Внешняя политика СССР накануне войны(1939-1941). Начало Второй мировой войны.
Вторая мировая война началась с нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 г. Поводом к войне послужила провокация с германской стороны: инсценировка нападения на немецкую радиостанцию в Глейвице переодетых в польскую форму эсэсовцев. 17 сентября 1939 г. в соответствии с секретным протоколом к советско-германскому пакту о ненападении советские войска перешли польскую границу, в результате чего Западная Украина и Западная Белоруссия были присоединены к СССР. Была установлена советско-германская граница, линия которой фиксировалась договором о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. Таким образом, территория Польши была поделена между Германией и СССР.
Одновременно начался процесс подписания договоров о взаимопомощи между СССР и прибалтийскими государствами: Эстонией, Латвией и Литвой. В соответствии с этими документами Советский Союз получал военно-морские базы на территории Эстонии и Латвии, а в Литву, которой был возвращён Вильнюс, захваченный Польшей в 1920 г., вводились войска численностью 20 тыс. человек. С советской стороны предусматривались льготные поставки военных материалов. На первых порах Советский Союз придерживался политики невмешательства во внутренние дела прибалтийских государств, поскольку последние находились в дружественных отношениях с Францией и Великобританией. Но к лету 1940 г. в связи с успехами германской армии (оккупация Дании, Норвегии, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга) ситуация изменилась. Необходимо было позаботиться об укреплении западных оборонительных рубежей, что в понимании Сталина означало присоединение новых территорий и размещение там значительных воинских контингентов. В прибалтийских государствах были сформированы просоветские правительства, а в конце июля 1940 г. сеймы Литвы и Латвии и Государственная Дума Эстонии приняли декларации о государственной власти и о вхождении этих стран в состав СССР. В начале августа Верховный Совет СССР оформил вхождение этих стран в состав Союза в качестве союзных республик.
Летом 1940 г. в состав СССР вошли также Бесарабия и Северная Буковина, которые вынуждена была отдать Румыния, не получившая поддержки от Германии. Советская граница была отодвинута на 200 км к западу: от Днестра на Прут и Дунай.
После подписания договоров о взаимопомощи с прибалтийскими государствами СССР обратился к Финляндии с предложением подписать аналогичное соглашение. Несколько раньше начались советско-финляндские переговоры о перенесении границы, проходившей в 30 км от Ленинграда, на запад с компенсацией Финляндии территорией в Карелии и на Кольском полуострове. 31 октября 1939 г. советское правительство потребовало от Финляндии демилитаризации приграничной зоны, в которой была возведена мощная система укреплений ("линия Маннергейма"), и ликвидации военно-морских баз на полуострове Ханко и Аландских островах. 29 ноября в районе деревни Майнила на Карельском перешейке произошёл пограничный инцидент, в результате которого был расторгнут договор о ненападении с Финляндией. Кто явился виновником стрельбы - этот вопрос до сих пор остаётся открытым.
На следующий день начались боевые действия, и советская пресса объявила о создании "народного правительства Финляндии" во главе с видным деятелем Коминтерна О.В. Куусиненом. В условиях суровой зимы Красная Армия несла тяжёлые потери и смогла прорвать финляндскую оборону только в конце февраля. После взятия советскими войсками Выборга финляндское правительство запросило мира. 12 марта 1940 г. был подписан мирный договор, по которому Советский Союз получил Карельский перешеек с Выборгом и военно-морскую базу на полуострове Ханко на 30 лет. В качестве компенсации к Финляндии отошли территории на севере Кольского полуострова.
Цена этих достижений была высокой. Как государство-агрессор Советский Союз был исключён из Лиги наций. Война способствовала превращению Финляндии в активного союзника гитлеровской Германии. В "зимней войне" Красная Армия потеряла 127 тыс. человек убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести. Около 250 тыс. человек было ранено, обморожено, контужено. Война продемонстрировала крупные просчёты в организации и боевой подготовке Красной Армии. По настоянию нового руководства наркомата обороны и Генерального штаба (С.К. Тимошенко и К.А. Мерецков) была принята программа, направленная на укрепление обороноспособности страны и повышение боевых качеств РККА.
