Либеральная демократия в Великобритании

Служа принципам «свободного рынка», администрация пре­мьер-министра Маргарет Тэтчер в Великобритании добилась меньших политических успехов, чем шведские социал-демок­раты в 80-х годах. Под ее руководством (1979-1990) правящая

консервативная партия сумела соединить некоторые черты классического консерватизма с рыночным либерализмом. Ос­новные политические задачи заключались в ускорении эконо­мического роста, снижении уровня инфляции, повышении про­изводительности труда и увеличении конкурентоспособности британских товаров на мировом рынке. С точки зрения Тэтчер, достижение этих целей означало бы восстановление капитализ­ма в Великобритании. По мере того как правительство тори пы­талось ослабить влияние профсоюзов, лейбористской партии и их сторонников в университетах, средствах массовой информа­ции, на государственной службе и даже в англиканской церкви, противостояние пересилило консенсус. Несмотря на проводи­мую политику, мощь государства, управляемого Тэтчер, и ее си­ловой стиль руководства, к началу 90-х годов Великобритания не смогла осуществить свои политические планы. Как видно из табл. 4.1, по большинству социально-экономических показате­лей Швеция ее превосходила. С 1980 по 1990 г. Великобритания достигла более высокого среднего прироста ВПН: только за 1985—1987 гг. он рос быстрее, чем в среднем по ОЭСР. На про­тяжении 80-х годов в Великобритании наблюдался более высо­кий рост цен, чем в Швеции. Безработица в Великобритании была в четыре раза выше, достигнув между 1981 и 1987 г. уровня, выражавшегося двузначными цифрами. Увеличился разрыв в доходах между бедными и богатыми. По таким показателям, как продолжительность жизни, младенческая смертность и число студентов в высших учебных заведениях, результаты шведской политики выглядят более впечатляющими, чем британские. И если в рейтинге соблюдения прав человека Швеция занимает одну из верхних ступеней, то Великобритания находится в ниж­ней части таблицы.

Различие проводимых политических курсов и их последствия объясняются культурными ценностями, структурными условия­ми и методами руководства, присущими этим согласительным системам. Швеция достигла лучшего баланса между дифферен­циацией (конфликтом) и интеграцией (консенсусом). Уделяя меньше внимания интеграции, правительство Тэтчер обострило конфликты. В результате возникла большая, чем в Швеции, по­ляризация общества.

Политические убеждения

Если шведская социал-демократия взяла курс на приспосо­бительную политическую культуру, Тэтчер провозглашала более

Таблица 4.1 Социально-экономические показатели в Швеции и Великобритании

Параметры Годы Швеция Великобритания

Среднегодовой прирост ВНП 1980-1990 1,9% 2,1%

Среднегодовой прирост

потребительских цен 1980-1990 8,2% 7,6%

Среднегодовой уровень

безработицы 1980-1990 2,4% 9,7%

Индекс Джини равенства 1981 196 —

в доходах 1979 — 263

(чем ниже показатель, тем 1987 213 —

выше равенство в распределении 1986 — 299
реальных доходов в расчете на
1 члена семьи)

Средняя продолжительность

жизни (в гг.) 1990 77,4 75,7

Младенческая смертность

(в возрасте до 1 года на

1000 живых младенцев) 1990 5,9 7,9

Учеба в высших учебных
заведениях (процент от
населения в возрасте 20—24 лет,
посещающих институты
и университеты) 1990 33,4% 25%

