EIN SCHRITT VORWÄRTS, ZWEI SCHRITTE RÜCKWÄRTS 10 страница

Крайне характерно, однако, для психологии рабочего, хотя и натравленного на «большинство», что он не удовлетворяется фразами об автономии, рабочей самодея­тельности и проч. Он повторяет эти слова, как и всякий новоискровец или рабочеделец, но он с трезвым пролетарским инстинктом добивается дел в подтверждение слов, он не удовлетворяется тем, что его кормят баснями. Красивые слова, говорит он, остаются словами «без изменения в составе» (курсив «Рабочего») руководителей. Надо требо­вать доступа рабочих во все серьезные партийные учреждения, надо добиваться рав­ных прав с интеллигентами. С глубоким недоверием истинного пролетария и истинного демократа ко всякому фразерству «Рабочий» говорит: где гарантия, что в коми­тетах не будут заседать одни лишь интеллигенты? Это не в бровь, а прямо в глаз на­шим новоискровцам. Этот великолепный вопрос показывает, что рабочедельское на­уськивание не засорило еще ясной мысли пролетария. Он прямо заявляет, что комитет, где он работал, «комитетом меньшинства оставался в принципе

162__________________________ В. И. ЛЕНИН

на бумаге (слушайте!), — в практике же своей ничем не отличался от комитетов боль­шинства. Нам, рабочим, не было доступа ни в какое (не говоря уже о комитете) ответ­ственное, а значит руководящее учреждение».

Никому не удалось бы так хорошо вывести на чистую воду меньшевиков, как этому рабочему-меньшевику. Он понял, что без гарантий разглагольствование об автономии и самодеятельности пролетариата остается пошлым фразерством. А какие возможны гарантии в социал-демократических организациях, подумали ли вы об этом, товарищ «Рабочий»? Какие гарантии возможны против того, что революционеры, сообща со­бравшиеся на съезд партии, начнут потом, обидевшись на невыбор их съездом, кричать, что съезд был реакционной попыткой закрепить искровские взгляды (Троцкий в бро­шюре, изданной под редакцией новой «Искры»), что решения съезда не священны, что на съезде не было рабочих из массы? Какие гарантии возможны против того, что общее решение относительно форм и норм партийной организации, решение, которое называ­ется организационным уставом партии и которое не может существовать иначе, как в виде такого устава, — это решение рвется потом бесхарактерными людьми в той части, которая им неприятна, под предлогом бюрократичности и формалистичности таких вещей, как уставы? Какие гарантии возможны против того, что люди, нарушившие со­обща принятые правила организации, начнут рассуждать потом, что организация есть процесс, организация есть тенденция, организация есть форма, идущая в ногу с содер­жанием, и что поэтому нелепо и утопично требовать соблюдения правил организаций? «Рабочий», автор брошюры, не подумал ни об одном из этих вопросов. Но он так близ­ко, вплотную подошел к ним, так искренне и смело поставил их в упор фразерам и по­литиканам, что мы от души рекомендуем его брошюру. Эта брошюра — превосходный образчик того, как разоблачают рыцарей «красивого слова» их собственные сторонни­ки.

«Рабочий» восстает, с чужих слов, против «организационного плана» Ленина, не указывая, как водится,

__________________________ СОЛОВЬЯ БАСНЯМИ НЕ КОРМЯТ________________________ 163

ни единого ясного и определенного пункта недовольства планом, ссылаясь на Панина и Череванина (ничего не давших, кроме раздраженных слов) и не пытаясь даже заглянуть в пресловутое письмо Ленина к петербургскому товарищу. А если бы «Рабочий» не ве­рил своим науськивателям на слово и поглядел это письмо, он, к своему великому удивлению, прочел бы там:

«Надо особенно стараться о том, чтобы как можно более рабочих становились вполне сознательными и профессиональными революционерами и попадали в комитет. В комитет надо стараться ввести рабочих-революционеров, имеющих наибольшие связи и наилучшее «имя» в рабочей массе. В комитете должны быть поэтому, по воз­можности, все главные вожаки рабочего движения из самих рабочих» (Письмо, стр. 7—8) .