Выступая на заседании Верховного Совета СССР в конце июля 1940 г., В.М. Молотов заявил, что в течение одного года население Советского Союза увеличилось на 23 млн. человек. Это, однако, не означало автоматического повышения уровня безопасности СССР. Немаловажной была проблема урегулирования отношений с Японией, особенно после инцидентов 1938-1939 гг. 13 апреля 1941 г. в Москве был подписан пакт о нейтралитете с Японией сроком на 5 лет. Подписание этого документа, тем не менее, не делало восточные границы совершенно безопасными, поскольку до конца Великой Отечественной войны в Маньчжурии находилась японская Квантунская армия, готовая в любой момент начать боевые действия.
В связи с включением значительной части Балканского полуострова в сферу влияния Германии (договоры с Румынией и Болгарией и присоединение этих стран к германо-итало-японскому военному союзу) на сближение с Москвой пошло правительство Югославии. Оно заявило о готовности принять на своей территории советские вооружённые силы. 6 апреля 1941 г. в Москве был подписан советско-югославский договор о ненападении, но в этот же день произошло нападение Германии, оккупировавшей не только Югославию, но и Грецию. Таким образом, на Балканах был создан плацдарм для нападения на СССР.
Объявив войну фашистской Германии, правительства Англии и Франции вовсе не собирались вести ее на деле. Объявлением войны западные державы пытались лишь оказать давление на Гитлера, чтобы принудить его выполнить данное им обещание напасть на СССР. В то время, когда немецко-фашистские войска, вторгшиеся в Польшу, сеяли смерть и разрушения, английские и французские войска спокойно стояли на линии Мажино.
Франция мобилизовала 110 дивизий, ей на помощь был направлен английский экспедиционный корпус в составе 5 дивизий). Германия на Западном фронте имела всего лишь 23 дивизии. По словам фашистских генералов, «основная масса боеспособных немецких соединений была брошена на Восток, против Польши, а на Западном фронте оборону держали в основном такие дивизии, которые еще не были окончательно сформированы и которые ни в коей степени не были способны вести наступательные действия»). Известный французский военный историк генерал Шассен с полным основанием утверждает, что союзники располагали всеми благоприятными условиями, чтобы «прорвать линию Зигфрида в то время, когда основные силы германской армии были заняты в Польше»).
Кейтель, начальник штаба вооруженных сил фашистской Германии, на Нюрнбергском процессе признал, что, если бы англо-французские войска перешли в то время в наступление, они встретили бы «лишь слабое сопротивление»). Эту же мысль подтверждают и другие немецкие генералы, указывая, что французам, имевшим в тот период значительное превосходство в силах, «удалось бы прорвать Западный вал и даже продвинуться в глубь Германии»). Но французские и английские войска не предприняли никаких решительных действий.
Эти факты не отрицаются ни английскими, ни французскими источниками. Генерал де Голль в своих мемуарах пишет, что, «в то время как силы противника почти полностью были заняты на Висле, мы (французское командование.— Ред.), кроме нескольких демонстраций, ничего не предприняли, чтобы выйти на Рейн»).
Англия и Франция не предпринимали военных действии и в воздухе. Еще 22 августа 1939 г. комитет начальников штабов вооруженных сил Англии издал инструкцию, запрещавшую в случае войны бомбардировку Германии. С началом войны эта инструкция была подтверждена. Английский вице-маршал авиации Кингстон-Макклори пишет, что «в течение всего периода странной войны в Европе передовой ударной авиагруппе не разрешалось производить налеты на Германию; она занималась разбрасыванием листовок... решающим фактором было то, что военный кабинет ни в коем случае не соглашался взять на себя инициативу начала в этой войне бомбардировок с воздуха»). Французское правительство также выступило против проведения бомбардировочных операций. Кроме того, «была получена просьба Рузвельта не начинать бомбардировок с воздуха»).
На море германское военно-морское командование попыталось дезорганизовать торговое судоходство Англии в Атлантике действиями подводных лодок и одиночных рейдеров. 17 сентября 1939 г. немецкая подводная лодка «V-29» потопила в Бристольском заливе авианосец «Корейджес». В ночь на 15 октября другой подводной лодке удалось проникнуть внутрь военного порта Скапа Флоу и потопить стоявший на якоре линкор «Ройял Ок». Много торговых судов англичане потеряли на морских коммуникациях.
