Автохтонные греки; семитские поселенцы; арийцы-эллины 4 страница

Но египтянин VIII в., даже выродившийся, тем не менее имел свою национальность. Конечно, в нем уже не было качеств своих предков, однако этническое сочетание, из которого он вышел, оставалось присущим ему. Начиная с V в. ситуация изменилась. В эту эпоху арийский элемент настолько раздробился, что утратил всю свою активность. Его роль ограничивалась тем, чтобы лишать чистоты остальные элементы, т. е. лишать их свободы действий.

Те же самые выводы можно сделать в отношении греков, ассирийцев, иранцев. Но здесь можно задать вопрос: почему в эпоху становления единства рас не появилось ни одной единой нации, обладавшей всеми достижениями древних цивилизаций, собранных воедино? Почему вся Передняя Азия, объединенная с Грецией и Египтом, была не в состоянии осуществить малую часть того, что сделала каждая ее часть, будучи отдельной, тем более, что каждая была раздираема внутренними конфликтами?

Причина этого парадокса заключается в том, что единство действительно имело место, но с отрицательным знаком. Азия внешне объединилась, но не стала единой. Посмотрим, почему произошло объединение. Только потому, что более сильные этнические принципы, которые уже сформировали в разных местах самобытные цивилизации или, получив эти цивилизации, так сказать, в готовом виде, изменили их или даже усовершенствовали, оказавшись в разлагающей массе слабых элементов и потеряв энергию, предоставили национальный дух самому себе — без направления, без инициативы, без сил. Повсюду три главных принципа — хамитский, семитский и арийский — отреклись от прежней инициативы и перестали благотворно питать кровь населения. Между тем низшие этнические принципы продолжали подпитываться там, где прежде находились древние цивилизации. Грек, ассириец, египтянин, иранец V в. мало напоминал своих предков, живших в XX в.: они все больше походили друг на друга равным недостатком активных принципов; этому способствовало то, что они сосуществовали в похожих массах населения, хотя их разделяли порой малозаметные различия. Они не хотели менять существующее положение вещей, но не могли объединиться между собой; поэтому, вынужденные жить вместе, слишком слабые, чтобы навязать свою волю, все они склонялись к скептицизму и терпимости и считали самой полезной добродетелью «атараксию», как назвал такое состояние души Секст Эмпирик.

У малочисленных народов этническое равновесие устанавливается только после исчезновения всех цивилизаторских пружин, поскольку цивилизаторский принцип, непременно почерпнутый в благородной расе, всегда слишком незначителен, чтобы его можно было безнаказанно разделять. Однако пока он сохраняет относительную чистоту, он играет основную роль, следовательно, препятствует установлению равновесия с низшими элементами. Что может случиться, если объединение происходит только между расами, которые, пройдя через первую трансформацию, оказываются истощенными? Новое равновесие, видимо, может установиться (я сказал «видимо», потому что в истории такого еще не было) только ценой вырождения, к тому же обычно это влечет за собой почти полный возврат к самому низшему этническому элементу, который всегда самый многочисленный.

В Азии этим самым многочисленным элементом был черный. Хамиты, с самого начала своего нашествия, встретились с ним на севере; возможно, и семиты вступили с ним в контакт в то же время.

Два первых семейства Центральной Азии, более многочисленные, чем все прежние волны белой миграции, спустились так далеко на запад и на юг Африки, что еще не известно, где искать предел их продвижения. Однако анализ семитских языков позволяет утверждать, что черный принцип повсюду одержал верх над белым элементом хамитов и их союзников.

Для греков, так же как и для их собратьев иранцев, арийские нашествия были мало плодотворны в сравнении с населением, меланизированным более, чем на две трети, в среде которого они оказались. Поэтому, как и следовало ожидать, изменив в течение определенного времени состав населения, с которым они соприкасались, они сами затерялись в среде разрушительного элемента, который еще раньше поглотил их белых предшественников. Это произошло во времена македонцев и происходит сегодня.

Под властью греческих или эллинизированных династий ситуация была не столь плачевной, как нынешняя. Окончательное, фатальное, неизбежное и все усиливающееся преимущество меланийского принципа — вот итог существования Передней Азии и соседних с ней территорий. Можно сказать, что с того дня, когда первый хамитский завоеватель объявил себя господином первобытных черных племен, побежденные не теряли ни минуты, чтобы вернуть свои земли и отплатить завоевателям. Изо дня в день они добивались своей цели — терпеливо и неуклонно, как всегда природа осуществляет такую миссию.

