Согласование в структурировании опыта

Эмпирические гештальты и измерения опыта

Мы постоянно говорили о метафорических понятиях, как о способах частичного структурирования одного вида опыта в терминах другого. Для того, чтобы точно выяснить, что стоит за категорией метафорического структурирования, необходимо сначала понять, что означает, что один или несколько актов опытного восприятия (experiences) согласованы по структуре. Например, мы предположили, что спор — это беседа, которая частично структурирована концептом ВОЙНЫ (это дает нам метафору СПОР — ЭТО ВОЙНА). Предположим, что вы ведете беседу и неожиданно замечаете, что она превратилась в спор. Что делает беседу спором и что общего у него с войной? Для установления различия между беседой и спором сначала нужно понять, что значит вести беседу.

Беседа в базовом понимании включает двух людей, которые говорят друг с другом. Обычно один из них начинает, а затем они говорят по оче­реди о некоторой общей теме или темах, связанных друг с другом. Смена реплик в диалоге и поддержание беседы на текущую тему (как и раз­решенная правилами коммуникации смена темы) требуют определенной кооперации. И каковы бы ни были цели участников беседы, речевая коммуникация в общем случае предполагает социальное взаимодействие, отвечающее принципам вежливости.

Даже в таком простом случае, как вежливая беседа двух людей, обнаруживается несколько измерений структуры коммуникации:

Участники: Участники — представители определенного естественного класса, а именно люди. Здесь они берут на себя роли говорящих. Беседа определя­ется тем, что делают участники, и эти же участники исполняют свои роли в течение всей беседы.

Части: Части формируются на основе деятельности, относящейся к определенному естественному классу, а именно к речевой деятельности (talking)' Каждый акт речи составляет часть всей беседы; для того, чтобы беседа была связной, эти части должны соединяться вместе определенным образом.

Этапы: Обычно для начала беседы необходимо выполнение нескольких условий, затем беседа проходит ряд этапов, включающих, по меньшей мере, начало, середину и конец. Таким образом, что-то говорится для начала

беседы (Hello! 'Привет', How are you 'Как дела?' и т. п.), что-то — для продолжения, а что-то еще — для окончания.

Линейная последовательность: Реплики участников диалога упорядочены в линейную последовательность, основанную на смене роли говорящего. Допускаются определенные пересечения, а также ошибки, когда говоря­щий еще не начинал говорить, и тогда другой участник продолжает. Без этих ограничений на линейную последовательность частей коммуникации получится монолог или простая куча слов, а не беседа.

Причинная связь: Ожидается, что реплика одного участника сменится ре­пликой другого участника.

Цель: Беседы могут преследовать самые различные цели, но всем типичным беседам свойственна общая цель поддержания социального взаимодействия, отвечающего принципам вежливости, в рамках разумного кооперативного поведения.

Можно было бы добавить множество других свойств, более точно харак­теризующих беседу, но эти шесть измерений структуры коммуникации дают представление о том, что объединяет все типичные беседы.

Если вы участвуете в беседе (в структуре которой есть, как минимум, эти шесть измерений) и вы замечаете, что она превращается в спор, то что заставляет вас сделать такой вывод? Базовое отличие — это ощущение боевой готовности. Вы понимаете, что у вас есть мнение, которое для вас значимо, но другой человек его не принимает. По меньшей мере, один из участников хочет, чтобы другой отказался от своего мнения, и это соз­дает ситуацию, в которой можно победить или проиграть. Вы осознаете, что участвуете в споре, когда обнаруживаете, что ваша позиция атакована или что есть необходимость атаковать позицию другого человека. Вполне развившимся спор становится тогда, когда оба участника отдают боль­шую часть своей речевой энергии попыткам дискредитировать позицию другого, удерживая свою. Спор все равно остается беседой, хотя когда он становится жарким, правила вежливости в поддержании структуры коммуникации могут быть нарушены.

Ощущение боевой готовности приходит из опыта участия в ситуаци­ях, сходных с военными действиями, даже если данная ситуация на самом Деле не является настоящим боевым столкновением — действительно, комфортность беседы сохраняется. Вы воспринимаете другого участника как противника, вы атакуете его позиции, защищаете свои собственные не делаете все возможное, чтобы заставить его сдаться. Структура беседы приобретает черты военных действий, и вы действуете соответствующим "Разом. Ваше восприятие и действия частично соответствуют воспри­ятию и действиям стороны, вовлеченной в войну. Более подробно это можно увидеть, рассмотрев следующие характеристики спора:

У вас есть мнение, которое для вас значимо (есть позиция).

