Возникновение и развитие массовых настроений

В истоках возникновения массовых настроений лежит взаимодействие двух основных факторов. Во-первых, предметный, объективный фактор, — реальная действительность, в которой живут люди. Эта действительность, с одной стороны, порождает те или иные потребности, притязания, ожидания. С другой же стороны, она удовлетворяет или не удовлетворяет имеющиеся чаяния и надежды, причем делает это в разной степени, образуя ту или иную шкалу возможностей удовлетворения потребного в зависимости от места, занимаемого людьми в социально-политической системе.

Во-вторых, субъективный фактор, который образуют представления людей о реальной действительности, различные ее оценки в свете имеющихся у людей интересов и потребностей, притязаний. У каждого человека существуют свои устремления. С одной стороны, это связано с объективным фактором — социально-экономическим положением — и представляет собой отражение последнего. Однако, с другой стороны, подобная связь никогда не является прямолинейной и исчерпывающей.

Притязания и ожидания людей имеют сложную детерминацию. В них играют роль такие моменты, как социальная наследуемость (люди, оказавшиеся силой обстоятельств в иной социально-политической системе, могут сохранять в определенной мере те притязания, которые формировались той системой, в которой, скажем, прошло их детство, — об этом свидетельствуют как примеры политических настроений определенных групп в первые десятилетия после установления Советской власти в России, так и другие похожие ситуации); наличие в сознании людей представлений об определенных желательных притязаниях (что связано с известными в социальной психологии «референтными группами», по нормам которых люди хотят жить, хотя ни они, ни подчас даже их предки никогда к таковым не принадлежали, например ориентация части современной российской молодежи на стандарты потребления западного образа жизни) и т. д. Близкое, хотя и не вполне тождественное «притязаниям» понятие «экспектации» («требования-ожидания»), детально разработанное в западной, прежде всего американской, социальной психологии, включает слагаемые, порождаемые «группой присутствия» (продиктованные прежде всего реальным социально-политическим статусом и ролевыми нормами, связанными с этим статусом), «референтной группой», структурой собственного «я» и т. д.[65]

Психологический аспект

В контексте понимания настроений и их психологических истоков приходится учитывать целый ряд субъективных детерминант. Особый их раздел был исследован К. Ле-вином, который и ввел понятие «притязания» в широкое обращение, придав ему самостоятельный статус[66]. «Притязания», согласно Левину, являются прежд всего важнейшим личностным образованием, обусловливающим активность личности. С притязаниями связаны многие аффективные процессы, которые определяют поведение человека.

Если следовать Левину, то притязания всегда связаны с намерениями и предметами потребностей. Притязания создают «систему психологического напряжения», которая и ведет к изменению деятельности. Порожденное притязаниями аффективное напряжение связано с переживанием потребности, такое нервно-психическое напряжение всегда содержит необходимость своего разрешения, ослабления, «снятия»[67].

С нашей точки зрения, именно «напряжение» наиболее соответствует, с интимно-психологической стороны, понятию «настроение». Притязания как особая, отчасти рациональная, но прежде всего эмоциональная устремленность на предмет потребности, переживаются как степень возможности достижения потребного, как вероятность успеха или неудачи — естественно, на основе предыдущего опыта; в этом смысле настроения есть результат прошлого, проецируемый в будущее. Предвосхищение успеха или неудачи и есть то «нервно-психическое напряжение», которое с нашей точки зрения адекватнее всего может быть обозначено именно как настроение. Психологически оно определяется, в целом, системой притязаний, образующих «уровень притязаний», и предвосхищением успеха или неуспеха в решении той или иной задачи, в достижении потребного.

Данные рассуждения близки к тем взглядам, которые высказывал Д. Маклелланд. пытаясь распространить идею «уровня притязаний» на социальную жизнь (McClelland, 1961), однако отличаются от его концепции тем, что включают настроения как звено, связывающее притязания с общей устремленностью социально-политического поведения человека. К этому различию близко подошел, но окончательно не сформулировал его М. Дойч, пытавшийся объяснить явления, называвшиеся им «социальными апатиями» и «социальными революциями», исходя из особенностей проявления уровня притязаний личности и мотивации достижения успеха (в терминах нашей концепции — «настроенности на успех») (Deutsch, 1968).

По Дойчу, «социальная апатия» есть результат переживания субъективной вероятности неудачи, которое возникает перед лицом сложных политических и международных проблем, что вызывает снижение уровня притязаний и практически не оставляет никаких надежд на успех в «революционной борьбе» (в поведении, направленном на удовлетворение потребностей и достижение притязаний). «Социальные революции» рассматриваются Дойчем как следствие переживания субъективной вероятности достижения успеха. Такое переживание («настроение») возникает, по его мнению, в результате «подчас мизерных», весьма незначительных улучшений в положении, например, угнетенных. Такие кажущиеся (а подчас и просто иллюзорные) улучшения могут достаточно высоко поднимать уровень притязаний, тем самым обусловливая высокие ожидания в отношении дальнейших революционных преобразований.

К подобным взглядам близок и Дж. Дэвис, утверждающий, что люди «идут в политику» не тогда, когда хотят удовлетворить те или иные потребности, а тогда, когда чувствуют угрозу возможностям их удовлетворения, т. е. испытывают определенное настроение. «Люди обычно не обращаются к политике, дабы удовлетворить голод или найти любовь, самоуважение и т. д. В этих случаях они идут в магазин, ищут представителей противоположного пола… «выражают себя» в работе и редко при этом думают о политике. Если же достижению всех этих целей угрожают другие индивиды или группы, настолько сильные, что с ними не справиться частным образом, то люди обращаются к политике для гарантирования осуществления своих целей… В повседневной же жизни они предпочитают удовлетворять свои потребности сами, приватным образом» (Davies, 1972).

Таким образом, ясно, что в истоках массовых настроений лежат общие для значительного числа людей, распространенные потребности (в данном случае в социально-политической сфере), но не сами по себе, а как фактор, порождающий соответствующие притязания. Последние представляют собой конкретную устремленность на потребное и переживаются в зависимости от возможности или невозможности их реализации. Подкрепляемые достижениями притязания обычно ведут к росту позитивного «напряжения» (положительного настроения), неподкрепляемые — к росту отрицательных настроений[68].

В последнем случае накапливаемое, неразрешаемое эмоциональное напряжение проявляется, при условии достаточной значимости притязаний, в массовых «выбросах» отрицательных настроений, которые можно психологически рассматривать по аналогии с открытым школой Левина и его продолжателями «аффектом неадекватности»[69]. В ситуациях такого рода обнаруживается, в частности, нежелание масс снижать уровень притязаний, несмотря на неудачи, полное отрицание мыслей о том, что причины неуспеха могут крыться в них самих, стремление обвинить в своих неудачах кого угодно или ссылками на объективные обстоятельства, а также чувство обиды и уверенность в несправедливости. Такого рода настроения обычно характеризуют массовую психологию в периоды, предшествующие массовым политическим действиям, ведущим к потрясениям политической системы.

Наши рекомендации