Прочтите и перечтите эти строки, товарищ «Рабочий», и вы увидите, как обморочи­ли вас рабочедельцы и новоискровцы, разносящие старую «Искру» и ее сторонников, «большинство» второго съезда. Вчитайтесь в эти строки и попробуйте принять такой мой вызов: найдите мне в нашей социал-демократической литературе другое место, где бы так же ясно и прямо и решительно ставился вами поставленный вопрос о «рабочих и интеллигентах в наших организациях», причем указывалось бы на необходимость вво­дить как можно более рабочих в комитет, вводить, по возможности, всех вожаков рабо­чего движения из рабочих в комитет. Я утверждаю, что вы такого другого места ука­зать не сможете. Я утверждаю, что всякий, давший себе труд изучить наши партийные споры по документам, по «Рабочему Делу», по «Искре» и брошюрам, а не по россказ­ням сплетников, увидит лживость и демагогический характер новоискровской пропо­веди.

Вы возразите, пожалуй: Ленин мог это писать, но его советы не всегда исполнялись. Разумеется, это возможно. Ни один партийный писатель не поручится за то, что все, называющие себя его сторонниками, на деле исполняют всегда его советы. Но, во-первых, разве такой

См. Сочинения, 5 изд., том 7, стр. 9. Ред.

164__________________________ В. И. ЛЕНИН

социал-демократ, который называл бы себя сторонником «письма» и в то же время не исполнял его советов, не изобличался бы самым этим письмом? Разве письмо напеча­тано для одних интеллигентов, а и не для рабочих тоже? Разве есть у писателя иные средства проводить свои взгляды, кроме печатного заявления? А, во-вторых, если эти советы не исполнялись, по свидетельству хотя бы «Рабочего», ни меньшевиками, ни большевиками, то не ясно ли отсюда, что меньшевики не имели никакого права сочи­нять подобного «разногласия» с большевиками? что их науськивание рабочих против большевиков за игнорирование последними рабочей самодеятельности было демагоги­ей?

В чем же состоит реальная разница по этому пункту между меньшевиками и боль­шевиками? Не в том ли, что большевики гораздо раньше и гораздо прямее давали яс­ные и определенные советы вводить в комитет рабочих? Не в том ли, что большевики презирали и презирают «красивые слова» об автономии и самодеятельности рабочих, когда эти слова (как у меньшевиков) остаются только словами?

Посмотрите, как вывертывается теперь почтенный, заслуженный и старейший Ак­сельрод в своем предисловии, припертый к стене пролетарской прямотой и дерзостью рабочего, начитавшегося рабочедельческой мудрости из «замечательных» фельетонов Аксельрода, из незабвенных статей Мартова, из превосходной (с точки зрения интере­сов «большинства») брошюры Троцкого.

«Рабочий» пробует оспорить утверждение Рядового, что наша партийная организа­ция со времени экономизма по личному составу стала относительно более пролетар­ской. «Рабочий», очевидно, неправ. Это знает всякий, кто близко наблюдал дела в на­шей партии за сколько-нибудь значительный промежуток времени. Но курьезнее всего видеть, как переметывается наш Аксельрод. Кто не помнит его великолепных, так ис­кусно использованных врагами социал-демократии, либеральными освобожденцами, утверждений, что социал-демократия есть интеллигентская организация? Кто не пом-

__________________________ СОЛОВЬЯ БАСНЯМИ НЕ КОРМЯТ________________________ 165

нит, как повторяли и разжевывали эту клевету на партию обиженные партией новоис-кровцы? И вот, этот же самый Аксельрод, испугавшись тех прямых и честных выводов, которые сделал из этой клеветы «Рабочий», изворачивается:

«В период зарождения и первоначального развития социал-демократии, — говорит он в предисловии, — русская революционная партия была партией чисто интеллигент­ской... Теперь сознательно-революционные рабочие составляют собой главные отряды (слушайте!) социал-демократической партии» (стр. 15).

Бедный «Рабочий»! Как наказан он за то, что поверил «красивым словам» Аксельро­да! И всегда будут наказаны те, кто верит писателям, за полтора года говорящим то од­но, то другое, смотря по надобностям «кооптации».

