Познавательные интересы и типы социально-политических представлений

Знакомство с концепциями социальных представлений и каузальной атрибуции показывает насколько многообразны как типы познания людьми социально-политической действительности, так и факторы, их обусловливающие. Ни одна отрасль научного знания не может, однако, ограничиться констатацией многообразия изучаемых явлений и их описанием: задача любой научной дисциплины - упорядочение, систематизация явлений и их причинно-следственных связей (наверно, поэтому она и называется дисциплиной). Нуждается в такой систематизации и рассматриваемая нами сфера: познание общественно-политической действительности. Ее можно осуществить, опираясь как на охарактеризованные выше данные о социально-психологических явлениях и

механизмах, так и на более широкий круг социологических, политических и исторических знаний. При этом обязательно надо учитывать, что при нынешнем уровне изученности социально-политической психологии подобная систематизация неизбежно будет неполной, в чем-то односторонней и опорной, словом, лишь одним из шагов к решению намеченной задачи.

Интерес к социально-политической жизни

Начнем с попытки систематизации психологических факторов, воздействующих на процесс познания общественно-политической жизни. Здесь недостаточно сделанного выше указания на его общую основу: потребность в ориентации людей в окружающем их социальном мире. Недостаточно прежде всего потому, что эта потребность проявляется в неодинаковой мере и форме у разных людей и в разных социальных, исторических и культурных условиях. Во многих странах, в том числе в последние годы и в России систематически проводятся опросы, цель которых - выявить уровень интереса граждан к политике, и ответы обычно варьируются в весьма широкой шкале: от очень сильного интереса у одних респондентов до полного его отсутствия у других. Текущая политическая жизнь, разумеется, далеко не исчерпывает всей сферы социально-политической действительности, однако, различия в уровне интереса к политике, несомненно, так или иначе отражают «силу» потребностей, стимулирующих познание этой действительности. Можно с большой долей вероятности предположить, что от уровня собственной активности человека в познании общества (отражающимся в его интересе к политике) как-то зависит качество его социально-политических представлений.

Как показывают социологические данные, интенсивность интереса к политике зависит в большей мере от личностных характеристик людей: особенностей биографии, интеллектуальных способностей и потребностей, словом, от сложной совокупности индивидуальных свойств, исследование которых выходит за рамки собственно социальнополитической психологии (о них несколько подробнее будет идти речь ниже). Вместе с тем, как мы это видели на примере фактора образованности, на интерес к макросоциальной и политической сфере влияют и определенные социальные переменные, причем это влияние проявляется как статистическая закономерность (среди более образованных больше интересующихся политикой).

Среди такого рода объективных факторов можно выделить также и социально-экономическое положение людей, а точнее - динамику этого положения. Если индивид или группа воспринимают свои экономический и материальный статус как относительно удовлетворительный, «нормальный» и стабильный, происходящее в «большом обществе» и политике может представляться им чем-то малозначащим для их собственной жизни. Нередко для подобного психологического разрыва между индивидуальной и общественной жизнью достаточно одной лишь стабильности: стабильная материальная бедность, как и стабильное благосостояние, воспринимается просто как имманентная константа

данного индивидуального или группового бытия (наподобие, скажем, физического облика человека). «Привычка свыше нам дана, заменой счастия она». Подобное «как бы счастье» способно замыкать интересы человека в рамках частной жизни, отгораживать от всего, что находится за этими рамками. Напротив, угроза индивидуальному или социальному статус-кво, исходящая извне: от политики властей или действий каких-то социальных сил, от сдвигов в международной ситуации или от макроэкономических процессов - может резко усиливать интерес к соответствующим сферам общественно-политической действительности.

Естественно, наконец, что на интерес к этой действительности влияет практическая вовлеченность человека в общественную и политическую деятельность. Профессиональные политики, активисты, члены и участники политических и общественных организаций и движений, ответственные сотрудники госаппарата значительно отличаются в этом отношении от остальной массы граждан.

