С. Современные теории влиятельных групп - Бентли, Трумэн, Латэм
Наиболее часто можно встретить сторонников теории Коммонта среди политологов, а не среди экономистов. Именно политологи развивали теорию групп поразительно схожую с той, за которую выступал Коммонс. Идея, что интересы группы - наиболее фундаментальные определяющие экономического и политического поведения, признается многими политиками, возможно даже большинством. В своей книге "Групповые основы политики" Эрл Лагэм писал: "Американские политологи все больше и больше признают, что группа является основной политической формой"21. Профессор Латэм сам придерживается такой же точки зрения:" Уже отмечено и даже повторено, что структура общества формируется ассоциациями. Группы же являются ее основой.... Что справедливо для общества, справедливо... и для экономического сообщества"22 .
Параллель между идеями Коммонса по отношению к поведению групп в экономике и политике и основным направлением мысли в политологии может быть легко проиллюстрирована. Профессор Латэм проводит эту параллель наиболее очевидно:
Концепция группы ... оказалась полезной для обнаружения институтов человеческого общества, посредством которых люди добывают уголь, строят корабли, берут кредит и размещают производственные ресурсы. Коммонс, Веблен, Кларк, Эндрюс и другие пионеры эмпирической науки, изучающей такие экономические формы групп, как бавки, корпорации, фермерские ассоциации, союзы, кооперативы, железные дороги, брокерские дома и биржи, сделали очень много для того, чтобы измепить представление будто некий объективный закон, независимо от воли человека, каким-то образом заполняет кошелек каждого в точном соответствии с вкладом его владельца в общую массу товаров и услуг общества. Экономическая теория прошлого века "зафиксировала" суть экономической вселенной в определении и пыталась получить ее характеристики методом дедукции, причем экономический мир был населен множеством' изолированных индивидов, комбинация которых была патологическим отклонением. Такая надуманная (а не наблюдаемая) модель не могла не работать в воображаемом мире, описываемом университетскими лекциями. Как далеко удалось нам уйти от этого взгляда, если -изобретен новый понятийный аппарат для описания функционирования экономического общества, состоящего из агрегатов, кластеров, блоков и комбинаций людей и вещей - а не изолированных индивидов. Немногие современные экономисты при обсуждении своего предмета смогут обойтись без таких понятий как "олигополия", "несовершенная конкуренция", "монополистическая конкуренция" и других групповых феноменов экономического общества23.
Что особенно важно отметить в данной цитате - это не игнорирование того факта, что монополистическая и несовершенная конкуренция базируются на тех же индивидуалистических предпосылках, что и совершенная конкуренция, а вера в то, что интересы группы и поведение группы являются первейшими силами в экономическом и политическом поведении вообще. Суть подобной традиции в политологии заключается в том, что групповые, а не индивидуальные, интересы
21 Karl Latham, The Group Basis of Politics (Ithaca, N.Y.: Cornell Uneversity Press, 1952), p. 10; см. также David B. Truman, The Governmental Process (New York: Alfred A. Knopf, 1958), pp. 46-47.
22 Latham, p. 17.
23 Ibid, pp. 4-5 рассматриваются в качестве движущей силы как в экономике, так и в политике. Как Коммонс, так и Латэм на первое место ставят групповые интересы и лишь на второе - индивидуальные.
Латэм вполне резонно отмечает близкую связь между американской теорией группы и традицией плюрализма. Первоначальным сторонникам плюрализма, так называемым плюралистам-философам, приписывается понимание "группы как основы общества как в политическом, так и в экономическом смысле"[174]. В то время как первым плюралистам воздается хвала за открытие фундаментальной и неизменной основы экономических и политических действий, которые совершаются во имя групповых интересов, они упрекаются за неудачу в деле анализа групповых "видов, форм, их изменений и перестановок в строго научном духе"[175]. Современные политологи, занимающиеся множеством форм групп, должны также называться плюралистами, но благодаря их "научному" подходу и теоретическому оцепенению к данному названию добавляется прилагательное "аналитические", чтобы отличать их от первых "философских" плюралистов[176]. Все современные теоретики группы - это "аналитические" плюралисты, и именно этим именем они называются в данной работе.
Наиболее известным из "современных" или "аналитических" плюралистов является Артур Ф.Бентли; его книга "Процесс Управления"[177] вдохновила большинство политологов, стоящих на позициях "группового подхода"[178]. Эта книга, оказавшая, возможно, наибольшее влияние на американскую социологию, является критикой определенных методологических ошибок, которые были свойственны политологии, но в большей степени посвящена доминирующей роли влиятельных групп в экономической и политической жизни общества.
Бентли уделял значительное внимание именно экономическому аспекту. В своих более ранних работах он писал на темы экономической истории и большую часть своей жизни считал себя экономистом[179]. Богатство, как он полагал, является основным источником разделения общества на группы[180]. По-видимому, он начал изучать влиятельные группы главным образом благодаря своему интересу к экономическим делам. "Я бы сказал, - писал он в своей книге, - что мой интерес к политике не является первоочередным, а вырастает из интереса к экономической жизни общества; благодаря такому подходу я надеюсь в конце концов достичь лучшего понимания экономической жизни, чем мне это удалось ранее"[181].