Посмотрите, как изворачивается Аксельрод от поставленного ему в упор вопроса о «гарантиях». Ведь это прелесть, это — перл новоискровской литературы. «Рабочий» говорит об отношении рабочих и интеллигентов в организациях, «Рабочий» тысячу раз прав, когда заявляет, что без гарантий, без равных прав, т. е. без выборного начала, кра­сивые слова о небюрократическом централизме остаются одним фразерством. И как отвечает Аксельрод? «Увлечение мыслью об изменении правового положения рабочих в наших организациях односторонне», напрасно автор переносит вопрос об устранении зла «в область формально-организационных отношений», напрасно забывает, что «ча­стная задача уравнения в правах» решается лишь «в процессе дальнейшего развития нашей практики в социал-демократическом направлении». «Вопрос, специально зани­мающий автора брошюры, радикально может быть разрешен только в процессе созна­тельной коллективной работы нашей партии».

Не правда ли, разве это не перл? Ведь сам же Аксельрод поднял и первый поставил именно организационный и только организационный вопрос на съезде Лиги и в новой «Искре» (№ 55), а когда «Рабочий» пишет специальную брошюру об организации, то ему

166___________________________________ В. И. ЛЕНИН

величественно говорят: не формальность важна, а процесс работы!

Не принципы организации важны новой «Искре» и Аксельроду, а процесс болтовни для оправдания беспринципной позиции. И никакого другого содержания, кроме защи­ты беспринципности, нет во всей пресловутой теории организации-процесса (см. осо­бенно статьи Розы Люксембург), теории, опошляющей и проституирующей марксизм.

Повторяем: нельзя достаточно рекомендовать замечательной брошюры «Рабочего» для ознакомления со всей фальшью организационной позиции новоискровцев. Особен­но настоятельно рекомендуем мы эту брошюру рабочим, которых меньшевики наусь­кивают на большевиков проповедью выборного начала . Рабочие великолепно изобли­чают фразеров и лгунов. Они отлично ставят вопрос: либо выборное начало, либо толь­ко совет о введении рабочих в комитеты. Если выборное начало, тогда давайте фор­мальные гарантии, уставные гарантии, уставное равноправие. Рабочие увидят, как вер­тятся новоискровцы от этого вопроса, точно черти перед заутреней. Если желательны советы вводить рабочих, если права старая «Искра», считавшая демократизм, т. е. все­общее применение выборного начала в русских конспиративных организациях, несо­вместимым с самодержавно-полицейским строем, тогда вы нигде не найдете таких прямых и назидательных советов вводить рабочих в комитеты, как у большинства.

«Вперед» № 2, 14 (1) января Печатается по тексту

1905 г. газеты «Вперед»

См. Н. Ленин. «Заявление и документы о разрыве центральных учреждений с партией». (Настоящий том, стр. 115—125. Ред.) Приведенное в этой брошюре письмо вождя меньшевиков гласит: «Рабочие требуют выборной системы, это явный симптом агонии твердокаменных». Я принадлежу к твердокамен­ным, но я очень доволен такой агонией. Требования рабочими выборного начала ясно показывают, что новоискровцам не удалось накормить рабочих баснями, и никакие увертки Аксельрода не спасут его те­перь от полного разоблачения.

ПИСЬМО ЦЮРИХСКОЙ ГРУППЕ БОЛЬШЕВИКОВ

Genève, le 18.1. 1905.

Уважаемые товарищи! Собирать собрание редакции для ответа на Ваш запрос нет возможности, и я позволю себе ответить Вам за себя лично. Цюрихская группа больше­виков спрашивает, «как мы относимся к ЦО и ЦК, считаем ли их законно существую­щими, но незаконно действующими и находимся к ним в оппозиции, или не признаем их вовсе в качестве партийных центров».

Мне сдается, что Ваш вопрос отдает несколько казуистикой. Анонс газеты «Впе­ред» и № 1 («Пора кончить» ) + мое «Заявление и документы» , казалось бы, отвеча­ют уже на вопрос по существу. Центры (ЦО, ЦК и Совет) порвали с партией, сорвали и II и III съезд, надули партию самым площадным образом, узурпировали свои местечки по-бонапартистски. Какая же тут может быть речь о законном существовании центров? Законно ли владеет деньгами мошенник, сцапавший их по подложному векселю?

Мне кажется странным, что цюрихские большевики все еще недоумевают, когда во­прос так разжеван уже. Что центры не захотели подчиниться партии, это доказано вполне. Как же быть нам? Созвать III съезд? Обманули и насчет него. Остается одно: порвать с меньшевиками как можно полнее, скорее, определеннее (открыто, публично), созвать свой, партийный III съезд, помимо согласия центров и без них, начать немед­ленно

* См. настоящий том, стр. 144—148. Ред. " Там же, стр. 115—125. Ред.