Индекс прав человека

(диапазон от 17 до 99%) 1991 98% 93%

по мировой классификации 4,0 16,0

Индекс человеческого развития

(диапазон от 0,45 до 983) 1990 977 964

по мировой классификации 5,0 10,0

Источники: International Monetary Fund, International Financial Statistics Yearbook 1992, vol. 45 (Washington, DC: International Monetary Fund, 1992), 105, 149; OECD Economic Outlook 52 (December 1992); 218; John Fritzell. Income Inequality Trends in the 1980s: A Five-Country Comparison. — Acta Sociologica 36, no. 1 (1993): 47-62, esp. 52; OECD in Figures, 1992'Edition. — OECD Observer, no. 176 (June-July 1992): 47; The World Bank, World Development Report 1993: Investing in Health (New York: Oxford University Press, 1993), 295; Charles Humana. World Human Rights Guide, 3d ed. (New York: Oxford University Press, 1992), xvii-xix, 3-10, 306-308, 346-349; United Nations Development Programme, Human Development Report 1991 (New York: Oxford University Press, 1993): 135-137.

жесткие ценности, противопоставляющие капитализм социализ­му. Она соединила традиционные консервативные принципы с рыночными идеалами. Из классического консерватизма она взя­ла на вооружение сильный контроль со стороны централизован-

ного государства за профсоюзами, местными органами управле­ния, Би-би-си и университетами. Управляемая властной рукой, Великобритания должна придерживаться как принципов коллек­тивизма, так и —- особенно — индивидуализма: самостоятельно­сти, трудолюбия, бережливости и инициативности. Во взглядах Тэтчер на взаимоотношения между правящими и управляемыми объединились консервативная склонность к сильному единолич­ному правлению и либеральное тяготение к свободе. Уважение к авторитету государства сформировало ее представления о «зако-нопорядке», в частности о необходимости мощных армии и по­лиции, высшей меры наказания и длительных сроков заключе­ния. «Свобода» означала для нее свободу выбора для потребите­лей и свободу наживать состояние, самостоятельно распоряжать­ся собственными деньгами — для предпринимателей. Премьер-министр Тэтчер одновременно отстаивала духовно-нравствен­ные ценности и материальные интересы. В ее речах превозноси­лись такие викторианские ценности, как национальная гордость, преданность семье, чувство долга и самодисциплина. Однако наибольшую славу снискала ей приверженность «культуре пред­принимательства», основанная на принципах классического ли­берализма: личная конкуренция, свободный рынок, экономиче­ская эффективность, монетаризм, приватизация и снижение ро­ли «патерналистского государства всеобщего благоденствия», ставящего людей в зависимость от правительственной опеки. Важнейшими политическими задачами- она считала контроль за инфляцией и достижение богатства, а не полную занятость и ра­венство в доходах²².

Политические структуры

Для осуществления своих приоритетных задач премьер-министр Тэтчер сформировала более сильное центральное правительство, чем то, что существовало в Швеции. Как мы видели, шведские социал-демократы децентрализовали процесс проведения в жизнь политики, в основном передав власть сильным региональ­ным и муниципальным органам управления. Профессиональная, но неавторитарная бюрократия была открытой, более гибкой. Нерепрессивные военно-полицейские силы не препятствовали забастовщикам, демонстрантам, диссидентам выражать недо­вольство проводимой политикой. В отличие от этого правитель­ство Тэтчер в 80-х годах централизовало государственную власть, расширило свои права на принудительные меры по отношению к населению, установило более жесткую координацию политиче-

ских мероприятий и сократило плюрализм в политике, особенно для профсоюзов, церкви и даже торговых союзов. В связи с при­ватизацией ранее национализированных предприятий экономи­ческая деятельность правительства снизилась. Не желая прово­дить эгалитарную политику, британское государство сократило свои полномочия, но при этом сделало их более жесткими.

