Ленин В.И. Полное собрание сочинений Том 37 РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 14 ДЕКАБРЯ 1918 г.

РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 14 ДЕКАБРЯ 1918 г.161

Товарищи, позвольте мне коснуться нескольких вопросов, намеченных на сегодня. Первый вопрос — о международном положении и второй — об отношении к мелкобуржуазным демократическим партиям.

Я хотел бы сказать несколько слов о международном положении. Вы знаете, что в настоящее время против Российской Советской Республики объявлен большой поход английско-французско-американского империализма. Среди своих рабочих империалисты этих стран ведут агитацию против России, обвиняя большевиков в том, что они опираются на меньшинство и обижают большинство; так как громадное большинство органов печати Франции и Англии находится в руках буржуазии, то ложь против Советского правительства растет здесь быстро и беспрепятственно. И вот почему такая смешная и нелепая сказка, будто большевики опираются в России на меньшинство населения, — сказка, которой не опровергают даже, настолько она нелепа для каждого, наблюдающего, что происходит у нас, — эта сказка даже не обращает на себя внимания. Но когда посмотришь на газеты Англии, Франции и Америки, — кстати сказать, попадают к нам сюда исключительно газеты буржуазные, — видишь, что там до сих пор буржуазия распространяет эти сказки.

У нас лишены избирательного права и права участвовать и влиять на политическую жизнь страны только эксплуататоры, кто живет не своим трудом, а эксплуа-

РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 371

тирует других. Число таких людей ничтожно в общей массе населения. Вы можете представить себе, сколько найдется людей, которые эксплуатируют наемный труд в городах. Теперь частное землевладение уничтожено. Помещики лишены поместий, и у отрубников, которые еще при Столыпине грабили крестьян, отобраны земли, и в деревнях число эксплуатирующих чужой труд очень ничтожно. Но Советская власть не говорит им, что отбирает у них избирательное право. Она говорит: мы признаем право участия в управлении за всяким, кто хочет прекратить эксплуатацию чужого труда. Хочешь быть рабочим — милости просим. Хочешь быть эксплуататором — таких людей мы не только не будем пускать или выбирать, но и кормить их чужим трудом мы не станем.

И вот из этой основы нашей Конституции уже видно, что Советская власть опирается на тех, кто трудится, им она дает право устраивать государственную жизнь, она опирается на громадное, подавляющее большинство населения. Каждый съезд Советов — их всего было шесть — каждый съезд показывает нам, что представители рабочих, крестьян и красноармейцев, представители большинства населения, которое живет своим, а не чужим трудом, что они и составляют все более и более сплачивающееся основание Советской власти. I съезд Советов был у нас в июне 1917 года, когда Россия была буржуазной республикой и вела империалистскую войну. Он был в том июне 1917 года, когда Керенский гнал войска в наступление и миллионы людей уложил в битвах. На этом съезде коммунистов или большевиков было только 13% — значит, седьмая доля. На II съезде Советов, который положил начало рабоче-крестьянской власти, большевиков было уже 51 % — половина, а на V съезде, который был в июле текущего года, большевиков было уже 66%. Тогда уже левые эсеры, видя, как быстро растет и развивается большевизм, пошли на свою авантюру и в результате раскололись совершенно. Из этого раскола возникли три различные партии, и самая последняя партия — народников-коммунистов, перешла к большевикам, и

372 В. И. ЛЕНИН

целый ряд таких видных деятелей, как Колегаев, тоже перешли к партии большевиков.

На VI съезде Советов большевиков было 97%, т. е. почти все представители рабочих и крестьян всей России. Это показывает, как сплачивается теперь громадное большинство трудящихся вокруг Советской власти, до какой степени смешна и нелепа эта лживая сказка и это утверждение буржуазии, будто большевики опираются на меньшинство населения. Эта буржуазия лжет так для того, чтобы 17 миллиардов долга царского правительства капиталистам, эти 17 миллиардов, которые мы аннулировали и от которых отказались (мы за них, за прежних правителей, платить не намерены, — мы признаем, что эти долги были и говорим: прекрасно, вы эти долги сделали, вы и расквитывайтесь), — союзники хотят взвалить этот долг на нас и восстановить помещичью, царскую власть. Мы знаем, что они делали в Архангельске, Самаре и Сибири. Там даже меньшевики и правые эсеры, которые были нашими противниками после Брестского мира и думали, что наш расчет на германскую революцию не удастся, убедились, что их самих разгоняют и при помощи английских и чехословацких войск восстанавливают помещиков и частную собственность.

