По мере роста всё меньше и меньше возникает вызовов, идущих из внешней Среды, и всё больше и больше появляется вызовов, рождённых внутри действующей системы или личности.

Растущие цивилизации отличаются от примитивных обществ поступательным движением за счёт творческого меньшинства. Характерным типом индивида, действия которого превращают примитивное общество в цивилизацию является сильная личность, “гений”, “медиум”, “сверхчеловек”, но в растущем обществе представители этого типа всегда находятся в меньшинстве. Они лишь дрожжи в общем котле человечества. Подтягивание нетворческого большинства растущего общества до уровня творческих пионеров на практике решается благодаря свободному мимесису. Если в примитивном обществе мимесис сориентирован на старшее поколение и на образы предков, то в обществах растущих образцом для подражания, эталоном становится творческая личность, лидер, прокладывающий новый путь.

Догматически твердить вслед за Шпенглером, что каждому обществу предопределён срок существования, столь же глупо, как и требовать, чтобы каждая пьеса состояла из одинакового числа тактов.

По мере укрепления власти над окружением начинается процесс надлома и распада, а не роста. Проявляется это в эскалации внутренних войн. Череда войн ведёт к надлому, который, усиливаясь, переходит в распад. Война может стимулировать развитие техники, а значит, способствует углублению наших знаний о законах материального мира. Поскольку уровень человеческого процветания обычно оценивают по масштабам власти и богатства, часто случается так, что уже познанные главы истории трагического общественного упадка в обыденном народном сознании воспринимаются как периоды изумительного взлёта и процветания. Однако рано или поздно заблуждения проходят. Прозрение наступает, когда общество, неизлечимо больное, начинает войну против самого себя. Эта война поглощает ресурсы, истощает жизненные силы. Общество начинает пожирать самого себя.

В движении распада такты – это всего лишь повторяющиеся представления одной и той же пьесы. Вызов, на который даётся успешный ответ, порождает новый вызов, на который вновь следует успешный ответ и так до надлома – формула прогрессирующего роста. Формулой же для прогрессирующего распада будет следующее заключение: “Вызов, на который даётся безуспешный ответ, порождает другую попытку, столь же безуспешную, и т.д., вплоть до полного уничтожения”. В истории падения любой цивилизации можно уловить ритм распада, имеющий, по меньшей мере, полтора такта. За спадом, который начинается в момент надлома, следует оживление, что совпадает с моментом основания универсального государства. Однако и этот процесс завершается в свою очередь надломом, знаменующим начало нового спада, за которым уже не наступит оживления, но последует окончательный распад.

Универсальное государство возникает после, а не до надлома цивилизации. Универсальные государства – продукт доминирующих меньшинств, то есть тех социальных групп, которые когда-то обладали творческой силой, но затем утратили её. Универсальные государства – симптомы социального распада, однако, это одновременно попытка взять его под контроль, предотвратив падение в пропасть.

Наблюдатель, который может оценить ситуацию со стороны, ясно видит, что универсальные государства находятся в состоянии агонии. Сами жители универсального государства неизбежно воспринимают свою страну не как пещеру в мрачной пустыне, а как землю обетованную, как цель исторического прогресса. Очень многие становятся жертвами этой странной галлюцинации.

А. Д. Тойнби. Постижение истории.– М.: 1991.С. 20-500.

РУССКАЯ ПРАВДА

Кто убьёт человека, тому родственники убитого мстят за смерть смертью, а когда не будет мстителей, то с убийцы взыскать деньгами в казну: за голову Боярина Княжеского, Тиуна Огнищан или граждан именитых, и Тиуна Конюшенного, 80 гривен или двойную виру, за Княжеского Отрока или Гридня, повара, конюха, купца, Тиуна и Мечника Боярского, за всякого людина, то есть свободного человека, Русского (Варяжского племени) или славянина, 40 гривен или Виру, а за убиение жены полвиры. За раба нет Виры, но кто убил его безвинного, должен платить господину так называемый урок, или цену убитого: за тиуна сельского или старосту Княжеского и Боярского, за ремесленника, дядьку или пестуна, и за кормилицу, 12 гривен, за простого холопа Боярского и Людского 5 гривен, и сверх того в Казну 12 гривен продажи.

Если кто убьёт человека в ссоре или пьянстве и скроется, то Вервь, или округа, где совершилось убийство, платит за него пеню – которая называлась в таком случае дикою Вирою – но в разные сроки, и в несколько лет, для облегчения жителей. За найденное мёртвое тело человека неизвестного Вервь не ответствует. Когда же убийца не скроется, то с округи или с волости взыскать половину Виры, а другую с самого убийцы. Ежели убийство сделается без всякой ссоры, то волость не платит за убийцу, но выдаёт его на поток – или в руки Государю, с детьми и имением.

За удар мечём не обнаженным, или его рукоятью, тростью, чашею, стаканом, пястью, 12 гривен, за удар палицею и жердию 3 гривны, за всякий толчок и за рану лёгкую 3 гривны, а раненому гривну на лечение. За повреждение ноги, руки, глаза, носа, виновный платит 20 гривен в Казну, а самому изувеченному 10 гривен; за выдернутый клок бороды 12 гривен в Казну; за выбитый зуб то же, а самому битому гривну; за отрубленный палец 3 гривны в Казну, а раненому гривну. Кто грозит, мечём, с того взять гривну пени, кто же вынул его для обороны, тот не подвергается никакому взысканию, ежели и ранит своего противника. Кто самовольно, без Княжеского повеления, накажет Огнищанина (именитого гражданина) или Смерда (земледельца и простого человека), платит за первого 12 гривен Князю, за второго 3 гривны, а битому гривну в том и в другом случае. Если холоп ударит свободного человека и скроется, а господин не выдаст его, то взыскать с господина 12 гривен. Истец же имеет право везде умертвить раба, своего обидчика. Если господин в пьянстве и без вины телесно накажет закупа или слугу наёмного, то платит ему как свободному.

Когда на Двор Княжеский придёт истец, окровавленный или в синих пятнах, то ему не нужно представлять иного свидетельства, а ежели нет знаков, то представляет очевидцев драки, и виновник её платит 60 кун. Ежели истец будет окровавлен, а свидетели покажут, что он сам начал драку, то ему нет удовлетворения.

Всякий имеет право убить ночного татя на воровстве, а кто продержит его связанного до света, то обязан идти с ним на Княжеский Двор. Убиение татя взятого и связанного есть преступление, и виновный платит в Казну 12 гривен. Тать коневый выдаётся головою Князю и теряет все права гражданские, вольность и собственность. С вора клетного взыскивается в Казну 3 гривны, с вора житного, который унёс хлеб из ямы или с гумна, 3 гривны и 30 кун; хозяин же берёт своё жито, и ещё полгривны с вора. Кто украдёт скот в хлеве или в доме, платит в Казну 3 гривны и 30 кун, а кто в поле, тот 60 кун, сверх чего за всякую скотину, которая не возвращена лицом, хозяин берёт определённую цену: за коня Княжеского 3 гривны, за простого 2, за кобылу 60 кун, за жеребца неезжалого гривну, за жеребёнка 6 ногат, за вола гривну, за корову 40 кун, за трёхлетнего быка 30 кун, за барана и поросёнка ногату.

За бобра, украденного из норы, определяется 12 гривен пени. Если в чьём владении будет изрыта земля, найдутся сети или другие признаки воровской ловли, то Вервь должна сыскать виновного или заплатить пеню.

Наши рекомендации