Особенности отечественной цивилизации.
Российская территория в её современных границах — от Ледовитого океана до Чёрного моря; от Днепра до Тихого океана — долгое время оставалась на периферии мирового цивилизационного прогресса. Заселение большей части этого географического пространства древним человеком и укоренение здесь природной цивилизации относится к финалу палеолита, занимает сравнительно короткий отрезок — 30–20 тысячелетий (из нескольких сотен тысяч лет мировой истории). Например, самому древнему на территории Курской области археологическому памятнику — верхнепалеолитической стоянке охотников на мамонтов в Авдееве (Октябрьский район) около 20 тысяч лет. Последние 2–3 тысячелетия здесь происходил запоздалый и прерывистый переход к аграрной цивилизации.
Собственно восточные славяне окончательно занимают территорию Восточной Европы и подчиняют своему влиянию её иранских, финских, балтских аборигенов и скандинавских, тюркских пришельцев-соседей лишь во второй половине I тысячелетия новой эры. Первое полноценное государство здесь, в основе которого лёг славянский этнос, — Древнерусское с самого начала своего существования в X веке испытывает небывалое давление агрессивных соперников, на борьбу с которыми уходила львиная доля его ресурсов. Ещё больше их расходовалось русскими на захват и последующую колонизацию соседних регионов Запада, а особенно Севера, Сибири, Юга; оборонительные и захватнические войны по всем возможным направлениям — с Византией, печенегами, половцами, монголо-татарами; Русско-Литовским государством, Крымско-Ногайской Ордой, Польшей, Турцией, Швецией, Германией, Францией, Англией, Японией, их различными коалициями.
С X века Русь (с XVI–XVII вв. — Россия) в основном принадлежала христианско-православному варианту средневековой европейской цивилизации (вместе с Византией, Болгарией, Сербией, Арменией, Грузией, у которых мы, русские, заимствовали важнейшие атрибуты цивилизованного уровня жизни, начиная с религии, письменности, книжности, архитектуры и т.д.). Непосредственное соседство и интенсивные торгово-культурные обмены с восточными странами наложили серьезный отпечаток на русско-российский подтип европеизма, что позволяет некоторым философам и политикам говорить даже о смешанном — евразийском характере нашей культуры. Однако заимствование как западных, так и восточных, и северных, и южных стандартов русскими всегда носило избирательный характер. В результате историческое развитие Руси-России оказалось исключительно оригинальным. Византийская мистика христиан переплеталась здесь с иранским, славянским, скандинавским, финно-угорским вариантами язычества; вечевые традиции племенного демократизма Европы — с беспощадным деспотизмом кочевых империй Азии; рационализм, индивидуализм Запада — с интуитивизмом, коллективизмом Востока, и т.д., и т.п. Своеобразие российской цивилизации поэтому нельзя объяснить только одним каким-либо фактором (вроде татаро-монгольского ига или же петровской вестернизации), но только их совокупностью, резонансом.
Особенно важными для формирования облика России оказались ее природные условия: громадная равнина, на которой преобладает не самый благоприятным для земледелия климат. Скудные по преимуществу почвы, короткое лето, суровая зима заставляли русских крестьян затрачивать максимум и даже больше усилий, причем “всем миром”, включая женщин, детей и стариков, чтобы обеспечить свое выживание; как правило на минимальном уровне потребления, а то и ниже того. Знаменитое русское “Авось!” является не самой глупой квинтэссенцией той жизненной позиции, когда результат труда очень мало соотносился с его качеством, тщательностью, изощренностью. Возможные в случае удачи излишки слишком часто отнимала сама же природа в неурожайные годы или же деспотическое, зацикленное на войнах, обороне и расширении своих границ государство. Недаром наилучшим предложением для нового гимна России выступал воинский марш “Прощание славянки” (хотя утвержденным пока оказался старый гимн СССР с новыми словами). Этот менталитет русские принесли с собой и на плодородные, “райские” в климатическом отношении земли, сохраняют в редкие периоды относительно мирного сосуществования с другими народами.
Эти условия из века в век консервировали сугубо экстенсивный тип хозяйства, главным образом натурального. Сказались и слишком частые перемещения масс населения с места на место (скажем, в Сибирь, далее — на Аляску, потом — в Калифорнию, затем — на Гавайи — такой путь прошли русские первопроходцы-промышленники XVIII–XIX вв., среди которых, кстати, оказалось немало курян — купцов, мещан, крестьян, специализировавшихся на торговле и войнах с индейцами).