Английское военно-морское командование стремилось ограничить действия германского военно-морского флота районом Балтийского моря, т. е. нацелить его против СССР. В своих мемуарах Черчилль, критикуя Чемберлена, пишет, что английское правительство не возражало против того, чтобы германский военно-морской флот стал «хозяином Балтийского моря»).
К концу декабря 1939 г. общие потери французских вооруженных сил составили 1433 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Англичане к этому времени потеряли трех человек). В немецких войсках, находившихся на Западном фронте, убитых, раненых и пропавших без вести насчитывалось 696 человек. Кроме того, союзники уничтожили 11 немецких самолетов. Один из гитлеровских генералов, Типпельскирх, не без основания пишет, что «эта цифра показывает, насколько ограниченными в то время были действия авиации обеих сторон, не выходившие за рамки разведывательных полетов»).
Таким образом, война была объявлена, а активных действий не велось» Французы назвали эту войну «странной войной». В действительности ничего странного в бездействии англо-французских союзников на Западном фронте не было. «Странная война» являлась продолжением предвоенной политики правящих кругов Англии и Франции.
В политике, которую проводили империалисты западных стран в ходе второй мировой войны, тесно переплетались, как указывает Н. С. Хрущев, две цели: «... Уничтожить Советское социалистическое государство трудящихся, утопить в крови народов самые лучшие завоевания рабочего класса, трудящихся и вместе с тем — обессилить своих немецких конкурентов» 12). Характер военной стратегии США и Англии на различных этапах войны определялся тем, какая из этих двух целей на том или ином этапе сильнее влияла на политику.
Английское и французское правительства стремились втравить СССР в войну, чтобы уничтожить его или в крайнем случае обескровить в изнурительной и кровопролитной борьбе против блока агрессивных государств.
В соответствии с этими политическими целями англо-французские союзники рассчитывали вступить в активную борьбу своими главными силами в момент максимального ослабления как фашистской Германии, так и Советского Союза.
Ведением «странной войны» союзники как бы предупреждали гитлеровцев, что распространение агрессии в сторону Запада встретит сопротивление объединенных сил Англии, Франции и США. В то же время своей пассивностью на Западном фронте англо-французские империалисты предоставляли германским фашистам возможность беспрепятственно оккупировать территорию Польши и двигаться дальше на Восток.
Таким образом, в стратегии «странной войны» нетрудно увидеть продолжение все той же мюнхенской политики правящих кругов Англии и Франции в новой, изменившейся обстановке. Стратегия «странной войны» встретила полное одобрение правительства США. Об этом свидетельствует поездка в Европу в феврале 1940 г. заместителя государственного секретаря США Уэллеса, предпринятая для того, чтобы найти пути примирения англо-французского блока с фашистской Германией.
Политические цели «странной войны» глубоко вскрыл генеральный секретарь Французской коммунистической партии Морис Торез, писавший, что правительства Англии и Франции «не хотели сердить Гитлера: они лелеяли надежду сторговаться с ним в тот день, когда он нападет на Советский Союз»).
Германское правительство понимало политику противников и пользовалось ею в своих целях. 9 сентября 1939 г. Гитлер отдал приказ, категорически запрещавший какие-либо активные операции против Франции на суше и на море ).
Тем временем французские капиталисты продолжали снабжать Германию стратегическим сырьем через нейтральные страны. Налицо был временный негласный компромисс двух противников. Одна из форм этого компромисса заключалась в использовании французскими империалистами германо-фашистских методов борьбы с прогрессивными силами. Правящие круги Франции развернули настоящую войну против всех прогрессивных сил нации, и в первую очередь против коммунистической партии. Даже буржуазный английский историк Альфред Коббан признает, что во Франции «единственные эффективные меры, принятые правительством, были направлены против коммунистов»).
26 сентября 1939 г. французское правительство издало закон о запрещении коммунистической партии. За коммунистическую пропаганду грозила смертная казнь.
Правительство Франции все более скатывалось на путь фашизации страны. В поход против коммунистов включилось также и руководство французской социалистической партии, заключившее союз с реакцией.