Другой участник не согласен с вашей позицией (есть другая позиция).

Для одного из вас или для обоих вместе важно, чтобы другой отказался от своей позиции (капитуляция) и принял другую (победа) (он — ваш противник).

Различие в позициях превращается в конфликт позиций (конфликт).

Вы думаете о том, как лучше убедить его принять вашу точку зрения (разработка стратегии), и раздумываете, какие доказательства вы можете представить по спорному вопросу (расположение сил).

Рассматривая слабости позиции соперника, вы задаете вопросы и выдвигаете возражения для того, чтобы заставить его окончательно отказаться от своей позиции и принять вашу (атака).

Вы пытаетесь изменить исходные установки беседы так, чтобы оказаться в более выгодной позиции (маневрирование).

В ответ на его вопросы и возражения вы пытаетесь удержать свои позиции (защита).

В процессе спора поддержание ваших основных взглядов может потребовать некоторого пересмотра позиции (отступление).

Вы можете ставить новые вопросы и выдвигать новые возражения (контр­атака).

Либо вы устаете и решаете прекратить спор (перемирие), либо никто из вас

не в состоянии убедить другого (патовая ситуация), или один из вас

уступает (капитуляция).

Этот набор характеристик, превращающий беседу в спор, оказывает­ся согласованным благодаря тому, что его части соответствуют элементам концепта ВОЙНЫ. То новое, что привносится в концепт БЕСЕДЫ из кон­цепта ВОЙНЫ, можно обнаружить, обратившись к тем шести измерениям структуры коммуникации, которые были приведены в описании струк­туры беседы.

Участники: Вид участников — люди или группы людей. Они играют роль противников.

Части: Две позиции.

Разработка стратегии.

Атака.

Защита.

Отступление.

Маневрирование.

Контратака.

Патовая ситуация.

Капитуляция/победа.

Этапы: Предварительные условия:

У участников различные позиции. Один или оба хотят, чтобы другой сдался. Каждый участник предполагает, что может защитить свою позицию.

Начало: Середина:

Конец:

Заключительное состояние:

Один из соперников атакует.

Комбинации из защиты,

маневрирования,

отступления,

контратаки.

Либо перемирие, либо патовая ситуация, либо капитуляция/победа.

Мир, победитель господствует над побеж­денным.

Линейная после- Отступление после атаки. дователъностъ: Защита после атаки.

Контратака после атаки.

Причинная Атака приводит к защите или контратаке, или отступлению, связь: или концу.

Цель: Победа.

Понимание беседы как спора предполагает, что человек способен наложить части многомерной структуры концепта ВОЙНЫ на соответ­ствующую структуру БЕСЕДЫ. Такие многомерные структуры прису­щи эмпирическим гештальтам, организующим различные виды опыта в структурированное целое. В метафоре СПОР — это ВОЙНА гештальт БЕ­СЕДЫ структурируется далее с помощью соответствий, устанавливаемых между отдельными элементами гештальта войны и гештальтом СПОРА. Таким образом, одна деятельность, говорение, понимается в терминах другой — физического противоборства. Согласованность структуриро­вания элементов нашего опыта обеспечивается такими многомерными гештальтами. Мы воспринимаем беседу как спор, когда наши ощущения и действия в беседе соответствуют гештальту ВОЙНЫ.

Анализ таких многомерных гештальтов и связей между ними и есть ключ к пониманию того, что значит согласованность элементов нашего опыта. Как мы видели выше, эмпирические гешталъты — это многомерные структурированные целые. Их измерения, в свою очередь, формируются на основе непосредственно возникающих концептов. То есть различные измерения (участники, части, этапы и т. п.) представляют собой категории, которые естественно возникают из нашего опыта. Мы уже обнаружили, что ПРИЧИННАЯ СВЯЗЬ - это непосредственно возникающий концепт, другие измерения, в терминах которых мы категоризируем наш опыт, также имеют достаточно очевидную опытную основу:

Участники: Это измерение возникает из концепта SELF 'CAM' как актора, отграничиваемого от действий, которые он производит. Мы также выделяем и различные виды участников (например, людей, животных, объекты).

