Павсаний. Описание Эллады. III. 2. 1-7.
1. У Эврисфена, старшего сына Аристодема, говорят, был сын Агис; от него род Эврисфена называют Агиадами. При нем Патрей, сын Превгена, основал в Ахайе город, который и до нашего времени носит название Патры, по его имени; в основании этого города приняли участие и лакедемоняне. Помогли они также и Гра, сыну Эхела, внуку Пенфила, правнуку Ореста, когда он на кораблях отправился искать место для поселения. Он задумал занять ту часть земель, которая лежит между Ионией и Мисией и до нашего времени носит название Эолиды. Его же предок Пенфил еще раньше занял остров Лесбос, лежащий у этого самого материка. 2. В царствование Эхестрата, сына Агиса, в Спарте лакедемоняне заставили выселиться всех взрослых, способных носить оружие жителей Кинурии, выставив против них обвинение в том, что они, хотя и родственные аргивянам, позволили разбойникам из Кинурии опустошать Арголиду, да и сами открыто делали набеги на эту землю. Говорят, что кинурийцы действительно по своему происхождению были аргивянами и что их родоначальником, по их словам, был Кинур, сын Персея. 3. Немного лет спустя Лабот, сын Эхестрата, принял власть над Спартой. Об этом Лаботе Геродот в рассказе о Крезе передает, что в детстве его опекуном был Ликург, издавший законы; он только дает ему имя Леобота, а не Лабота. При нем лакедемоняне в первый раз решили поднять оружие против аргивян; они выставили против них обвинения, будто аргивяне постоянно захватывали земли Кинурии, хотя они, лакедемоняне, владели ею по праву завоевания; затем, будто аргивяне подстрекают против них периэков, бывших их подданными. Говорят, что в эту войну ни с той, ни с другой стороны не было сделано ничего достойного упоминания; царствовавших затем из этого дома Дорисса, сына Лабота, и Агесилая, сына Дорисса – обоих постигла смерть после кратковременного царствования. 4. В царствование этого Агесилая Ликург ввел у лакедемонян новые законы. Одни говорят, что он издал их, получив наставления и указания от Пифии, а другие считают, что он ввел их, заимствовав из Крита. Критяне же считают, что эти законы для них установлены Миносом и что Минос обдумывал эти законы не без участия бога. Мне кажется, что и Гомер намекает на такое законодательство Миноса в следующих стихах:
Там обитают дорийцы кудрявые, племя
пеласгов,
В городе Кносе живущих. Едва девяти лет
достигнув,
Там уж царем был Минос, собеседник Крониона
мудрый.
Но о Ликурге я буду еще говорить в дальнейшем.
5. У Агесилая был сын Архелай. При нем лакедемоняне, подчинив себе силой оружия один из соседних городов, Эгис, обратили его жителей в рабство, подозревая, что жители Эгиса сочувствуют аркадийцам. Вместе с Архелаем участвовал в завоевании Эгиса и Харилл, царь из другого рода; о его военных подвигах, которые он совершил, самостоятельно начальствуя над лакедемонянами, об этом я буду говорить, когда перейду к рассказу о так называемых Эврипонтидах. 6. Сыном Архелая был Телекл: при нем лакедемоняне взяли три окружных города, одержав над ними победу на войне, именно Амиклы, Фарис и Геранфр, принадлежавшие тогда еще ахейцам. Из них жители Фариса и Геранфра, испугавшись нашествия дорян, согласились уйти из Пелопоннеса на определенных условиях. Амиклейцев же они не могли изгнать так легко, так как амиклейцы оказали им упорное сопротивление на войне и совершили не бесславные подвиги. Это подтверждают и доряне, поставившие трофей (памятник) в честь победы над амиклейцами, считая, что в те времена эта победа дала наибольшую славу их оружию. Вскоре после этого Телекл погиб от руки мессенцев в храме Артемиды, а этот храм был воздвигнут на границе Лаконики и Мессении, в местечке, называемом Лимны (Озера). 7. По смерти Телекла власть принял Алкамен, сын Телекла; при нем лакедемоняне послали на Крит одного из знатнейших людей Спарты, Хармида, сына Эвтия, с тем, чтобы прекратить междоусобие среди критян и убедить их покинуть те небольшие города, которые были расположены относительно далеко от моря или были слабы в тех или иных отношениях, а вместо них построить общие города на местах, удобных для морских сообщений. При нем же они разрушили приморский город Гелос – им владели ахейцы – и победили в бою аргивян, помогавших жителям Гелоса.
Вопрос 2.
Плутарх. Ликург. I–IX.