Его мысль о том, что влиятельная группа является основной движущей силой, не ограничивалась только сферой экономики, хотя это и было наиболее важным моментом. "Главная задача при изучении любой формы общественной жизни - анализ этих групп; когда группы определены адекватно - все определено. Когда я говорю "всё" - я и имею в виду "все"[182]. Более того, именно групповые интересы являлись для него основной движущей силой. "Не существует группы, когда не существует ее общего интереса. Интерес, как он определен здесь, тождествен понятию группы"[183]. Этот общий интерес необходимо было найти путем эмпирических исследований. Бентли полагал, что нельзя говорить ни о каком интересе, пока он не обнаружит себя в груп новом действии.
Тогда как групповые интересы являются всем, индивидуальные - ничем. Значение имели лишь общие интересы группы, а не выгода и потери отдельных индивидов. "Индивид сам по себе, введенный и действующий как вне-социальная единица, - это лишь фикция. ..Каждая частичка его деятельности может рассматриваться, с одной стороны, как индивидуальная, но, с другой стороны, как часть деятельности общественной группы. Предыдущее утверждение абсолютно необходимо и вахГяо для правильной интерпретации общества; последнее утверждение является существенным, первым, последним и всем остальным"[184]. Такой же функцией как и индивидуальный интерес, Бентли считает национальный интерес. Все интересы, присущие группам, составляют только часть интересов нации или общества[185]. "Обычно, исследуя некое социальное целое, мы обнаруживаем, что это лишь группа, представляемая человеком, который говорит от ее имени, но группа, требования которой возведены в ранг требования всего общества"[186]. Подобная ситуация в модели Бентли была логически необходима, так как он определял группы с точки зрения их конфликтов между собой и полагал, что "всякий групповой интерес бессмысленен, пока он не соотнесен с интересом другой группы"[187].
Определяя интересы группы с точки зрения ее конфликтов с другими группами, то есть исключая идею возможности существования интереса общества в целом, Бентли мог заявить, что единственной детерминантой курса правительственной политики является давление группы. "Давление или влияние, в том смысле, в котором мы будем использовать данное понятие, - это всегда групповой феномен. Он демонстрирует взаимное давление и сопротивление между группами. Баланс давлений групп и есть существующая форма общества"[188]. Правительство, по теории Бентли, "рассматривалось как уравновешивающий элемент интересов различных групп"[189]. Теперь очертание модели становится ясным. Признавая, что не существует эффективных индивидуальных интересов и что каждая группа обладает своими интересами, которые всегда результируются в ее действии, и не существует такого интереса группы, который одновременно являлся бы интересом для каждого члена общества, Бентли смог заявить, что все в обществе, и значительное и не очень, включая правительство, определяется взаимоотношением конфликтующих групп[190]. Это был ключ к пониманию роли правительства вообще и его экономической политики в частности.
По мнению Бентли, давление групп не только определяет социальную политику, но и является единственной ее детерминантой. Группы обладают определенной степенью власти или степенью влияния, более или менее пропорциональными количеству их членов. Более широкий, более общий интерес обычно стремится подавить более узкий и специальный интерес. Бентли рассматривает ситуацию, в которой относительно небольшая группа владельцев тяжелых конных экипажей разрушает общественные дороги в юроде, тем самым нанося ущерб большинству налогоплательщиков и граждан города. Бентли утверждает, что в конце концов интересы большей группы восторжествуют над интересами меньшинства: налогоплательщики потребуют надеть на колеса таких экипажей более широкие шины, несмотря на то, что многие из этой большей группы могут даже не осознавать причин возникшего конфликта[191]. Результат будет типичен. "Большая часть предпринимаемой правительством деятельности состоит из привычных действий, приспосабливающих большие и слабые интересы к менее представительным, но более интенсивным. Если существует что-нибудь, что можно назвать "контролем людей", то это именно гот случай"[192]. Он однако допускает, что законодатели временами работают весьма несовершенно, но когда особые интересы начинают преобладать, становятся слышны крики "Лови! Держи!", обращенные к законодателям[193]. Не стоит бояться логроллинга, он является отличным и эффективным средством для уравновешивания интересов различных групп[194].
При всем своем акценте на важность и полезность давления групп, Бентли почти ничего не говорит о том, почему нужды различных общественных групп должны выражаться в политически или экономически действенном давлении. Не рассматривает он внимательно и причин, которые заставляют группу организовываться и эффективно действовать. А также причин, по которым некоторые грунны важны в одном обществе, а другие - в ином, и в совершенно иной период[195]. Последователи Бентли попытались заполнить этот пробел в его теории.