Части: Мы ощущаем себя как нечто, имеющее части (руки, ноги, и т. п.), которые мы можем самостоятельно контролировать. Подобным же образом мы воспринимаем физические объекты — либо в категориях естественно присущих им частей, либо частей, представление о которых мы на них накладываем сами, либо благодаря нашему восприятию, взаимодействию с ними или их использованию. Аналогично мы накладываем структуру «часть—целое» на события и деятельность. И, как и в случае с участни­ками, мы различаем разные виды частей (например, виды объектов, виды деятельности и т. п.).

Этапы: Наши простейшие моторные функции включают знание о том, где мы находимся и в какой позиции (начальные условия), о начале действия (начало), о выполнении моторной функции (середина) и об остановке (конец), которая приводит нас к конечному состоянию.

Линейная последовательность: Кроме того, контроль за элементарными мо­торными функциями требует, чтобы они были расположены в линейную последовательность.

Цель: С рождения (или даже раньше) у нас возникают потребности и же­лания, и мы очень рано понимаем, что для их удовлетворения нужно осуществить определенные действия (крики, движения, операции с объек­тами).

Вот некоторые базовые измерения нашего опыта. Мы классифици­руем наш опыт в таких терминах. И мы обнаруживаем согласованность различных видов опыта постольку, поскольку мы в состоянии категоризировать этот опыт в терминах гештальтов, которым присущи, по меньшей мере, эти измерения.

Что означает для концепта сочетаться с опытом?

Давайте вернемся к тому ощущению, которое мы испытываем, участ­вуя в беседе, переходящей в спор. Как мы видели, участие в беседе представляет собой структурированный опыт. Когда мы беседуем, мы автоматически и бессознательно классифицируем наш опыт в терминах измерений, естественных для гештальта БЕСЕДЫ. Кто участвует? Чья очередь говорить (чья часть)? На каком этапе диалога мы находимся? И т.д. Тот процесс говорения и слушания, в который мы вовлечены, мы воспринимаем как особый вид опыта, как беседу, именно на основании ге­штальта БЕСЕДЫ, который накладывается на то, что происходит. Когда мы осознаем, что измерения нашего опыта сочетаются также и с гештальтом войны, мы понимаем, что вовлечены в другой вид опыта, а именно в спор. Именно этими средствами мы классифицируем отдельные виды опыта. а классифицировать опыт необходимо для того, чтобы знать, что делать. Таким образом, мы классифицируем отдельные виды опыта в кон­цептуальной системе в терминах эмпирических гештальтов. Здесь необ­ходимо различать следующее:

1) сам опыт в том виде, в котором мы его структурировали; и 2) концепты, которые использовались для его структурирования, т. е. такие многомерные гештальты, как БЕСЕДА и СПОР.

Концепт (скажем, беседа) сам обусловливает те или иные естествен­ные измерения (например, участников, части, этапы и т. п.), а также то, как соотносятся эти измерения между собой. Прослеживается последо­вательная связь (измерение за измерением) между концептом БЕСЕДЫ и сторонами реальной деятельности человека в речевом общении. Именно это мы имели в виду, когда говорили, что концепт сочетается с опытом. Именно посредством такой концептуализации опыта мы выделяем его «важные» аспекты. И выбирая то, что «важно» в опыте, мы можем категоризовать опыт, понимать и запоминать его. Если бы нам нужно было рассказать вам о вчерашнем споре, то рассказ был бы правдив, если бы концепт СПОРА, включающий нас как участников, по всем измерениям сочетался бы с нашим вчерашним опытом.

Метафорическое структурирование versus субкатегоризация

При обсуждении понятия СПОРА мы исходили из того, что есть четкое разделение между субкатегоризацией и метафорическим структурирова­нием. С одной стороны, мы считали утверждение «Спор — это беседа» примером субкатегоризации, так как спор по существу — это вид беседы. В обоих случаях осуществляется один и тот же вид деятельности — гово­рение, и спору присущи все основные структурные характеристики бесе­ды. Таким образом, наши критерии для категоризации были следующими:

а) некоторый вид деятельности и

б) достаточное количество общих структурных черт.