Централизация государственной власти ослабила влияние лейбористов на местах, особенно в вопросах образования, жи­лищной политики и развития территорий. Несколько законов, принятых в 80-х годах, расширили полномочия кабинета в отно­шении местных органов управления в Англии и Уэльсе. Консер­вативное правительство упразднило Совет Большого Лондона и еще шесть муниципальных советов, являвшихся местными орга­нами власти и контролировавшихся лейбористской партией. Центральное правительство, кванго (квазинеправительственные организации) и частные предприятия взяли под свой контроль более половины из тех служб, которые раньше находились в веде­нии этих семи советов. Помимо сокращения государственных субсидий региональным властям и ограничения их прав на сбор местных налогов, палата общин ввела коммунальный сбор: ре­грессивный налог, заменивший поимущественный. Местные ор­ганы власти были лишены права контролировать ренту, находив­шуюся в ведении Советов по недвижимости. Центральное прави­тельство проводило политику, позволявшую арендаторам выку­пать местное муниципальное жилье; дотации на оплату муници­пального жилья выдавало оно, а не местные власти. Политика в сфере образования также была централизована, местные органы больше не управляли системой образования, не осуществляли контроль над школами. Министерство по образованию и науке получило полномочия утверждать общенациональные програм­мы обучения, устанавливать оклады учителям, численность уча­щихся в каждой школе и выделять гранты для школ, ставших не­зависимыми учебными заведениями. Помимо упразднения орга­нов управления системой образования в Малом Лондоне были выведены из-под контроля политехнические учебные заведения и колледжи. В результате этой тенденции к централизованному управлению наибольшие выгоды получили богатые люди, земле-и домовладельцы. Бедняки и арендаторы понесли убытки²³.

Центральное правительство расширило свою власть над сило­выми ведомствами. Министерству внутренних дел, отвечающему за работу полиции, были даны полномочия осуществлять кадро­вую политику, а также устанавливать дисциплинарные нормы для главных констеблей на местах. Кроме министерства, деятель-

ность полиции на местах контролировала Надзирательная ко­миссия Ее Величества. Значительного ограничения действий по­лицейских со стороны судебных и местных властей не предусмат­ривалось. В 80-х годах были расширены полномочия сотрудни­ков полиции. Совместно с армией и службами безопасности они участвовали в подавлении забастовок, контролировали пикеты и разгоняли демонстрации. Согласно закону 1986 г. об обществен­ном порядке, полиция могла запрещать выступления и забастов­ки, создающие угрозу возникновения «массовых беспорядков» и наносящие «моральный урон», т.е. действия, которые могут иметь самые вольные толкования. Органы национальной без­опасности, такие, как Эм-Ай-5, Эм-Ай-6 и Особое подразделе­ние, также осуществляли надзор за различными объединениями для предотвращения «массовых беспорядков». Возможности контроля за этими силовыми ведомствами со стороны парламен­та и средств массовой информации были ограничены. В результа­те изменения законодательства в период правления Тэтчер были урезаны гражданские свободы. Государство контролировало средства массовой информации, включая Би-би-си, Независи­мую радиовещательную корпорацию, левые журналы типа «Нью Стейтсмен» и книги, рассказывающие о секретных агентах. За­кон 1990 г. о государственной тайне ограничил право государст­венных служащих предоставлять информацию широкой публи­ке. Основными объектами репрессий стали левые организации: шахтерские профсоюзы, организации, выступающие за ядерное разоружение, средства массовой информации, замеченные в симпатиях к левым объединениям или дававшие наиболее пол­ную информацию об Ирландской республиканской армии. Эти меры отражали страх администрации Тэтчер перед угрозой заба­стовок, расовых волнений и особенно насилия в Северной Ир­ландии²⁴.

По сравнению со шведским социал-демократическим правле­нием в 80-х годах администрация Тэтчер добилась большей со­гласованности в проведении государственной политики. Швед­ские чиновники принимали коллегиальные решения: премьер-министр предоставлял членам кабинета широкую автономию в руководстве подчиненными им департаментами. Тэтчер устано­вила режим господства над кабинетом. Она редко колебалась пе­ред увольнением министра, не разделявшего ее политических пристрастий. В составе ее кабинета наибольший авторитет имело министерство финансов. При объединении политического про­цесса Тэтчер, не располагая большим аппаратом, опиралась на советников из личной канцелярии и отдела политики. Опасаясь,

что государственные служащие поддерживают коллективизм и курс на создание общества всеобщего благоденствия, советники Тэтчер отвели им менее значительную роль, чем в предыдущих консервативных правительствах²⁵.

