерешительность. Его сомнения в успехе усилились в самый день восстания, когда он убедился, что не удалось поднять большинство гвардейских полков, на которые рассчитывали декабристы. Поведение С.П. Трубецкого, несомненно, в числе других сыграло роковую роль в день 14 декабря.

К восставшим подъехал петербургский генерал-губернатор М.А. Милорадович, стал уговаривать солдат разойтись, клялся в том, что присяга Николаю является правильной, напоминал о битвах 1812 года. Он начал свою речь со слов: «Солдаты! Солдаты!... Кто из вас был со мной под Кульмом, Люценом, Бауценом?» [24, с.275]. М.А. Милорадович мог сильно поколебать солдат и добиться успеха. Начальник штаба восставших А.И. Оболенский штыком повернул лошадь генерала, ранив его в бедро, а пуля, в этот же момент пущенная П.Г. Каховским, смертельно ранила М.А. Милорадовича.

Восставшие долго выжидали. Несколько атак, предпринятых по приказу Николая конной гвардией на каре восставших, были отбиты беглым ружейным огнем. Заградительная цепь, выделенная из каре восставших, разоружала царских полицейских. Известно, что солдат поддерживало и население Петербурга. По всей видимости, заговорщики не воспользовались поддержкой народа в связи с тем, что в их планы не входило вооруженное выступление в качестве борьбы за власть.

Николай сомневался в своем успехе и в этих условиях прибег к посылке для переговоров с восставшими митрополитов Серафима и Евгения. Оба уже находились в Зимнем дворце для благодарственного молебна по случаю присяги Николаю. Но молебен пришлось отложить. Мысль послать митрополитов для переговоров с восставшими пришла Николаю в голову как способ пояснить законность присяги ему, а не Константину через духовных лиц, авторитетных в делах присяги. Но в ответ на речи митрополита о законности требуемой присяги и ужасах пролития братской крови, восставшие солдаты назвали его изменником.

За час до конца восстания декабристы выбрали нового «диктатора» – князя Оболенского, начальника штаба восстания. Он трижды пытался созвать военный совет, но было уже поздно: Николай успел взять инициативу в свои руки и сосредоточить на площади против восставших вчетверо большие воинские силы, причем в его войсках были кавалерия и артиллерия, которыми не располагали декабристы. Восставшие были окружены правительственными войсками со всех сторон. Восстание было полностью подавлено к ночи.

На день раньше, 13 декабря 1825 года, был арестован П.И. Пестеля, о чем стало быстро известно членам Южного общества. Несколько дней в преддверии восстания С.И. Муравьев-Апостол провел в разъездах по родственникам и друзьям – полковым командирам и офицерам, служившим в 3-м пехотном корпусе. Он решился на восстание и надеялся, что они смогут помочь ему. Даже тогда, когда он узнал о разгроме восстания на Сенатской площади, он не отказался от своего замысла. В ночь с 28 на 29 декабря полковой командир, подполковник Гебель попытался арестовать С.И. Муравьева-Апостола, но наткнулся на вооруженное сопротивление вставших на защиту батальонного командира офицеров. Как написал М.И. Муравьев-Апостол: «Кузьмин подошел к нему [Гебелю], грозя пальцем, и напомнил, сколько раз Сергей Иванович выручал его из беды. Гебель не выдержал укоров, вышел из комнаты; офицеры пошли за ним. Вскоре послышались громкие возгласы, крики… Пятая рота, узнав об освобождении из-под ареста своего батальонного командира, приветствовала его громким криком «ура» [8, с. 192].

30 декабря восставшие вступили в город Васильков, где захватили оружие и полковую казну, после чего заняли Мотовиловку. 31 декабря мятежные полки были выставлены для молебна; полковой священник отец Даниил читал перед полком «Православный Катехизис» – совместное сочинение С.И. Муравьева-Апостола и М.П. Бестужева-Рюмина. Как писал М.И. Муравьев-Апостол, «после продолжительного колебания полковой священник Черниговского полка согласился отслужить молебен и прочесть перед фронтом катехизис, составленный братом. В нем излагались обязанности воина в отношении к богу и отечеству» [8, с. 194]. После чтения документа и краткой речи руководителя восстания священник приступил к совершению молебна.

Как пишут исследователи, «уже 1 января в Мотовиловке стало ясно, что все усилия тщетны. Несмотря на уговоры С. Муравьева-Апостола, две роты отказались присоединиться к мятежу и были отпущены на свои квартиры. Вдруг, выяснилось, что командира можно ослушаться и избежать при этом наказания. «Муравьев, собравши унтер-офицеров, приказал им расстановиться, но сии отказались, говоря при том, к чему сия цель будет служить, ибо они в своих пределах никакой опасности не предвидят». Видимо, одной из главных причин этой странной дневки (в результате которой восставшие упустили инициативу, чем, по сути, ускорили собственный разгром) и явилось нежелание нижних чинов «расстановиться», т.е. продолжить поход, подчинившись приказам своих начальников» [29, с. 23]. В итоге, лидер восстания попал в зависимость от нижних чинов.

Со 2 января в полку началось массовое дезертирство: полк покидали не только солдаты, но и офицеры. И.И. Горбачевский написал в своих воспоминаниях: «Некоторые солдаты притворялись пьяными с намерением отстать от полка» [1, с. 251].

Кроме того, на начальном этапе восстания со стороны С.И. Муравьева-Апостола была допущена ошибка. Несмотря на то, что князь А.Г. Щербатов отказался выполнить прямой приказ главнокомандующего 1-й армией и не вывел 4-й корпус против мятежников, что открыло им дорогу в Киев, руководитель восстания не понял этого и принял решение не идти на Киев. На следствии он рассказывал, что посчитал возможным идти в Белую Церковь, где его ждали войска, которые могли его поддержать. Однако не дойдя несколько километров до Белой Церкви, С.И. Муравьев-Апостол получил сведения о том, что войска, на поддержку которых он надеялся, выведены из этого местечка, после чего отдал приказ идти на Житомир.

Однако здесь против мятежников была выведена большая часть 3-го пехотного корпуса под руководством генерал-лейтенанта Рота. В непосредственном военном столкновении с черниговцами 3 января 1826 года участвовал отряд под командованием генерал-майора Федора Гейсмара. Отряд состоял из трех эскадронов гусар и 5-й конно-артиллерийской роты. По словам М.И. Муравьева-Апостола: «открылась пальба картечью, у нас несколько человек пало: одни убитыми, другие ранеными…Тогда Сергей Иванович решился прекратить неравный бой и спасти свою команду от неминуемой погибели и приказал поставить ружья в козлы. Солдаты, повинуясь ему, не понимали, с каким намерением начальник остановил их на подходе. Сергей Иванович им сказал, что виноват перед ними, что, возбудив в них надежду на успех, он их обманул. Артиллеристам Сергей Иванович стал махать белым платком и тут же упал, пораженный картечью» [8, с. 194]. Тогда «Южный бунт» был подавлен быстро и жестко.

Таким образом, поражение восстаний 14 декабря в Петербурге и восстания на Украине были связаны с нерешительной позицией их лидеров (в частности, офицеров – декабристов на Сенатской площади и С.И. Муравьева-Апостола на юге), отказом ряда полков поддержать восстание, а также с такими факторами, как нежелание декабристов привлечь на свою сторону народ и поведением отдельных лидеров движения (например, С.П. Трубецкого).