168__________________________ В. И. ЛЕНИН

(не дожидаясь и этого центра) работать с нашими партийными центрами, редакцией «Вперед» и русским бюро, выбранным северной конференцией .

Повторяю: центры поставили себя вне партии. Середины нет: кто за центры, кто за партию? Пора размежеваться и, в отличие от меньшевиков, раскалывавших партию тайно, принять их вызов открыто: да, раскол, ибо вы раскололись до конца. Да, раскол, ибо мы исчерпали все средства оттяжки и партийного решения (III съездом). Да, рас­кол, ибо везде и повсюду поганая склока с дезорганизаторами только вредила делу. Из Питера пишут нам: лучше стало после раскола, работать можно без склоки, с людьми, коим доверяешь. Неужели это не ясно? Долой бонапартистов и дезорганизаторов!

Сообщите, довольны ли этим ответом.

Сплотиться группам большинства за границей необходимо. Напишите об этом не­медленно бернцам (Herrn Kazakow. Bäckereiweg, 1. Bern), они уже взялись за это и от­ветят Вам лучше меня. Надо энергичнее взяться. Переписывайтесь со всеми группами, подталкивайте насчет денег и материалов, основывайте группы в новых местах и т. д.

Мы себя тоже куда лучше стали чувствовать, когда порвали с меньшинством окон­чательно. От души желаем и Вам развязаться поскорее.

Жму руку. Ваш Н. Ленин

P. S. Лично от себя прибавлю еще особый привет Меерсону. Как он поживает? Луч­ше ли себя чувствует?

На Steiner я зол — передайте ей, что это свинство: обещала написать к рождеству о Николаеве, а теперь скоро конец января! !

Бернская группа берет на себя инициативу объединения большевиков за границей, конечно, под руководством бюро. Запросите у бернской группы ее письмо к нам по этому поводу и ответ женевской группы.

Впервые напечатано в 1926 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике V

ПИСЬМО Е. Д. СТАСОВОЙ И ТОВАРИЩАМ В МОСКОВСКОЙ ТЮРЬМЕ75

19.1. 1905.

Дорогие друзья! Получил Ваш запрос насчет тактики на суде (из письма Абсолюта и из записки, «дословно переданной» через неизвестное лицо). Абсолют пишет о 2-х точ­ках зрения. В записке говорится о трех группах, — может быть имеются в виду три следующие оттенка, которые я пытаюсь восстановить: 1) Отрицать суд и прямо бойко­тировать его. 2) Отрицать суд и не принимать участия в судебном следствии. Адвоката приглашать лишь на условии, чтобы он говорил исключительно о несостоятельности суда с точки зрения отвлеченного права. В заключительной речи изложить profession de foi и требовать суда присяжных. 3) Насчет заключительного слова тоже. Судом поль­зоваться как агитационным средством и для этого принимать участие в судебном след­ствии при помощи адвоката. Показывать беззаконность суда и даже вызывать свидете­лей (доказывать alibi etc.).

Далее вопрос: говорить ли только о том, что по убеждениям социал-демократ, или признавать себя членом Российской социал-демократической рабочей партии?

Вы пишете, что нужна брошюра по этому вопросу. Я бы не считал удобным сейчас же, без указаний опыта, пускать брошюру. Может быть, в газете коснемся как-нибудь, при случае. Может быть, кто-либо из сидящих

— символ веры, программа, изложение миросозерцания. Ред.

170__________________________ В. И. ЛЕНИН

напишет статейку для газеты (5—8 тысяч букв)? Это было бы, пожалуй, самое лучшее для начала дискуссии.