Несмотря на приверженность рыночному плюрализму, пра­вительство Тэтчер ограничивало возможности участия групп влияния в формировании правительственных решений. Швед­ские социал-демократы привлекали к процессу выработки и осу­ществления политики самые разные объединения. Лидеры обще­ственных объединений заключали между собой компромиссные межклассовые соглашения. При Тэтчер общественные объедине­ния были исключены из участия в политике. Обострились клас­совые конфликты. Отвергая корпоративный стиль в политике, Тэтчер допустила фрагментацию гражданского общества. Член­ство в британских тред-юнионах сократилось с 51% от общего числа рабочих в 1980 г. до 41% в 1988 г. (Число членов в профсо­юзах Швеции за этот же период возросло с 80 до 85%.) Наиболь­шее падение численности было отмечено в профсоюзах обраба­тывающих отраслей промышленности, транспорта и коммуника­ций. Несмотря на то что профсоюзы в 80-х годах добились сни­жения высокого уровня безработицы, политика Тэтчер внесла свою лепту и в ослабление их влияния. Профсоюзное законода­тельство урезало права профсоюзов на забастовки, пикетирова­ние, регулирование их внутреннего функционирования и на уча­стие в выработке управленческих решений. Лидеры Британского конгресса тред-юнионов (БКТ) не имели доступа к политикам команды Тэтчер. К концу 80-х годов правительство не принима­ло на службу в государственные учреждения представителей БКТ. В то же время и бизнес имел лишь ограниченное влияние на формирование экономической политики. Ни профсоюзы, ни Конфедерация британских промышленников не оказывали ак­тивного влияния на выработку экономической политики. Каби­нет министров предпочитал проводить консультации с отдельны­ми руководителями бизнеса. Сложилась ситуация, при которой не управляющие оказывали влияние на государство, а централь­ное правительство руководило частным сектором, пытаясь повы­сить эффективность экономики, производительность труда и конкурентоспособность британских товаров на мировом рынке. Большинство рекомендаций по реструктуризации британской экономики в направлении «свободного рынка» исходило от уни­верситетских профессоров, в особенности от неоклассических экономистов, сторонников партии общественного выбора. По­литику, проводившуюся такими министрами, как Найджел Лоу-

сон и Кейт Джозеф, вырабатывали Центр политических исследо­ваний, Институт экономики и Институт Адама Смита. Экономи­сты этих институтов пропагандировали рыночные теории Мил-тона Фридмена и Фридриха фон Хайека, оппонентов кейнсиан-ской теории всеобщего благоденствия с ее политикой регулиро­вания. По их мнению, реализация таких неолиберальных идей, как нерегулируемый рынок, приватизация, свобода торговли и рыночная эффективность, — это главный путь к укреплению британского капитализма²⁶.

Премьер-министр Тэтчер, несмотря на то, что в ее руках со­средоточивалось управление мощным государством с усиливши­мися централизацией и институтами принуждения, координации и контроля, стремилась к ослаблению роли национализирован­ных предприятий. Правительство полностью или частично рас­продало пакеты акций предприятий транспорта (авиалинии, компанию по грузоперевозкам, автотранспорт, автобусные ли­нии), средства связи (радио- и телекоммуникации), сталелитей­ных заводов, а также системы нефте-, газо-, электро- и водоснаб­жения. Кто же выиграл от этой приватизационной политики? До­ля акций частных корпораций, находящихся в руках отдельных лиц, действительно повысилась с 6 в 1984 г. до 25% четырьмя го­дами позже. Тем не менее в выигрыше оказались в основном бри­танские финансовые институты и иностранные корпорации, ску­павшие эти приватизируемые предприятия на бирже по относи­тельно низким ценам. Вместо создания большого числа мелких инвесторов и возвращения конкуренции программа приватиза­ции привела на деле к дальнейшим слияниям и увеличению чис­ла олигополии²⁷.