В Англии и во Франции, как тамошние газеты ни скрывали правду, тем не менее она теперь пробивает себе дорогу. Рабочие чувствуют и понимают, что революция в России есть их, рабочая, социалистическая, революция. И даже во Франции и в Англии мы видим теперь рабочее движение с лозунгами: «Прочь войска из России!», «Преступник тот, кто пойдет войной против России!». В Лондоне недавно в зале Альберта происходил митинг социалистов, и вот сведения, которые мы получили, несмотря на все старания английского правительства не пропустить правду, сведения эти говорят, что на митинге было выставлено требование «Прочь войска из России!», и все рабочие вожди высказались, что политика английского правительства есть политика грабежа и насилия. И есть сведения о том, что Маклин — он был в Шотландии учителем —

РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 373

в самых промышленных округах Англии призывал рабочих к стачке, говоря, что эта война — война грабительская. Его посадили в тюрьму еще тогда. Теперь он был посажен в тюрьму вторично. Но когда в Европе вспыхнуло революционное движение, Мак-лин был освобожден и выставлен кандидатом в парламент в Глазго, одном из самых больших городов северной Англии и Шотландии. Это показывает, что английское рабочее движение с его революционными требованиями становится все сильнее. Английское правительство вынуждено было освободить Маклина, своего самого лютого врага, который называет себя английским большевиком.

Во Франции, где до сих пор шовинизм охватывает рабочих, где считают, что войну ведут только для защиты отечества, революционные настроения растут. Теперь, когда Англия и Франция победили немцев, вы знаете, что они выставили им условия во сто раз более тяжелые, чем условия Брестского мира. Теперь революция в Европе обращается в реальность. Союзники, которые хвастались, что несут Германии свободу от кайзера и милитаризма, упали до той роли, которую играли русские войска времен Николая I, когда Россия была темной страной, когда Николай I гнал русские войска душить венгерскую революцию. Это было при старом крепостническом порядке более 60 лет тому назад. А теперь свободные Англия и другие страны обратились в палачей и думают, что они властны задушить революцию и заставить правду замолчать; но эта правда преодолеет все препятствия и во Франции и в Англии, и рабочие поймут, что их обманули и втянули в войну не ради освобождения Франции или Англии, а ради ограбления чужой страны. Во Франции, в социалистической партии162, которая до сих пор принадлежала к числу сторонников защиты отечества, мы имеем теперь сообщение, что там горячо сочувствуют Советской республике и протестуют против вмешательства войск в России.

С другой стороны, англо-французский империализм грозит натиском на Россию и поддерживает Красновых,

374 В. И. ЛЕНИН

Дутовых, поддерживает восстановление монархии в России и думает обмануть свободный народ. Мы знаем, что в военном отношении империалисты сильнее нас. Это мы знали и говорили давно. Мы звали всех на помощь Красной Армии, чтобы оградить себя и дать отпор хищникам и разбойникам. Но когда нам говорят: «Если англофранцузский империализм сильнее, значит наше дело безнадежно», — тогда мы этим людям ответим: «А вспомните Брестский мир. А разве тогда не кричала вся русская буржуазия, что большевики продали Россию немцам? Разве не кричали тогда, что большевики, надеясь на германскую революцию, надеются на призрак, на фантазию?». А оказалось, что германский империализм, который был несравненно сильнее нас, который имел полную возможность грабить Россию, потому что у нас не было армии, а старая армия воевать не могла и не умела, потому что люди были так измучены войной, что не в силах были воевать, и всякий, кто знает, что тогда происходило, всякий знает, что мы тогда защищаться совершенно не умели и, значит, полная власть над Россией могла бы попасть в руки хищников германского кайзера, — оказалось, что прошло несколько месяцев и немцы так завязли в этой России, встретили там такой отпор, такую агитацию среди немецких солдат, что теперь, как мне сказал Зиновьев, председатель Северной коммуны в Петрограде, когда удирали из России представители Германии, немецкий консул сказал: «Да, теперь трудно определенно сказать — кто больше выиграл, мы или вы». Он видел, что немецкие солдаты, которые во столько раз сильнее нас, что они заразились этой большевистской заразой. И Германия сейчас охвачена революцией, там идет борьба за Советскую власть. И Брестский мир, который объявляли полным крахом большевиков, оказался только переходом к тому, что мы теперь, укрепившись в России, начали создавать Красную Армию; войска Германии заразились большевизмом, а их кажущиеся победы оказались лишь шагом к полному краху германского империализма, оказались переходной ступенькой к расширению и росту всемирной революции.

РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 375

Во время Брестского мира мы были одиноки. Вся Европа считала русскую революцию явлением исключительным, о нашей революции, об этой «азиатской революции», которая началась так быстро и опрокинула царя потому, что Россия была страна отсталая, и так быстро перешла к отнятию собственности, к социалистической революции в силу своей отсталости, — так думали в Европе; но забыли, что у русской революции была другая причина, — России не было другого выхода. Война вызвала такое разорение и голод повсюду, такое ослабление народа и войска, увидевших, что их так долго обманывали, что у России явился единственный выход — революция.

Немцам говорили, что необходимо защищаться против русского нашествия. А теперь с каждым днем эта ложь все более разоблачается. Капиталисты и генералы Германии вели свои войска против России и тогда, когда она стала страной социалистической. И именно тут самому темному немецкому солдату стало ясно, что все четыре года войны его обманывали и гнали на войну, чтобы германские капиталисты могли грабить Россию. То же самое, что вызвало крах германского империализма, что вызвало революцию в Германии, то же теперь с каждым днем и часом приближает революцию во Франции, Англии и других странах. Мы были одиноки. Теперь мы не одни. Теперь — революция в Берлине, в Австрии, Венгрии; даже в Швейцарии, Голландии и Дании, в этих свободных, не знавших войны странах, — даже в них растет революционное движение, там рабочие уже требуют организации Советов. Теперь оказалось, что выхода больше нет. Революция зреет во всем мире. Мы стали первыми в этом деле и наше дело отстаивать эту революцию до тех пор, пока подойдут наши союзники, а эти союзники — рабочие всех европейских стран. Эти союзники будут к нам тем ближе, чем больше зарвутся их правительства.

Когда немцы считали себя господами, во время Брестского мира, они были на шаг от своей гибели. А теперь Франция и Англия, навязавшие им условия мира, гораздо более тяжелые и позорные, чем навязала

376 В. И. ЛЕНИН

тогда нам Германия, теперь они стали на краю пропасти. Как они ни лгут, — сейчас они стоят на несколько шагов от своей гибели. Они боятся этой гибели, их ложь с каждым днем разоблачается все больше и больше, и мы говорим: как бы ни лгали эти империалисты в своих газетах, — наше дело прочно, прочнее, чем их дело, так как оно опирается на сознание массы рабочих во всех странах; из войны, которая заливала кровью весь мир в течение четырех лет, родилось это сознание. Из этой войны не выйти на свет божий старым правительствам. Старые правительства теперь говорят, что они против мирового большевизма. Рабочие знают, что в России делается: там идет преследование помещиков и капиталистов, которые туда на помощь зовут наемников, чужих солдат. Положение теперь всем ясно. Его понимают рабочие всех стран. И несмотря на всю дикость империалистов, на их озлобление, мы смело идем на борьбу с ними и знаем, что каждый шаг их внутри России будет шагом к их же гибели и с ними случится то же, что с германскими войсками, которые вместо хлеба из Украины вывезли русский большевизм.

В России есть власть трудящихся и, если власть не будет в их руках, никто и никогда не сумеет залечить ран, нанесенных этой кровавой, тяжелой войной. Оставить власть у старых капиталистов — значит возложить всю тяжесть войны на трудящийся класс, чтобы он платил всю дань за эту войну.

Между Англией, Америкой и Японией идет теперь борьба, — кому что урвать из награбленной добычи. Все теперь разделено. Вильсон — президент самой демократической республики в мире. А что он говорит? В этой стране за единое слово, призывающее к миру, толпа шовинистов расстреливает людей на улице. Одного священника, который никогда не был революционером, за то только, что он проповедовал мир, вытащили на улицу и избили до крови. И там, где господствует самый дикий террор, — там войско служит теперь для того, чтобы душить революцию, чтобы грозить подавлением германской революции. В Германии революция началась так недавно, прошел только месяц

РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 377

с ее начала, — и там самый острый вопрос — учредилка или Советская власть. Вся буржуазия там за учредилку и все социалисты — те, которые шли в лакеи к кайзеру, которые не смели начать революционную войну, — они за учредилку. Вся Германия разделилась на два лагеря. Социалисты теперь за учредилку, а Либкнехт, который три года провел в тюрьме, он стоит, как и Роза Люксембург, во главе «Красного Знамени»163. Вчера в Москве был получен один экземпляр этой газеты. Получен с большими затруднениями и приключениями. В ней вы увидите ряд статей, — все они, вожди революции, в этой газете говорят об обмане буржуазией народа. Воля Германии была в руках капиталистов. Они печатали только свои газеты, и вот «Красное Знамя» говорит, что только рабочие массы имеют право пользоваться народным достоянием. В Германии уже теперь, хотя прошел только месяц революции, вся страна разбилась на два лагеря. Все социалисты-предатели кричат, что они за учредилку, а социалисты — настоящие, честные социалисты — говорят: «Мы все за власть рабочих и солдат». Не говорят: «за крестьян», потому что в Германии значительная часть крестьян тоже нанимает рабочих, а говорят: «за рабочих и солдат». Говорят: «за мелких крестьян». Советская власть там уже стала формой правления.

Советская власть — это всемирная власть. Она идет на смену старому буржуазному государству. Не только монархия, но и республика, если она оставляет у капиталистов их собственность — фабрики, заводы, банки, типографии, — такая республика есть одна из форм грабежа народа буржуазией. И большевики были правы, когда говорили, что растет мировая революция. В разных странах она развивается по-разному. Она проходит всегда долго и тяжело. Плох тот социалист, который думает, что капиталисты сразу отрекутся от своих прав. Нет. Таких добрых капиталистов свет еще не создавал. Социализм может развиться только в борьбе с капитализмом. Не было еще на свете такого господствующего класса, который уступил бы без борьбы. Капиталисты знают, что такое большевизм. Раньше говорили:

378 В. И. ЛЕНИН

«русская глупость и русская отсталость строят там фокусы, из которых ничего не выйдет. Они гоняются у себя в России за какими-то привидениями, выходцами с того света». А теперь эти самые господа капиталисты видят, что эта революция — всемирный пожар и что только власть трудящихся может восторжествовать. У нас теперь переходят к комитетам бедноты. А в Германии громадное большинство либо батраки, либо мелкие крестьяне. Крупные крестьяне сплошь и рядом в Германии своего рода помещики.

Вчера нашего представителя в Швейцарии швейцарское правительство выслало из Швейцарии, и мы знаем, чем это вызвано. Мы знаем, что французские и английские империалисты боятся того, что он посылал нам каждый день телеграммы и рассказы о митингах в Лондоне, где рабочие Англии провозглашали: «Долой британские войска из России!». Он сообщал сведения и о Франции. Говорят, империалисты ставили ультиматум представителям России. Они выгнали представителей Советской власти и из Швеции, и те должны будут вернуться в Россию. Но еще рано ликовать им. Это — дешевая победа. Этот шаг еще ни к чему не приводит. Как бы «союзники» ни скрывали правду, как бы они ни обманывали народ, как бы ни старались избавиться от представителей Советской России, — в конце концов народ узнает всю эту правду.

И мы говорим вам — изо всех сил отпор «союзникам» и поддержка Красной Армии! Это понятно, все то, что происходило у нас, когда не было Красной Армии. Но мы видим, что теперь Красная Армия крепнет и добивается победы. Против нашей армии стоят английские войска. А наша армия имеет вчера только взятых из рабочего класса офицеров, которые вчера только прошли первый раз курсы военного обучения. Когда к нам попадают пленные, мы имеем ряд доказательств, что эти пленные, когда читают переведенную на английский язык Конституцию нашей республики, говорят себе: «Нас обманули. Советская Россия не то, чем мы ее считали. Советская власть — это власть трудящихся». И мы говорим: «Да, товарищи, мы воюем не только за

РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 379

Советскую Россию, — мы боремся за власть рабочих и трудящихся всего мира». Пока мы сдерживаем напор империализма, крепнет германская революция. Крепнет революция и во всех остальных странах. Вот почему, как бы в Европе ее ни называли, — она, эта мировая революция, встала во весь рост, и мировой империализм погибнет. И наше положение, как оно ни трудно, оно внушает уверенность, что не только мы боремся за правое дело, но что у нас есть союзники, — рабочие каждой страны.