Лично я не составил еще себе вполне определенного мнения и предпочел бы, раньше чем высказываться решительно, побеседовать пообстоятельнее с товарищами, сидящи­ми или бывавшими на суде. Для почина такой беседы я изложу свои соображения. Многое зависит, по-моему, от того, какой будет суд? Т. е. есть ли возможность вос­пользоваться им для агитации или никакой нет возможности? Если первое, тогда так­тика № 1 негодна; если второе, тогда она уместна, но и то лишь после открытого, опре­деленного, энергичного протеста и заявления. Если же есть возможность воспользо­ваться судом для агитации, тогда желательна тактика № 3. Речь с изложением profession de foi вообще очень желательна, очень полезна, по-моему, и в большинстве случаев имела бы шансы сыграть агитационную роль. Особенно в начале употребления правительством судов следовало бы социал-демократам выступать с речью о социал-демократической программе и тактике. Говорят: неудобно признавать себя членом пар­тии, особенно организации, лучше ограничиваться заявлением, что я социал-демократ по убеждению. Мне кажется, организационные отношения надо прямо отвести в речи, т. е. сказать, что-де по понятным причинам я о своих организационных отношениях го­ворить не буду, но я социал-демократ и я буду говорить о нашей партии. Такая поста­новка имела бы две выгоды: прямо и точно оговорено, что об организационных отно­шениях говорить нельзя (т. е. принадлежал ли к организации, к какой etc.) и в то же время говорится о партии нашей. Это необходимо, чтобы социал-демократические речи на суде стали речами и заявлениями партийными, чтобы агитация шла в пользу партии. Другими словами: формально-организационные отношения мои я оставляю без рас­смотрения, умолчу о них, формально от имени какой бы то ни было организации гово­рить не буду, но, как социал-демократ, я вам буду говорить о нашей партии и прошу

__________ ПИСЬМО Е. Д. СТАСОВОЙ И ТОВАРИЩАМ В МОСКОВСКОЙ ТЮРЬМЕ_________ 171

брать мои заявления как опыт изложения именно тех социал-демократических взгля­дов, которые проводились во всей нашей социал-демократической литературе, в таких-то наших брошюрах, листках, газетах.

Вопрос об адвокате. Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. Заранее им объяв­лять: если ты, сукин сын, позволишь себе хоть самомалейшее неприличие или полити­ческий оппортунизм (говорить о неразвитости, о неверности социализма, об увлечении, об отрицании социал-демократами насилия, о мирном характере их учения и движения и т. д. или хоть что-либо подобное), то я, подсудимый, тебя оборву тут же публично, назову подлецом, заявлю, что отказываюсь от такой зашиты и т. д. И приводить эти уг­розы в исполнение. Брать адвокатов только умных, других не надо. Заранее объявлять им: исключительно критиковать и «ловить» свидетелей и прокурора на вопросе про­верки фактов и подстроенности обвинения, исключительно дискредитировать шемя-кинские стороны суда. Даже умный либеральный адвокат архисклонен сказать или на­мекнуть на мирный характер социал-демократического движения, на признание его культурной роли даже людьми вроде Ад. Вагнеров etc. Все подобные поползновения надо пресечь в корне. Юристы самые реакционные люди, как говорил, кажется, Бебель. Знай сверчок свой шесток. Будь только юристом, высмеивай свидетелей обвинения и прокурора, самое большее противопоставляй этакий суд и суд присяжных в свободной стране, но убеждений подсудимого не касайся, об оценке тобой его убеждений и его действий не смей и заикаться. Ибо ты, либералишко, до того этих убеждений не пони­маешь, что даже хваля их не сумеешь обойтись без пошлостей. Конечно, все это можно изложить адвокату не по-собакевичевски, а мягко, уступчиво, гибко и осмотрительно. Но все же лучше адвокатов бояться и не верить им, особенно если они скажут, что они социал-демократы и члены партии (по нашему § 1 ! !).

172__________________________ В. И. ЛЕНИН

Вопрос об участии в судебном следствии решается, мне кажется, вопросом об адво­кате. Приглашать адвоката и значит участвовать в судебном следствии. Отчего же не участвовать для ловли свидетелей и агитации против суда. Конечно, надо быть очень осторожным, чтобы не впасть в тон неуместного оправдывания, это что и говорить! Лучше всего сразу, до судебного следствия, на первые вопросы председателя заявить, что я социал-демократ и в своей-де речи скажу вам, что это значит. Конкретно решение вопроса об участии в судебном следствии зависит всецело от обстоятельств: допустим, что вы изобличены вполне, что свидетели говорят правду, что вся суть обвинения в не­сомненных документах. Тогда, может быть, не к чему и участвовать в судебном следст­вии, а все внимание обратить на принципиальную речь. Если же факты шатки, агентур­ные свидетели путают и врут, тогда едва ли расчет отнимать у себя агитационный ма­териал для изобличения подстроенности суда. Зависит также дело и от подсудимых: если они очень утомлены, больны, устали, нет привычных к «судоговорению» и к сло­весным схваткам цепких людей, тогда будет, может быть, рациональнее отказаться от участия в судебном следствии, заявить это и все внимание отдать принципиальной ре­чи, которую желательно подготовить заранее. Во всяком случае речь о принципах, про­грамме и тактике социал-демократии, о рабочем движении, о социалистических целях, о восстании — самое важное.

