Современное состояние: области исследований

70—80-е гг. — это период весьма бурного развития социальной психологии в СССР. Ее институционализация к этому времени завер­шена, и основная форма дальнейшего развития — экстенсивное («вширь») и интенсивное («вглубь») развертывание двух типов ис­следований. Последнее относится прежде всего к совершенствованию методического и методологического арсенала науки. И в том, и в другом случае большую роль сыграло расширение сферы международных кон­тактов советских социальных психологов — от участия в международ-

2 - 7380

ных конгрессах и конференциях, международных организациях (в 1975 г. были избраны членами Европейской Ассоциации Эксперименталь­ной Социальной Психологии первые четыре советских ученых: Г.М. Андреева, И.С. Кон, А.Н. Леонтьев и В.А. Ядов) до участия в совмес­тных исследованиях и публикаций в международных журналах.

Обозначаются достаточно четко две сферы социальной психоло­гии и соответственно два типа исследований: фундаментальные и при­кладные. Последние получают широкое развитие в таких отраслях общественной жизни, как промышленное производство (с попытками создания здесь социально-психологической службы), деятельность СМИ, школа (с утверждением должности «школьного психолога», выполняющего преимущественно социально-психологическую рабо­ту), армия, «служба семьи» и пр. Судьба этой области социальной психологии в дальнейшем значительно изменяется, отчасти в связи с дальнейшей специализацией и отпочкованием так называемой «прак­тической социальной психологии» (экспертиза-консультирование, тре­нинг), отчасти — в связи с радикальными социальными преобразова­ниями после 1985 г.

Что же касается «академической» ветви социальной психологии, реализующейся в системе фундаментальных исследований, то здесь по­лучают широкое развитие практически все основные проблемы науки. <...>

Мера представленности основных проблем вполне сопоставима с объемом их исследования в других странах.

Естественно, что отчетливо обозначились магистральные направ­ления: психология малых групп (В.Б. Ольшанский, Я.Л. Коломинс-кий, Р.Л. Кричевский, Ю.П. Волков), психология межгрупповых от­ношений (B.C. Агеев), психология конфликта (А.И. Донцов, Ю.М. -Бородкин), этнопсихология (Т.Г. Стефаненко), социализация (Н.В. Андреенкова, Е.М. Дубовская) и пр. Столь же широкое распростране­ние получили прикладные исследования почти во всех сферах обще­ственной жизни: управления (А.Л. Свенцицкий, А.Л. Журавлев), средств массовой информации (А.А. Леонтьев, Н.Н. Богомолова, Ю.А. Шерко-вин), науки (М.Г. Ярошевский — автор концепции «программно-ро­левого подхода», М.А. Иванов), организации (Ю.М. Жуков, Т.Ю. Ба­заров, Е.Н. Емельянов), политики (Л.Я. Гозман).

В последние годы заявило о себе особое направление — практи­ческая социальная психология, которая частично по-прежнему сосре­доточена в высших учебных заведениях и научно-исследовательских институтах, но в значительной мере реализует себя в специальных организациях типа консультационных центров, рекламных бюро и т.п. Практическая социальная психология сделала ряд обобщающих тру­дов методологического характера. Так, получившей широкое распро­странение практике социально-психологического тренинга предше­ствовали работы Л.А. Петровской. Психологи-практики объединены в

несколько обществ и ассоциаций, среди которых можно назвать Ас­социацию практической психологии, Ассоциацию психотерапии (где заметное звено — групповая психотерапия) и др. Предметом дискус­сии остается вопрос о взаимоотношениях академической социальной психологии \\ различных видов ее практического воплощения. К со­жалению, специальных учреждений для подготовки кадров в этой области не существует, и университетские курсы вынуждены выпол­нять не свойственные им функции.

Что же касается социально-психологического образования в це­лом, статус его сейчас достаточно прочен. Ранее всего такое образо­вание было сосредоточено на психологических факультетах и отделе­ниях университетов, где в ряде случаев были созданы специальные кафедры социальной психологии (кроме Москвы и Санкт-Петербур­га—в Ярославле, Ростове-на-Дону, а также в университетах Украи­ны и Грузии — в Киеве и Тбилиси). На возникших позже социологи­ческих факультетах специальных кафедр нет, но курсы социальной психологии читаются повсюду. Более того, такие курсы с недавних пор введены и во всех педагогических университетах и институтах, а также и в некоторых высших технических учебных заведениях. Эпизо­дически курсы социальной психологии читаются на ряде «смежных» факультетов в университетах: юридическом, экономическом, журна­листики и др. Как уже отмечалось, специальность «социальная психо­логия» присутствует в перечне специальностей государственной атте­стационной системы.

Уроки и перспективы

С таким багажом советская социальная психология пришла к мо­менту начала радикальных социальных преобразований, получивших импульс вместе с «перестройкой»: подобно тому, как в истории этой науки на Западе общественные потрясения 1968 г. дали основания для ее глубокой рефлексии, социальные изменения в СССР не могли не заставить советскую социальную психологию также переосмыслить и путь своего развития, и свои реальные возможности, причины успе­хов и слабостей. Коренные преобразования в экономической структу­ре общества, характере политической власти, во взаимоотношениях общества и личности сказались на изменениях в самом предмете ис­следований и должны были быть осмыслены в терминах науки. Еще рано говорить о подлинном осмыслении социальной психологией новой реальности, но кое-какие выводы можно сделать и в этой связи обри­совать некоторые перспективы.

