Разрешил ли КС России по существу вопрос, который ставили перед ним заявители?

Да,вопрос был решён по средствам разъяснения правовой позиции ранее изложенной по схожему делу.

Какому именно критерию допустимости не соответствует, по мнению КС России, жалоба Г.А. Алиева, С.В. Бадамшина и А.П. Ивановой?

Пункту 3 статьи 43 ФЗ о КС РФ. В 2001 году суд уже истолковал правовые позиции по данному вопросу.

Что нового привнесло постановление КС России от 25 октября 2001 года № 14-П в правовую систему Российской Федерации?

Разъяснило правовые положения о возможности общения защитника и обвиняемого по делу в местах лишения свободы и временного содержания. И указало на отсутствие необходимости согласования данного действия со следователем(если это невозможно по объективным или субъективным причинам), при условии что начальство

данного учреждения имеет сведения о допуске гражданина в качестве защитника содержащегося под стражей лица.

4. Вправе ли администрация следственного изолятора отказать в предоставлении защитнику свиданий с содержащимся в данном учреждении обвиняемым в совершении преступления по причине отсутствия у неё сведений о наделении адвоката статусом защитника по уголовному делу?

Да, он должен в случае необходимости предоставить документ что является представителем лица или документ подтверждающий право на свидание от соответствующего следователя.

5. Какие обязанности судов общей юрисдикции при производстве по конкретным уголовным делам следуют из этого определения КС России?

Вариант 10

Вопросы подведомственности обращения КС России (максимальное количество баллов – 10).

Игорь Панов обратился в суд с иском к Государственному учреждению здравоохранения «Областная клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда. В исковом заявлении он указал, что Анастасия Панова, его мать, умерла 8 января 1988 года в Саратовской областной больнице, правопреемником которой является в настоящее время Государственное учреждение здравоохранения «Областная клиническая больница». Смерть матери находится в прямой причинно-следственной связи с дефектами медицинской помощи, оказанной в период лечения её в Саратовской областной больнице № 2 с 21 декабря 1987 года по 8 января 1988 года. Ей неверно был установлен диагноз, неправильно выбрана тактика лечения, не была назначена необходимая операция. Смертью матери ему был причинён существенный моральный вред, который выразился в чувстве скорби, связанной с потерей близкого человека, эмоциональным стрессом, переживаниями, потерей благоприятных условий жизни, потерей радости жизни, угнетением, связанным с безнаказанностью медицинского персонала. Панов указал в исковом заявлении, что, несмотря на то, что компенсация морального вреда была введена в России только с 3 августа 1992 года, он обладает правом взыскания компенсации морального вреда, поскольку его нравственные страдания, связанные с потерей матери, носят длящейся характер и, как следствие, должны быть компенсированы в соответствии с действующим законодательством.

Суд в удовлетворении исковых требований Панову отказал, ссылаясь на пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», согласно которому если моральный вред причинён до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические

страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (часть 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации).

Панов обратился в КС России. В своей жалобе он оспаривает конституционность пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» в части, предусматривающей отказ в удовлетворении требований истца в случаях, если моральный вред причинён до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания. Данное постановление использовалось судом при рассмотрении конкретного дела, в котором участвовал заявитель. По мнению Панова, оспариваемое положение не соответствует статье 151 «Компенсация морального вреда» ГК России и противоречит статьям 2, 7, 15, 18, 39 (часть 1) и 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

данное дело не подведомственно КС

согласно его полномочий установленных ст 125К рФ и ст 3 ФКЗ тк. он не уполномочен разрешать вопрос о соответствии постановления закону.

что касается вопроса по жалобе на соответствие закона конституции. КС проверяет конституционность закона примененное в конкретном деле. данное постановление не является не законом не подзаконным актом который может быть предметом рассмотрения в КС.