Все названные факторы влияют не только на интенсивность интереса к общественно-политической жизни, но и на его конкретную направленность, способы его реализации. От того, почему человек интересуется политикой, зависит что именно его интересует и как осуществляется процесс познания. Интеллектуальные и культурные факторы влияют прежде всего на широту, масштаб социально-политических интересов: чем сильнее действуют эти факторы, тем более «бескорыстен», свободен от узкопрагматических эгоистических мотивов познавательный процесс. Его объектом могут быть в этом случае, например, общие проблемы общественного устройства, альтернативные политические ценности или события, происходящие в какой-нибудь далекой стране. Широта интересов сама по себе не предопределяет их глубины или основательности: их «бескорыстный» характер может выражаться в беспокойстве о судьбах страны или человечества, но также и в простом любопытстве, в интересе к политике, похожем на интерес к футбольному матчу. Современные масс медиа во многом способствовали превращению общественно-политической жизни в зрелище, которое, как известно, всегда было нужно людям наряду с хлебом насущным. В то же время именно способность и потребность в познании «большого мира» стимулирует дедуктивный тип общественно-политического мышления: восприятие и оценку конкретных событий, выводимые из более общих представлений.

Социально-экономические факторы познавательного интереса, т.е. индивидуальная или групповая объективная ситуация, связаны, напротив, с индуктивным мышлением и познанием: субъект формирует свои общие представления и оценки исходя из обстоятельств собственной жизни. В действительности любой из нас познает макросоциальные явления, так или иначе сочетая индукцию и дедукцию, и даже те, кто субъективно не испытывает никакого интереса к этой сфере, обладает какой-то суммой общих представлений о ней, комбинирующих личный опыт и общие социальные знания.

Влияние типа общественно-политических познавательных интересов на качество и результаты познавательного процесса убедительно отражает типология, предложенная российским политологом К.Г. Холодковским¹⁹. Наряду с не интересующимися политикой этот автор выделяет активно и пассивно интересующихся ею. Активность в данном случае означает не обязательно непосредственное участие в политической деятельности, но личную психологическую вовлеченность в нее: глубокое переживание острых социально-политических проблем, стремление занять определенную позицию. Видимо, для людей этого типа характерно или доминирование дедуктивного мышления над индуктивным, или интенсивное использование обеих процедур.

Люди, интересующиеся политикой пассивно, не имеют устойчивых сильно выраженных политических убеждений. Свое отношение к политике они способны выражать главным образом в мнениях по текущим политическим вопросам, оценках действий правительства, политических лидеров и т.п. На их мнения особенно сильное влияние оказывает массовая информация, которую они мало способны оценивать и отсеивать сквозь призму своих собственных позиций и ценностей. Формируемые таким образом мнения неустойчивы, изменчивы, зависят от сиюминутной конъюнктуры, от последней «самой свежей» новости. «Пассивно интересующиеся» осуществляют индуктивное мышление в той мере, в какой события затрагивают их собственную ситуацию, но мало способны соединять представления, основанные на собственном опыте, с теми, которые они заимствуют из источников информации: их политическое сознание носит «клочковатый», мозаичный характер. То же можно сказать о тех, кто вообще не интересуется политикой, с той разницей, что в их системе представлений особенно велик удельный вес устойчивых, поддающихся лишь медленным изменениям стереотипов.

Независимо от индивидуальных и групповых различий громадное влияние на интенсивность, «силу» интереса к общественной действительности оказывает общая социально-политическая ситуация в стране. По данным ВЦИОМ, в 1989 г.- 13, а в 1992 г. всего 3% опрошенных россиян заявили, что они принимают участие в общественнополитической жизни. За тот же период доля опрошенных, не интересующихся политикой, возросла в два раза - с 12 до 25%, тех, для кого «самое главное - судьба моего родного народа», уменьшилась с 32 до 26%²⁽⁾. Нетрудно догадаться о причинах такой динамики. 1989 - год первых в СССР свободных выборов, апогей надежд на демократическое обновление страны, порожденных перестройкой, политической мобилизации масс. 1992 - год краха этих надежд, политическая жизнь все больше сводится к борьбе в высших эшелонах власти и никак не контролируется обществом, политический плюрализм и парламентаризм

¹⁹ См.: Холодковский К.Г. Некоторые вопросы развития массового политического сознания // Мировая политика и междунар. отношения. 1979. № 6. С. 126.

²⁰ См.: Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1993. №3. С 5.

не ведут к реальной демократии, сохраняется отчуждение государства и политики от общества.

Психологическую основу падения активного интереса россиян к политике помогают понять другие данные тех же анкет ВЦИОМ. В начале 1989г. 33, а в начале 1993г. 19% опрошенных согласились с суждением, что у них «по-прежнему нет возможности участвовать в политической жизни». Получается, что возможность участвовать тем или иным образом в политике расширяется, а реальное участие, желание участвовать, интерес к политической жизни еще в большей пропорции уменьшаются. Объяснение здесь может быть только одно: интерес к политике, участие в ней теряют смысл, ибо не дают практического эффекта, не увеличивают реального влияния людей на политический процесс.