Повторяю в заключение еще раз: это мои предварительные соображения, которые всего менее следует рассматривать как попытку решать вопрос. Надо дождаться неко­торых указаний опыта. А при выработке этого опыта товарищам придется в массе слу­чаев руководиться взвешиванием конкретных обстоятельств и инстинктом революцио­нера.

Большой, большой привет Курцу, Рубену, Бауману и всем друзьям. Не унывайте! Дела у нас теперь пошли хорошо. Со скандалистами мы развязались наконец.

__________ ПИСЬМО Е. Д. СТАСОВОЙ И ТОВАРИЩАМ В МОСКОВСКОЙ ТЮРЬМЕ_________ 173

С тактикой отступления порвали. Теперь мы наступаем. Русские комитеты тоже начи­нают разрывать с дезорганизаторами. Газета своя поставлена. Практический центр свой (бюро) есть. Газеты вышло два номера, на днях (23. I. 1905 нового стиля) выходит 3-ий76. Надеемся выпускать еженедельно. Желаю здоровья и бодрости! ! Мы еще увидим­ся, наверное, и повоюем при лучших условиях, чем здешняя склока и дрязга вроде съездов Лиги!

Впервые напечатано в 1924 г. Печатается по рукописи

в журнале «Пролетарская Революция» № 7 (30)

ПЕТЕРБУРГСКАЯ СТАЧКА

Стачка, начавшаяся 3 января на Путиловском заводе, разыгрывается в одно из наи­более величественных проявлений рабочего движения. Наши сведения исчерпываются пока сообщениями заграничных и легальных русских газет. Но и эти сообщения не ос­тавляют сомнения в том, что стачка уже стала громадной важности политическим со­бытием.

Начало стачки было чисто стихийное. Одно из столкновений труда с капиталом, ко­торые повторяются постоянно, произошло на этот раз из-за расчета администрацией завода четырех рабочих. Рабочие восстали, полные духа солидарности, с требованием их обратного приема. Движение быстро окрепло. В нем принимает участие легальное «Русское общество фабрично-заводских рабочих»77, и стачка переходит в следующую, высшую фазу.

Легальное рабочее общество было предметом особого внимания зубатовцев. И вот, движение зубатовское перерастает свои рамки и, начатое полицией в интересах поли­ции, в интересах поддержки самодержавия, в интересах развращения политического сознания рабочих, это движение обращается против самодержавия, становится взрывом пролетарской классовой борьбы.

Социал-демократы давно уже указывали на неизбежность таких результатов нашей зубатовщины. Легализация рабочего движения — говорили они — принесет

ПЕТЕРБУРГСКАЯ СТАЧКА___________________________ 175

непременно пользу нам, социал-демократам. Она втянет в движение некоторые, осо­бенно отсталые слои рабочих, она поможет встряхнуть тех, кого не скоро, а может быть и никогда не встряхнул бы агитатор-социалист. А раз втянутые в движение, заинтере­сованные вопросом о своих судьбах, рабочие пойдут дальше. Легальное рабочее дви­жение будет только новым, более широким основанием для социал-демократического рабочего движения .

Несомненно, что именно так произошло дело и в Петербурге.

Два обстоятельства помогли особенному расширению движения: во-1-х, выгодный момент для экономической борьбы (правительство спешно нуждается в исполнении заказов военного и морского министерств); во-2-х, конституционное оживление в об­ществе. Начав стачку из-за защиты отдельных уволенных товарищей, рабочие перешли к широким экономическим требованиям. Они потребовали 8-часового рабоч. дня, ми­нимальной платы (1 руб. мужчине и 70 коп. женщине), уничтожения обязательности сверхурочных работ (и двойной оплаты их), улучшения санитарных условий и меди­цинской помощи и т. д. Стачка стала превращаться во всеобщую.

