Причины, вызвавшие борьбу евреев за иммиграционные законы
Было бы глупым и непродуктивным для евреев выступать за открытие границ и в тоже время признавать, что мотивация их действий была вызвана интересами, которые противоречили европейцам‑неевреям. Они называли открытую иммиграцию «патриотической». С самого начала века они делали публичные заявления о том, что мультикультурализм и разнообразие являются выгодными для США, умело маскируя при этом свою собственную стратегию.
После принятия статуса открытой иммиграции в 1965 году, такие еврейские авторы как Наоми У. Коуэн, почувствовали себя в большей безопасности и приоткрыли некоторые из реальных еврейских причин побуждающих их продвигать такого рода политику. Она писала о том, что, начиная с гонений в России в 1880‑х годах, в ходе нацистской оккупации Европы и оканчивая несчастьями «холодной войны» в Восточной Европе, открытая иммиграция в западные нации служила еврейским интересам, поскольку «стремление выжить заставляло евреев искать убежище в других странах».[500]
Коуэн также писала о том, что внешняя международная политика США также служит еврейским интересам, поскольку «сориентированная на принятие иностранцев Америка была наиболее чувствительной к проблемам евреев‑иностранцев».[501]Возможно, еще более важным выступает то, что Коуэн лишь подразумевала, а именно то, что евреи видели в политике открытой иммиграции крушение гомогенности и единства Америки, создание плюралистичного общества в котором евреи смогли бы процветать,
В своей монументальной книге «История евреев в Америке», Говард Захар отмечает, что плюрализм поддерживает «узаконение сохранения культуры меньшинства среди большинства общества‑хозяина».[502]Так, в сущности, разрушая единство и связность Америки, евреи могли бы усилить свое собственное единство. В продолжении Захар подробно показывает, как усиливает еврейскую солидарность:
Но влияние Каллена в реальности распространилось на всех образованных евреев: узаконивая сохранение культуры меньшинства среди большинства общества‑хозяина, плюрализм функционирует как интеллектуальная опора для образованных евреев второго поколения, поддерживает их связность и их наиболее упорные коллективные попытки во время суровой депрессии и оживления антисемитизма, во время шока, вызванного нацизмом и Холокостом, вплоть до появления сионизма после Второй мировой воины. [503]
Социальный психолог Кевин Маккдональд в книге «Люди, которые будут расселяться сами по себе», указывал, что большинство антисемитских движений обычно существуют в этнически гомогеннных нациях, и что «этнический религиозный плюрализм служит внешним интересам еврейства, поскольку евреи становятся лишь одной из многих этнических групп… и это становится трудным и даже невозможным! для неевреев развивать единые связные группы, объеденные в своей оппозиции иудаизму».[504][505]
В своей книге «Определенный народ: американские евреи и их жизнь сегодня», Чарльз Зильберманн пишет, что:
Американские евреи зависят от культурной толерантности из‑за их веры, прочно укоренившейся в истории, в то, что евреи находятся в безопасности лишь в таком обществе, которое представлено большим количеством разнообразных отношений и поведений, так же, как разнообразие религиозных и этнических групп. Например, неодобрение гомосексуализма ведет к тому, что большинство американских евреев поддерживают «права геев». [506]
Джон Хайэм в своей книге «Send These To Me: Immigrants in Urban Аmеriса» (Пришли это мне: иммигранты в урбанизированной Америке), ясно показывает, что спонсируемые евреями изменения в иммиграционном праве были поражением политической и культурной представленности в американском обществе «обычных людей юга и запада».[507]
В течение десятилетий предшествующих, открытию границ в 1965 году, группы евреев благочестиво заявляли о том, что не должно быть никакой дискриминации, направленной против любой группы иммигрантов и что это должно сыграть позитивную роль для Америки. Но Ричард Арэнс, директор подкомитета Сената, который составил Акт Уолтера‑Маккерена, указывал на то, что те же самые силы евреев, которые выступали наиболее алчными приверженцами открытой иммиграции, лицемерно вступили в оппозицию той этнической иммиграции, которая, как они считали, противоречила их интересам.