Товарищи, после этих замечаний о нашем международном положении я хочу сказать еще несколько слов о других вопросах. Я хочу сказать о мелкобуржуазных партиях. Эти партии считали себя социалистами. Но они не социалисты. Мы прекрасно знаем, как такие учреждения в капиталистическом обществе, как банки, кассы, общества взаимопомощи, называются «самопомощью», но все это решительно ничего не значит: на самом деле под этим названием скрывается грабеж. И вот эти-то партии, которые как будто бы стояли за народ, они тогда, когда русский рабочий класс отбивал атаки Краснова (он был арестован нашими войсками и освобожден, к сожалению, потому что петроградцы слишком добродушны), — тогда эти господа меньшевики и правые эсеры стали на сторону буржуазии. Эти партии мелкой буржуазии никогда не знают, куда им идти — за капиталистов или за рабочих. Эти партии состоят из людей, которые живут надеждой на то, что когда-нибудь разбогатеют. Они постоянно наблюдают, как вокруг них большинство мелких хозяев живет плохо, — это все трудящийся народ. И вот партии, которые рассеяны по всему миру, мелкобуржуазные партии, они стали колебаться. Это не новость. Это было всегда, есть и у нас. Когда пришел Брестский мир — самый тяжелый период нашей революции, когда у нас не было армии и мы должны были заключить мир, но говорили себе: мы своей социалистической работы не оставим ни на минуту, — они все от нас отшатнулись. Они позабыли, что Россия приносит свои величайшие жертвы социалистической революции, и они перешли

380 В. И. ЛЕНИН

к учредиловцам. Появились учредиловцы в Самаре, в Сибири. Теперь их оттуда выгоняют и показывают им, что либо власть помещиков, либо власть большевиков. Серединки быть не может. Либо власть угнетенных, либо власть угнетателей. Только за нами может пойти все беднейшее крестьянство. И только тогда пойдет, когда увидит, что со старым режимом не церемонятся, а все делают для благоденствия народа. Только такую власть Советов мог народ поддерживать в течение года, несмотря на тяжелые условия и голод. Рабочие и крестьяне знают, что как ни тяжела война, — все, что можно сделать против капиталистов-эксплуататоров, чтобы всю тяжесть войны свалить не на плечи рабочих, а на плечи этих господ, — рабоче-крестьянское правительство сделает. И вот власть рабочих и крестьян уже более года поддерживается народом.

Теперь, когда наступила германская революция, наступил поворот у меньшевиков и эсеров. Лучшие из них стремились к социализму. Но они думали, что большевики гоняются за привидением, за сказкой. А теперь они убедились, что то, чего ждали большевики, не плод фантазии, а реальная действительность, что эта мировая революция наступила и растет во всем мире, и лучшие люди из меньшевиков и эсеров начинают раскаиваться в том, что они ошибались, и понимать, что Советская власть — не только русская, а всемирная власть рабочих, и что никакая учредиловка не спасет.

Англия, Франция и Америка знают, что теперь, когда вспыхнула всемирная революция, врагов внешних у них нет. Они есть внутри каждой страны. Теперь наступает новый перелом, когда меньшевики и правые эсеры начали колебаться, а лучшие из них тяготеют к большевикам и видят, что сколько они ни клянутся учредиловкой, они все-таки на стороне белых. Во всем мире вопрос теперь стоит так: либо Советская власть, либо власть грабителей, которые десять миллионов людей сгубили в этой войне, двадцать миллионов сделали калеками, а теперь продолжают грабить другие страны.

РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 381

Вот, товарищи, тот вопрос, который вызывает колебания мелкобуржуазной демократии. Мы знаем, что эти партии всегда колеблются, у них всегда будет это колебание. Большинство людей выносит свои убеждения из жизни, а книжкам и словам не верит. Мы среднему крестьянину говорим: ты нам не враг; его нам обижать не за что, а если где местный Совет сильно ударит среднего крестьянина и тому будет больно, так этот Совет надо убрать, он, значит, не умеет действовать так, как надо действовать. Средняя, мелкобуржуазная демократия будет колебаться всегда. И если она, как маятник, качнулась в нашу сторону, ее надо поддержать. Мы говорим: «Если вы будете портить нашу работу, — мы вас не желаем. Но если вы будете помогать нам, — мы принимаем вас». У меньшевиков есть разные группы, есть группа «активистов» (сторонников действия). Это латинское название, и под ним скрывались те, кто говорил: «Недостаточно критиковать. Надо помогать действием». Мы говорили: будем воевать с чехословаками, а кто помогает этим людям, с теми мы будем беспощадны. Но когда есть люди, которые увидели свою ошибку, тогда надо принять их, отнестись к ним снисходительно. Средний, кто стоит между рабочим и капиталистом, будет колебаться всегда. Он думал, что Советская власть скоро сломится. А оказалось на деле другое. Европейский империализм не может сломить нашей власти. Революция теперь развивается в международном масштабе. И теперь мы говорим, — те, кто колебался, кто теперь понял и увидел свою ошибку, — идите к нам. Мы не отрекаемся от вас. Мы должны направить прежде всего все свое внимание на то, чтобы эти самые люди, кем бы они ни были раньше, колебались ли они, — если они искренне с нами, пусть идут к нам. Мы достаточно сильны теперь, чтобы не бояться никого. Мы всех переварим. Они вот нас не переварят. Помните, что колебания этих партий неизбежны. Сегодня маятник качнулся туда, завтра сюда. Мы должны оставаться пролетарской партией рабочих и угнетенных. Но мы управляем теперь всей Россией, и враг нам только тот, кто живет чужим трудом. Остальные нам не враги.