Заграничные газеты сообщают от субботы 8 (21) января, что даже по официальным русским сведениям остановили работу 174 завода, фабрики и мастерские с числом ра­бочих до 96 000 чел.

Перед нами одно из великих столкновений формирующегося класса пролетариев с его врагами, столкновений, которые оставляют свои следы на долгие годы.

Но экономическими требованиями дело не ограничилось. Движение стало прини­мать политический характер. В нем попытались принять участие (хотя, кажется, очень еще слабое) местные соц.-демократы. На громадных рабочих собраниях в несколько тысяч человек стали обсуждаться политические требования и вотироваться резолюции в пользу политической свободы.

* Сравни «Что делать?» Н. Ленина, стр. 86—88. (Сочинения, 5 изд., том 6, стр. 114—116. Ред.)

176__________________________ В. И. ЛЕНИН

Петиция, выработанная рабочими, распадается, сообщают, на три части78. Первая изла­гает требования прав для народа. Вторая — меры борьбы с бедностью народа. Третья — меры против угнетения труда капиталом. Требования первой части: неприкосновен­ность личности, свобода слова, собраний, совести; обязательное школьное обучение на средства государства, участие в законодательстве выборных представителей народа, равенство всех перед законом, ответственность министров, отмена выкупных платежей, дешевый кредит, постепенная раздача государственных земель народу, подоходный на­лог. (Если зто сообщение верно, то оно показывает чрезвычайно интересное преломле­ние в умах массы или ее малосознательных вождей программы социал-демократов.) Корреспондент английской газеты «The Standard»79 сообщает, что было три собрания 5 (18) янв. (одно в 4 тыс. чел., другое в 2000) и что приняты такие политические требова­ния: 1) немедленный созыв учредительного собрания, избранного всеобщей подачей голосов; 2) прекращение войны; 3) полная амнистия политическим ссыльным и заклю­ченным; 4) свобода печати и совести; 5) собраний и союзов. Заграничные газеты от 8 (21) янв. сообщают вести о готовящейся на воскресенье 9 (22) янв. демонстрации перед Зимним дворцом с подачей петиции «самому царю». Рабочие заявляют: свобода или смерть. Делегаты рабочих от Москвы и Либавы направляются в Петербург.

Таковы те ограниченные и не проверенные еще сведения, которыми мы располагаем в данный момент. Очевидно, что движение далеко не достигло еще высшей ступени развития и надо дождаться событий для полной оценки происходящего. Бросается в глаза поразительно быстрый переход движения с чисто экономической почвы на поли­тическую почву, громадная солидарность и энергия десятков и сотен тысяч пролета­риата — и все это несмотря на отсутствие (или ничтожность) сознательного соц.-дем. воздействия. Примитивность социалистических воззрений у некоторых руководителей движения, живучесть наивной веры в царя у некоторых

ПЕТЕРБУРГСКАЯ СТАЧКА___________________________ 177

элементов рабочего класса не уменьшают, а скорее усиливают значение пробивающе­гося революционного инстинкта пролетариата. Политический протест передового угне­тенного класса и его революционная энергия прорываются через все преграды и внеш­ние — в виде полицейских запретов и внутренние — в виде неразвитости и отсталости идей некоторых вожаков. Работа социал-демократии в течение последних десяти лет и уроки рабочего движения за это время принесли свои плоды, разлив идеи социализма и политической борьбы по самым широким каналам. Пролетариат показывает на деле, что на арене политического движения в России не две силы (самодержавие и буржуаз­ное общество), как малодушно готовы были думать некоторые. Пролетариат показыва­ет нам действительно высокие формы мобилизации революционных классовых сил; мобилизация примыкает, разумеется, не к второстепенным манифестациям в какой-нибудь городской думе, а к массовым движениям вроде ростовской демонстрации и южных стачек 1903 года. И эта новая и высшая мобилизация революционных сил про­летариата семимильными шагами приближает нас к еще более решительному, еще бо­лее сознательному выступлению его на бой с самодержавием!

Написано 8 (21) января 1905 г.

Напечатано 24 (11) января 1905 г. Печатается по тексту газеты

в газете «Вперед» № 3

РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ

Женева, 10 (23) января.

Наши рекомендации