Одним из любопытных моментов, касающейся тех, кто наиболее активно утверждал, что акт 1952 года является дискриминаторским, и что он не позволит принять значительное число потенциальных беженцев, выступил тот факт, что они противостоят принятию приблизительно одного миллиона арабских беженцев, которые сейчас живут в лагерях, в достойных жалости обстоятельствах после того как они вынуждены были переселиться из Израиля. [508]
Организованное еврейство не только хочет не дать возможности арабским беженцам вернуться в свои дома в Израиле, они также препятствуют их переселению в Соединенные Штаты. Видят ли они в лишенных места жительства палестинцах своих потенциальных политических оппонентов? Еврейские группы явно способствуют таким формам мультикультурализма, которые подрывают единство неевреев, а вовсе не тем, которые могут угрожать власти их собственной группы. Тогда становится очевидным, что их преданность мультикультурализму является стратегией чистой воды, они приветствуют только те этнические группы, вливающиеся в нацию, которые смогут в дальнейшем плюрализировать американское общество и разрушить его единство.
В большинстве своем еврейские политические институты и средства массовой информации долгое время способствовали демографическому вторжению и разложению Америки. В то время как еврейская пресса обвиняла в «расизме» тех, кто выступал против потока цветных иммигрантов в Америку, Канаду и во все Европейские нации, на израильскую иммиграционную политику смотрели сквозь пальцы. Миллионы палестинцев покинули свои дома в результате захвата Израилем Палестины. Они не могут вернуться на свою древнюю родину, и многие вынуждены жить в лагерях беженцев, которые не многим отличаются от контрационных лагерей с их нуждой и запущением.
А. М. Розенталь уже долгое время является владельцем одного из, возможно, наиболее влиятельного журнала в Америке, которым владеет еврей, New York Times. Сторонник строгого курса в Израиле, он сожалеет о сионистском государстве лишь в том смысле, что оно является, на его взгляд, не достаточно сионистским. В передовой 1992 года Розенталь чествует себя обязанным критиковать другую страну, которая желает сохранить свое расовое единство и культурное наследие.
Они лучше установят квоту на иммиграцию и сформируют более плюралистическое государство путем принятия доктрины для граждан, основанную в большей степени на месте жительства, чем на кровных связях.
Также внушает беспокойство неудача Бонна при пересмотре старого закона, который уже коренился в этничности. В рамках существующей системы, турецкий рабочий по найму, который прожил в Германии 30 лет и говорит бегло на немецком, не сможет получить гражданство автоматически, в то время как русскоговорящий иммигрант, который может доказать, что имеет немецкие корни, обладает такой привилегией. [509]
Розенталь сравнивает современную немецкую иммиграционную политику с политикой нацистов. А разве израильское иммиграционное законодательство отличается?
Не только Германия, но и каждая белая нация выступает мишенью борьбы Розенталя за открытую иммиграцию. Только израильская иммиграционная политика – с наиболее драконовскими мерами – не досягаема для критики. В Америке Розенталь идентифицирует себя как потомка и легального иммигранта (его отца) и даже превозносит иммиграцию гаитян, многие из которых используют наркотики:
Почти всегда, когда я читаю о гаитянах, которые, рискуя всем, покидают свою страну и оканчивают свою жизнь за варварской проволокой, я думаю об иммигранте‑нелегале, которого мне случалось знать, о его дочери и о его сыне (он сам)…
Даже неохотно признавая некоторые экономические ограничения, наша страна должна иметь моральную утонченность, для того чтобы принять соседей, которые бегут из своих стран, где их жизнь – это ужас и голод и где они преследуются ружьями убийц…
Если бы это могло характеризовать принятие на наш Золотой Остров, то мы должны были бы встречать гаитян песнями и объятиями. [510]
Как постоянный читатель The New York Times, я должен был прочитать статью Розенталя, призывающую к принятию в Израиль миллиона или более палестинцев, которые живут в нищете в лагерях для беженцев. Либо я проглядел это, либо Розенталь призывает евреев встречать палестинцев в Израиле «песнями и объятьями». Розенталь не глуп, но он абсолютный лицемер. Он знает, что если палестинцы станут полноценными гражданами Израиля, то все те которые находятся в лагерях беженцев вне его границ быстро сметут сионистское государство точно так же, как цветная иммиграция разрушает Америку наших отцов. Но он нисколько не сожалеет об Америке, ведь он с гордостью идентифицирует себя с чужеземцами.