С другой стороны, мы рассматривали концепт СПОР — ЭТО ВОЙНА как метафору, поскольку спор и война это по существу разные виды деятель­ности, и СПОР частично структурируется в терминах ВОЙНЫ. Спор — это Другой вид деятельности, так как он вместо сражения предполагает гово­рение. Структура понятия войны фрагментарна, так как используются только избранные элементы этого концепта. Таким образом, у нас было Два критерия для метафоры:

а) различие в видах деятельности и

б) частичное структурирование (использование отдельных компонентов концепта ВОЙНЫ).

Однако на основе этих критериев не всегда удается отличить субкатегоризацию от метафоры. Причина состоит в том, что не всегда понятно, имеем ли мы дело с одним видом деятельности или с несколькими. Возьмём, например, концепт an argument is а fight/спор — это схватка.

Это субкатегоризация или метафора? Проблема в том, считать ли одним и тем же видом деятельности схватку и спор? Это не простой вопрос Схватка — это попытка достичь превосходства, обычно предполагающая причинение ранений, боли, нанесение повреждений и т. п. Но есть физи­ческая боль и есть то, что называется психологической болью; существует физическое превосходство и психологическое превосходство. Если ваш концепт СХВАТКИ включает психологическое превосходство и психологи­ческую боль в паре с физическим превосходством и физической болью, тогда для вас СПОР — ЭТО СХВАТКА, скорее, будет субкатегоризацией, чем метафорой, так как психологическое превосходство будет в этом случае общим свойством и СПОРА, и СХВАТКИ. С этой точки зрения спор будет видом схватки, структурированной в форме беседы. Если, с дру­гой стороны, вы понимаете СХВАТКУ как чисто физическую сущность, а психологическую боль — как метафору, тогда вы можете рассматривать понятие СПОР — ЭТО СХВАТКА метафорически.

Дело здесь в том, что субкатегоризация и метафора — это конечные точки в континууме. Отношение вида А есть В (например, СПОР — это СХВАТКА) будет четким случаем субкатегоризации, если А и В — один и тот же вид объекта или деятельности, и будет явной метафорой, если они определено являются разными видами объектов или деятельности. Но когда неясно, являются ли А и В одинаковыми объектами или деятельностью, тогда отношение А есть В попадает куда-то на середину континуума.

Существенно, что теория, основные черты которой намечены в гла­ве 14, допускает наличие четких и нечетких случаев. Нечеткие случаи будут включать те же виды структур (с теми же измерениями и теми же возможными сложностями), что и четкие случаи. В нечетких случаях вида А есть В, как А, так и В будут гештальтами, которые структуриру­ют определенные виды деятельности (или объекты). Вопрос лишь в том, будут ли А и В, структурированные этими гештальтами, одним и тем же видом деятельности или, соответственно, объектами одного вида.

Мы до сих пор характеризовали согласованность в терминах опыт­ных гештальтов, у которых есть разные измерения, естественно возни­кающие из опыта. Некоторые гештальты относительно просты (БЕСЕДА), а некоторые детально разработаны (ВОЙНА). Есть также очень сложные гештальты, которые частично структурируются в терминах других ге­штальтов. Это то, что мы называли метафорически структурированные концепты. Некоторые понятия структурируются с помощью метафор практически полностью. Концепт ЛЮБВИ, например, в основном структурирован в метафорических терминах: ЛЮБОВЬ — это ПУТЕШЕСТВИЕ, ЛЮБОВЬ — ЭТО БОЛЬНОЙ, ЛЮБОВЬ — ЭТО ФИЗИЧЕСКАЯ СИЛА, ЛЮБОВЬ " ЭТО СУМАСШЕСТВИЕ, ЛЮБОВЬ — ЭТО ВОЙНА И Т. П.4) У ПОНЯТИЯ ЛЮБВИ

есть ядро, которое минимально структурировано субкатегоризацией LOVE lS AN EMOTION 'ЛЮБОВЬ — ЭТО ЭМОЦИЯ' и связью с другими эмоциями, например, с эмоцией симпатии. Это типично для концептов эмоций, которые не определены четко нашим непосредственным опытом прямого взаимодействия с объектами, а потому должны в основном пониматься косвенно, через метафору.

Но согласованность — это нечто большее, чем простое структуриро­вание в терминах многомерных гештальтов. Когда концепт структуриру­ется более, чем одной метафорой, различные метафорические структуры обычно сочетаются друг с другом. Теперь мы обратимся к другим аспек­там согласованности — как в отдельно взятой метафорической структуре, так и в двух или более метафорах.