Начиная с македонской эпохи все, что происходит из Передней Азии или Греции, служит расширению меланийского влияния.

Мы вели речь о различии между пагубным единством азиатов и эллинизированных народов: отсюда проистекают две противоположные тенденции, усиливающие анархию этого общества. Никто не терпит поражение, никто не торжествует победу: все довольствуются хрупким, то и дело меняющимся правлением, которое живет за счет бесплодного компромисса. Единая монархия невозможна, потому что ни одна раса не в состоянии питать ее. Нигде нет четкого проявления национальности. Всюду происходит постоянный передел территории. Нет стабильности, нет движения.

В истории известны только два исключения из этого правила: нашествие галатов и появление парфян [5], арийского народа, смешанного с желтой расой, который был семитизирован, как и его предшественники, а затем также растворился в пестрой массе.

Однако и галаты и парфяне были слишком малочисленны, чтобы надолго изменить ситуацию в Азии. Если бы на сцене не появилась новая мощная и активная белая сила, такая участь постигла бы мировую цивилизацию. Пока в Передней Азии воцарилась анархия — предвестник окончательного упадка, — Индия медленно, но также неотвратимо, шла к тому же исходу. Только Китай продолжал двигаться своим путем, умело избегая отклонений и больших опасностей. Но Китай не представлял собой мир, он оставался в изоляции, жил сам по себе, озабоченный лишь пропитанием своего населения.

Такой была ситуация, когда в затерянном уголке средиземноморского полуострова забрезжил свет. Вначале слабый, он разгорался все сильнее, распространяясь все дальше и дальше, и вдруг озарил западную часть земного шара. Это произошло там, куда для греков каждый вечер спускался Гелиос — на ложе нимфы Океана. Там взошла звезда новой цивилизации. Затрубила в фанфары победа, объявив имя «Латиум», и на арену вышел Рим.

Примечания

1) Эллинские народы часто считали себя автохтонными, но внимательное изучение показывает, что они произошли от божества или от местной нимфы В первом случае прародителем может быть ариец или семит, во втором — результат смешения с аборигенами Таким образом, можно вспомнить ханаанского пирата Инака, сына Океана и Тефиды. Он вышел из моря. Напомним, что Дардан был сыном Юпитера или Зевса, арийского бога. То есть он сам был арийцем и происходит из Самофракии, Аркадии или даже Италии — одним словом, с Севера. В Лаконии перед дорийским нашествием встречаются полуавтохтонные народы — ни чисто арийские, ни чисто семитские Они восходят к Лелеху и местной нимфе Клеохарии.

2) Спартанцы были сородичами фессалийцев. По крайней мере, алевадийцы называли себя гераклидами, как и цари Спарты, существует большое сходство между сервильной системой илотов и периаков, с одной стороны, и фенестов, перребов и магнетов, с другой Дорийцы, в социальном отношении превосходившие остальные эллинские племена, относились к последней волне миграции Они даже не упоминаются в «Илиаде». Этим они похожи на пандавов. Очевидно, они захватили Пелопоннес с моря, так же как арийцы-индусы появились на юге Индии. Интересно отметить, что арийцы, происходившие из континентальных земель, легко становились бесстрашными и умелыми мореходами.

3) Битва при Платее произошла 22 ноября 479 г. до н. э., а опьянение греков от этой победы не прошло и сегодня. Но кроме того, что большая часть Греции была в союзе с персами, Спарта, самый сильный из их врагов, поспешила заключить сепаратный мир в 477 г., т. е. два года спустя после победы. Если Афины дольше сопротивлялись этому порыву, то только потому, что это было им выгодно. О характере этой политики можно судить по указу Перикла, согласно которому афинский народ отказывался давать отчет об использовании общих средств греческой лиги.

4) «Персы», Эсхил.

5) Они говорили на языке пехлви, затем перешли на парси, в котором больше семитских корней — результат долгого пребывания арсакидов в Ктесифоне и Селевкии По мнению Жюстэна, исходным материалом был скифский, но скифы говорили на арийском диалекте. В «Махабхарате» упоминаются парфяне под именем «парада». Эпопея идентифицирует их с саками, т. е. монголами. Этнический состав парфенян — это итог деятельности многих туранских рас.

КНИГА ПЯТАЯ