Восстание декабристов на севере и на юге. Историческое значение движения декабристов. Историография движения декабристов

Восстание в Петербурге.

Восстание началось 14 декабря около 11 часов утра. Декабристы вывели три гвардейских полка (Московский, Гренадерский и Морской экипаж) на Сенатскую площадь и здесь знали, что Николай Павлович привел Сенат к присяге еще на рассвете, в 7 часов, Более того, А.И. Якубович, которому было поручено захватить Зимний дворец и арестовать царскую семью, неожиданно отказался выполнять поручение, боясь возможного цареубийства. Так два главных звена в плане действий восставших отпали, надо было принимать на месте новые решения, а диктатор Трубецкой не явился на площадь. Он к тому времени понял, что восстание обречено на гибель, и решил не усугублять собственную вину, как и вину своих товарищей, решительными действиями. Впрочем, есть версия, исходящая от Николая 1 и проникшая в 1 литературу (вплоть до советской)11, о том, что он прятался рядом и выглядывал на площадь из-за угла, выжидая, не соберется ли побольше полков.

Декабристы собрали на Сенатской площади 3 тыс. солдат. Они построились в каре вокруг памятника Петру Великому. Едва ли многие из них сознавали политический смысл восстания. Весьма по-разному настроенные современники рассказывали о том, как восставшие солдаты кричали: «Ура, конституция!» – считая, что так зовут жену Константина Павловича12 . Сами декабристы, не имея возможности и времени для откровенной политической агитации, вели солдат на площадь во имя «законного» государя Константина: «Присягнув одному государю, тут же присягать другому – грех!» Впрочем, Константин для солдат был желанным не сам по себе, а как «добрый» (предположительно) царь – антипод «злому» (это знала вся гвардия) Николаю.

Настроение в каре восставших на Сенатской площади было бодрым, приподнятым. Александр Бестужев на глазах у солдат точил саблю о гранит памятника Петру. Восставшие держались пассивно, но стойко. Еще когда на площади стоял один Московский полк, генерал Милорадович, герой 1812 г., сподвижник Суворова и Кутузова, попытался уговорить московцев разойтись и начал зажигательную речь (а он умел говорить с солдатами), но декабрист П.Г. Каховский застрелил его. Попытку Милорадовича повторил командующий гвардией А.Л. Воинов, но тоже неудачно, хотя этот парламентер отделался дешево: он был контужен поленом, брошенным из толпы зевак. Между тем к восставшим подходили подкрепления. Новые попытки склонить их к покорности предприняли третий из братьев Александра 1 Михаил Павлович и два митрополита – петербургский, отец Серафим, и киевский, отец Евгений. Каждому из них тоже пришлось спасаться бегством. «Какой ты митрополит, когда на двух неделях двум императорам присягал!» – кричали солдаты-декабристы вслед убегавшему о. Серафиму.

Во второй половине дня Николай Павлович бросил против восставших конную гвардию, но мятежное каре отбило несколько ее атак ружейным огнем. После этого у Николая оставалось только одно средство, «ultima ratio regis», как говорят об этом средстве на Западе («последний довод королей»), – артиллерия.

К 4 часам дня Николай стянул на площадь 12 тыс. штыков и сабель (вчетверо больше, чем у мятежников) и 36 орудий. Но положение его оставалось критическим. Дело в том, что вокруг площади собралась многолюдная (20 – 30 тыс.) толпа народа, поначалу только наблюдавшая за обеими сторонами, не понимая, что происходит (многие думали: учения), потом она стала проявлять сочувствие к мятежникам. В правительственный лагерь и в его парламентеров летели из толпы камни и поленья, которых было великое множество у строившегося тогда здания Исаакиевского собора.

Голоса из толпы просили декабристов продержаться дотемна, обещали помочь. Декабрист А.Е.. Розен вспоминал об этом: «Три тысячи солдат и вдесятеро больше народу были готовы на все по мановению начальника». Но начальника не было. Лишь около 4 часов дня декабристы выбрали – тут же на площади – нового диктатора тоже князя, Е.П. Оболенского. Однако время уже было упущено: Николай пустил в ход «последний довод королей».

В начале 5-го часа он лично скомандовал: «Пальба орудиями по порядку! Правый фланг начинай! Первое!..» К его удивлению и страху, выстрела не последовало. «Почему не стреляешь?» – набросился на правофлангового канонира поручик И.М. Бакунин. «Да ведь свои, ваше благородие!» – ответил солдат. Поручик выхватил у него фитиль и сам сделал первый выстрел. За ним последовал второй, третий... Ряды восставших гнули и побежали.

В 6 часов вечера все было кончено. Подобрали на площади трупы мятежников. По официальным данным, их было 80, но эта явно уменьшенная цифра; сенатор П.Г. Дивов насчитал в тот) день 200 погибших, чиновник министерства юстиции С.Н. Корсаков – 1271, из них «черни» – 903. /Канн П.Я. О числе жертв 14 декабря 1825 г. // История СССР. 1970. № 6./

Поздно вечером у Рылеева в последний раз собрались участники восстания. Они договорились, как вести себя на допросах, и простившись друг с другом, разошлись – кто домой, а кто и прямо в Зимний дворец: сдаваться. Первым объявился в царском дворце с повинной тот, кто первым же пришел на Сенатскую площадь, – Александр Бестужев. Тем временем Рылеев отправил на Юг гонца с известием о том, что восстание в Петербурге подавлено.

Восстание на юге.

Не успел Петербург оправиться от шока, вызванного 14 декабря, как узнал о восстании декабристов на Юге. Оно оказалось более продолжительным (с 29 декабря 1825 по 3 января 1826 г.), но менее опасным для царизма. К началу восстания, еще 13 декабря, по доносу Майбороды был арестован Пестель, а вслед за ним – вся Тульчинская управа. Поэтому южане сумели поднять только Черниговский полк, который возглавил Сергей Иванович Муравьев-Апостол – второй по значению лидер Южного общества, человек редкого ума, мужества и обаяния, «Орфей среди декабристов» (как назвал его историк Г.И. Чулков), их общий любимец. Командиры других частей, на которые рассчитывали декабристы (генерал С.Г. Волконский, полковники А.З. Муравьев, В.К. Тизенгаузен, И.С. Повало-Швейковский и др.), не поддержали черниговцев, а декабрист М.И. Пыхачев, командир конно-артиллерийской роты, предал товарищей и принял участие в подавлении восстания. 3 января в бою у д. Ковалевка примерно в 70 км на юго-запад от Киева Черниговский полк был разбит правительственными войсками. Тяжело раненный Сергей Муравьев-Апостол, его помощник М.П. Бестужев-Рюмин и брат Матвей были взяты в плен (третий из братьев Муравьевых-Апостолов Ипполит, поклявшийся «победить или умереть», застрелился на поле боя).

Наши рекомендации