Политическое поведение

Резкие различия между Швецией и Великобританией в 80-х годах обусловлены противоположными стилями руководства. Стиль премьер-министров Швеции, особенно Ингвара Карлссона (1986-1991), отличался стремлением к достижению консенсуса, коллегиальностью и прагматизмом. Правительство соглашалось на политические компромиссы с оппозиционными партиями и различными объединениями. В отличие от них Маргарет Тэтчер вела диалог с большим нажимом, демонстрировала силу воли, предлагала целостные политические программы и добивалась поддержки своей политики. В этом смысле она больше походила на харизматического лидера, чем на организатора. Как политик-просветитель она пыталась внедрить свои прокапиталистические

4 Чарльз Ф. Эндрейн ^7

взгляды в массовое сознание. Однако своей властью она была обязана не только личной силе, но и слабости своих политиче­ских оппонентов. Как и шведские социал-демократы, англий­ские тори имели дело с расколовшейся оппозицией. В 80-х годах СДП объединилась против раскольнического «буржуазного бло­ка». Консерваторы вели кампанию против расколовшейся лей­бористской партии, социал-демократов, либералов и региональ­но-этнических партий Уэльса и Шотландии. Голосование по ма­жоритарной системе дало консерваторам подавляющее боль­шинство в палате общин. Например, на парламентских выборах 1987 г. они победили, набрав лишь 42% голосов, но при этом по­лучили 60% мест в палате общин. Союз либералов и социал-де­мократов, имея поддержку избирателей во всех частях страны, получил 23% голосов, но только 3% мест в палате общин главным образом потому, что в большинстве избирательных округов они были вторыми. Лейбористы получили 31% голосов и 35% мест²⁸.

При всем том, что ее лидерство имело исключительно авто­ритарный характер, насколько успешна оказалась «революция г-жи Тэтчер»?²⁹ Своей политикой она добилась некоторых фун­даментальных преобразований: ослабления профсоюзов, ин­тенсификации приватизации, проведения рыночной экономи­ки. Вследствие приверженности Тэтчер к монетаристским ме­тодам, частный сектор значительно усилился по сравнению с государственным. Если предшествующие правительственные программы пытались стимулировать совокупный спрос с по­мощью кейнсианских фискальных мер, то политика тори 80-х годов главный упор делала на ограничение роста денежной мас­сы, снижение подоходного налога с состоятельных людей и уре­зание расходов по социальному обеспечению, в частности, на программы по строительству жилья, образование, пособия на детей и страховые выплаты безработным. Поддержка консерва­тивной партии росла в рядах тех, кто покупал дома и приобретал акции приватизированных предприятий; к таким новым сто­ронникам тори относились наиболее обеспеченные из высо­коквалифицированных рабочих. Критика институтов истэб­лишмента — англиканской церкви, гражданских органов управ­ления, элитарных университетов, Би-би-си и даже монархии — ослабила их легитимность. Уделяя большое внимание личным достижениям и вертикальной мобильности, Тэтчер способство­вала ослаблению аристократического влияния в британской классовой структуре.

Несмотря на все эти преобразования, попытки премьер-ми­нистра Тэтчер как политического просветителя изменить отно-

шение общественности к правительственному финансированию социальной сферы потерпели неудачу. Исследования обществен­ного мнения в 1987-1988 гг. показывают, что более 50% избира­телей предпочитали использовать доходы на создание новых ра­бочих мест, а не оставлять их в виде увеличения прибыли корпо­рации. Около двух третей, выбирая между повышением расходов на социальное обеспечение и снижением налогов, предпочитало первое. «Заботе о других» было отдано предпочтение (80 против 16%) перед выделением вознаграждения предпринимателю за то, что он наживает богатство. Общество преимущественно капита­листического типа, поддерживающее свободу предприниматель­ства, частный интерес и опору на собственные силы, выбрали только 40%³⁰.