Оспаривание неправомерного исключения участника из корпорации.

Исключение участника из общества, грубо нарушающего свои обязанности, возможно в случае грубого нарушения обязанностей, как предусмотренных Законом, так и оговоренных учредительными документами общества.

Иначе говоря, лицо должно грубо нарушать обязанности, входящие в состав содержания корпоративных правоотношений. В этой связи не может считаться оправданной встречающаяся арбитражная практика, допускающая исключение участника из общества при нарушении им обязанностей, не обусловленных статусом участника общества.Это происходит, как правило, когда участник общества осуществляет функции единоличного исполнительного органа общества или занимает иные должности в обществе. Очевидно, что неисполнение обязанностей, возлагаемых на генерального директора общества или иное должностное лицо, не должно влечь за собой применение мер, предусмотренных ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". В таких случаях должны применяться иные меры воздействия. Так, по одному из дел, где участник общества, осуществлявший функции единоличного исполнительного органа, грубо нарушал обязанности, возложенные на генерального директора, арбитражный суд отказал в удовлетворении иска об исключении такого участника из общества. При этом арбитражный суд исходил из следующего. В силу ст. 53 ГК РФ и ст. 44 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" единоличный исполнительный орган общества несет перед обществом ответственность за убытки, причиненные обществу его виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами. Поскольку истцы в обоснование своих требований ссылались только на неправомерные действия участника общества как единоличного исполнительного органа, меры воздействия, предусмотренные ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", неприменимы <1>. К сожалению, такой подход демонстрируется арбитражными судами при рассмотрении далеко не всех дел. Противоположную позицию, основанную на смешении различных правовых статусов одного и того же лица, занял по одному из дел даже Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ <2>. Известен случай, когда участник, осуществлявший функции бухгалтера, был исключен из общества за отказ от передачи бухгалтерских документов, которые необходимо было вернуть в связи с его увольнением <3>. Представляется, что подобные решения основаны не на законе, а на стремлении использовать механизм исключения участника из общества при грубом нарушении им обязанностей, не составляющих содержание корпоративных правоотношений, что приводит к применению норм ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" без достаточных на то оснований.

<1> Постановление ФАС Московского округа от 7 октября 2004 г. N КГ-А40/7670-

04.

<2> Постановление Президиума ВАС РФ от 26 августа 2003 г. N 7325/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1.

<3> Постановление ФАС Поволжского округа от 6 декабря 2005 г. N А65-8781/04- СГ3-15.

Исключение участника из общества нередко квалифицируется арбитражными судами как применение особой меры ответственности за грубое нарушение им своих обязанностей или за его действия (бездействие), которые делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют <1>. Рассмотрение данной меры в качестве санкции встречается и в юридической литературе <2>. Думается, что для такой трактовки нет достаточных оснований. В отечественной цивилистике традиционно выделяются две взаимосвязанные характеристики юридической ответственности. Во- первых, она представляет собой реализацию санкции, предусматривающей дополнительные неблагоприятные последствия для правонарушителя. Во-вторых, юридическая ответственность является мерой государственного принуждения <3>. Особенностью гражданско-правовой ответственности является то, что неблагоприятные последствия для нарушителя носят имущественный характер <4>. Таким образом, наличие в применяемых мерах одного лишь государственного принуждения недостаточно для их квалификации в качестве мер ответственности. Что касается исключения участника из общества, то рассмотрение данной меры в качестве дополнительного имущественного обременения вызывает большие сомнения. Достаточно сказать, что по своим последствиям исключение участника из общества аналогично случаям добровольного выхода (п. 4 ст. 23, п. п. 2, 3 ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В обоих случаях участник получает действительную стоимость своей доли, иначе говоря, полный денежный эквивалент утрачиваемых корпоративных прав. Поэтому исключение участника из общества не является мерой гражданско-правовой ответственности. Тем не менее это государственно-принудительная мера. Представляется, что исключение участника из общества является разновидностью государственно- принудительных мер регулятивного характера, выделение которых было обосновано В. П. Грибановым <5>. В литературе справедливо отмечается, что среди мер регулятивного характера можно выделить такие, которые "представляют собой частные проявления такого способа защиты гражданских прав, как прекращение или изменение правоотношения" <6>. В результате исключения участника из общества в отношении него как раз и происходит прекращение правоотношения участия (членства).