Римская Империя. Истоки соборности

Говоря о соборности как о форме христианского жизнеустройства, невозможно обойти вниманием тот факт, что она пришла на смену языческой государственности в пору ее тяжелейшего кризиса, когда упразднение традиционных институтов власти поставило великую Империю на грань распада и полного краха.

На протяжении веков римский Сенат (являвший собой некий языческий аналог соборного органа государственной власти) был руководящей силой страны и возвел ее на вершины величайшей мощи. Даже в I-II вв. по Р.Х., когда республика превратилась в Империю, именно эта квазисоборная власть стояла на страже законности, придавая легитимность новоизбранному Императору. На этот период приходится также пик нравственного развития римской государственности. Ее целью и значением (во всяком случае формально, официально) признавалось внесение в мир начал справедливости и рационального права.

«Это было, – пишет русский церковный историк профессор Зызыкин, – воплощение Аристотелевского учения о том, что стремлением государства должно быть не богатство, не могущество, а добродетель. Еще в начале III века процветала наука, искусство, архитектура, образование, земледелие, промышленность, торговля. Но в конце того же века... исчезла цветущая цивилизация, созданная веками, ибо в результате анархии явилось всеобщее понижение интересов, экономическое разорение и уменьшение населения. Причиной такой грандиозной перемены было именно уничтожение традиционной власти.[*]

Когда после революции 235 года римские легионеры свергли императора Александра Севера, настало время смуты. Императоры свергались один за другим, в зависимости от менявшихся настроений легионов и переменных успехов непрестанных гражданских войн. Если раньше законность Императорской власти определялась избранием традиционного учреждения, то теперь она являлась результатом силы, случая, настроения, и жизненный строй потерял всякую устойчивость. Исчез принцип законности... Отсутствие его разрушило многовековую культуру меньше, чем за 50 лет». 1)

Смутно разумея, что корень зла кроется в религиозно-нравственном несовершенстве общественного мировоззрения, в отсутствии благодатной основы государственного устроения, некоторые римские властители пытались найти выход в реформах этой области. Император Аврелиан, например, желая обрести опору законному порядку в мистическом абсолютизме (который смог бы заменить легитимизацию императорской власти Сенатом), ввел в качестве государственной религии культ Митры – непобедимого Солнца, от которого, как от Распорядителя престолов, получает Император право царствования. Позже Диоклетиан в тех же целях провозгласил принцип божественности императоров.

Однако подобные несостоятельные попытки не могли противостоять растущей смуте. Бывало даже так, что различные группировки заговорщиков одновременно провозглашали нескольких Императоров. В такой атмосфере развращенные нравы римской верхушки получили особенное развитие, обретя все отвратительные, отталкивающие черты кроющихся в язычестве сатанинских культов.

«Просвещенное» язычество античного мира, облеченное в период своего расцвета в утонченную и изысканную философскую форму, вернулось к мрачной обрядовой практике древних кровожадных верований. Более того, наряду с возвратом к античной архаике, со всей ясностью обнаружилось тяготение власти к страшным эзотерическим, человеконенавистническим культам Востока, подобным вавилонской каббалистической магии. Так, полководец Максентий, претендент на императорский престол и соперник Константина (будущего святого равноапостольного императора Рима, основателя Византии) совершал публичные человеческие жертвоприношения прямо на площадях обезумевшей столицы.

Именно на волне борьбы с этим гнусным беззаконием пришел к власти Константин, открыто симпатизировавший христианству. Он-то и стал основателем нового типа государственности, основанной на церковной благодати и христианской морали, коренным образом преобразовавшей жестокие римские нравы. Миланским эдиктом 312 года он дозволил всем желающим без стеснения принимать и исповедывать христианство. Через год новым эдиктом предписал возвратить христианским общинам места их богослужебных собраний и все недвижимое имущество, конфискованное во время гонений. В 314 году Константин запретил языческие игры,* затем освободил духовенство от гражданских податей и церковные земли от общих повинностей; отменил казни через распятие и издал строгий закон против иудеев, восставших на христианскую церковь.

Видя благотворные последствия реформ, император не остановился на достигнутом: в 319 году частным лицам было запрещено приносить жертвы идолам и обращаться к гаданиям у себя на дому, затем христиане были официально допущены к занятию высших государственных должностей, им была предоставлена свобода в постройке новых храмов, в которые Константин запретил вносить свои изображения и статуи (обычай, существовавший в языческих капищах). 2)

Так в Римской Империи произошла «христианская революция» – мирная, благотворная и бескровная, вдохнувшая новые силы в дряхлеющую державную государственность великой Империи. Найдя ключ к гражданскому единству через утверждение духовной общности, Константин особое внимание уделил сохранности церковной целостности. Обнаружившиеся внутрицерковные нестроения и привели его к мысли о необходимости их соборного разрешения. Первый Вселенский Собор, собравшийся в 325 году в Никее, заложил догматические основы Единой Святой Соборной Апостольской Церкви на многие века вперед.

Эффективность соборной формы управления привела к тому, что на протяжении шести ближайших столетий, в самые тяжелые времена духовных смут и волнений в Империи было созвано семь Вселенских и более дюжины Поместных Церковных Соборов. При этом особенно примечательно, что формальная инициатива их созыва неизменно исходила от верховной светской власти.

Открый ко Господу путь твой, и уповай на Него...

Наши рекомендации