Как отмечалось, накопленный советской социальной психологи­ей опыт, ее теоретические и экспериментальные разработки, несмот­ря на то, что создавались в марксистской парадигме, не выводили отечественную социальную психологию из русла развития мировой

науки. Во всяком случае, одна общая черта, несомненно, присутству­ет: социальная психология любой школы на любом отрезке ее исто­рии всегда апеллировала к стабильному обществу. Собственно, такая переменная, как «стабильность—нестабильность», практически не фигурировала в исследованиях. В этом смысле социальная психология значительно отличается от социологии, где проблема социальных из­менений давно включена в общий контекст науки. В социальной пси­хологии, во многом за счет того, что эталоны ей на международной арене задавала американская традиция с ее позитивистски-эмпиричес­ким креном, эта проблема явно возникает лишь в последние годы в рамках зарождения европейской «оппозиции» американскому образцу. Так, в работах А. Тэшфела был остро поставлен вопрос о недопустимо­сти игнорирования в социально-психологических исследованиях соци­альных изменений, происходящих в обществе. В советской традиции эта идея присутствовала в лучшем случае на уровне деклараций, в исследо­вательской же практике она оказалась безоружной перед лицом гло­бальных общественных трансформаций, и одна из причин этого — до­минирование не социологической, а психологической версии предмета. Аппарат социально-психологического исследования, его средства не адаптированы к изучению феноменов изменяющегося мира. Поэтому, если социальной психологии приходится существовать в этом мире, ее первая задача — осознать характер происходящих преобразований, по­строить собственную программу трансформирования сложившихся подходов в связи с новыми объектами исследований, новыми типами отношений в обществе, новой ситуацией.

Радикализм преобразований, осуществляемых в России, настоль­ко глубок, что многие из их проявлений просто не могут быть «схва­чены» в рамках разработанных социально-психологических схем: са­мая существенная черта современного российского общества — не­стабильность — исключает его анализ методами и средствами, приспособленными для анализа стабильных ситуаций. Соображение о том, что социальная психология изучает «сквозные» проблемы чело­веческих взаимоотношений, их общие, универсальные механизмы, не может поправить дело. Хотя идея включения в социально-психоло­гические исследования социального контекста принципиально давно принята наукой (что нашло отражение в работах С. Московиси, А. Тэш­фела, Р. Харре и др.), теперь в нашей стране «контекст» этот настоль­ко сложен, что требует специального осмысления. Уже сегодня можно обозначить те процессы, с которыми сталкивается массовое сознание в ситуации нестабильности и которые требуют пристального внима­ния социальных психологов.

К ним можно отнести глобальную ломку социальных стереотипов, обладавших глубокой спецификой в нашем обществе: исключитель­ная «длительность» их утверждения (практически в течение всего пе­риода существования советского общества), широта их распростра-

ненности (внедрение в сознание самых разнообразных социальных групп, хотя и с разной степенью интенсивности), наконец, поддерж­ка их не только силой господствующей идеологии, но и институтами государства.

Изменение системы ценностей — второй блок социально-психоло­гических феноменов, требующих внимания исследователей. Это каса­ется соотношения групповых (прежде всего, классовых) и общечело­веческих ценностей. Воздействие идеологических нормативов было настолько велико, что идея приоритета классовых ценностей прини­малась в массовом сознании как сама собой разумеющаяся, и напро­тив, общечеловеческие ценности трактовались как проявления «абст­рактного гуманизма». Неготовность к их принятию обернулась в новых условиях возникновением вакуума, когда старые ценности оказались отброшенными, а новые — не воспринятыми.

С этим связан и третий блок проблем, сопряженных с кризисом идентичности. Инструмент формирования социальной идентичности — процесс категоризации в значительной мере модифицируется в не­стабильном обществе: категории, фиксирующие в познании устояв­шееся, есть порождения стабильного мира. Когда же этот мир разру­шается, разрушаются и социальные категории, в частности те, кото­рые обозначают социальные или этнические группы (как быть сегодня, например, с такой категорией, как «советский человек»?). Послед­ствия этого для многих людей довольно драматичны.

Перечень такого рода проблем может быть продолжен, однако вывод уже напрашивается: социальная психология сталкивается с новой социальной реальностью и должна ее осмыслить. Мало просто обно­вить проблематику (например, исключить тему «психологические про­блемы социалистического соревнования»); недостаточно также про­сто зафиксировать изменения в психологии больших и малых соци­альных групп и личностей (в той, например, области, как они строят образ социального мира в условиях его нестабильности), хотя и это надо сделать. Вместе с тем кое-какие шаги в этом направлении уже делаются, например, в исследованиях ломки стереотипов, кризиса идентичности и др. Необходим поиск принципиально новых подходов к анализу социально-психологических явлений в изменяющемся мире, новой стратегии социально-психологического исследования.

Возможно, они приведут к совершенно новой постановке вопро­са об общественных функциях социальной психологии. Хотя в прин­ципе такие функции определены и изучены, их содержание может существенно изменяться, если социальная психология сумеет изба­виться от нормативного характера, который был присущ ей в пред­шествующий период, то есть в меньшей степени будет считать своей функцией предписание должного и, напротив, в большей степени предоставлять человеку информацию, оставляющую за ним право на самостоятельный выбор решения. <...>

К.Дж. Герген

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ КАК ИСТОРИЯ*

<...> Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы доказать, что социально-психологическое исследование есть по преимуществу ис­следование историческое. В отличие от естественных наук социальная психология имеет дело с фактами, которые подвержены заметным временным флуктуациям и по большей мере неповторимы. Принци­пы взаимодействия людей не могут быть с легкостью выявлены с течением времени, потому что нестабильны факты, на которых они базируются. Здесь невозможна аккумуляция знания в обычном, науч­ном понимании этого процесса. Ниже будут изложены два ряда аргу­ментов в защиту данного тезиса: в первом случае в центре внимания будет воздействие науки на характер социального поведения, во вто­ром — процесс исторических изменений. <...>

Наши рекомендации