Когда началась война, французские коммунисты правильно определили ее империалистический характер и цели. Они осудили войну и потребовали от правительства проведения политики, которая отвечала бы интересам Франции и всех свободолюбивых народов. Коммунисты — депутаты парламента — выступили с письмом, в котором говорилось: «Мы всеми силами стремимся к справедливому и длительному миру, и мы думаем, что его можно быстро достигнуть, ибо, помимо империалистов, поджигателей войны и гитлеровской Германии, существует могучий Советский Союз, который может обеспечить осуществление политики коллективной безопасности, способной сохранить мир и независимость Франции»).
В развернутом виде политика Коммунистической партии Франции была изложена в ее воззвании, опубликованном 14 октября 1939 г. В нем говорилось: «Коммунисты ненавидят Гитлера и его свирепый антирабочий режим. Но мы отрицаем за мюнхенцами, капиталистами-эксплуататорами, и агентами Абеца (главный легальный резидент германской разведки во Франции. — Ред.) право говорить об антигитлеризме в момент, когда они вводят во Франции фашистские методы репрессий»).
Преследованиям и репрессиям подвергались также коммунисты и прогрессивные деятели Англии, которых правительство обвиняло в отсутствии патриотизма. Англо-французская печать, листовки, сбрасывавшиеся англо-французской авиацией над Германией, порицали Гитлера и его правительство за то, что фашисты не напали на СССР. Одна из таких листовок, озаглавленная «Долой большевизм!», утверждала, что «Гитлер был рыцарем крестового похода в борьбе против коммунизма. Сейчас от рыцаря-крестоносца остался только человек, смирившийся перед Москвой»). Выступая 4 октября 1939 г. в парламенте, Галифакс говорил, что, отказавшись от нападения на СССР, Гитлер «изменил самым коренным принципам своей политики» 19), которые он в течение многих лет самым энергичным образом провозглашал. В то время как правительства Англии и Франции, а также правительство США прилагали все усилия к тому, чтобы направить гитлеровскую агрессию против Советского Союза, германское верховное командование 9 октября 1939 г. издало приказ о подготовке наступления на Западе. Приказ предусматривал включение в зону боевых действий территорий Голландии, Бельгии, Люксембурга, Франции).
В соответствии с этим приказом незамедлительно началось сосредоточение и развертывание немецко-фашистских войск на западных границах Германии. В течение октября — ноября 1939 г. из Польши на Запад была переброшена основная масса германских войск. В целях маскировки этой передислокации группам армий, армиям и дивизиям присваивались новые номера. Одновременно быстро увеличивалась общая численность войск за счет призыва в армию. На Запад направлялась техника и оружие. К марту 1940 г. общая численность действующей армии Германии возросла с 2 800 тыс. до 3 300 тыс. человек).
В связи с решением о подготовке к наступлению на Западе верховное командование вооруженных сил Германии, чтобы замаскировать свои планы, директивой № 7 от 18 октября предписало воздерживаться пока от активных военных действий на Западе. В директиве говорилось: «Армейские патрули могут проникать на французскую территорию лишь в тех пределах, в каких это нужно для разведки и сохранения необходимой дистанции, чтобы предупредить столкновение с противником. Истребительная авиация может проникать в воздушное пространство Франции лишь в пределах, необходимых для прикрытия наших частей, производящих разведку»).
19 октября 1939 г. верховное командование вооруженных сил Германии закончило составление первого варианта плана войны на Западе, получившего условное наименование «Желтый план» («Фаль Гельб»). Как первый, так и второй вариант (от 29 октября 1939 г.) в основном копировали германский план первой мировой войны — план Шлиффена. Главный удар намечалось нанести в обход линии Мажино через Северную Бельгию и Южную Голландию, на территории, которых предполагалось уничтожить основные силы противника. Немецкие танковые соединения во взаимодействии с парашютно-десантными войсками должны были рассечь армии Франции, Англии и их союзников на несколько частей и затем уничтожить изолированные друг от друга группировки. После завершения решающей операции в Бельгии и Голландии германские войска планировалось бросить в наступление на французскую столицу ).