I.О законодателе Ликурге не можем сказать вообще ничего, что бы не было подвержено сомнению…Считающие время, подобно Эратосфену и Аполлодору, по порядку царей спартанских полагают, что он жил гораздо прежде первой олимпиады. Поскольку в Спарте было два Ликурга в разные времена, то Тимей думает, что дела обоих приписаны одному по причине большей его славы; что старший из этих Ликургов жил не прежде Гомера и, как некоторые полагают, имел с ним свидание. Ксенофонт также подтверждает мнение о древности его, замечая, что он жил во времена Гераклидов… Несмотря на это между историками разногласие, мы постараемся описать жизнь этого мужа, следуя тому, с чем менее находится противоречий и что утверждается достовернейшими свидетелями.II.Из предков ликурговых более прославился Сой, в царствование которого спартанцы поработили илотов и отняли у аркадян великие земли.IV. Он отправился сперва на Крит, обозрел в нем разные роды правления и пользовался беседой с знаменитейшими критянами. Многие их законы показались ему превосходными; он принял их и ввел в свое отечество; некоторые, впрочем, отвергнул. Египтяне полагают, что Ликург «приходил к ним и перенес от них в Спарту больше всего поразившее его выделение военного сословия среди всех прочих сословий; выделив также ремесленников и мастеров, он сделал государственное устройство города Спарты поистине прекрасным и чистым... V. Из многочисленных нововведений Ликурга самым первым и самым важным было создание совета геронтов (старейшин), который, по словам Платона, будучи поставлен рядом с властью царей, приобретшей яркий характер произвола, и получив равное с ней право голоса, больше всего содействовал спасению государства и мудрости управления. В самом деле, государственное управление, лишенное прочности и склоняющееся то в сторону царей для установления тирании, то в сторону народа для торжества демократии, после того так в середине между этими крайностями была поставлена опора в виде власти старейшин, приобрело равновесие и весьма прочное устройство, так как всегда 28 геронтов, присоединившись к царям, имели возможность противостоять демократии, а с другой стороны, могли поддержать народ, чтобы не допустить тирании. VI. Ликург проявил столько заботливости об этом совете геронтов, что даже принес прорицание оракула о нем из Дельф, которое называют ретрой [т. е. устным постановлением]. Эта ретра гласит следующим образом: «Пусть тот, кто воздвиг святилище Зевсу Силланийскому и Афине Силланийской, кто установил филы и обы, кто учредил совет тридцати геронтов, включая архагетов[188], время от времени созывает апеллу между Бабикой и Кнакионом, пусть там вносят предложения и отвергают их, власть же и сила пусть будет у народа». В этой ретре «установить филы и обы» значит разделить народ и распределить его по таким частям, из которых одни он называл филами, другие обами, архагетами названы цари, апеллой обозначено народное собрание; таким образом, самый замысел и причину государственного переустройства Ликург приписал пифийскому оракулу, Бабику ... и Кнакион теперь называют Энунтом. Аристотель говорит, что Кнакион – река, а Бабика – мост. На этом именно месте спартанцы созывали народные собрания, причем там не было ни галереи, никакого другого украшения. Ликург думал, что все такое не будет способствовать принятию хороших решений, скорее будет вредить делу, наводя собравшихся на многоречивость и порождая в пустых умах горделивое настроение, поскольку люди, пришедшие на народное собрание, слишком будут заглядываться на статуи или картины, как бы на театральную сцену, или на роскошно отделанную кровлю здания совета. Когда народ собирался, никому из прочих не разрешалось высказывать свое мнение, но мнение, вынесенное геронтами или царями, народ имел власть отвергнуть. Однако, впоследствии, когда большинство в народном собрании стало изменять и насильно искажать мнения геронтов или царей, выбрасывая что-нибудь или что-нибудь добавляя, тогда цари Полидор и Феопомп вписали в ретру следующие слова: «А если народ изберет худшее, то старейшины и цари могут отстать от собрания».IX. Ликург пытался также произвести раздел движимого имущества, чтобы совершенно уничтожить неравенство и противоречия общества, но когда увидал, что граждане тяжело переносят прямое лишение своего имущества, пошел по другому пути и своим управлением изжил корыстолюбие среди граждан. Прежде всего, он упразднил все золотые в серебряные деньги и разрешил пользоваться только железными, но и они при большом весе и объеме обладали всего незначительной ценностью, так что для них, на десять мин, требовалось в доме большое помещение, а возить их приходилось на парной телеге... После этого Ликург удалил из города все бесполезные и лишние ремесла. Однако большинство из них заглохло бы, даже если бы никто их не удалял, так как продукты их производства не находили себе сбыта при таких государственных деньгах. Железные деньги не имели хождения у других эллинов и, подвергаясь высмеиванию, не имели в их глазах ценности, так что на них нельзя было купить никакого чужеземного мелкого товара; в спартанские гавани не привозилось торговых грузов...не появлялось там никаких мастеров золотых и серебряных украшений, так как не было там соответствующих для такой торговли монет.
Таким образом, лишившись того, что ее питало и поддерживало, роскошь понемногу сама собой вывелась. У людей, наживших большое имущество, не было никакого преимущества перед другими, потому что у них не было возможности выставить свое богатство на вид; оно оставалось у них как бы замурованным в доме и без применения. Поэтому и обыкновенная утварь, и все необходимое, как-то: кровати, стулья, столы стали изготовляться наилучшего качества самими спартанцами, а из кувшинов лаконские, как говорит Критий[189], имели наибольшее применение в походах... 3аконодатель достиг также и того, что ремесленники, освободившись от производства бесполезных вещей, приобрели большое искусство в выделке предметов необходимых ...
(Еще одно постановление Ликурга) было направлено против роскоши: крыши во всех домах должны были быть сделаны только топором, двери только пилой; нельзя было пользоваться никаким другим инструментом.