Оценка возможностей

Осознание возможностей такого влияния представляет собой достаточно сложный психологический процесс, который получил в отечественной политической психологии и социологии название «оценка возможностей»²¹. Психическая основа оценки возможностей - самооценка личности, которую в общей психологии называют уровень «Я». В ней выражается ощущение силы субъекта в его отношениях с внешним миром; уровень «Я» тем выше, чем труднее те задачи, которые человек перед собой ставит в этих отношениях, чем выше его готовность преодолевать эти трудности.

Можно сказать, что интерес людей к познанию социально-политической действительности и особенно его активность, интенсивность зависят от оценки ими собственных возможностей влиять нанее. Разумеется, даже и не имея таких возможностей, люди могут интересоваться социально-политическими процессами в той мере, в какой они ощущают их влияние на собственные судьбы. Но в подобной ситуации речь идет о пассивном интересе, не предполагающем глубокого проникновения в причины и связи явлений. Он подобен интересу к погоде: она интересует всех, но мало у кого возникает желание понять природу климатических процессов. В условиях абсолютистской монархии или тоталитарного режима их рядовой подданный, разумеется, интересуется решениями властей, влияющими на его положение, но сами эти решения, как и всю систему власти он чаще всего воспринимает как фатально предопределенные, никак не зависящие от него самого, а потому и не заслуживающие особого размышления, познавательно-интеллектуальной активности. В подобной ситуации оценка возможностей измеряется нулевой или отрицательной величиной.

Как и уровень «Я» в общей психологии, оценка возможностей в психологии социально-политической может носить как осознанный, так и бессознательный характер. Примером ее осознания в понятиях обыденного здравого смысла могут служить фольклорные сентенции

²¹ См.: Дилигенский Г.Г. Массовое политическое сознание в условиях современного капитализма // Вопр. философии. 1971. № 9. С. 56-57; Холодковский К.Г. Указ. соч.

типа «плетью обуха не перешибешь». Но она может выражаться просто в невербализованном самоощущении слабости или силы социального субъекта в системе социально-политических отношений. Причем такое ощущение не обязательно вырабатывается самостоятельно каждым человеком: чаще всего оно является компонентом группового сознания или групповой культуры, приобретает черты группового или даже национального стереотипа, передается по наследству от поколения к поколению. Групповой характер возможностей (в отличие от индивидуально-личностного уровня Я) проявляется в том, что в социально слабых, бесправных и обездоленных слоях общества она обычно ниже, чем у тех, кто имеет доступ к собственности и власти или способны к коллективной борьбе за свои интересы.

В одном из современных американских исследований выяснялись корреляции между макрогрупповой идентификацией людей, оценкой ими общественно-политического влияния своей группы и ощущением собственной компетентности в политических вопросах (опрашиваемым предлагалось подтвердить или отвергнуть тезис «политика такая сложная вещь, что люди вроде меня не могут понять, что происходит»). Выяснилось, что признание собственной некомпетентности, означающее фактически ощущение человеком своей полной беспомощности в «большом обществе», социальный фатализм и пассивность характерны для тех, кто идентифицирует себя со «слабыми» группами (бедняки, черные, пенсионеры и т.д.)²².

Оценка возможностей влияет не только на интенсивность, но и на направленность социально-политических интересов. В советском обществе в период сталинизма и застоя был весьма велик интерес к международной проблематике: большой популярностью пользовались лекции о международном положении, телекомментаторы и журналистымеждународники; институты, изучавшие зарубежные страны, привлекали наиболее способную научную молодежь. Познавательная потребность устремлялась в те сферы, где можно было удовлетворить хотя бы простое любопытство и где что-то происходило, и отталкивалась от советской действительности, полностью не доступной ни для объективного анализа, ни для воздействия граждан.

Положение резко изменилось в годы перестройки: в центре интересов общества и его интеллектуальной элиты оказались проблемы собственной страны. Этот сдвиг объяснялся не только расширением потока внутриполитической информации и ослаблением цензуры: люди почувствовали, что судьбы общества уже не заданы неумолимыми законами системы, но зависят от борьбы различных общественных сил и возможно, от них самих.

²² Koch J.W. Assessments of group influence, subjective political competence and interest group membership // Political Behaviour». 1993. Vol. 15. N4. P. 309-325.