Все указанные факторы, и физико-географические, и общественно-политические, культивировали среди наших соотечественников грубо-потребительское отношение к природе; аллергию к техническим усовершенствованиям в уме русского человека (чей народный гимн был “Дубинушка”: “Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь, изобрел за машиной машину; А наш русский мужик, коль работать невмочь, так затянет родную “Дубину” — “Эй, дубинушка, ухнем...”); вообще крайне низкий уровень его потребностей; уравнительность потребления и вообще ответственности (“круговая порука”) в семье, общине, волости; примат коллективной (общинной, государственной) собственности над частной; вынужденная экономия на всех непосредственно непроизводительных областях духовной культуры (кроме религии, чьи служители долгое время были на Руси и учеными, и философами, и литераторами, и врачами, и инженерами; когда таких специалистов стало недоставать, их приглашали из-за границы). Личная инициатива, конкуренция индивидов, фирм, профессий на рынке труда в России всегда были ослаблены. А без здорового эгоизма, даже личного авантюризма, культа частной собственности, гарантий ее неприкосновенности переход к индустриальному обществу был невозможен.
На протяжении XVII–XIX вв. шёл болезненный, затяжной процесс приобщения России к достижениям индустриальной цивилизации. Начавшаяся на рубеже XIX–XX столетий индустриальная модернизация страны оказалась насильственно деформирована Октябрьским переворотом, который отсек все постиндустриальные перспективы общественного развития, воздвиг “железный занавес” между СССР и остальным миром. Ленинская “электрификация всей страны”, сталинские индустриализация и коллективизация, освоение целинных земель и “покорение космоса” при Н.С. Хрущеве, “построение развитого социализма” при Л.И. Брежневе и его преемниках в ЦК КПСС усилили военную мощь СССР, но мало что дали простым людям. Они по-прежнему жили в своей массе бедно — выстаивали огромные очереди за всем необходимым, ютились в тесном жилье, скромно одевались, скверно лечились, не имели доступа к правдивой информации о положении в стране и в мире.
Современный выбор России.В результате революционно-ре-формистских усилий 1990-х гг. у нашей страны, свергнувшей наконец коммунистический гнет, появился уникальный в ее истории шанс повысить уровень своей цивилизованности и, тем самым, сохранить собственные культурные традиции. Достигнутый прогресс, как и всегда это было в мировой истории, оказался противоречивым. За выход из коммунистической системы пришлось заплатить неожиданно высокую цену. Распад СССР не только дал свободу соседним народам, но и спровоцировал кровавые конфликты, локальные войны в Средней Азии, на Кавказе; привел к новому угнетению — русского населения, оставшегося в прибалтийских и азиатских республиках СНГ. Становление рыночной экономики в самой России ликвидировало, впервые с 1914 г., товарный дефицит, но совмещается с инфляцией, дороговизной товаров и услуг для большей части населения, расслоением общества на очень бедных и очень богатых людей. Впервые, пожалуй, в истории России в стране реально существует свобода слова, печати; проводятся вполне демократические выборы всех органов власти снизу доверху, разрешена реальная политическая оппозиция правящему режиму, вновь утвердились частная собственность и предпринимательство. Но те же самые власти, которые сумели осуществить столь важные реформы, погрязли в коррупции, не могли справиться с ростом преступности, в том числе мафиозно организованной, наладить действенную социальную помощь неимущим слоям населения, поощрить развитие отечественной промышленности.
Недавно телеканал «Россия», подлаживаясь под политическую моду, провёл интерактивный опрос «Имя России». Интернет-посетителям предлагалось выбрать из 500 знаменитых деятелей отечественной истории и культуры «главное имя». Конечно, замысел глупый. Нельзя национальную историю втиснуть в такие рамки. В результате первого, отборочного тура участники интернет-голосования выбрали полсотни имён. Первое место занял Сталин (почти 263 тысяч голосов), второе — Ленин (186 тысяч). На третье попал Высоцкий (150 тысяч). Далеко позади них остались Илья Муромец, Лев Яшин, Юрий Гагарин и многие другие фигуры, ключевые для разных отрезков тысячелетней истории нашей Родины. Выше них в «общественном мнении» оказался самый бездарный русский царь Николай II.