Первые варианты «Желтого плана» были раскритикованы начальником штаба группы армий «А» генерал-лейтенантом Манштейном. Он считал, что наличие в руках германского командования подвижных соединений дает возможность более эффективно решить исход намеченной операции. В представленном им 18 декабря 1939 г. новом варианте плана предлагалось иное оперативное решение. Группа армий «Б» должна была с началом военных действий на Западе сковать противника с фронта в Северной Бельгии, отвлекая на себя основные его силы. Группе армий «А» надлежало осуществить с помощью подвижных соединений глубокий прорыв к побережью Ла-Манша через Люксембург, Арденны и Северную Францию, отсекая основную массу войск противника).
План Манштейна, предлагая смелое оперативное решение, учитывал политическую сущность «странной войны», которую вели правительства Англии и Франции. Германское верховное командование согласилось с наметками Манштейна. Они легли в основу новых вариантов «Желтого плана» и окончательного решения, воплощенного в плане под названием «Разрез серпом», принятом 24 февраля 1940 г.).
Успех задуманного плана во многом зависел от того, какое количество войск сосредоточат военные командования Франции и Англии на территории Бельгии и Голландии к северо-западу от намеченного серпообразною обходного удара группы германских армий «А». Обстановка благоприятствовала гитлеровцам; союзники были уверены в том, что Германия в своих действиях будет руководствоваться видоизмененным планом Шлиффена. В особенности они утвердились в этом мнении после происшествия, представлявшего собой ловко разыгранную германской стороной инсценировку, целью которой являлась преднамеренная дезинформация. 10 января 1940 г. немецкий самолет, имевший на борту офицера связи Райнбергера с одним из первых вариантов «Желтого плана», якобы потеряв ориентировку, совершил посадку на бельгийской территории вблизи города Мехелен).
В обнаруженных у Райнбергера штабных документах английские и французские военные руководители увидели, что их предположения, на основе которых был составлен в октябре — ноябре 1939 г. оперативный план «Д», полностью подтверждаются. Логичнее было предположить, что германское командование откажется от «Желтого плана», зная, что он попал в руки противника. Но этот вывод сделан не был. План «Д» остался в силе.
По этому плану предусматривалось, в случае вторжения германских войск в Бельгию, выдвинуть им навстречу англо-французские войска до реки Диль, но «не для наступления на немцев, а для занятия оборонительного рубежа...»). Союзное командование стремилось вывести свои войска на линию бельгийских крепостей Намюр, Льеж, Антверпен и, опираясь на левый фланг линии Мажино, создать стабильный позиционный фронт до самого побережья Ла-Манша.
Французское командование было твердо убеждено в том, что Арденны непреодолимы для современных механизированных армий и что немецкие танковые и механизированные войска будут вынуждены главный удар наносить через Центральную Бельгию.
Приняв оборонительный план, англичане и французы не торопились с развертыванием своих войск против Германии. Только 16 января 1940 г. был оформлен Северо-Восточный фронт в составе четырех французских и одной английской армий под общим командованием французского генерала Жоржа. Увлеченные антисоветскими приготовлениями, военные штабы союзников не заботились об укреплении своих вооруженных сил на Западе. Даладье впоследствии вынужден был признать, что тысяча танков, предназначавшаяся «для других целей», к моменту германского вторжения оставалась на складах и не была использована в боевых действиях). К началу войны французская армия имела лишь три механизированные дивизии.
Входе «странной войны» были сформированы четыре танковые дивизии: первые две — к середине января 1940 г., третья — к середине марта, а четвертая — в разгар немецко-фашистского вторжения во Францию. Англичане вообще медлили с переброской своих танковых войск. Первая английская танковая дивизия высадилась во Франции, когда там уже широко развернулись наступательные действия германской армии.
Таким образом, англо-французские вооруженные силы, по существу, не были готовы к отражению немецкого наступления. Они не имели плана активных действий. Правящие круги Англии и Франции, объявив войну Германии, надеялись договориться с Гитлером о совместных действиях против СССР. Однако немецкие фашисты не оправдали надежд своих мюнхенских покровителей: гитлеровцы, прежде чем напасть на Советский Союз, нанесли удар на западе.