Розенталь гордится тем, кем он и многие другие евреи является: чужими, а также нелегалами, с которыми он себя идентифицирует. Он живет здесь, с выгодой используя преимущества американского гражданства, но он никогда не станет – и не сможет стать – настоящим американцем, который ставит интересы Америки выше сионистских.
Поскольку евреи становятся все более бесстыдными в своем использовании власти, некоторые даже хвастают своей ролью в усилении американских европейцев‑неевреев. Эрл Рааб, исполнительный директор в отставке Перлмуттерского института защиты еврейства, член АДЛ и автор, который постоянно пишет для сан‑францисского Jewish Bulletin, написал:
Только после Второй мировой войны иммиграционное законодательство радикально изменилось в направлении устранения такой дискриминации. В одних из первых свидетельств политического возмужания, еврейское общество имеет ведущую роль в воздействии на эти перемены .[511]
Продолжая, Рааб торжествует по поводу приближающегося статуса меньшинства для белых в Америке.
Бюро по переписи населения недавно доложило о том, что около половины американского населения вскоре станут не белыми или не европейцами. И все они будут американскими гражданами. Мы затронули тот момент, когда нацистско‑арийский компонент будет преобладать в этой стране.
Мы им подпитываем американский климат противостояния этническому фанатизму в течение полувека. Этот климат еще не улучшился, но гетерогенная природа нашего населения имеет тенденцию становиться необратимой и делает наши конституционные, ограничения направленные против фанатизма более практичными, чем всегда. [512]
Как отмечает Рааб сионистские активисты, которые Поддерживают идею еврейского национального государства, подпитывают массовую нетрадиционную иммиграцию в Америку, и они мечтают о том времени, когда это преображение отразится на демографической картине, кто имеет право голоса.
Мне любопытно, рисует ли в своем воображении Сангвиль – кто заимствовал термин «melting pot» – еврейское государство в виде сплава евреев и арабов, ислама и иудаизма? Принимая во внимание этноцентризм сионизма, я сомневаюсь в этом. Один американский создатель мультфильмов написал, что проблема «melting pot» состоит в том, что «дно обычно подгорает, а пена поднимается наверх». Несомненно, что Америка представляет собой сплав различных национальностей Европы в традиционное американское большинство, но, несмотря на всеобъемлющую пропаганду смешения рас в еврейской прессе, абсолютно не наблюдается значительного смешения белых и черных, и лишь маргинальное смешение метисского и английского компонентов. Однако того, чего сионисты не смогли добиться при помощи пропаганды смешанных браков, они достигнут посредством массовой иммиграции и различных уровней рождаемости.
Евреи активно выступают за маленькие семьи среди лидеров американского большинства. Потворствования евреев женскому освободительному движению и борьба за право на аборт снизило уровень рождаемости в наиболее интеллигентных и образованных американских семьях. Их прямое желание – это разрушение белой расы на Западе любыми возможными способами. Продолжительная массовая не европейская иммиграция удовлетворяет этим целям.
В заключении необходимо отметить, что массовая цветная иммиграция является одним из наиболее эффективных орудий организованного еврейства в их культурной и этнической войне против американцев‑европейцев. Мы не сможем выиграть эту борьбу не на жизнь, а на смерть до тех пор, пока наши люди не поймут, что мы уже вовлечены в войну, и что мы терпим серьезное поражение. Если мы проиграем эту войну, это будет означать разрушение нашей американской культуры, наследия и свободы. Это будет означать не меньше, чем разрушение самого генотипа, который в свое время сделал возможным социальные, культурные и духовные творения, которые отличают нашу цивилизацию. Наши голоса заглушаются средствами массовой информации, которые находятся в руках наших врагов. Слишком многие из нас безмолвно наблюдают уничтожение нашего народа. Время уходит. Мы должны сказать свое слово сейчас и защитить себя. Мы должны бороться за то, чтобы великолепная культура, переданная нам нашими отцами, продолжала существовать. Мы должны предпринять все необходимые действия, чтобы обеспечить будущее нашим детям и последующим поколениям. Поскольку это справедливо для всех живых существ, мы должны бороться за наше право жить.
Если мы останемся безмолвными в этот критический час в истории нашего народа, мы будем искоренены и замолчим навсегда.