~Дэйвид Трумэн в своей хорошо известной книге "Процесс управления" уделил особое внимание упущенным в работе Бентли проблемам. Профессор Трумэн попытался развить социологический вариант теории добровольных ассоциаций для того, чтобы показать, что при первой необходимости возникает организованное и эффективное групповое давление[196]. По мере того, как общество становится псе более сложным, писал Трумэн, потребности различных групп и нем становятся все более многочисленными и разнообразными, поэтому возникнет необходимость формирования дополнительных ассоциаций для стабилизации отношений между различными группами[197]. Вместе с растущей специализацией и усложнением общества, возникает необходимость во всё большем числе ассоциаций, и значительная их часть возникнет, так как именно возникновение ассоциаций для удовлетворения нужд общества является основной характеристикой социальной жизни.
С ростом специализации и продолжающимся разрушением традиционных ожиданий из-за быстрого изменения техники, неизбежно разрастание ассоциаций. Следовательно, уровень сложности структуры ассоциаций может служить своеобразным индексом стабильности общества, а их число - критерием сложности общества. В простых обществах не существует ассоциаций (в техническом смысле); но мере того, как они становятся все более сложными , то есть по мере того, как возрастает число различных институционализированных групп, в обществе развивается еще большее число ассоциаций[198].
Этот "неизбежный" рост числа ассоциаций обязательно повлияет на правительство. Ассоциации потребуют связи с правительственными институтами, как только у них возникнет заинтересованность в этих институтах[199]. Подобная тенденция к возникновению ассоциаций для удовлетворения нужд общественных групп особенно очевидна в сфере экономики.
Несомненно существуют причины для преобладания ассоциаций, выросших из экономических институтов... Можно найти целый ряд нарушений и срывов, вытекающих из утопичной попытки (как ее называет Поланьи) создать полностью саморегулирующуюся рыночную систему. Подобные попытки заключались в политике, манипулирующей фиктивными факторами - землей, трудом и капиталом, - так, как будто они реальные, игнорируя тот факт, что все они символизируют человека или хотя бы тесно с ним связаны, влияя на его благосостояние. Применение подобной политики неизбежно приводило к "страданиям" и "неполадкам" - безработице, резким колебаниям цены, потерям и т.п. Эти вывихи неизбежно порождали ассоциации - собственников, рабочих, фермеров - действующие через правительство для сглаживания и контроля за побочными продуктами этой системы посредством тарифов, субсидий, гарантированного минимума заработной платы, социальной страховки и т.п.
Затем Трумэн утверждает, что "страдание", " вывихи" и ' "неполадки" должны почти обязательно вылиться в организованное политическое давление. "Обделенные" группы, нуждающиеся в организации, в конечном итоге обязательно создадут ее. Однако эта позиция не всегда подтверждается практикой политической жизни. По • теории Трумэна большее число ассоциаций должно формироваться в " период промышленной революции (когда существует значительное число "страданий" и "неполадок"). Но, но его же словам, количество сформированных ассоциаций именно в последнее время стало наивысшим (хотя это было время процветания и стабильности)[200].
Кроме попытки доработать теорию Бентли (добавив в нее объяснение того, почему нужды и интересы группы выльются в организованное политическое давление), Трумэн следовал каждому "вывиху" и повороту теории Бентли. Он, как и Бентли, игнорировал индивидуальные интересы; интересы группы, ее предпочтения и склонности, влияние группы являлись для него единственным значительным фактором[201].
Трумэн не только разделял веру Бентли в то, что только влиятельные группы определяют окончательное равновесное состояние социальной системы, но был, помимо всего прочего, значительно менее "квалифицирован" в своей вере, что такое групповое равновесие является справедливым и желаемым[202]. Можно проследить две основные причины одобрительной оценки политики влиятельных групп Трумэном. Во-первых, он полагал, что наиболее влиятельные группы станут слабее и менее сплоченными, если начнут требовать от общества слишком
много, так как члены этих групп частично являются участниками групп с другими интересами, в результате чего будут против чрезмерных требований. Фабриканты, добивающиеся тарифных скидок, также являются потребителями, прихожанами и т.п., поэтому если ассоциация промышленников зайдет слишком далеко, то "столкнет" часть своих участников[203]. Во-вторых, существуют так называемые "потенциальные группы", которые реально будут организованы для борьбы с группами, чьи особые интересы "сильно вырвались вперед"[204]. Если бы ассоциация промышленников добилась слишком высоких тарифов, то, по-видимому, ассоциация потребителей стала бы лоббировать в противовес ей. А само существование потенциальных групп и страх, что они смогут организоваться, не дают уже организованным группам требовать слишком многого.
Таким образом, лишь одновременное частичное членство в группах с разными интересами и наличие неорганизованных интересов (и потенциальных групп) включены в число аргументов в пользу того, что государственная деятельность является продуктом деятельности влиятельных групп... Утверждать, что деятельность сильных влиятельных групп представляет угрозу представительному правительству, без учета его отношений и способности влиять на распространенные потенциальные группы - это делать выводы из недостаточных данных и на основе неполной схемы политического процесса[205].
Профессор Трумэн был настолько уверен в общем благотворном влиянии группового давления, что оставил все попытки улучшить правовую систему и систему лоббирования[206].