Как видно, оказалось невозможно за несколько лет “догнать и пере
гнать” мировую цивилизацию в экономике и, особенно, в социально-бытовой сфере. России предстоит довольно долгий путь к цивилизованному образу жизни. Она переживет еще немало попыток вернуть страну к старым рецептам быстрого достижения народного счастья по социалистическим или фашистским (национал-социалистическим) рецептам. Но и опыт выхода из кризисов у России накопился весьма солидный. Остается надеяться, что несомненные достоинства российской цивилизации в конце концов перевесят ее же кричащие недостатки.
Приложение
В.В. Розанов
Уединённое
Посмотришь на русского человека острым глазком... Посмотрит он на тебя острым глазком... И всё понятно. И не надо никаких слов.
Вот чего нельзя с иностранцем.
В России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил», или кого-нибудь «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается.
Вечно мечтает, и всегда одна мысль: как бы уклониться от работы (русские).
Сам я постоянно ругаю русских. Даже почти только и делаю, что ругаю их. ... Но почему я ненавижу всякого, кто тоже их ругает? И даже почти только и ненавижу тех, кто русских ненавидит и особенно презирает. ... Аномалия.
1912, 1916.
Опавшие листья
Короб первый
Русь молчалива и застенчива, и говорить почти что не умеет: на этом просторе и разгулялся русский болтун.
Русская жизнь и грязна, и слаба, но как-то мила.
Может быть, народ наш и плох, но он — наш народ и это решает всё.
Достоевский, как пьяная нервная баба, вцепился в «сволочь» на Руси и стал пророком её.
Механизм гибели европейской цивилизации будет заключаться в параличе против всякого зла, всякого негодяйства, всякого злодеяния: в конце концов злодеи разорвут мир. Европейская цивилизация погибнет от сострадательности.
... Россия — ряд пустот. «Пусто» правительство — от мысли, от убеждения. Но не утешайтесь — пусты и университеты. Пусто общество. ... Как старый дуб: корки, сучья; но внутри — пустоты и пустоты. И вот в эти пустоты забираются инородцы; даже иностранцы забираются. Не в силе их натиска — дело, а в том, что нет сопротивления им.
Эгоизм партий, выросший над нуждой и страданием России, — вот Дума и журнальная политика.
Вовсе не университеты вырастили настоящего русского человека, а добрые безграмотные няни.
Короб второй
Русское хвастовство, прикинувшееся добродетелью, и русская лень, собрав-шаяся «перевернуть мир»... — вот революция.
У нас нет совсем мечты своей родины. И на голом месте выросла космополитическая мечтательность. У греков есть она. Была у римлян. У евреев есть. У французов — «che’re France», у англичан — «Старая Англия». У немцев — «наш старый Фриц».
Только у прошедшего русскую гимназию и университет — «проклятая Россия».
До какого предела мы должны любить Россию? ... Мы должны любить ее до «наоборот нашему мнению», «убеждению», голове.
1913.
[1] Археологической культурой называют совокупность однотипных памятников далёкой старины (поселений, могильников, святилищ, кладов). Чаще всего они оставлены одним народом, реже — группой родственных, либо союзных народов. Названия археологических культур условны — даются по месту первых раскопок или наиболее типичного памятника.
[2] Варварами греки и римляне именовали те народы, которые не говорят на их языках, а бормочут что-то неразборчивое («бар-бар»; ср. русское название германцев – немцы, т.е. «немые» в России). Похожим образом наши предки именовали себя словене, т.е. «люди, владеющие словом», «народы, говорящие на понятных друг другу языках» (в отличие, в частности, от чудских, т.е. чуждых по языку, финно-угорских народов). Отсюда позднее произошел современный этноним славяне. Термин же варвары быстро приобрел и удержал до сих пор отрицательную коннотацию: «baros» дословно по-гречески означает «нечто мучительное, грязное», а в переносном смысле – разрушительное, некультурное.
[3] От титула верховного правителя у тюркских народов – каган; буквально – «хан ханов».
[4] Вик на германских языках – «залив», «порт»; викинг – участник похода по морям и рекам в чужие страны ради пиратской добычи, получения откупа-дани или торговли с иноземцами. Походы викингов из Скандинавии потрясали приморские побережья всей Европы в VIII – XI вв. В Византии, затем на Руси, где из скандинавов (в основном шведов и норвежцев) формировали гвардейские части, их звали варягами (что означало «воины, принесшие присягу», «наемные телохранители»). Русами, собирательно русью называли викингов, оседавших в Восточной Европе, среди славян и их соседе (см. ниже).