382 В. И. ЛЕНИН

Они только колеблющиеся. Но колеблющиеся еще не враги.

Теперь еще один вопрос. Вопрос — о продовольствии. Вы все знаете, что у нас продовольственное положение, которое немного улучшилось было осенью, опять приходит в упадок. Народ опять голодает, а к весне оно ухудшится еще больше. А наш железнодорожный транспорт теперь очень расстроен. Теперь он, вдобавок, перегружен пленными, возвращающимися на родину. Из Германии бежит сейчас в Россию два миллиона человек. Эти два миллиона истерзаны и измучены. Они голодали, как никто. Это не люди, а тени, скелеты людей. Наш транспорт разрушен еще больше внутренней войной. Паровозов у нас нет, вагонов нет. И положение продовольственное становится все тяжелее. И вот, ввиду этого тяжелого положения, Совет Народных Комиссаров сказал себе: если у нас есть теперь армия и дисциплина, основанная теми партийными ячейками, что имеются в каждом полку, — и большинство офицеров теперь — офицеры из рабочих, а не «сынки»; если это офицеры, которые поняли, что рабочий класс должен дать людей, которые управляли бы государством, и красных офицеров, — тогда социалистическая армия будет действительно социалистической, где будет офицерский состав, обновленный участием красных офицеров. Мы знаем, что теперь перелом наступил. Армия есть. В ней новая дисциплина. Дисциплину поддерживают ячейки, рабочие и комиссары, которые сотнями тысяч шли на фронт и разъясняли рабочим и крестьянам, отчего идет война. Вот отчего наступил перелом в нашей армии. Вот почему он сказался так сильно. Английские газеты говорят, что в России теперь они встречают серьезного врага.

Мы хорошо знаем, как плох у нас продовольственный аппарат. К нему примазались известные группы лиц, которые надувают и надували и грабят. Мы знаем, что в железнодорожной массе все, кто несет на себе всю тяжесть работы, все они на стороне Советской власти. А наверху придерживаются старого режима — либо саботируют, либо относятся к делу вяло. Товарищи,

РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА 383

вы знаете, что эта война — война революционная. Для этой войны должны быть привлечены все народные силы. Страна вся должна превратиться в революционный лагерь. Все на помощь! А помощь эта состоит не только в том, чтобы все шли на фронт, но и в том, чтобы тот класс государства, который ведет всех к освобождению, который поддерживает Советскую власть, — чтобы он управлял, потому что он один имеет на это право. Мы знаем, какое это трудное дело, когда рабочий класс столько времени был отстранен не только от управления, но и от грамоты, мы знаем, как ему тяжело научиться всему сразу. Рабочий класс в военном деле, самом трудном и опасном, все-таки осуществил этот перелом. Такой же перелом сознательные рабочие должны помочь нам осуществить и в продовольственном и железнодорожном деле. Надо, чтобы каждый железнодорожник и каждый продовольственник смотрел на себя, как на находящегося на своем посту солдата. Он должен помнить, что он ведет войну с голодом. Он должен бросить старые привычки волокиты. У нас постановлено на днях создание рабочей продовольственной инспекции383 . Мы говорим себе, — чтобы наступил перелом в железнодорожном аппарате, чтобы сделать из него своего рода Красную Армию, — нужно участие рабочих. Зовите своих людей. Устраивайте курсы, учите их, ставьте их комиссарами. Только они, если дадут своих работников, только они добьются того, что из армии старых чиновников мы получим в продовольственном деле своего рода красную социалистическую армию, руководимую рабочими и работающую не из-под палки, а по доброй воле, так же как на фронте работают и умирают красные офицеры, зная, что они умирают за социалистическую республику.

Краткий отчет напечатан 18 декабря 1918 г. в газете «Правда» № 275

Впервые полностью напечатано в 1950 г. в 4 издании Сочинений В. И. Ленина, том 28

Печатается по стенограмме